Спокойной воде уже не стать

Ночь окутывала маленькую языческую деревушку, сокрытую от посторонних глаз в глуши густого лиственного леса. Небо, словно покрывало, дарованное высшими божествами, укрывало в своей темноте низенькие домики с белыми стенами и крытыми соломой и камышом крышами. Звёзды, которые здесь казались непривычно большими и яркими, были рассеяны по чёрному небесному полотну, словно драгоценные камни на платье богини. Жёлтый цвет звезд завораживал любого, кто поднимет свой взор к небу. Свет звёзд, пожалуй, затмевал даже беловатое свечение, идущее от тонкой изогнутой линии месяца.

А практически в центре деревушки, на территории, очищенной от травы и искусно выложенной неизвестным мастером камнями, пылал костёр, выбрасывая в небо ярко-рыжие искры.

Ночь была не по-летнему холодна. Но даже это не могло прервать традиционных гуляний, посвящённых «ночи новой луны». Это один из самых главных праздников язычников. По местным поверьям, именно в «день, когда зародилась луна» появилась на свет одна из самых почитаемых богинь. Мудрая и справедливая, но безжалостная тем, кто проявлял к ней неуважение, великая богиня, что находится в Свете и во Тьме одновременно, богиня Ночи и плотской страсти. Её почитали все от мала до велика, и на праздновании, посвященном ей, присутствовали все жители деревушки.

В этот день прекращались все войны и забывались все конфликты. В этот день даже заклятые враги становились друзьями и, сидя за одним столом, распивали вино и пробовали угощения. Этот день был воистину самым весёлым в году, ведь всю ночь беспрерывно звучали музыка струнных инструментов и заливистый смех. Это день, когда можно забыть о рутинных делах. День, когда нет правых и виновных, нет бедных и богатых — все равны, и все становятся друзьями, кружась в сумасшедшем танце под музыку.

Этой ночью никто даже не ожидал прихода странников. Деревушка скрыта в лесной чаще, отчего путники просто не могут найти её. Никто даже не помнит, когда здесь в последний раз был гость.

Но местный обычай запрещает отказывать тем, кто пришёл с миром, тем более в такой день.

Вождь согласно кивнул и жестами предложил путникам присоединиться. Странники, шестеро человек, скрывающих свои лица под чёрными капюшонами балахонов, не отказались.

Жена вождя, высокая темноволосая женщина, чьи длинные волосы были собранные в косу, лежащую на спине, предложила проводить гостей к столу. Шурша подолом длинного платья, расшитым лентами и крупными деревянными бусинами, она подошла к столу с различными яствами.

– Угощайтесь, это всё для вас, – она улыбнулась, отчего в уголках её темных глаз появились едва заметные морщины.

– Благодарим за заботу, госпожа, – хриплым и низким голосом поблагодарил её гость, шедший впереди своих друзей.

Женщина кивнула и, вновь улыбнувшись, поспешила скрыться среди веселящихся людей.

– Откуда вы пришли к нам, дорогие путники? – вскоре вождь присоединился к странникам, присев на широкую деревянную скамью.

– Мы лишь кочующие монахи, пришедшие из-за гор, – ответил один из гостей, сняв с головы чёрный капюшон. Остальные тут же последовали его примеру.

Монахи оказались мужчинами различных возрастов — самый старший из них был уже старцем, а самому молодому было около тридцати.

– Мы отправились на поиски знаний. И, преодолев уже достаточно длинный путь, мы увидели свет вашего костра и решили попросить ночлега. Мы, право, не ожидали, что вы примете нас столь радушно.

– Не желаете еще вина? – их разговор прервал мелодичный девичий голосок.

Девушка стояла у стола с глиняным кувшином в руках и улыбалась, отчего в темных глазах мелькали задорные искорки, затмевавшие отражение костра. Она была совсем еще ребёнком, но по местным обычаям она уже должна была иметь своих детей. У нее было прекрасное личико, которому позавидовала бы даже Ее Высочество. Длинные темные волосы, которые в свете костра казались чуть рыжеватыми, были собраны в косы, лежали на груди и были завязаны красными лентами. На хрупких плечах лежал платок с вышивкой, греющий в ночной прохладе.

– Нет, спасибо, – ответил один из монахов, улыбнувшись ей. Девушка улыбнулась в ответ и, отойдя от стола, унесла кувшин в дом.

Самый молодой из странников проводил ее взглядом, а после, поборов стеснение, спросил у вождя:

– Кто это прекрасное дитя?

– Это Розен. Моя дочь. Но тебе не следовало бы на неё заглядываться. Скоро её мужем станет почитаемый человек.

Странное чувство зародилось в душе странствующего монаха. Это было похоже на горечь поражения и несчастья. Но с чего бы ему испытывать подобное к незнакомой девушке, которая в два раза младше его самого? Это непонятно даже ему самому.

Монах должен посвятить всю свою жизнь служению Богу, а не растрачивать её на плотские чувства. А может, она – ведьма, околдовавшая его?

Вряд ли, Господь бы защитил его от подобных чар.

Но тогда почему в его мыслях застыл такой глупый вопрос: «А хочет ли она этого замужества?»

* * *


– Ты Розен, если я не ошибаюсь? – он подошёл к ней, когда она, устав от танцев, присела под раскидистым деревом.

– Да, а Вы? – она встала и принялась отряхивать пыль с длинной юбки. Девушка не знала, что мужчина хочет от неё, не знала она, и как обратиться к нему, не знала даже его имени.

– Мое имя – Тилль. У тебя не найдется свободная минутка? Я хочу лишь поговорить.

– Да, конечно, – Розен поправила на плечах платок.

– Тогда пойдём в более укромное место, здесь нас могут услышать, – он взял девушку под локоть.

Поймав на себе осуждающий взгляд монахов, собирающихся на вечернюю молитву, Тилль слегка поёжился. Он и сам понимал, что ему не стоит даже разговаривать с этой девушкой, а тем более что-то чувствовать к ней. Плотские чувства стоит оставить простым людям, а он обязан довольствоваться лишь любовью Всевышнего.

– Куда мы идём? – шёпотом спросила Розен.

Она не боялась этого странного путника, скорее ее решению пойти с ним способствовало иное чувство – любопытство. Ей просто было интересно, что же он хочет сказать ей.

– В лес. Там нас никто не услышит.

* * *


– Через три дня меня выдают замуж за человека, которого я ненавижу, – её тихий голос смешивался с шумом ручья, протекающим в лесу, и с пением соловья.

Уже рассветало. На горизонте небо было подёрнуто беловатой дымкой. Жёлтые звезды пропадали, а месяц становился тоньше буквально на глазах.

Розен опустила ладонь в холодную и прозрачную воду и, высунув руку, коснулась глади воды, по которой расплывались небольшие круги.

– Никто даже не хочет слышать моего отказа. Все говорят о том, что он будет мудрым вождём после смерти моего отца.

– Но почему бы тебе просто не сбежать? – Тилль перебирал концы её волос и ленты, пока она задумчиво водила рукой по воде.

– Я не могу сбежать… И не спрашивай, почему… Я просто не могу… Есть только один способ спасти меня от замужества, но я не смогу осуществить его сама… А просить кого-то о помощи… Нет, я не могу. Это слишком сложно…

– И как же можно тебя спасти? Может, я смогу тебе помочь.

– Кто-то должен убить моих родителей. Тогда вождём по праву наследия стану я, а там я уже смогу сама выбрать себе супруга.

* * *


Он вышел из дома с головы до пят испачканный чужой кровью. Руки болели от многочисленных ударов ножом, в ушах до сих пор стояли крики и мольбы о помощи от темноволосой женщины. А перед глазами словно всё ещё были их изрезанные тела.

Все ради Розен… Ради девушки, которую нужно было спасти от нежелательного замужества.

А вот и она…

Она стояла в предрассветном тумане, кутаясь в свой платок. На её губах улыбка. Кажется, что она счастлива.

Монах сделал несколько шагов навстречу ей.

– Розен, я…

– Помогите, он убийца! – вдруг закричала она.

На крик девушки тут же сбежались жители деревни. Некоторые из них были вооружены вилами, некоторые довольствовались лишь палками, ну, а кто-то и вовсе был безоружен.

Монаха тут же повалили на землю, связав грубой верёвкой по рукам и ногам. Женщины кричали, дети плакали, а мужчины избивали пленника всем, что попадется под руку.

Когда Тилль уже настолько ослаб от побоев, что не смог сопротивляться, его отнесли на то место, где совсем недавно были гуляния и горел костер, посвященный богине ночи. Один из мужчин протянул Розен факел, и она, не раздумывала, кинула его к ногам странника.

Пламя в считанные секунды сожгло его одеяния и принялось за кожу. Тилль кричал от боли, а толпа кидала все новые и новые факелы.

Розен бросилась в объятия одного из мужчин, что оказался её избранником, словно специально заставляя человека, пошедшего ради неё на убийство, страдать не только физически, но и морально.

Пока Тилль погибал в объятиях пламени, Розен размышляла о том, успеет ли она уединиться с любимым.

* * *


Солнце уже стояло в зените. Лёгкий ветерок покачивал листья на деревьях, заставляя их шелестеть. И кроме этого шелеста листвы, не было слышно никаких звуков боле. Даже птицы, казалось, решили замолкнуть.

Пять странствующих монахов, поблагодарив за гостеприимство людей, что приютили их, продолжили свой путь, вспоминая погибшего друга.

А новый вождь деревушки, которым стала Розен, готовилась к свадьбе со своим любимым человеком, которого ей в избранники выбрали ещё родители.

Они же будут мудрыми правителями, верно?