Собачий вальс

   Привел я как-то раз свою дочурку в Дом Культуры,на кружок по фортепьяно. А по коридору – известие – одна старая кошелка сейчас приведет горе-внучка на ритмику в сопровождении огромного злющего пса. И разбегайтесь кто куда, потому как бабуле все до лампочки, и привязывать бобика на улице к березе ей никогда на ум не придет, а притащит она его сюда – на второй этаж, к аудиториям – дожидаться юного танцора за компанию.
    Ну, значит, только стал народ свои рты на сей счет кривить, как на пороге длинного коридора является  эта святая троица.
    Я сидел далеко, в другом конце, весь погруженный в книжку и, как говориться, ничего не предвещало.
    Внучок, на ходу сбрасывая пальто, вкатился в класс, а бабуля, тяжело дыша, продолжала расстегивать на пузе дубленку. Ну, естественно, собачку уже никто и ничто не сдерживает, и она начинает выискивать свою первую жертву, которая по оплошности еще не схоронилась в каком-нибудь пустом классе. Два ряда зубов по разделыванию мяса, слюна течет…., в общем, кто не спрятался, я не виноват.
     Не откладывая в долгий ящик, я с группой лиц дислоцируюсь в близлежащий пустой класс и, вошедши, не спеша так, прикрываю за нами дверку. Но, то ли шаги наши были слишком размеренными, то ли недооценена скорость млекопитающего по прямой, вдруг обнаруживается, что дверь до конца закрыть не получается по причине препятствия в виде собачьей головы.
      Ну что тут делать, когда всеми твоими действиями начинает руководить инстинкт самосохранения?! Зажимаю эту красавицу из отряда псовых в области скул и начинаю интенсивно давить дверью, выкрикивая разные нехорошие слова. На помощь тут же приобщается еще несколько человек, отчего животное лишь входит в какой-то дьявольский азарт и начинает снизу поддевать лапою дверь, чтобы та, шаткая, сдернулась с петель поскорее. А там уже кто успеет помолиться – молись, кто не успел, – как говорится, - тот опоздал.
       В общем, давим, что есть сил, морду псу дверкою, а сами соображаем судорожно как быть дальше. Силы-то у нас с каждой секундой иссякают, а собачка, между тем,  всё глубже в щель ввинчивается – вот-вот плечи протолкнет, падла, а там пиши - пропало. 
        Сфотографировал я тут чайник электрический – на парте красовался: видно, учителка росписи по дереву на переменах кофейком балуется. Ну, - кричу,- сообразите скорей кипяточку по-круче! Сейчас мы эту физиономию волосатую ошпаривать будем медленно, мучительно, чтоб на всю жизнь нюх потерял, зверюга хищная!
        Решено! – чайник на разогрев, а сами руки потираем – во вкус вошли – успоились все, движения снова размеренные…Мы, те, кто непосредственно зажимали пса, и то приспособились: стоим себе, в парту ногами упершись, о дверку облокотились, посвистываем.
        А пес - не дурак - стал догадываться о коварном замысле нашем. Уже не рвется до нас перекусить человеченкой. Резко стал менять вектор телодвижения на противоположный. Но не тут-то было! Башка дверью как в капкане стиснута.
        Одна родительница, - что тихоней сидела в коридоре, робкая такая, маленькая, - больше всех распаляться стала, в раж вошла. Подойдет, наклонится к морде четвероногого и так нос в нос ему, язвительно: « Ну, что?! Хотел живьем нас сожрать? Так теперь мы тобой пообедаем. Сейчас, только погоди, сварим тебя, чтоб помягче был.» « Чтоб жевался лучше! - заржали остальные.
        У пса чуть ли не слезы на глазах. Так вот, если бы мог, и закричал нам жалобно: « Простите, мол, родимые! Бес попутал. Зов природы, мать её! И вообще не хотел идти сюда. Говорил старой курице своей, - привяжи, мол, к березе-то. – Нееееет! – потащила всё ж. Иди, говорит, черт прожорливый. Пусть трясутся там щеглы в бахилах.
        В общем, жалко стало нам собакевича. Отбой, говорю, осознал хвостатый, раскаился. Согласились все единодушно отпустить бедолагу. Одна только та маленькая, робкая ну никак не унималась. Как?! – кричит, - вода вскипела! – стоит с чайником в руках – Да вы что, в самом деле, тут эру милосердия устраиваете! Проучим, как задумали…
        Тут уж я из принципа, на зло этой маленькой, приоткрыл дверь,- отпустили пса. Она еще долго слюной брызгала,  глазенками своими сверлила меня с ненавистью.
        А зверь, тем временем, поковылял скорее, пока не передумали, к хозяйке. Та сидит, вся вспревшая и губами накрашенными чавкает. Подхожу к ней, говорю: «Что ж ты, курица старая, творишь?! Ты куда пса своего бешеного тащишь, где дети присутствуют? Соображаешь вообще башкой своей пустой? А?! Сейчас привлечем тебя к ответственности административной , чтоб из пенсии твоей штраф взимался ежемесячно – будешь знать!»
        В общем, утихомирилось всё довольно скоро. И дверь на петли насадили, как следует. И учителке той, что кофейком балуется, чайник на место вернули. Как будто и не произошло ничего.
        Тут как раз и дочка из класса фортепьянного выскакивает. Что тут, говорит, батя, за кипиш был? Мешали на нотной грамоте сосредоточиться.
Ничего, говорю, дочь. Пока ждал тебя, читал рассказ жутко страшный… Поехали, говорю, домой скорей! Тебе еще уроки до ночи делать, двоечница.