Вязы

/никто ничего не отнял/
Был новогодний январь, и был вечер. Я шел себе и радовался – шел на встречу. Вокруг – саратовские вязы и черный сумрак. И еще город – только он чуть отступил – будто не хотел мешать или не хотел ввязываться. Ввязываться в мое счастье.
Я себя таким давно не помнил – все во мне пело, по всем артериям клокотало и пенилось. Кружились вязы – кружилась голова, и только сумрак стоял, что болотная вода, и горели в нем фонари ядовитым светом.
/мне сладостно, что мы врозь/
Я все не мог понять, откуда эти строки пришли, кем дадены и отчего сейчас? Но сумрак медленно и неотвратимо нес меня куда следует и сам отрубал лишние мысли.
/целую вас через сотни/
Я без труда нашел подъезд и квартиру. И мы, конечно, выпили, и все, что потом положено, тоже случилось. И был потом разговор – теперь-то я знаю, что разговор – это пустое – а тогда не знал, и был ответ – не жди, не надейся, не ходи тенью под моим окном. Умри – исчезни – стань пылью – ветром – отойди к праотцам – не будь.
/разъединяющих верст/
Я потом буду и плакать, и смеяться. И будут страшные мысли и мгновения света. Но первым делом я тогда удивился – я ведь все знал наперед. Мне будто подсказал кто. Мне будто дали телеграмму лично в руки, и там, конечно, и тчк и зпт – но самое важное в этих простых словах – смотри: будет вот так и так, если не дурак -  поймешь, ничего дельного не получится. Может, там иногда выносят решение – давайте вот этого несчастного предупредим, ну чтобы валидол не пил и скорую потом не вызывал. Это как подарок нам – слепым и брошенным. У нас ведь наверняка что-то важное отняли. Крылья или такую струну, чтобы туда наверх подключаться. Было, и отняли – и теперь товар ограничен. И не каждый день дают. И не каждый поймет, на что нарвался, что за птицу в руках подержал, что за свет видел.
Я тогда конечно возгордился – подумал, что у меня способность такая открылась. И были ведь потом сны видены, и стихи писаны, и сбывались они целиком по тексту. Но я в тот вечер не понял одного – не зря качались вязы, и сумрак стыл и цвел ядовитыми фонарями – не зря город приумолк и отступил – это все мир со мной говорил – вероятнее горний – или оба – а, может, у них там вообще разделения нет. Это не я себе напророчил – это они сказали. Нашли, что сказать – как донести. Могли бы говорить другими голосами и на другой лад. Но выбрали именно эти четыре строки. Те самые, что уже разлучали с родной душой.  И я вот что думаю – я тогда зацепился за слово врозь, и оно обросло кожей – сбылось. Но стих-то не про то, а про совсем другое! И это другое потом тоже сбылось вплоть до каждой запятой.
У них, возможно, ничего и не было – только мечты – дым – туман – воздух – потому и не отняли – не смогли – мечты и дым ножом не отрежешь. И вот она пишет – мне сладостно, что мы врозь. Это ведь слова света. И вот у меня был дым, и были мечты – а потом настал свет.. 
Я опоздал на автобус – но меня ждали. Я сел у окна и все смотрел на вязы.
Автобус тронулся. Вязы качались, чернел сумрак, и отцветали его ядовитые цветы.
Там все про нас знают. Там все про нас знают..