Ночь семи ангелов

Алексей - баловень судьбы, имеющий свой бизнес, красавицу-жену, дорогую квартиру. Однако его одолевают приступы звёздной болезни. Однажды вечером он сбивает на машине девушку, и в его жизнь врывается мистика...


 Очень добрый рассказ. Закончися неожиданно. Такие светлые чувства просыпаются. Мне очень понравилось. Мирослава, спасибо вам огромное. Просто не перестаете удивлять. (Анжелика Ганова)

 Очень красиво...Только Мирослава может написать нам то,что многие не могут описать словами: эти чувства, эмоции, впечатления...Браво! (Мария Глызина)

Тронуло до глубины души, как мало чудес в нашей жизни, а здесь чудеса так переплелись с реальным миром...Все что с героем произошло как будто пережила сама, сердце просто заходится, а слов не хватает... Доброта и свет.Спасибо, Мирослава! Это что-то особенное. (Наталья Киреева)

Божественно,я плакала,вы как всегда на высоте Мирослава, спасибо вам! (Лера Фролова)


  Вы можете не верить ни одному слову, что здесь написано, но так или иначе, эта история в действительности случилась со мной. Меня зовут Алексей. Мне двадцать восемь лет, и в этом возрасте я имел всё то, о чём только может мечтать среднестатистический гражданин нашей необъятной родины. Едва мне исполнилось двадцать два, как я взлетел на вершину, которой многие не могут достигнуть годами. Глядя на проезжающие мимо дорогие машины, я задавался вопросом: что такого нужно сделать, чтобы заработать на такую тачку? И в один из дней меня осенило.
   Идея, пришедшая мне в голову, показалась просто гениальной. Я открыл так называемое информационное агентство, оказывающее услуги по аренде жилья и заселению. Нашёл помещение и нанял троих сотрудников. Далее мы заполонили все местные газеты объявлениями о сдаче квартир с заниженной стоимостью.  Звонков было море. Естественно, каждому хочется снять квартиру подешевле, и мы здорово играли на этом желании. Когда люди звонили нам, мы отвечали, что квартиры есть и им нужно приехать к нам в офис, чтобы заключить договор. В отличие от агентств недвижимости, плату за свои услуги мы брали не такую уж и большую – всего три тысячи. Количество желающих снять квартиру росло с каждым днём. Приходя к нам, они подписывали договор и платили деньги. Далее мы давали им номера телефонов и адреса несуществующих квартир. Когда на следующий день они возвращались к нам и говорили о том, что не могут снять жильё, потому что на том конце провода сидел наш сотрудник и отвечал, что квартира уже сдана, мы предлагали им реальные варианты, но уже по другой цене. Что поделаешь – дешёвые квартиры уходят быстро! Поскольку они заплатили нам за услуги, то им некуда было деваться, и они снимали жильё по реальной рыночной стоимости, которое могли бы снять и сами, без нашей помощи. Но их затуманенные низкими ценами глаза не воспринимали настоящих объявлений. Мы так ловко составили наши договора, что если кто-то из клиентов и догадывался о том, что мы просто вешаем им лапшу на уши, доказать они ничего не могли. На всех экземплярах  стояла их подпись, и предъявлять какие-либо претензии нам было уже поздно. Как говорится, без лоха и жизнь плоха. Зарабатывать на лохах оказалось сверхприбыльным бизнесом. В день мои сотрудники снимали по договорам до двадцати – тридцати тысяч рублей. За неделю они полностью отбивали свою зарплату и аренду офиса. Оставшиеся три недели чистая прибыль наполняла мои карманы. Буквально за два месяца я купил себе дорогую машину, а ещё через полгода – большую квартиру в новостройке, улучшенной планировки. Ещё два месяца я вливал средства в дорогой ремонт.
  Мои родители продолжали жить в своей убогой двушке, и мне даже в голову не приходило, что ворочая такими деньгами, я мог бы чем-то помочь и им. Как бы ни росли мои доходы, их всякий раз оказывалось мало. Моя мать никогда ничего не просила и не говорила мне о том, что они в чём-то нуждаются. А я настолько летал в облаках, что не видел того, что творилось на земле.
    Окрылённый своим успехом, я чувствовал себя вершителем человеческих судеб. Я мог запросто уволить кого-то из своих сотрудников просто за то, что кто-то из них не так на меня посмотрел или ответил на мой вопрос  недостаточно быстро. Звёздная болезнь перешла в стадию обострения и оставалась таковой довольно продолжительное время.
   Всех вокруг я считал мелкими неудачниками. В самом деле, мне было чем похвастаться – я взлетел на Олимп за считанные месяцы. При этом я так возгордился, что перестал считать людей людьми. Из обычного парня Лёхи я превратился в Алексея Валерьевича, важного директора, владельца сети агентств по предоставлению информационных услуг. Характер мой вконец испортился. Успех настолько вскружил мне голову, что я стал считать себя уже  чем-то вроде сверхчеловека, остальных же – ничтожными муравьями, ползающими у моих ног. Я стал груб, нетерпелив и очень вспыльчив. Если мои желания не исполнялись в ту же секунду, я начинал орать и срывать на всех своё плохое настроение.
  В офисе я стал появляться крайне редко. Мои сотрудники работали самостоятельно. Я приезжал обычно в конце дня и только для того, чтобы забрать деньги. Кроме всего прочего, я пристрастился к карточным играм. Мне не жаль было спускать так легко достававшиеся мне тысячи.
   В тот вечер я ехал домой из ночного клуба, проигравшись в пух и прах. Я был зол. Я был невероятно зол. Я привык побеждать, а сегодня меня «раздел до нитки» сынок какого-то местного царька. Таких я тоже считал полными ничтожествами. Я всего добился сам, а им на блюдечке с голубой каёмочкой приносили богатые папочки. Плюс ко всему, одна из клиенток моего агентства раскусила нашу хитроумную схему и грозила  судом. В настроении, когда хочется всех убить, я жал до упора на газ. Сбросив скорость перед светофором, моя машина продолжала двигаться, несмотря на красный свет. Очнувшись в самую последнюю секунду, я резко нажал на тормоза. Когда я выскочил из машины,  под колесами моего дорогого джипа  на асфальте лежала молодая светловолосая девушка. Из-за того, что я успел затормозить, удар оказался не слишком сильным. Вокруг собиралась толпа зевак.
- Что же вы смотрите? – раздался чей-то голос. – Вызовите скорую!
- Погодите, - очнулся я и подбежал к незнакомке.
  Она открыла глаза, на виске её была рана, из которой сочилась кровь.
- Девушка, с вами всё в порядке? – спросил я.
- Да, как будто, - ответила она.
- Давайте я  сам отвезу вас в больницу и всё компенсирую.
  Успокоив таким образом толпу, я открыл дверь своей машины и усадил туда незнакомку. Пока машина находилась в поле видимости, я как мог, старался не слишком жать на газ, что не очень-то хорошо у меня получалось. Едва перекрёсток остался позади, я надавил педаль газа до упора и понёсся по вечерней улице. Через некоторое время девушка испуганно посмотрела на меня и произнесла:
- Куда мы едем? Здесь же нет больницы.
- Заткнись! – заорал на неё я.
- Остановите машину и дайте мне выйти, - строго произнесла она. Я даже удивился, что она не испугана, и её голос не дрожит. Но как ни странно, это ещё больше разозлило меня.
   Выехав практически на трассу, я остановился у обочины и, достав сигарету, закурил прямо в салоне. Это слегка расслабило меня, девушка начала задыхаться от дыма.
- Выпустите меня, - попросила она. На этот раз в её голосе не было суровости или высокомерия, я расслышал несколько умоляющие нотки. Но разжалобить меня было не так-то просто. Я же был властелином мира.  Звёздная болезнь прогрессировала во мне с невероятной скоростью. Наконец я исполнил её просьбу и нажал кнопку разблокировки двери. Девушка вышла из машины и остановилась возле дороги. Вокруг никого не было.
- Куда вы привезли меня? – спросила она, но я только ухмыльнулся в ответ, выпустив изо рта неторопливую струю дыма.
- Это твоя последняя поездка, - произнёс я, - зря ты оказалась под колёсами моего автомобиля. Я бы сказал тебе, что в следующий раз ты будешь смотреть, куда идёшь, но, боюсь, что следующего раза уже не будет.
  Я снисходительно посмотрел на незнакомку. На ней были джинсы и тёплая синяя куртка. Одежда была новая, но явно недорогая. Докурив сигарету, я приблизился к девушке и потушил окурок, оставив выжженную дыру на её плече.
- У меня  нет к вам никаких претензий, - сказала вдруг она, - оставьте меня здесь и уезжайте. Я сама доберусь до города.
 Я только засмеялся в ответ. Подойдя к своему джипу, я открыл багажник и достал оттуда небольшую лопатку. Девушка с удивлением наблюдала за моими действиями.
- Держи, - я протянул ей инструмент.
- Зачем?
- Будешь рыть себе могилу.
- Я не умею копать.
- Я сказал: держи, - я снова начал раздражаться.
  Незнакомка взяла лопату и посмотрела на меня.
- Ой, не надо на меня так смотреть, - отмахнулся я от её взгляда, - копай.
- Послушайте, - сказала она, - я не знаю, кто вы, но все мы живём в одном мире и по одним законам.
- Вот только не надо цитировать мне сейчас Уголовный Кодекс, - презрительно усмехнулся я.
- А я и не собиралась. Я говорю вам о Вселенских законах.
- Что ещё за Вселенские законы? Это ты прямо сейчас придумала?
- Нет, это придумано задолго до меня. Если вы поступаете с кем-то плохо, то это зло вернётся к вам в десятикратном размере.
- Ой, как страшно! – я театрально затрясся. – Что же мне теперь делать? Поехать в церковь и поставить двадцать пять свечей? А, может быть, пятьдесят или сто? Я могу себе такое позволить. А заодно и заказать себе Сорокауст за здравие, чтобы батюшка и все его прихвостни отмолили мои грехи.
- Не делайте зла, и зло не вернётся к вам.
- Копай, - я порядком устал от её бредовых рассуждений.
  Девушка взяла лопату и  копнула землю. Копать у неё получалось крайне плохо. К тому же, земля была холодной и твёрдой. Через десять минут мне надоело наблюдать за её тщетными попытками вырыть хоть более-менее приличную яму.
- Давай сюда лопату, - скомандовал я.
 Она подошла и протянула мне лопату. Бросив инструмент в багажник, я сел в машину и повернул ключ зажигания. Девушка вдруг подбежала к передней двери автомобиля и сквозь открытое окно произнесла:
- Всё зло, которое вы причинили мне, вернётся вам сторицей. Никогда не делайте людям зла.
  Расхохотавшись ей в ответ, я молча нажал на газ и уехал.


  Спустя час я входил в свою квартиру. Навстречу мне вышла Вика, моя жена. Я гордился тем, что женился на ней. Виктория была красивой, с великолепной фигурой и длинными чёрными волосами. Она была старше меня на два года. Когда мы только познакомились, она встречалась со своим тренером по фитнесу, и мне доставило непередаваемое удовольствие увести девушку из-под носа у этого качка. Вскоре мы сыграли роскошную свадьбу.
  Любил ли я свою жену или она  была для меня просто дорогой игрушкой, трофеем, победой? В глубине души я сам не знал ответа на этот вопрос, но мы были вместе уже пять лет, и нашему сыну не так давно исполнилось четыре.
  Я не разрешал ей работать. Вика сидела дома и занималась ребёнком, водила его по различным кружкам,  в бассейн, иногда завозила его к моим родителям, а сама ехала в спортзал. Я бы предпочёл, чтобы она занималась дома, но совсем её никуда не выпускать тоже было нельзя. Вика не раз говорила, что поскольку она старше меня, то должна быть всё время в форме. Я приставил к ней двух телохранителей и разрешил ездить в фитнес-клуб.
- Привет, - она обняла меня и поцеловала, - что такой хмурый?
- Да день сегодня какой-то дурацкий.
- Ну, не расстраивайся. Кушать хочешь?
- Нет, я прошёл в комнату и устало опустился на диван. – А где Артём?
- Спит уже, - ответила Вика, присаживаясь напротив меня.
- Ну, и отлично.
- Звонила твоя мама.
- Что хотела?
- Спрашивала, как у тебя дела, не могла дозвониться тебе.
- Я был за городом, там связь плохая.
- Что ты там делал?
- Да, так, по делам заезжал.
- Ты бы заехал к матери, давно ведь уже не виделись. Она скучает.
- Заеду завтра, - пообещал я.


 На следующий день я заехал к родителям. Мы посидели с матерью. Она жаловалась, что отец неважно себя вчера чувствовал.
- А что с ним? – спросил я.
- Сердце. Говорит, что раньше не беспокоило, а вчера совсем плохо было, думали уже «скорую» вызывать.
- Сердце это не шутки. Может, и стоило бы вызвать, подстраховаться? – заволновался я.
- Так ведь сам знаешь, какие вы, мужики, упрямые. Вас в больницу только на каталке доставить можно, сами ни за что туда не пойдёте.
- И то правда, - я усмехнулся. –  Знаешь, если что,  ты врача вызови на дом, пусть посмотрит его.  Если нужны какие-то лекарства, так я достану.
  Мама только согласно кивнула мне головой. В течение следующего месяца  отец неоднократно жаловался на боли в сердце. Я договорился в больнице, чтобы его обследовали, и картина вышла неутешительная. Ишемическая болезнь сердца. Как сказали врачи, это самая распространённая болезнь на планете Земля, и сделать уже ничего нельзя. Процесс можно только  затормозить, но совсем остановить нельзя. Строгая диета, хорошее питание, дорогие лекарства. Впервые в жизни я подумал о том, что обладая такими деньгами,  ничего до сих пор не сделал для своих родителей. Но теперь всё будет по-другому.  Я постарался и обеспечил отца всем необходимым – дорогие лекарства, лучшие врачи, путёвка в санаторий.
   По возвращении оттуда ему стало ещё хуже. Приехавшая «скорая» сказала, что это возможно из-за смены климата. Состояние усугублялось. Отца положили в больницу. Мать дежурила у его постели почти круглосуточно. Спустя двое суток она позвонила мне среди ночи и плачущим голосом сообщила, что он скончался от обширного инфаркта.
   Я никогда не думал, что терять близких это настолько больно и страшно. Я вдруг понял, что все мои деньги и связи оказались не в силах спасти самого дорогого и любимого человека – отца. Деньги были моим божеством, идолом, символом свободы и могущества, но они потерпели сокрушительное фиаско в борьбе с жизнью. Во мне вдруг стала укореняться мысль, что они далеко не всемогущи.
  На похоронах я смотрел на фотографию отца и вспоминал, как он по пути на работу заводил меня в детский сад, а вечером забирал. Как раздувшись от гордости, я шёл, думая о том, что всех остальных мальчишек и девчонок забирали мамы, и только я один был удостоен такой чести – идти за руку с отцом. 
  Отец защищал меня, всегда во всем поддерживал, и вот теперь его нет. Я посмотрел на мать, плачущую у гроба.  Она состарилась, словно на десять лет. Голова её, казалось, вмиг поседела, а на лице прорезались глубокие морщины. Да, конечно, горе не красит.
  После смерти отца я старался как можно чаще навещать мать, чтобы поддержать в трудную минуту. Однажды вернувшись от неё домой, я увидел, что Вика лежит на полу без сознания, а мой  четырёхлетний сын сидит и плачет рядом с ней. Схватив в охапку ребёнка, я посадил его на диван, а сам попробовал привести в чувство жену. Быстро порывшись в семейной  аптечке, я нашёл пузырёк с нашатырём и, нанеся на вату, поднес к её носу.  Через несколько секунд она поморщилась и открыла глаза.
- Что с тобой? – спросил я, вздыхая от облегчения.
- Сама не знаю, - ответила она, - понятия не имею. Я стояла, а потом вдруг темнота и больше ничего не помню.
  Я ещё не совсем пришёл в себя после смерти отца, поэтому состояние здоровья жены сильно обеспокоило меня. Я настоял, чтобы завтра же  она отправилась в больницу и сдала все необходимые анализы.
  Через два дня я поинтересовался результатами её обследования.
- Всё в порядке, анализы хорошие.
- Ты  точно меня не обманываешь? – спросил я.
- Нет, конечно, всё хорошо, - ответила она уверенно, - просто переутомилась, наверное. Я в тот день на занятия ездила. Почти два часа на тренажёрах потела.
- Знаешь, - сказал я, - может, не стоит тебе так интенсивно спортом заниматься?
- Ну, что ты, спорт – это здоровье, - сказала Вика, - наоборот, нужно как можно больше тренироваться, чтобы быть в хорошей форме.
- Да кому она нужна, твоя форма? – вырвалось у меня.
- Как? Разве ты сам не говорил мне, что я должна иметь хорошую фигуру, чтобы все твои друзья могли завидовать тебе?
- Да бог с ними, здоровье дороже, - произнёс я и сам не поверил в то, что говорю. Я всегда наплевательски относился к своему здоровью и никогда не заморачивался по этому поводу. Смерть отца настолько потрясла меня, что теперь я был весьма обеспокоен состоянием своей жены. 
- Всё в порядке, не бойся, - повторила она. – Мой лечащий врач сказал, что анализы достаточно хорошие.
  Через две недели я застал Вику, лежащей на диване с мокрой тряпкой на голове.
- Что случилось? – спросил я.
- Да голова что-то болит, - ответила она, - с самого утра сегодня. Наверное, погода изменится.
- Вот уж не замечал, что ты метеозависима.
- Да я и сама этого не знала, но вот сегодня ощущаю в полной мере. Весь день какая-то слабость и голова просто раскалывается, - слабым голосом пожаловалась она.
- Так выпей таблетку, - предложил я.
- Пила уже, не помогает. Наверное, нужно просто пережить этот день. Сегодня какие-то магнитные бури в природе.
- Ну, да, - согласился с ней я, не очень-то веря во всю эту чушь.
  Ночью мне снился какой-то ужасный сон. Не помню точно, что это было, но перед моими глазами мелькали какие-то страшные чудовища, потом откуда-то полилась кровь, и я увидел полчища тараканов. Проснувшись в холодном поту, я провёл рукой по лбу. Слава богу, это только сон.
  Уже рассвело, я посмотрел на часы. Полседьмого утра. В такую рань ещё стоило поспать. Повернувшись на другой бок, я уже собрался снова закрыть глаза, когда мой взгляд упёрся в мертвенно-бледное лицо моей жены.  Из уголка её рта тонкой струйкой стекала кровь. Губы её были совсем синие.
- Вика! Вика! – позвал её я. Но она не пошевелилась и не ответила.
  Дотронувшись до её плеча, я почувствовал леденящий холод. Невозможно передать то ощущение дикого страха, которое обуяло меня. Проснуться в постели с покойницей – это просто ужасно. Вскочив с кровати, я лихорадочно забегал по комнате, схватившись за голову.
- Господи, что делать? Что делать?
 До моего воспалённого сознания никак не доходил тот факт, что она мертва. Я метнулся в детскую и проверил, всё ли в порядке у  ребёнка. Мой сын спал. Я схватил телефон и вызвал «скорую».
  Спустя час всё было кончено.  Тело Вики положили на носилки, накрыли белой простынёй и вынесли из квартиры. Оставшись один, я сел на пол и зарыдал. Сначала отец, теперь Вика. Молодая красивая девушка, моя жена. Отчаянье сжимало моё сердце. Больше всего я боялся того момента, когда проснётся сын и спросит, где его мать.
  Потянувшись к трубке, я позвонил её родителям и сообщил о смерти дочери. Потом набрал номер своей матери.
- Сын, что случилось? – тревожно спросила она. – Я такой сон плохой сегодня видела.
- Да, я тоже. Тоже  видел ужасный сон, - ответил я. – Вика умерла.
- Что? Как умерла? – мама не могла поверить в то, что я ей только что сказал.
- Я не знаю. Вчера у неё весь день болела голова. А утром я обнаружил её уже мёртвой.
- Господи, какой ужас. А как Артём?
- Он спит, ещё ничего не знает. Ты можешь приехать ко мне? Возьми такси и приезжай, пожалуйста, поскорее.
- Да, конечно. Я скоро буду.


  Когда приехала мама, мы сидели с ней вдвоём на диване, она обнимала меня, словно маленького мальчика и вытирала мои слёзы. В этот момент в комнату вошёл Артём.
- Бабушка, привет! – закричал он и бросился к ней на руки.
- Здравствуй, Тёмушка, - она обняла его.
- А где мама? – спросил он.
- Мама уехала по делам, - ответила она.
  Сын больше не стал задавать никаких вопросов. Я отвернулся к окну, чтобы он не видел меня в таком состоянии. По улице шли люди, большой серой толпой. Вдруг в этой толпе мелькнула синяя курточка. Мне вспомнилась незнакомка, которую я сбил на машине. В голове молнией мелькнули её слова: Всё зло, которое вы причинили мне, вернётся вам  сторицей. Неужели это её месть? Но как? Нет, это просто совпадение. Действительно, она никак не могла повлиять на то, чтобы у моего отца случился сердечный приступ, а убить мою жену не могла тем более. Оставалось дождаться только, когда  нам скажут результаты вскрытия.
  К вечеру мой сын начал хныкать и требовать маму. Бабушка, как могла, успокаивала его. В конце-концов, совсем измучившись, мы еле уложили его спать.
- Господи, мама, что мне дальше делать? – спросил я.
- Крепись, сынок, - ответила она. – Не знаю,  что такого мы могли сделать, за что получаем такое наказание?
 Я снова вспомнил о незнакомке в синей курточке. Эта мысль была слишком назойливой, и мне пришлось несколько раз отгонять её от себя.
  Звонок раздался с утра и  мне сообщили результаты вскрытия. Инсульт.
- Вы шутите? – кричал я в трубку. – Какой инсульт в тридцать лет?
- К сожалению, инфаркты и инсульты сейчас сильно «помолодели».
- Но тридцать! Тридцать – это ведь не пятьдесят! И даже не сорок пять!
-  Я понимаю ваше удивление, но мы констатировали смерть от инфарктов даже у двадцатилетних юношей и девушек.
- В это просто невозможно поверить!
- Тем не менее, факт остаётся фактом. Причина смерти вашей жены – инсульт.
  Я положил трубку и посмотрел в стену. Моя вера в себя сильно пошатнулась. Моё мнимое всемогущество рушилось, как карточный домик. У меня остались только мама и  сын. В тот момент я поклялся себе, что сделаю всё, чтобы сохранить их жизни, чего бы мне это ни стоило.
  Ребёнку мы сказали, что Вика уехала на неделю. Каждый день это было настоящей пыткой отвечать на его вопросы, когда вернётся мама, зная в душе, что она не вернётся уже никогда.
  Смерть моего отца и жены настолько истощила мои внутренние силы, что болото отчаяния всё больше и больше засасывало меня. Я перестал радоваться жизни, перестал ощущать какое-то превосходство над всеми. Я вдруг ощутил себя мелким и жалким, ни на что не способным человечком. Мой бизнес процветал, но я чувствовал презрение к деньгам. За все эти деньги нельзя было вернуть дорогих мне людей. Смерть жестоко поступила со мной, отняв самых близких за такой короткий период, но роптать на неё, увы, не приходилось, ведь никто из нас не знает, сколько ему отмерено жить на этом свете.
   Спустя месяц мне позвонила мама и испуганным голосом сообщила, что у Артёма высокая температура. Бросив все дела, я помчался домой. По пути я вызвал «скорую». Мой джип подъехал к дому почти одновременно с белой машиной с красным крестом.
  Выбежав на улицу, я сообщил врачам, что их вызвали в нашу квартиру и стал показывать дорогу.
   В тот вечер нам пришлось ночевать в больнице. Ребёнка с температурой под сорок не рискнули оставить дома. Утром на осмотре у него заподозрили воспаление лёгких и отослали на флюрографию. Диагноз подтвердился. Я не давал прохода врачам, постоянно спрашивая, насколько это опасно. Иногда на меня смотрели, как на умалишённого, но при этом терпеливо повторяли, что опасность уже миновала. Через некоторое время нас выписали из больницы. Я попросил маму переехать ко мне и нанял ей в помощь няньку для ребёнка. Я не мог доверить своего единственного сына незнакомой женщине, даже с двумя высшими образованиями и кучей рекомендаций.
  После воспаления у Артёма обнаружили ангину, отит и ОРЗ. Потом была ветрянка, краснуха и крапивница. Врачи стали частыми гостями в моей квартире. Кроме того, я заметил, что моя мать тоже неважно выглядит и часто прикладывает руку к сердцу.
- Сынок, - сказала она мне в один из дней, - я всё чаще думаю о том, что неспроста с нами всё это происходит. Ведь Тёма раньше не болел так часто.
- И? – я вопросительно посмотрел на неё.
- Одна моя соседка обращалась к какой-то гадалке, так та ей всю правду рассказала.
- Мама, ты хочешь, чтобы я по гадалкам бегал? – я скептически усмехнулся.
- Не по гадалкам, а к этой одной сходил. Хвалят её сильно. Может, и нам скажет, что за напасть такая.
- А почему ты не сходишь? Это же всё ваши, женские штучки.
- А Тёмушку с нянькой оставить?
- Нет. Давай так сделаем: поедем все вместе, ты к гадалке пойдёшь, а мы с Артёмом где-нибудь в кафе посидим, няньке выходной дадим.
   На следующий день мама договорилась о встрече. Моя машина затормозила у высотного дома. Мы с сыном отправились в торговый центр, а мама пошла на приём к прорицательнице. Интересно, что она ей напророчит?
  Спустя пятнадцать минут у меня зазвонил телефон.
- Мама? Ты уже закончила? – спросил я.
- Сынок, она тебя хочет видеть, - ответила она. – Так и сказала: веди ко мне сына, а тебе ничего не скажу.
- Вот ещё, - нахмурился я, хотя моё любопытство разгоралось.
- Лёшенька, я умоляю тебя, сходи. Ну, что тебе стоит? Ты ведь всё равно здесь.
- Ладно, - согласился я, - так и быть говори адрес.
  Оставив сына с мамой, я поднялся на лифте на шестой этаж и позвонил в дверь.  Открыла мне женщина лет пятидесяти с чёрными волосами и чёрными острыми глазами.
- Проходи, - отрывисто произнесла она.
  Я прошёл по длинному коридору и свернул в комнату, посреди которой стоял большой круглый стол, застеленный обычной клеенкой. На столе лежала колода карт. Женщина, не говоря ни слова, села за стол и принялась тасовать свою колоду. Я молча сел напротив неё.
- Сдвинь-ка к себе, - она протянула мне карты. Я сделал, как она просила.
  Разбросав колоду по всему столу, она задумчиво смотрела, то на меня, то на открывшиеся картинки.
- Что там? – спросил я, не выдержав её загадочного молчания.
- Ну, и натворил ты дел, милок, - произнесла она, покачав головой. – Как тебя только угораздило?
- Что вы там увидели?
- А всё, что было, то и увидела. Бизнес у тебя, доходы хорошие. Только не совсем честным путём деньги зарабатываешь.
- Если бы не честным, уже посадили бы, - усмехнулся я.
- Бог с ним, с бизнесом, не в этом суть. Вижу, потерял ты близких людей. Мужчина, родственник, отец. И девушка молодая. Жена?
- Да, - я потрясённо уставился на гадалку, но тут же себя одёрнул, ведь  всё это ей могла рассказать моя мать.
- Смерти будут продолжаться, - сказала вдруг гадалка. – Под ударом твоя мать и… - она помолчала, а потом продолжила: и ребёнок.
- Из-за чего это всё случилось? – спросил я. – Из-за бизнеса?
- Нет. Бизнес тут ни при чём, хотя и это тоже. Ты кому-то зло причинил. Вспоминай, кому.
  Тут я и думать было нечего. Больше всего от меня пострадала та девушка, которую я сбил.
- Я случайно девушку сбил на машине, - покаялся я, - а потом…
- Потом?
- Потом отвёз её в лес, дал лопату и заставил копать.
- Зачем?
- Понимаете, я её просто напугать хотел, сказал, чтобы она себе могилу копала, я в кино одном видел…
- В кино он видел! Есть такая человеческая раса, называется Люди Светлого Пути. Эта девушка – одна из них. Ты причинил ей зло, теперь это зло возвращается к тебе, многократно увеличенное.
- Но ведь я не убивал её! Просто напугал!
- Ты сбил её на машине, помощь не оказал, а вместо этого отвёз в лес, напугал. Тебе этого мало?
- Так это её месть?
- Нет, она даже не знает, что это всё происходит с тобой. Но тебе просто необходимо её найти и вымолить прощение. Если не сделаешь этого – потеряешь и мать, и сына своего.
- Где же мне её найти? Я даже не помню, как она выглядела.
- Вот здесь я тебе не помощница. Ищи и найдёшь. Только она в силах остановить то, что с тобой происходит.
- Ладно, спасибо вам, - произнёс я, вставая из-за стола. – Сколько я вам должен?
- Сколько сам сочтёшь нужным.
  Две тысячи рублей тут же исчезли в кармане широкой юбки женщины. Попрощавшись, я вышел.
  Что мне теперь, спрашивается, делать? Где искать девушку? В задумчивости я ехал домой. Мама по дороге домой не стала меня расспрашивать, видя моё меланхоличное настроение, но когда мы поднялись в квартиру, не удержалась.
- Что она тебе сказала?
  Вздохнув, я рассказал ей всё без утайки.
- Господи, зачем тебе это было надо? – воскликнула она. – Отвёз бы девушку в больницу, дал бы ей денег и всё.
- Если бы ты только знала, как я сейчас раскаиваюсь в том, что натворил!
- Нужно найти её!
- Да, только как?
 Мама задумалась. Действительно, как найти человека, если ты не знаешь ни имени, ни фамилии, и даже в лицо его не помнишь?
- Костя! – вдруг вскрикнула она. – Костя Плеханов! Он ведь в полиции работает! Обратись к нему, может, он помочь сможет?
- Да чем он поможет?
- Ну, у них в полиции там свои методы поиска. Ты спроси, по крайней мере.
  Не откладывая дело в долгий ящик, я поехал в полицию. Побродив по лабиринтам этажей, я наконец добрался до кабинета своего школьного товарища Кости Плеханова. Когда я вошёл, у Костяна открылся рот.
- Лёха? Ты что ли?
- Я, - скользнув взглядом, я отметил, что выглядит всё в полиции крайне убого. Крохотная комнатушка с обоями,  почти свисавшими с неровных стен, старая ободранная рама на окне. Ни штор, ни занавесок.
- Вот это да! Какими судьбами? – засуетился друг. – Я же тебя последний раз видел ещё на твоей свадьбе! Как поживаешь? Присаживайся.
- Да вот дело одно меня к тебе привело, - сказал я, опускаясь на потёртый табурет.
- Рассказывай!
- Мне одного человека найти надо, просто позарез.
- Так не вопрос! По базе сейчас пробьём, говори фамилию, имя, - Костя повернулся к своему компьютеру и приготовился стучать по клавишам.
- Понимаешь, Костян, я не знаю ни её имени, ни фамилии.
- Вот тебе здрасьте, - Костя отвернулся от монитора и посмотрел на меня.
- Да, вот так.
- Девушку найти надо, я так понимаю?
 Я кивнул головой.
- Только не говори мне, что влюбился. Как, кстати, Вика поживает? Я слышал, сын у тебя?
- Вика недавно умерла от инсульта.
- Ничего себе! Соболезную.
- Да, вот как бывает. Мне просто жизненно необходимо найти эту девушку. Я сбил её на машине.
- Ого, - Костян присвистнул. – А ищешь зачем?
- Извиниться хочу, совесть замучила.
- Послушай, друг, я тебе, конечно, сочувствую, но найти человека без имени и фамилии это всё равно, что искать иголку в стоге сена.
  Я молча достал из кармана увесистую пачку пятитысячных купюр и отсчитал двадцать. Сложив их горкой на столе, я посмотрел на Костю.
- Здесь сто тысяч. Найдёшь мне её – получишь столько же. Я надеюсь, теперь ты понимаешь, как мне необходимо найти её?
  Константин ошалело смотрел то на стопку банкнот, то на меня, не в силах поверить в происходящее.
- Ну… - протянул он, - если она обращалась в больницу, там могли остаться записи. Ты помнишь дату, когда это случилось?
- Двадцать первого сентября.
- Отлично. Я пробью все больницы. Как только узнаю что-то – сразу отзвонюсь.
- Спасибо, Костян. Жду звонка.
  Пожав товарищу руку, я покинул полицейский участок. В моей душе затеплилась надежда, что удастся найти загадочную незнакомку.


    Через время моё внимание было отвлечено очередной болезнью сына. На этот раз он попал в больницу с пищевым отравлением. Мы с мамой, меняя друг друга,  дежурили около его постели.
  Утром в палату вошёл врач и попросил меня выйти с ним в коридор. Мы с мамой испуганно переглянулись. Я последовал за доктором.
  Держа в руках какие-то бумаги, молодой врач, казалось, не мог решиться о чём-то сказать мне.
- В чём дело? – спросил наконец я. – Что-то не так?
- Понимаете, сегодня пришли анализы крови вашего сына, и я очень огорчён результатами.
- Всё настолько плохо?
- Хуже, чем мы думали изначально. В крови ребёнка зашкаливает количество лейкоцитов.
- Что это значит?
- Нужны дополнительные анализы, чтобы мы смогли убедиться или опровергнуть диагноз. Но…основываясь, на этих данных, - он мне показал бумаги, которые держал в руках, - я могу сказать, что это может быть острый лимфобластный лейкоз. Довольно частый сейчас диагноз.
- Что? Что это такое? – внутри у меня всё похолодело, и я стоял, еле дыша.
- Рак крови. В народе называется белокровием.
 Я едва слышно застонал и опустил голову. Почему за мои грехи расплачиваются мои близкие? Отец, жена, теперь сын?
  Увидев моё белое, как стена лицо, мама испуганно вскрикнула и усадила меня на стул.
- Что случилось? – она с тревогой посмотрела на меня.
 Я бросил взгляд на спящего ребёнка. Бледное лицо, посиневшие губы, но его грудь вздымалась и опускалась. А это значило, что он был жив.
- Врач считает, что у Тёмы рак крови, - еле произнёс я.
- Что? Но с чего он взял?
- Анализы показали.
- Нужно сдать повторно, они же эти анализы как попало делают. Это ошибка. Откуда такое возьмётся у ребёнка?
  Я позволил матери убедить меня в том, что это ошибка. Так у нас оставалась ещё хотя бы призрачная надежда на то, что всё будет хорошо. Она была развеяна, словно ветром, спустя несколько дней, когда пришли новые анализы, и диагноз подтвердился.
  Оказавшись в коридоре, я тихо рыдал на стуле у окна. Мне было всё равно, что здесь ходили люди, и кто-то мог меня увидеть. Почему мой сын? Почему не я? Ведь я это был виноват в случае с той девушкой. Почему же за мои грехи суждено было расплатиться моему ребёнку? Мама вышла из палаты и села рядом со мной.
- Крепись, сынок, - ободряюще произнесла она. – Мы будем бороться, и мы победим. Ведь это ещё не приговор.
- Неужели ты не понимаешь? – выдохнул я, вытирая солёные капли, струившиеся из глаз. – Отец, Вика…а теперь Артём.
- Костя не звонил? Не удалось найти ту девушку?
- Не звонил, - ответил я, вспоминая, сколько дней уже прошло. Достав мобильник, я набрал номер друга.
- Лёха, - отозвался он, - даже не знаю, чем тебя утешить. Девушку зовут Ангелина Водницкая. В тот вечер она обратилась в больницу, там осталась запись с её данными и адресом.
- Ты нашёл её?
- Оказалось, что это был адрес съёмной квартиры, и она там больше не живёт.
- Это всё?
- Я пытаюсь сейчас найти хозяйку квартиры, где она жила, у неё наверняка остался номер телефона.
- Костян, я заплачу тебе не сто, а двести тысяч, если ты найдёшь мне девушку в ближайшие два дня, ты понял меня?
- Понял, - потрясённо выдохнул на том конце провода мой школьный товарищ.
- Ты с ума сошёл, - покачала головой мама, - за что такие деньги платишь?
- От этого зависит, будет ли жить мой сын. Я ещё и не столько готов заплатить.


  На следующий день я проснулся с жуткой головной болью. Держась одной рукой за голову, я второй шарил в аптечке с лекарствами. Найдя аспирин, я запил таблетку водой. Дождаться бы, пока подействует и ехать в больницу.
 У меня даже не было сил думать. Головная боль настолько сдавливала мои виски, что я почти ничего не соображал. Спустя полчаса мне полегчало. Я смог одеться и сесть за руль.
  Когда я подъехал к больнице, то увидел большую толпу на дороге. Люди что-то бурно обсуждали и размахивали руками. Рядом стояла машина «скорой помощи», а немного поодаль – какая-то иномарка и полицейская машина.
- Да она сама на дорогу выскочила! – услышал я чей-то оправдывающийся голос. – Я не успел затормозить!
  Я подошёл ближе. На асфальте лежала распластанная женщина в луже крови. Это была моя мать. Я стоял, отказываясь верить своим глазам и осознавать, что больше у меня нет родителей.
- Мама, - выдавил я и хотел дотронуться до неё рукой, но меня оттащили суетившиеся тут же медики.
- Не дотрагивайтесь, ни к чему не прикасайтесь.
- Мама, - снова прошептал я. Один из санитаров наконец-то понял, что я не просто человек из толпы.
- Это ваша мать? – спросил он. – Сочувствую, мы уже ничем не смогли ей помочь.
  Поднявшись, я развернулся и побежал. Куда я бежал, мне самому было неизвестно, только бы подальше от этого ужасного места. Через некоторое время я стал задыхаться от быстрого бега, но не мог остановиться. Споткнувшись о какую-то корягу, моё тело растянулось на земле. В отчаянье я колотил руками и что-то кричал. Обессиленно замолчав, я  медленно сел. Это был какой-то лес. Голые деревья слегка покачивались своими кривыми ветками, где-то вдалеке слышалось карканье ворон. Странно, я даже никогда не замечал, что рядом с больницей есть лес.
  В тот момент мне хотелось только одного – умереть. У меня больше не было плеча, на которое можно опереться, не было человека, который прошептал бы мне слова утешения. Я остался один. Совсем один. В эти секунды сотни мыслей проносились в моей голове. И все они были о самоубийстве.
  Когда я поднялся с земли, в моих глазах горела дерзкая решимость уйти из жизни прямо сейчас. Я сделал шаг вперёд. «Остановись!» - прозвучал в моих ушах чей-то голос. Он звучал так ясно, что я мог бы поклясться, что это сказал кто-то рядом со мной. Я обернулся. Никого. Я был один в этом холодном лесу.
- Артём, сынок, - прошептал вдруг я, как я мог забыть о сыне? Он – всё, что у меня осталось. За него стоило бороться до конца. Оглядевшись по сторонам, я побежал к дороге.


  Через три дня моего сына выписали домой. Теперь нам нужно было обращаться в онкологическую клинику. Начались долгие дни бесконечных анализов и обследований. Неделя в больнице показалась мне целым годом.
 Оставив Артёма на попечении няньки, я однажды вечером пошёл в бар неподалёку, собираясь напиться до чёртиков, чтобы хоть на вечер обо всём забыть. Я сидел за столиком один и, не спеша, пил дорогой коньяк. Спустя час ко мне подсела какая-то девушка.
- Могу ли я составить вам компанию и развеселить? – спросила она.
- Нет, оставьте меня в покое, - почти грубо ответил я.
 Девица пожала плечами и отошла в сторону, бросая в мою сторону недоброжелательные взгляды. Мне было всё равно. Я продолжал накачиваться алкоголем, но, что было странно, совершенно не пьянел. Отставив в сторону бутылку, в которой оставалась ещё добрая половина коньяка, я встал из-за столика и направился к выходу.
  В бар входила весёлая компания. Я остановился, пропуская их. Перед моими глазами мелькнула синяя курточка, и я резко повернулся. У девушки были светлые волосы. Я опустил глаза на её плечо и увидел там логотип какой-то фирмы, пришитый явно для того, чтобы закрыть прожжённую дыру от сигареты. Это была она. Та, которую я так отчаянно искал.
- Девушка, - я потянул её за рукав. Она обернулась и испуганно посмотрела на меня.
- Эй, тебе чего? – меня оттолкнул какой-то из парней, пришедших с ней.
- Вы – Ангелина Водницкая?
- Да, - она вопросительно посмотрела на меня, словно ожидая продолжения.
- Я ищу вас уже много дней.
 В ответ на моё заявление девушка лишь беспомощно оглянулась на пришедшую с ней компанию.
- Я умоляю вас, мне очень нужно поговорить с вами.
- Лина, что это за чел? – спросил один из парней.
 Ангелина смотрела на меня, словно пытаясь вспомнить, где она могла меня видеть раньше. Вдруг на её лице вспыхнуло воспоминание, и она слегка открыла рот.
- Никуда я с вами не пойду, - тихо отчеканила она.
- Я вас умоляю, всего несколько минут, мне очень нужно сказать вам что-то.
- Так говори здесь, - хмыкнул тот же парень, - а мы все с удовольствием послушаем. Правда, Лина?
- Всего несколько минут, - повторил я, умоляюще глядя на неё.
- Хорошо, - внезапно согласилась она, - но в этом помещении.
  Компания проводила нас глазами до ближайшего столика. Когда мы сели, я спросил, заказать ли ей что-нибудь. Она отрицательно помотала головой.
- Вы, наверняка, помните тот ужасный вечер, когда я сбил вас? – спросил я, не смея поднять глаз.
- Да, конечно.
- Вы тогда сказали мне, что за то зло, которое я причинил, последует расплата.
- Да, я сказала это просто так.
- Нет, не просто. Мой отец умер, следом за ним ушла из жизни моя жена, на днях я похоронил мать…
- Я вам сочувствую, но я здесь ни при чём, правда. Я не желала зла никому из ваших близких.
- Знаю. Но беда в том, что я действительно причинил вам зло и хотел бы попросить прощения. Простите меня, пожалуйста.
 Я впервые обратил внимание на внешность девушки. Если раньше я замечал только её светлые волосы, то теперь у меня была возможность внимательно рассмотреть её лицо. На высокий лоб с белой кожей была надвинута чёлка, зелёные глаза под пушистыми ресницами смотрели внимательно и сочувствующе, прямой нос и упрямо сжатые губы говорили о твёрдости характера данной особы. Маленькие серьги-вишенки в ушах намекали на некоторое кокетство со стороны девушки. Она не была яркой красавицей, но её внешность привлекала внимание своим внутренним наполнением. Как сказала та гадалка? Люди Светлого Пути. Ангелина была именно светлой, другое определение было бы весьма трудно подобрать.
- Я уже обо всём забыла, - произнесла она.
- Вы можете произнести вслух, что прощаете меня?
- Я прощаю вас, - сказала девушка, поднимаясь из-за столика.
- Ангелина, мне очень нужно было услышать от вас эти слова. Мой сын сейчас в больнице, он умирает.
- А что с ним?
- Рак крови.
- Сколько ему лет?
- Четыре года.
- Такой маленький, - девушка сочувствующе посмотрела на меня. – Я слышала, что у деток больше шансов победить рак, чем у взрослых. Их организм восстанавливается быстрее.
- Я очень на это надеюсь. Ангелина, я могу попросить у вас номер телефона?
- Зачем?
- Я так долго искал вас. Не знаю, может моих извинений будет мало. Тогда я позвоню и снова извинюсь.
  Девушка, поколебавшись, достала из сумочки блокнот и записала свой номер телефона.
  Выйдя из бара, я с поникшими плечами медленно побрёл по улице. Стояла поздняя осень, вот-вот должна была наступить зима. Холод и сырость пронизывали насквозь случайных прохожих, бегущих куда-то в темноте.
- Подождите! – услышал я вдруг женский крик и обернулся. Ангелина приблизилась ко мне.
- Как вас зовут? – спросила она.
- Алексей.
- А я – Лина, и можно на ты.  Я хотела бы увидеть мальчика, если можно.
- Конечно.
 В тот момент я испытал какое-то невероятное облегчение. Мне казалось, что если она увидит моего сына, болезнь обязательно отступит. Лина без страха села в мою машину, и я насколько мог осторожно доставил её в больницу, где лежал мой сын.
  Был уже вечер. В коридоре горели тусклые лампочки. Мы тихо вошли в палату. Артём не спал. Он лежал на кровати, глядя в потолок, нянька сидела рядом на стуле и читала ему сказку. Увидев меня, он слабо улыбнулся и протянул руки. Я обнял сына, прижав к себе хрупкое детское тельце.
- Привет, я – Лина, а тебя как зовут? – девушка, улыбаясь, подошла к кровати.
- Артём.
- Смотри, что у меня есть, - она достала из сумочки небольшую пластмассовую машинку и протянула ему.
- Ты расскажешь мне сказку? – спросил Тёма, взяв машинку.
- Конечно, - она присела рядом с ним на кровать и взяла за руку. – Что бы тебе такого рассказать? В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король. Был он очень злым и нетерпеливым, а сын у него был добрый и светлый. И вот однажды пришла в их королевство добрая фея, переодетая в простую девушку. Она попросила у короля помощи, но злой король прогнал её и помочь отказался. Тогда сказала королю фея, что забирает с собой юного принца. И пока король не научится быть добрым, принц домой не вернётся. Фея с принцем исчезли, и король остался один. И было ему грустно и печально, потому что без принца не пели птицы в саду, не цвели цветы и засохли все фонтаны. Решил тогда король пойти на поиски своего сына. Поскакал он на своём коне через лес и вдруг увидел маленького птенчика, лежащего на дороге. Птенчик плакал, потому что выпал из гнезда. Пожалел его король, поднял и положил обратно в гнездо, и птенчик радостно зачирикал. Вот приехал король к волшебному замку феи, и вышла она ему навстречу и сказала: Ты сделал доброе дело, помог живому существу. За это я отпускаю принца домой. И вернулся король домой вместе с сыном. Запели в саду птицы, зацвели цветы, а фонтаны вновь зажурчали. С той поры правил тем королевством добрый король, который помогал людям. Тут и сказке конец.
- А я тоже хочу домой, - произнёс Тёма.
- Как только ты выздоровеешь, то обязательно вернёшься, и всё у тебя будет хорошо, - сказала Лина. – Знаешь, что для этого нужно?
- Что?
- Закрыть глазки и хорошо поспать. Хочешь, я тебя покачаю?
  Артём кивнул головой и закрыл глаза. Стоя в стороне, я наблюдал за тем, как еле слышно что-то напевая, девушка покачивала на руках моего сына. Спустя несколько минут она бережно положила его на кровать и укрыла одеялом.
  Мы вышли в коридор. Я предложил Лине довезти её до дома. Она согласилась. Всю дорогу мы молчали, думая каждый о своём. Не знаю, какие мысли были у неё в голове, но я почему-то думал о той сказке, которую она рассказывала моему сыну. А ведь это я был тем самым злым королём, который думал только о себе и не замечал никого вокруг. За это у меня хотели отнять моего маленького принца. Сказка закончилась хорошо, принц вернулся домой, а король исправился. Я очень надеялся, что так и будет.
- Лина, спасибо тебе, - просто сказал я, когда мы подъехали к её дому.
- Не за что. Я навещу твоего сына завтра?
- Конечно, приходи, когда захочешь.


  На следующий день я приехал в больницу почти к обеду. Увидев няньку моего сына в коридоре, я нахмурился. Почему она не в палате? Ведь сейчас самое время кормить ребёнка.
- Ирина Викторовна,  почему вы здесь? – спросил я, подойдя.
- Там эта девушка, с которой вы вчера приезжали. Артём сказал, что хочет, чтобы она кормила его, а меня они попросили выйти.
- Понятно.
 Я тихо вошёл в палату. Накормить моего сына было весьма непростым делом – он постоянно капризничал и не хотел есть то, что ему давали, требуя всякий раз сладостей вместо нормальной  пищи.
 - Самолётик, самолётик,  открывай скорее ротик, ап! – Лина ловко отравила ложку с супом в рот ребёнку.
- Папа! – радостно воскликнул он.
- А мы уже почти всё съели, - похвасталась Лина.
- Вижу, - я улыбнулся. – А я тебе вот что привёз, - из пакета на свет показалась большая коробка с множеством машинок.
- Ух ты! – воскликнул Артём, принимаясь распечатывать и доставать игрушки из коробки. – Лина, смотри, какие у меня машинки!
- Очень красивые, - похвалила девушка. – Тебе нравятся?
- Да, очень!
  Артём повозился с игрушками около получаса, а потом Лина уложила его спать, сказав, что обязательно придёт к нему после сна. Ребёнок послушно укрылся одеялом и закрыл глаза. Ирина Викторовна вернулась на своё место дежурства, а мы с Линой отправились в кафетерий неподалёку. 
  Впервые за несколько месяцев мне было так спокойно. Мы просто сидели и разговаривали обо всём на свете. Мне казалось, что Лина знает, кто она такая, просто не хочет, чтобы об этом догадались другие. Я спрашивал её, выздоровеет ли мой сын, она отвечала, что просто уверена в этом. Моё сердце наполнялось радостью. Давно забытые ощущения покоя и надежды на лучшее.
  Мы вернулись в больницу спустя несколько часов. Оказалось, что в палату к Артёму положили ещё одного мальчика. На вид ему было около шести. Звали его Симеоном. Он лежал один, рядом с ним не было ни матери, ни отца, вообще никого из родственников. Бледный, без волос на голове. Видимо, ударная доза химии уже была применена в его лечении.
  Лина быстро познакомилась с новым обитателем палаты. Позже мы узнали, что мальчик интернатовский. Родители оставили его в доме малютки, дав ему только жизнь и весьма странное имя. Он уже не первый раз попадал в больницу. На время ему становилось лучше, а потом случались рецидивы, и он снова оказывался в белой палате. Симеону назначили облучение. После каждого сеанса его привозили в палату на больничной каталке с мертвенно-бледным лицом. Лучевая терапия вызвала у мальчишки ожог пищевода, бронхов и лёгких. Ему трудно было глотать, дышать, пить воду. Слёзы катились из его глаз, почти не переставая. Лина подсаживалась к нему на кровать, брала за руку и что-то тихо и долго рассказывала. Слабая улыбка освещала лицо Симеона, и он засыпал. В такие моменты я молился, как сумасшедший, чтобы такого не довелось пережить моему сыну. Химиотерапия, которую назначили Артёму, была более щадящей, и он стойко терпел все неприятные ощущения, вызванные уколами с веществами, несущими смерть раковым клеткам. 
  Я укрыл Артёма и вышел в коридор. Лина разговаривала с кем-то по телефону.
- Ещё можно дать объявления в газеты и интернет, - говорила она. – Это должно помочь, ведь сумма требуется не такая уж и большая. Да, я узнала, это в Белоруссии. До связи.
- Мне нужно уехать по делам, - обратилась она ко мне.
- Хорошо. А с кем ты разговаривала?
- С одним моим другом. Он может помочь Симеону. Я попросила его организовать сбор на лечение мальчику. После курса лучевой терапии, я могу отвезти его в другую клинику. Там более квалифицированные врачи и применяются новые методики лечения.
- Сколько нужно денег?
- Сто восемьдесят тысяч рублей.
- Я дам тебе эту сумму, не нужно никаких сборов.
  Лина в потрясении смотрела на меня. Несколько секунд прошли в молчании.
- Ты? – наконец выдавила она. – Но…
- Меня тоже заботит судьба Симеона, я хочу помочь. Для меня это небольшие деньги.
- Алексей, - девушка вдруг засмеялась, - это так здорово!
  Подбежав, она, повинуясь порыву, обняла меня и, смеясь, продолжала что-то говорить. Её глаза искрились счастьем. Я, улыбаясь, смотрел на озарённое радостью лицо девушки. Вдруг она замолчала и посмотрела мне прямо в глаза. Этот взгляд заставил моё сердце биться быстрее. Я ощутил непреодолимое желание прикоснуться к этим губам. Здесь, в  коридоре. Запечатлеть это мгновение в своей памяти и хранить потом в глубинах души.
  Она не противилась поцелую. Казалось то, что случилось, было предопределено свыше. Когда я оторвался от её губ, Лина, смутившись, убежала в палату.
  Мы вышли из больницы, когда уже совсем стемнело. Дети мирно спали в своих постелях. Я надавил на газ и остановился только у своего дома. Сегодня мне хотелось, чтобы она была моей гостьей.
    Девушка в синей курточке робко вошла в мою огромную роскошную квартиру. Самые смелые фантазии дизайнеров были воплощены в интерьере просторных комнат. Лина осмотрелась и слегка улыбнулась.
- Красиво. Всё так сверкает, словно в церкви.
- В церкви? – удивился я.
- Да. Золото, огонь свечей, высокие потолки.
- Вот уж не думал, что кому-то может прийти в голову такая ассоциация.
- Я имела в виду, что такую роскошь видела только в церкви, - пояснила она.
  Я заварил кофе и организовал нехитрый ужин из продуктов, что нашлись в холодильнике. Раньше  хлопоты по закупке продовольствия лежали на плечах моей жены, потом их взяла на себя Ирина Викторовна. Теперь же большую часть времени она проводила в больнице, а я питался в основном полуфабрикатами. 
  За ужином мы обсуждали возможности помощи Симеону.
- Знаешь, - сказала Лина, - я много раз задавалась вопросом, почему родители дали ему такое имя. Сегодня я смотрела медицинскую карточку. Знаешь, какая у него фамилия?
- Какая?
- Полоцкий. Симеон Полоцкий.
- И что?
- Ты не слышал про Симеона Полоцкого?
- Имя мне кажется смутно знакомым.
- Это известный богослов, поэт, деятель культуры. Он был наставником детей русского царя.
- Ого! Странно, почему родители оставили его? Судя по всему, они были весьма образованными людьми.
- Может, они его и не оставляли. Ведь иногда родители погибают, а дети попадают в дом малютки, а оттуда в интернат.
- Я как-то не подумал об этом. Скорее всего, так и было. Сложно представить, что такого ребёнка захотели бы просто оставить.
  Посмотрев на часы, Лина поднялась из-за стола.
- Давай я посуду помою, - предложила она, - а потом домой.
- Оставь, я сам потом помою, - запротестовал я, подходя к ней, - ты уже уходишь?
- Да, мне завтра с утра на работу.
  Я впервые слышал о том, что она где-то работает. Мне она казалась той самой доброй феей из сказки, которая живёт в волшебном замке и занимается наставлением на путь истинный таких злых королей, как я.
- Где ты работаешь?
- В магазине косметики. У меня был отпуск, но сегодня он закончился. Я теперь не смогу бывать в больнице так часто, как раньше, - она с сожалением посмотрела на меня.
- А хочешь, я возьму тебя на работу с хорошей зарплатой? – спросил я.
- И кем же?
- Моим личным секретарём. Пятьдесят тысяч в месяц. Устроит?
  Услышав сумму, Лина удивлённо посмотрела на меня. Предложение было неожиданным и весьма заманчивым.
- И что мне нужно будет делать за эти деньги?
- Сопровождать меня на деловых встречах, впрочем, их сейчас у меня немного. Просто сопровождать меня по всем делам, особенно в больницу.
- Но ведь я и так бываю там каждый день.
- Правильно, только теперь ты будешь получать за это соответствующую зарплату. Согласна?
- Мне надо подумать.
- О чём тут думать? Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
   Брови Лины  удивлённо поднялись вверх. Это  было так похоже на признание в любви, что я сам немного растерялся. Поток моих эмоций и чувств  вырвался на свободу, не сдерживаемый более никакими условностями. Поцелуй, последовавший за моим признанием, захватил нас обоих, заставив забыть обо всём на свете. Я мало знал о жизни Ангелины, о том, как она жила до встречи со мной, чем занималась, с кем встречалась, но в эту ночь я чётко знал одно – она всегда должна  быть рядом.
  Та встреча, когда она оказалась под колёсами моего автомобиля, перевернула всю мою жизнь. Я понял, что главные ценности в жизни, отнюдь не деньги и не власть. Главные ценности – это любовь и возможность дарить любовь своим близким.
  В моём сердце образовалась пустота после ухода моих родителей и жены. Ангелина заполнила каждую пустую клеточку моей души своим присутствием, своей верой в добро, своим стремлением к совершенному счастью.
- Ты ангел? – спрашивал я, целуя её плечи и грудь.
- Да, - отвечала она, гладя меня по спине.
- Ты всегда будешь рядом со мной?
- Да.
- У нас ведь всё будет хорошо?
- Обязательно.


  Следующие два месяца мы с Линой были неразлучны. Меня слегка расстраивал тот факт, что Артём всё ещё находился в больнице. Его состояние оставалось стабильным. Но полного выздоровления, на которое я так надеялся, не происходило. В один из вечеров Ангелина заметила мою меланхолию и спросила, о чём я думаю.
- Почему Тёме не становится лучше? Ведь врачи сделали всё, что было в их силах.
- Каждый человек индивидуален. Кто-то быстрее справляется с болезнью, кто-то медленнее. Возможно… - девушка вдруг замолчала.
- Что?
- Возможно, ты делаешь что-то не так.
- Я?
- Ты же сам говорил, что зло, которое ты причинил, вернулось к тебе. Может быть, ты не до конца исправился, поэтому исцеление затягивается.
- Но что  я ещё могу сделать? – спросил я, больше всего обращаясь к себе самому. – А что там с Симеоном?
- Врачи говорят, что пока путешествия ему противопоказаны.
- Вот. А ему за что такое? Он тоже в чём-то провинился?
- У детей на подсознательном уровне крепко заседает обида. Мы же не знаем, как он относится к тому, что родители его оставили. Обида с годами растёт, уплотняется и разрушает организм изнутри. В результате получается такое.
- Так может с ним следовало бы поработать психологам?
- Детская психика – это особый мир. Не каждому дано попасть в него и понять.
- Ты могла бы попытаться. Он ведь любит тебя.
- Нам бы только дождаться стойкой ремиссии, чтобы можно было увезти мальчика в другую клинику. Там всё будет по-другому.
  Следующим вечером Симеону стало совсем плохо. Он задыхался и кашлял, пытаясь втянуть воздух в обожжённые лёгкие. Лина крикнула мне, чтобы я увёл Артёма из палаты.
- Не бойся, малыш, - сказала она, заметив страх в глазах моего сына, - всё будет хорошо.
  Мы вышли в коридор. Навстречу нам шли врачи в белых халатах. Они направлялись осматривать Симеона. Несколько часов мы с Артёмом бродили по больнице. Я пытался чем-то развлечь сына, сам внутри холодея от тревоги. Я напоминал себе, что Лина обещала, что всё будет хорошо, значит по-другому и быть не может. Но гнетущее чувство страха ледяной рукой сжимало моё сердце. Меня тянуло туда, в ту палату, но я не мог оставить сына. Наконец я догадался позвонить Ирине Викторовне и вызвал её в помощь. Оставив Артёма с нянькой, я метнулся по коридору.
  Лина держала Симеона на руках, тихо убаюкивая. На губах мальчика блуждала едва заметная улыбка. Он спал. Она раскачивалась из стороны в сторону, напевая нехитрую мелодию. По её лицу текли слёзы. Я остановился. Картина, открывшаяся моим глазам, повергла меня в состояние некоторого ступора.  Я не понимал, что происходит.
  Следом за мной в палату зашли санитары. Один из них подошёл к Лине, и она, посмотрев на мальчика, передала его в руки медиков. Симеона положили на каталку, его тело с головой накрыли простынёй. Стараясь не шуметь, мужчины вывезли каталку из палаты. Дверь за ними закрылась.
- Лина, - я сел на корточки и взял её руки в свои. Она отняла их и закрыла ими лицо.
  Я осторожно обнял её содрогающееся в рыданиях тело.
- Он ушёл, - выдавила она. – Стал ангелом.
- Не плачь, - я погладил её по спине.
- Я обещаю тебе, я клянусь, - она посмотрела на меня заплаканными глазами, - Артём будет жить. Я всё сделаю для этого.
- Я знаю.
- Отвези меня в церковь.
- Сейчас?
- Да, именно сейчас.
 

  Через полчаса мы вошли под своды храма. Подойдя к месту, где горели свечи, Лина зажгла несколько и принялась молиться. Я молча стоял рядом. Я чувствовал, что её душа вознеслась куда-то ввысь, а сама она полностью растворилась в молитве. Её глаза были закрыты, а губы шептали какие-то слова, и мне порой казалось, что она знает какой-то особый, божественный язык.
  Я увидел свет, полившийся на неё сверху, и непроизвольно сделал шаг в сторону. Она продолжала свою молитву, а вокруг неё плясали фотоны, кружась, словно миллиарды мелких снежинок. Они становились то ярче, то тускнели, то снова загорались и наконец постепенно исчезли. Лина открыла глаза.
- Завтра будет ночь семи ангелов, - сказала она.
- Что это значит?
- Артём выздоровеет. Меня выбрали проводником.
- Ты говоришь загадками.
- Завтра всё поймёшь. А сейчас поехали домой.
  Мы вернулись в мою роскошную квартиру. Лина вела себя как-то необычно. То впадала в молчаливую задумчивость, то начинала улыбаться и даже смеяться. У меня мелькнула мысль о том, что на неё так подействовала смерть Симеона. Ну, уж лучше пусть так, чем впадать в пучину отчаяния. Я знал эти ощущения, как никто другой, и ни за что не хотел бы испытать их ещё раз.
  Утром я поехал в больницу один. Лина сказала, что ей нужно подготовиться к ночи, и она хочет побыть немного одна. Весь день меня не покидало ощущение, что я стою на пороге открытия великой тайны познания бытия.
  Когда стало темнеть, я поехал за Ангелиной и привёз её в больницу. Артём, увидев девушку, обрадовался и попросил её рассказать ему сказку про злого короля, который потом стал добрым. Засмеявшись, она принялась рассказывать. Потом они возились на ковре в игровой комнате с машинками и конструкторами, ужинали с самолётиками и наконец она уложила его спать.
  Часы показывали десять вечера, белый свет перестал быть белым и погрузился в непроглядную темноту. Я отпустил Ирину Викторовну, сказав, что сегодня буду сам дежурить у кровати Артёма. Некоторое время мы просто сидели с Линой в полутёмном коридоре.  Когда стрелки часов сошлись на отметке одиннадцать, она поднялась.
- Пора. Пойдём.
- Я пойду с тобой?
- Да.
 Вдвоём мы прошли по длинному коридору, слабо освещённому тусклым светом лампочек и остановились у одной из палат.
- Это здесь, - произнесла она. Тихо открыв дверь, мы вошли внутрь.
  На кровати спала девочка лет пяти. Её совсем короткие светлые волосы выделялись на фоне тёмной подушки. В углу, на стуле сидела молодая женщина. Уронив голову на спинку стула, она тоже спала. Её сон был чуток. Казалось, она вот-вот проснётся и откроет глаза.
  Лина подошла к девочке и погладила её по голове. Опустившись на колени рядом с её кроваткой, она зашептала какую-то молитву. Ребёнок слабо застонал во сне. Я с тревогой посмотрел на мать, спящую на стуле, ожидая, что она проснётся. Но измученная женщина продолжала спать. Лина читала молитву. Откуда-то с потолка полился неяркий свет. Он окутал спящего ребёнка. Свет становился ярче, а потом начал тускнеть. Перед тем, как он совсем погас, последний вздох сорвался с уст девочки, и она перестала дышать.
  Лина встала и вышла из палаты, позвав меня за собой.
- Что произошло? – спросил я.
- Она стала ангелом. Сегодня ночь семи ангелов, Алексей. Эта девочка была первой.
- Но почему? – я сам не понимал, о чём спрашиваю её, зато Лина всё прекрасно поняла.
- Семи ангелам сегодня даровано уйти в небо. Во сне, без лишних слёз и мучений. Пойдём.
  Мы подошли к следующей палате. Там на кровати спал совсем маленький мальчик, его мать, как и в предыдущей комнате, спала на стуле рядом, в любую минуту готовая проснуться и оказать помощь  ребёнку. Лина опустилась на колени и начала читать молитву. Всё повторилось.
  Мы ходили от одной палате к другой, заходя, и наблюдая, как дети превращаются в ангелов.
- Ты заходишь наугад? – спросил я Лину, когда мы вышли из шестой по счёту палаты.
- Нет, я знаю имена всех семи ангелов. Остался последний.
 Я в задумчивости шёл следом за ней по длинному коридору, пока ужасная догадка не осенила меня. Мы шли в палату к моему сыну!
- Лина, остановись! – окликнул я её. – Куда мы идём?
- За седьмым ангелом.
  Я стоял, не решаясь задать ей вопрос. Вглядываясь в её лицо, я пытался прочитать на нём то, о чём боялся услышать.
- Седьмой ангел это…
- Да, - ответила она. – Это Артём. Но ты не бойся. Твой сын будет жить.
- Но как? Все эти дети только что ушли на моих глазах.
- Я попросила сделать замену. Я могу стать ангелом вместо него. Тебе стоит сказать лишь слово.
- Почему? Почему так?
- Вчера, когда я молилась, мне назвали имена семи ангелов, которым я должна помочь найти свет. Когда я услышала, что Артём тоже должен стать ангелом, то попросила оставить его с тобой. Там согласились. Но они сказали, что ты сам должен сделать выбор. В твоей жизни должен остаться кто-то один – или я, или твой сын.
  Я покачал головой. Счастье было так близко. Я уверовал в то, что ещё смогу стать счастливым. Я был уверен, что мой сын выздоровеет, и Лина всегда будет с нами. Неужели мой грех был столь велик, что для его искупления требовалось пожертвовать жизнью кого-то из любимых мною людей?
- Ты должен выбрать сына, - сказала мне Лина. – Я хочу, чтобы он жил.
- А ты?
- Не думай обо мне.
  Я сел на один из стульев, стоящих в коридоре и опустил голову. Я не мог позволить моему сыну умереть, но какой будет моя жизнь, когда Лина уйдёт из неё? Тусклой. Серой. Безрадостной. Несчастливой. Бессмысленной. Пустой. Холодной. Мне хотелось плакать и смеяться одновременно. От отчаяния, от безысходности, от невозможности что-то изменить. Лина села рядом со мной и дотронулась до моей руки.
- Тебе нужно всего лишь сказать его имя. Пожалуйста, у нас мало времени. Если ты не сделаешь выбор до полуночи, Артём станет ангелом, а я хочу, чтобы он жил, рос, радовался солнцу.
  Я посмотрел на часы. Без трёх минут двенадцать. Три минуты. Лина будет со мной всего лишь три минуты. Я обнял её лицо руками и поцеловал. Я целовал её в последний раз, пытаясь запомнить вкус этих губ, их теплоту и мягкость, нежность и благородство. Оторвавшись от неё, я прошептал:
- Артём.
  Лина ободряюще улыбнулась мне. С потолка полился уже знакомый мне свет и окутал её с головы до ног. Несколько секунд она, улыбаясь, смотрела на меня, а потом повернулась и пошла по коридору. Чем дальше она уходила, тем более размытым становился её образ, пока совсем не исчез.


                ЭПИЛОГ

  Через неделю моего сына выписали из больницы. Врачи констатировали стойкую ремиссию. Нужно было держать руку на пульсе и время от времени проходить очередное обследование, но я знал, что болезнь больше никогда не вернётся. Я заплатил слишком дорогую цену за выздоровление Артёма.
  Моя шикарная квартира стала казаться мне тюрьмой. Я ходил из комнаты в комнату, как неприкаянный. В конце-концов, я выставил её на продажу, а сам переехал в квартиру своих родителей. Теперь я понял, что имела в виду Лина, когда говорила, что я что-то делаю не так. Мой бизнес. Я продолжал наживаться на простодушие людей, пытавшихся сэкономить на съёме жилья.
  Моё решение о закрытии всех офисов было обдуманным и взвешенным. У меня было достаточно денег, чтобы безбедно жить до конца дней своих. На эти деньги и на деньги от продажи квартиры я открыл большой медицинский центр реабилитации и лечения онкологии.  Мною были наняты самые квалифицированные специалисты в области лечения рака. Кроме этого, я взял на работу несколько психологов, которые так же помогали исцелению наших пациентов.
  Жизнь вошла в свою колею. В ней не хватало только Лины. Я понимал, что больше никогда не увижу её, но вместо того, чтобы смириться, впадал в ещё большее отчаянье.  Я даже съездил к ней на квартиру, но там мне ответили, что такая здесь больше не проживает.


  Выйдя купить кое-какую канцелярию для своего центра, я задумался и  совершенно не смотрел на дорогу. Режущий уши звук клаксона заставил меня резко остановиться и поднять глаза – чей-то большой джип нёсся на меня с бешеной скоростью. Молнией в моём мозгу мелькнула мысль, что я не успею отскочить. И в тот же миг какая-то неведомая сила просто отбросила меня в сторону от того места. Я упал на асфальт и откатился в сторону. Джип пронёсся мимо.
- Слава Богу, я успела, - услышал я до боли знакомый голос и открыл глаза.
- Лина? – я в потрясении сел и посмотрел на ту, которую жаждал увидеть больше всего на свете. – Ты вернулась?
- Меня повысили, - с улыбкой сказала она, подавая мне руку и, помогая подняться с земли, - тебе совершенно точно необходим ангел-хранитель.
  Меня зовут Алексей. Мне двадцать восемь лет. Вы можете не верить в эту историю, но теперь я точно знаю, что ангелы живут среди нас, и чудеса случаются в этой жизни. Нужно просто верить  и очень сильно ждать.