Идеальная, для меня

Ты сидишь спиной ко мне на полу, поджав под себя ноги, голова твоя покоится на коленях, тело раскачивается в такт старых напольных часов. Изредка по твоему телу пробегает нервная дрожь. Любуюсь твоей безупречно гладкой кожей, без шероховатостей и на ней нет совсем не нужных тебе перышек. Да, теперь я могу сказать, со всей ответственностью: ты моя идеальная работа.

Мы познакомились ровно пять лет назад, на шоссе, когда у тебя сломалась машина. Я подвез тебя до дома; как оказалось, мы жили на соседних улицах. У нас не было конфетно-букетного периода, и жить мы стали вместе после двух недель наших встреч. Ты просто осталась у меня дома.

Сейчас трудно вспомнить то, что привлекло меня в тебе. Наверно, это были большие уродливые крылья; я как никто другой понимал, что они тебя портят, и как тебе тяжело с ними живется. Ведь я должен был помочь тебе, правда, Воробышек?

Родные. Начал с твоей детской привязанности к родителям. Ну, разве молодая девушка в свои двадцать три года должна так часто с ними общаться, и тем более выносить мусор из избы. Это был мой первый запрет; нет, конечно, ты могла общаться: предположим, по праздникам или поздравлять в день рождения, не более. Признаться, был удивлен, мне понадобилась всего неделя, и я получил намного больше: к родителям добавились и близкие тебе подруги.

Работа. Ты работала ландшафтным дизайнером, оформляла садовые участки. Тут мне пришлось попотеть. Я никак не мог вбить в твою голову то, что порядочная девушка должна сидеть дома, варить щи и ждать мужа с работы. О, как же ты отпиралась, как тяжело мне далось донести тебе то, что работа - это вовсе не самореализация: самореализация для замужней девушки - это дом, наш с тобой очаг, Воробушек. Помню, как скучно первое время тебе было дома, лишь моя любовь помогла тебе осознать всю важность семейного быта.

Дети. Однажды утром ты показала мне положительный тест на беременность. Я не знаю, чего ты от меня ожидала? Радости от того, что я в свои двадцать пять лет стану отцом? Каких же мне усилий стоило тебя переубедить. Ведь дети - это большая ответственность, к детям нужно готовиться заранее. Ну, какой из меня отец в мои двадцать пять? Подумать только: пеленки, крики, бессонные ночи. Нет, Воробушек, я не готов. Но непременно когда-нибудь, лет через семь, у нас, возможно, появятся дети. И как мне тогда казалось,я смог тебя переубедить. Твоей реакцией было молчание, и мне думалось, что ты со всем была согласна. Вот только я предположить не мог, что в тот же вечер после аборта ты решишься свести счеты с жизнью. Ты наглоталась моих снотворных, перемешала их с алкоголем. Врачи тебя выходили, и я забрал тебя домой через две недели. Родителей мы не стали вводить в курс дела. Я сказал, что ты уехала в отпуск на море, и связь там не берет. Помню тот момент, когда я забрал тебя из больницы, моего маленького худенького бледного Воробушка, как я днем и ночью за тобой ухаживал, разговаривал, убаюкивал. Да, в результате ты быстро поправилась, но в тот момент я увидел очередной изъян в тебе.


Внешность. Мне всегда нравились брюнетки с короткими стрижками, я нахожу их более привлекательными. А ты, мой Воробушек, была блондинкой с длинными пшеничными волосами. И тут мне пришлось приложить очень много усилий для того, что бы убедить тебя подстричься. Да, я помню тот гневный взгляд парикмахера в мою сторону и твои слезы. Но я ведь стоял рядом, держал тебя за руку. И результат меня поразил - все получилось так, как мне хотелось. И вот ты сидишь, роскошная брюнетка с короткой стрижкой. Сердце мое бьется с бешеной скоростью; признаться, я и не подозревал, что стрижка так тебя изменит. Целый месяц я одаривал тебя всевозможными подарками, украшениями, мягкими игрушками и даже подарил тебе автомобиль. Такой, какой мне понравился, ты смотрелась в нем идеально, вы гармонировали и дополняли друг друга. Но спустя месяц что-то во мне стало охладевать к тебе, и не было уже того влечения. Однажды, вечером я решил устроить тебе небольшой прощальный романтик и рассказать тебе правду, тогда мне показалось, что наши отношения пришли к логическому завершению. Помню твои голубые щенячьи глаза, помню, что когда разворачивался для того, чтобы уйти навсегда, ты кидалась мне в ноги, обнимала их своими руками, умоляла остаться. Все помню. Тогда мне в голову и пришла идея: я и решил немного поправить в тебе небольшие несовершенства.

Несовершенства. С детства я дружу с приятелем, который работает пластическим хирургом. Он видел тебя не раз на наших вечеринках, праздниках. Все равно я перепроверил его репутацию врача и даже побеседовал с несколькими пациентками. Все пели в один голос, что он волшебных дел мастер. Тогда я и разработал новый план по твоему усовершенствованию. Тебе непременно нужна была грудь третьего размера, твоя собственная едва ли дотягивала до второго. Еще он по моему настоянию немного подправил твой носик, придал ему аристократических черт. Подкорректировал разрез губ. Все выходило в точности по моему нарисованному макету. Операции, а их было несколько, прошли удачно, и через полтора месяца ты вошла в норму, привыкла к новому созданному мной образу.


Идиллия. В нашей семье наступила идиллия. Я потрудился на славу, выдрессировал тебя, как внутри, так и снаружи. В нашем доме воцарился покой, каждая вещь лежала на своем строго отведенном месте. Ты сидела так как, мне было нужно, говорила так, как мне было нужно, одевалась так, как мне было нужно,думала так, как мне было нужно, жила так, как мне было нужно.


И вот сегодня проснувшись и наблюдая за тобой, Воробушек, меня посетила одна мысль: а может быть, и не было тебя?