Аленка и Продавец Звезд

Все старшие дети, черноволосые, которым я раньше когда-то читал сказки на ночь, всегда спрашивали у меня, что случилось после "жили долго и счастливо". Я так привык к этому, что, когда рыжая головка мирно устраивается на подушке и молчит, я спрашиваю ее сам. От Аленки пахнет овсяной кашей, смешанной со счастьем.
 - Почему ты не хочешь узнать, что было после того, как принцесса вышла замуж за принца?
 - А зачем?
***
Она любит приходить ко мне на работу, а я, знаете, продавец. Работаю в узенькой, но уютной темной лавочке с огромным столом прямо посередине. Я привык относиться к этой работе спокойно, раскладывать по утрам на полках стеклянные банки с новыми звездами и планетами, бережно расставлять бутылочки с туманностями у пустой вазы на столе, куда, Аленка сразу по приходу помещает свои шарики. Они всегда желтые, такие же, как и ее панамка, и упираются в потолок: в тихом мерцании разноцветных звезд и фиолетовом свете галактик, они мне кажутся огромными безжизненными сферами.
 - Солнышки! Солнышки! – кричит Аленка, и я вижу, как шарики оживают: блестят упругие желтые бока, внутри них загорается что-то бесконечное, что-то загадочное, и мне хочется открыть все бутылочки и все банки, чтобы даже холодная улица осветилась этой исполненной мечтой...
Но что будет потом, если я выброшу все крышки, и звезды закружатся в сияющем танце под потолком? Что будет после «жили долго и счастливо»?
Аленка молчит и боится открыть все склянки, придумать продолжение незаконченной истории. Вместо этого она задумчиво спрашивает меня:
 - А какая самая мудрая и глубокая мысль, которая когда-нибудь приходила тебе в голову?
Я напряженно гляжу в серьезные глазки, увиливающие от моего вопроса, посредством другого: «когда-нибудь...» - и чувствую себя полным идиотом. Что-то бормочу о том, что так судить нельзя: это то же самое, если бы сказал, что дружба важнее любви, а воздух – воды. Потом я путаюсь, говоря, что рыба не сможет жить в воздухе, а птица – летать под водой; и кто-то же есть на свете такой счастливый, что верит и в дружбу, и в любовь...
А Аленка лукаво смеется и отводит взгляд озорных синих глаз, радуясь тому, что сбила меня с такой немудрой мысли...
***
Я удивлялся этому дитя и трепетно любил его.
Но я не видел никогда, чтобы старшие кареглазые дети не ревели, больно упав с велосипеда, жалуясь на то, какой он был плохой. А Аленка спешила погладить велик и поцеловать его в пострадавшее колесо. Я ругал ее, а она просила не кричать на велосипед.
Мы все были непохожи на нее: старшие дети так же худощавы и болезненно бледны, как и мы с женой, а Аленка напоминает собой пухленькое солнышко в веснушках... Мне даже как-то сказала одна старушка – она, наверно, относилась к тем святым людям, которые прожили жизнь и все знают – чтобы я не лез к девочке. Бабуля, скорее всего, подумала, будто я собирался украсть Аленку. Но я же - ее отец!
А для того, чтобы украсть ее, надо было быть по ошибке сбежавшим из своей реальности персонажем из ее любимого мультфильма, где мальчик-кудесник несколько длинных сезонов трудился во благо спасения человечества. В силу своей подозрительности, Аленка не признавала переодевания, а потому и не была такой простодушной, как все старшие дети.
Но ни во что так непоколебимо и наивно не верила Аленка, как в свою мечту – в ту самую, где говорится, что все «жили долго и счастливо». Когда я прошу ее рассказать, что будет после того, как она изменит мир, прямо как тот мальчик-кудесник, она отводит глаза, прищуривает их и опять задает мне все тот же вопрос: «А какая самая мудрая и глубокая мысль, которая когда-нибудь приходила тебе в голову?»
***
Дождик бьет в окно с темными шторами. Аленка любит дождь: так лучше спится. А мы с женой читаем ей сказку. Разумеется, с счастливым концом.
Когда мы закрываем книгу, я вновь задаю Аленке тот же вопрос:
 - Почему же ты не хочешь узнать, что было после того, как принцесса вышла замуж за дракона?
Жена прекрасна: темные прямые волосы лишь подчеркивают строгое и величественное лицо, а карие глаза светятся теплом и заботой. Одной рукой одна играет с рыжими кудрями и ласково смотрит в любопытные синие глаза...
 - А зачем? – спрашивает Аленка.
И я понимаю, что это не я - ее отец.