Пишу Вам после ужина

Милая Мария Александровна! Жизнь моя без Вас не жизнь вовсе, а какое-то огромное недоразумение. Ни жить, ни дышать без вас я не могу. Не умею. И не знаю, смогу ли когда-нибудь. Я хочу видеть только Вас. Вас, тысячу раз Вас и ничего более. Видеть, как Вы пьёте чай, цепляясь кружевом рукава за крахмальную скатерть. Как на полу стоит и смотрит на меня маленький, почти крошечный туфель. И благодарю Бога. Спасибо за этот туфель, Господи! За всё, за всё! Как солнечный луч, бледный ещё поутру, тёплый, скользит и застревает на Вашей коже. Потому что, нет ничего на свете, не придумано более чудесного, чем Вы.

Я шёл сегодня утром по улице. По набережной. Ещё так рано, на реке краны большими носами свесились вниз. Вы! Парапет гранитный и вода колышется под ним амальгамным блеском. Вы! В небе самолёт выписывает кренделя . Вы! Из ресторанчика у причала тянет мягкими булочками с корицей и горячим кофе в пузатом никелированном кофейнике. Опять Вы! Вы везде, и нет мне никакого от Вас спасения. Автобус красный и кондукторша с толстыми боками косится. Спрыгну со ступенек и побегу по пустой улице с мокрым асфальтом, заглядывая в витрины и морщась от счастья.

Студент какой-то пишет мне и пишет. Мария Александровна! Глупости какие. Я - Маша. Только Маша и больше ничего. Мне всё равно, что он накорябал. Я теперь рву эти письма, не глядя. Мысли мои о другом. Милый, милый, какой же он милый! Какие усы у него пушистые и душистые. Пахнет мылом дорогим и табаком с вишнёвой косточкой. И коньяком, когда после ужина. И китель с пуговицами металлическими. Каждую пуговичку бы по отдельности расцеловала. Каждую! Подойти бы сзади, обхватить и задушить в объятиях!

Милая Мария Александровна! Пишу Вам после ужина. После завтрака и после обеда я Вам уже писал..