Я и Грендель

В общем-то дело было так. 
Я закончила первый после возвращения из отпуска рейс — из Аксель-Рока в Нью-Кэбен.
Мне не хотелось возвращаться в пустую неуютную служебную квартирку и я осталась в ангаре, в своем автобусе, где самым что ни на есть сентиментальным образом стала предаваться воспоминаниям. Знаю, это было глупо и противоречило всем инструкциям, но он все равно бы подкараулил меня — не в ангаре, так где-нибудь в другом месте.
Заходящее солнце раскрасило алым многочисленные щели в стенах, так, пора и честь знать. Гулять одной в темноте по кэбенским улицам занятие, конечно, увлекательное, но чреватое не очень приятными последствиями.
Я вышла, потянулась и, заперев машину, направилась к воротам. Двери распахнулись мне навстречу. В проеме, загораживая свет, кто-то стоял.
Ха, я сразу его узнала! Тот интеллигентного вида мужчина, с который я так неожиданно разоткровенничалась на железнодорожной станции Минусинска, когда ехала к родителям в отпуск. Только теперь он не притворялся.
Он вошел внутрь и вместе с ним, обволакивая его, протиснулся туманный серый силуэт.
Это называется «накаркала». И как я его сразу не узнала? Могла бы и догадаться по тому, как он моментально расположил меня к себе. Грендель. Или другая какая, не менее опасная, тварь.
Он закрыл дверь и двинулся ко мне. Закричать, что ли? Нет, он меня прикончит и смоется прежде, чем хоть кто-то на территории автобазы пошевелиться.
Рука моя инстинктивно схватилась за ножны на поясе. Ага, свою то я джамбию «потеряла», а чтобы новую выдали, надо кучу бумажек собрать.
Конечно, я взяла с собой в рейс нож — обыкновенный, кухонный, но он остался в салоне и лежал сейчас, бесполезный, в бардачке. И свою «Галку» я уже сдала.
Грендель подошел ближе и заговорил, тяжело глядя мне в глаза:
— Карта у вас? — Я дернулась, как если бы чудо-карта Верея, которую он то ли забыл, то ли специально оставил мне, раскалилась в правом нагрудном кармане моей рубашки. Он удовлетворенно кивнул: — Хорошо. Полезайте в автобус. Мы едем в Лес.
Я вернулась в салон, завела мотор и нажала на брелоке кнопку, открывая ворота.
Так, спокойно, делаем вид, что у нас очередной внеплановый рейс. Мой единственный пассажир устроился на сиденье сразу за водительским креслом. Верхняя часть окружающего его чудовищного силуэта нависала над моим плечом. Сидел спокойно, положив руки на колени. Я скосила глаза. Вроде бы в прошлую нашу встречу у него были не такие большие ладони.
Когда мы выехали из города, я спросила:
— Куда именно в Лес?
— К месту вашего последнего приключения.
Я закусила губу и покрепче сжала руль.
— Чего вы хотите?
— Скоро пятьдесят лет, как я застрял здесь. Мне это порядком надоело. Я хочу уйти.
Что ж, буду утешаться тем, что уведу опасную тварь прочь из своего мира. Слабое утешение. Умирать мне не хотелось.
Чтобы доехать до той поляны, мне пришлось съехать с дороги, глухо урчал двигатель, причудливые создания мелькали в свете фар, выскакивая из высокой травы. Наконец, мы прибыли. Я выключила мотор.
— Это здесь?
— Да.
Грендель встал и протянул ко мне узловатую руку:
— Карту.
Промелькнула мысль грохнуть удивительное устройство об пол. Наверное, это отразилось у меня во взгляде, потому что он растянул губы в подобие улыбки и сказал:
— Не бойтесь, Мар'ин. Вам понравится.
Так я ему и поверила. Я осторожно достала из кармана карту Верея, завернутую в носовой платок, мужчина так же осторожно принял ее и велел мне выходить из автобуса. Оставив ключи в замке зажигания, я спрыгнула в росистую траву.
Грендель вышел следом, прикрыл за собой двери.
Узкий серп месяца висел, запутавшись в черных ветвях. Сверкали знакомые с детства звезды. Северный Крест, мой дедушка называл его Повешенным; созвездие Грифона, впившееся в круп Коня; звезда Полуночи, стоящая прямо над головой…
Было холодно, изо рта при дыхании валил пар. Наверно, где-то рядом порез. Я поежилась.
Грендель активизировал карту и сейчас перелистывал изображения местности. Надо же, я и не думала, что так можно! Ему было неудобно действовать распухшими, точно от артрита, пальцами. Особенно сильно увеличились в размерах подушечки, почти полностью скрыв узкие выпуклые ногти. Хотя правильнее будет сказать — зачатки когтей. Черт, я не хочу оказаться рядом, когда этот дядька окончательно превратится в зверя.
Похоже, он нашел, то что ему было нужно.
— Иди вперед, — бросил он мне, сверкнув глазами.
Я и пошла, с тоскою оглянувшись на свой автобус, сиротливо стоящий посреди темной ночи. Прощай, старый друг! Хорошо, что в салоне стоит маячок, его скоро найдут. Что-то они подумают, как объяснят мое исчезновение? Папу с мамой жалко. Они были так рады, когда я приехала к ним в отпуск.
— Быстрее! — поторопил меня Грендель.
Я покорно поплелась в сторону леса. 
— Стой. Это здесь.
Он подошел ко мне и взял мою правую руку со словами:
— Женщины вашего мира благословенны. Далеко не во всех мирах им доступно такое.
Грендель уложил карту в карман куртки и вытащил оттуда короткий нож. Даже не нож, обломок лезвия, перемотанный с одной стороны проволокой. Ну вот и все. Я не стала закрывать глаза, когда лезвие вспороло кожу на моей ладони и смотрела, как рана наполняется кровью. Мужчина перевернул мою руку и кровь потекла быстрее, капая на землю.
Прощай, мир родной! Трава вспыхнула ярким золотистым огнем, стремительно охватывающим нас со всех сторон. Он не обжигал и не грел, как если бы его вовсе не было.
Грендель притянул меня к себе и прижал мою голову к своему плечу. И тут в мозгу у меня все взорвалось. Да не только в мозгу, во всем теле, во всей Вселенной! Взрыв сверхновой рассеял меня по бескрайнему космосу, а потом черная дыра перекрутила мои ошметки в своем нутре и выкинула вон. Я пребольно грохнулась на колени и уткнулась локтями в каменистую почву. Вновь обретенное тело пронзила судорога и меня вырвало желчью. Я б еще и носом пропахала землю, если бы не придерживающая меня сильная рука.
Грендель подождал пока меня не перестанет тошнить и помог подняться.
— О, враги народные, как же мне больно…
— Так только в первый раз. Потом будет легче.
— Ага…
Я стояла, схватившись за ворот его кожаной куртки, ждала, пока утихнет дрожь в теле. Отдышавшись, огляделась вокруг.
Мы находились на пустынном плоскогорье. То тут, то там торчали желтые скалы причудливых очертаний — результат выветривания горных пород. Да, любила я в школе географию. На выцвевшем бледно-голубом небе не было ни облачка. Тихо, только вздыхал чуть слышно ветер.
Грендель присел на корточки и стал внимательно осматривать, даже — если мне не показалось — обнюхивать землю. Звериный силуэт вокруг него исчез. Или это я перестала его видеть? В любом случае, это хорошо, он меня сильно нервировал.
Я вспомнила про свою ладонь, схватилась, но раны не было! Лишь белел ниточкой тонкий шрам.
Мужчина встал:
 — Туда.
Мы сделали с десяток шагов, когда за очередным валуном обнаружился обглоданный скелет. Лежала на камнях огромная бочкообразная грудная клетка. По сторонам ее валялись кости конечностей и большой череп без глазниц, расколотый пополам.
— А отрок не глуп, — усмехнулся мой спутник, обходя останки кругом.
Мне кости рассматривать не хотелось, я отошла к торчащему обломку скалы. На его гладкой грани был вырезан странный узор, притянувший мой взгляд. Пальцем я провела по аккуратным ровным линиям и почему-то улыбнулась.
— Варрское звуковое письмо, — сказал подошедший сзади Грендель. — Это твое имя.
И я поняла — он говорит правду. Узор ощутимо грел мою ладонь. Верей…
Прежде, чем я осознала, что все это значит, мужчина подхватил меня под руку и потащил вперед, к спуску. Я повиновалась с самым идиотским выражением лица. Ну, то есть я себя не видела, но могу представить.
Потом до меня дошло.
— Верей здесь?! — я попыталась затормозить пятками, но куда там! — Что… Как… Что вы собираетесь делать, когда найдете его?
Легче было остановить бульдозер. Он даже не оглянулся. Маршем мы быстро спустились в лощину. Грендель замедлил шаг, но продолжал крепко держать мою руку.
Смотрела я недавно по телеку передачу, где говорилось, что, мол, женщины из-за строения таза бегают хуже мужчин и устают быстрее. Не знаю, как другие, а я бегаю хорошо, да и в пеших прогулках мало кому уступаю. Разве что своей бабушке, она у меня ходок известный. Да, но по пересеченной местности, да после перехода через дыру, да на голодный желудок… И все это не считая древней хищной твари в спутниках.
Короче, когда мы добрались до первых деревьев, я упала на мягкий густой мох и вставать отказалась. Грендель не настаивал. По дороге он умудрился поймать местного зверька наподобие суслика и теперь, разведя костер, увлеченно потрошил его.
— А ты и вправду Грендель?
— Да, меня так называли.
Суслик кончился быстро. Я прожаривала куски мяса на огне, он лопал его так, сырым.
— Значит, это все из-за тебя?
— Нет. Из-за вашей глупости. Другие расы и так вас не жаловали, но после того, что вы сделали с Лесом… Вы, Марин, даже не представляете, как это отразилось на других мирах. Радиация через дыры проникла всюду, заразив лиги пространства, уничтожив редчайшие природные комплексы.
— Ну здрасьте! Если бы вы не явились и не стали нападать, ничего бы не было!
Он фыркнул:
— Кто, чтобы избавиться от мыши, сносит дом? Кто поджигает лес, чтобы вытравить волка?
— Людей то сколько погибло… — смущенно пробормотала я, не желая сдаваться.
Он не ответил, сосредоточенно разгрызая косточку. Кстати, я поняла, почему не опознала его там, на вокзале. Он тогда сам не знал, что он — Грендель. Искренне считал себя человеком. Ох и хитра же живущая в нем тварь! Он и сейчас продолжал оставаться человеком, потому как ей нужен был человеческий разум, чтобы провернуть это дельце.
Костер медленно прогорал. Грендель принялся что-то считать, загибая пальцы, сбился, начал снова.
— Всего то тридцать шесть человек и завалил…
— А я слышала, больше.
— Я был не один, — отвел он взгляд.
— А… а другие были такие же, как ты?
— Да.
— И что с ним случилось?
— В Лесу убили.
Да-а. В таких случаях принято говорит «мне очень жаль» или «сочувствую». Но… сказать такое… Гренделю?
— Наверное, это тяжело.
— Тяжело, — согласился он.
Наши-то думали, Грендель один, непобедимый суперхищник, а оказывается, у них там целая семейка была.
— Я видел, как сбрасывали бомбу. Едва успел уйти на безопасное расстояние и просто не смог пропустить такое зрелище. Истребитель сбросил ее в самую сердцевину чащи. Бомба разорвалась, пошла взрывная волна. Но когда она докатилась до границ Леса, все вспыхнуло расплавленным золотом. Небо раскололось черной трещиной. А через мгновение Лес стал таким, как ты его видела. Редкие обугленные стволы и пустыня. Только после он покрылся кое-какой растительностью.
— Зачем вам Верей?
Я думала, он опять не ответит, но ошиблась.
— Варры издавна странствует между мирами. У них есть технологии. Я не хочу прыгать по дырам вслепую.
Потом мы молчали, глядя в огонь на золотые искры. Грендель уложил в костер большую колоду, она тлела, согревая и так теплую чужую ночь. Я уснула и мне приснился Верей.
 
   ***

Мы нагнали его на третий день. Вообще, у меня сложилось впечатление, что время в разных мирах течет по разному. Или это последствие прохождения дыры?
День клонился к закату, здешнее лимонно-зеленое солнце томно тонуло в голубоватой дымке далеких гор. Мой иномирец поднялся с походного ложа из ветвей. Он еще больше осунулся с момента нашей встречи.
Я бросилась было к нему, но на мое плечо властно легла тяжелая рука и отросшие когти Гренделя впились в кожу.
— Варр.
— Гресс, — радужные глаза Верея потемнели, в них метались грозовые всполохи.
Он не отрываясь смотрел на Гренделя, но взгляд так и норовил сорваться ниже, на меня. Глаза при этом у него были больные
— Снимай стабилизатор и давай сюда оружие.
— Ни один варр никогда… — парень подобрался, его рука потянулась к поясу.
Грендель предупреждающе сжал мое плечо.
— Я знаю, что вы никогда не отпустите живьем ни одного гресса, попавшегося вам в руки. Потому что мы — твари, безжалостные хищники,  истребляющие все на своем пути. Но сейчас речь не обо мне и не о тех, кого я могу убить. Речь о двух ваших молодых жизнях. Что тебе важнее, варр? 
Верей осторожно достал из под джинсовки причудливый пояс с висящим на нем пистолете.
— Молодец, — хватка на моем плече слегка ослабла.
Парень, бледный, со стиснутые зубами, бросил свое снаряжение. Грендель ловко поймал его левой рукой и совсем развеселился.
— А ведь тебе надо благодарить меня за то, что я привел твою возлюбленную. Сама бы она и дальше сидела в своем мире, вспоминая тебя.
Он отпустил меня, еще и в спину подтолкнул, так, что я почти упала в объятья Верея.
— Может быть, мне тоже найти себе аборигеночку, а, варр? — приговаривал мужчина, застегивая на себе пояс и демонстрируя все тридцать два —  или сколько их у него там — белоснежных клыка.
— Я не смогу найти дорогу в ее мир без карты, — мрачно сказал обнимающий меня парень.
— А ты попроси меня! Попроси, варр! Может быть, я и подскажу вам подходящую дыру.
Верей промолчал. Грендель посерьезнел:
— Не ходи за мной, варр. В следующий раз я не буду таким добрым.
Развернулся и вскоре скрылся за пригорком, Верей только проводил его взглядом.
— И что теперь с нами будет? — тихо спросила я.
Он посмотрел на меня и улыбнулся, просветлев тонким лицом:
— Нас, Маринэ, ждет теперь долгая дорога домой.