Трижды пленённый

Отец не был охотникам предаваться воспоминанием об испытаниях, выпавших на его долю.
 Но с началом хрущевской оттепели на день Победы к нам чаще стали приходить друзья, которых у него было не мало.
Почти на каждый день Победы давали не только награды но и какие то поощрения, мы этими медалями играли.
 В такие дни он преображался, словно огонёк загорался в его душе.
Отец просил мать накрыть на стол, брал в руки гармошку, и они вместе все пели военные песни.
А потом начинались воспоминание, которые врезались в память.
Мне и моим сверстникам было интересно слушать рассказы солдат. Сейчас, спустя годы, с сожалением думаю о том, что не догадался расспросить  отца более подробно в те редкие минуты откровения.
 А было о чём спросить!
 Трижды угодить в плен к гитлеровцам – о таком не приходилась прежде слышать.
И ещё запомнилась ночные крики отца: немецкие овчарки оставались кошмарным сном.
Поэтому мы некогда прежде собак не держали.
Первый плен.
 Едва эшелон с добровольцами  прибыл в какой-то городок, под Смоленском, как был окружён.
 Оказывается, городок  в это время был уже в руках врага.
Оружие не у кого не было, его обещали выдать на передовой.
Пленных построили в шеренги,  офицеров впереди, за ними солдат и приказали двигаться по дороге к немцам в тыл.
 Когда колонна проходила мост, в неё сходу врезался пьяный танкист на танке.
Люди бросились в рассыпную.
В живых мало кто остался, свинцовый дождь настиг многих.
Отец в это время был на мосту и бросился через перила в воду. Дождавшись темноты, вылез из укрытия и пошёл  в сторону Москвы.
 Вблизи сожжённого города Починок, встретились в лесу землянки, в них проживали, женщины с детьми.
 Одна из женщин приютила отца, накормила, обогрела, это была моя мать.
 Когда выяснилась, что пришелец умеет хорошо шить, нашлась ручная швейная машинка.
Многим погорельцам он помог тогда починить одежду.
Так, Павел Петрович познакомился с Марфой Фёдоровной Савченковой, спустя 6 лет ставшей моей матерью.
Ему в ту пору шёл тридцать третий год.   
Второй плен.
Расставшись с добрыми людьми  и приняв от любимой крест, с которым никогда не расставался, отец стал пробираться через линию фронта.
Это ему удалось.
С собой у него был солдатский медальон.
После проверки как физически наиболее здорового определили в пулемётный расчёт.
В районе военного аэродрома  Шаталова  предстояло с выступа прикрывать фланги.
Но не один выстрела так и не прозвучал.
Ранним утром начался миномётный огонь противника.
Снарядами разбило пулемёт, напарника убило.
Павел оказался контуженным.
Когда очнулся, кругом стояла тишина.
Поднявшись, он прислонился к одинокой берёзе.
В это время,  вдалеке, он увидел офицера с двумя солдатами в белых халатах.
Офицер пристреливал раненых.
      Вот и мой конец пришел, - мелькнула мысль и он потерял сознание.
Очнулся, когда солдат, склонившись над ним, ощупывал больное колено.
Что сказал солдат офицеру, неизвестно.
Красноармейцу перебинтовали ногу, и отправили в полевой лагерь, где оказали помощь.
Потом был пересыльный пункт, второй, третий.
Способного портного заметили, поручили обшивать офицеров.
Однако мысль бежать, не выходила из головы.
Как только представилась возможность, 9 человек совершили побег.
Но собаки не дали беглецам далеко уйти.
Их настигли и травили.
Но и насей, раз смерть обошла Павла стороной.
                Третий плен.
На рабочую силу всегда есть спрос.
Однажды, это было уже под конец войны, немцы, отобрав пленных, погрузили их в трюм баржи.
Наверху остались офицеры и несколько человек из обслуживающегося персонала, в их числе и отец.
По палубе они ходили в спасательных жилетах,
Баржу тянул буксир вблизи какого-то берега.
Тут в небе, ближе к сумеркам, появляется самолёт, и начинает пикировать на них, одна их бомб угодила в баржу.
На буксире успели обрубить трос и отвернуть в сторону.
Баржа же стала тонуть.
Кто успел, прыгнул в воду, тот остался жив, а кто был в барже, утонули.
С тех, кто спасся, немецкие офицеры старались снять жилеты.
Видя такой оборот, Павел постарался побыстрее отплыть в сторону от опасного места.
На жилете была лампочка на плече, она загорелась, как только он попал в воду.
 Павел прикрыл лампочку рукой, чтобы было не рассмотреть, в наступающей темноте.
Уже в темноте его и ещё нескольких человек… подобрал немецкий катер.
Попали они спасшие на большой корабль, который шёл в Норвегию
Павел рассчитывал вдруг наши найдут и подымят, но видать не судьба.
После того, как отгремел салют Победы, их всех бывших пленных, стали уговаривать, вернутся на родину.
В Норвегию прибыли агитбригады из русских они наводили тоску по родине.
Уговаривали ехать на родину подымать разрушенные города. Наливали водку, говорили, что родина вас всех простит, а кто не грешен то и боятся нечего.
Отец незадумываясь решил вернуться на родину.
Погрузили их на хороший корабль, и уже подплывая на пароходе к Кинексбергу их выводили под конвоем в приготовленный лагерь.
Его осудили, и хотя состава преступления не нашли, всё же отправили на роботу, на восстановление Кенигсберского порта.
На прощание сказали:  « Чем лучше и больше будешь трудиться, тем быстрее освободишься ».
 На деле же вышло иначе.
Из Кинексберга его в числе других привезли на пароходе в Карелию на лесоповал в Пудож.
 Туда через некоторое время приехала и мать.
Через пять лет семья перебралась в Кондопогу.
Отцу не пришлось доработать до пенсии, он умер в 59 лет – фашистский плен даром не прошел. Мать от тоски померла через год, настолько была крепкая любовь.