Хризантема

О. В. Жукова
                Хризантема.
               

               
               
                В осеннем парке, средь печали и тоски
                Гонимы ветром, умирают лепестки….

  Когда осень, беспечно разметавшая золото листьев, стала плакать своими хрустальными, холодными слезами о безвозвратности ушедшего и о некогда былой своей роскоши, в печальном, опустевшем парке расцвела запоздалая Хризантема.
           Белоснежная красавица, высокая и стройная, манила к себе, очаровывая и умиротворяя. Багряный ковер листьев, у  её ног,  словно сокровища, брошенные, возлюбленным к стопам прекрасной белокурой принцессы, оттенял её нежную красоту.
     Поредевший парк, величавый и туманный, обычно грустил в прохладе. Джаз-бэнд листопада отыграл свою нехитрую песенку. Лишь вокал непрошенной гостьи - черной вороны безбожно «ласкал» слух в этом пустынном храме ностальгии и запустения, да ветер иногда аккомпанировал этой столь зрелищной актрисе. Но ближе к полудню бледное осеннее солнышко, сжаливаясь,  вдруг, посылало немного тепла и света, и люди спешили в опустевший парк, чтобы отогреть сердце и душу под этими, уже не щедрыми, но такими желанными лучами. Старый парк вновь оживал. Жизнь возрождалась: смеялись и играли дети, а их мамы грелись на солнышке. Художник дорисовывал осенний пейзаж.
            Любимица Хризантема была в центре всеобщего внимания, словно контраст света и тени, лета и зимы, расцвета и увядания,  дня. Белая, живая, цветущая среди голого, отцветшего и уже почти опустевшего  парка.
  Приходил к ней поэт: часами смотрел на нее и что-то записывал в свой старый, потрепанный блокнот. Какая-то женщина подолгу смотрела на  нее, задумавшись, о чем-то своем, неведомом. От художников просто не было отбоя. Ценители прекрасного восторгались прелестью цветка, с красотой которого ничто не могло сравниться в этом голом осеннем парке.
             Хризантема грелась в лучах  осеннего солнца и радовалась жизни. Она еще ничего не знала о холоде, пустоте и забвении.
      Розовые закаты, немного печальные, но такие красивые, щемящие душу, ни о чем ей не рассказывали. Они просто завораживали ее своей печалью и тайной. Дни проходили, сменяя один другого.
      Но однажды ночью внезапно нагрянули сильные заморозки. Порывистый ветер изорвал белое платье хризантемы. Осенний дождь ледяными потоками стекал по ее замерзающему телу, замораживая каждую живую клеточку. Ночь, страшная и бездушная, подкосила ее, а утро не принесло больше желанного тепла.
              Одинокий художник, забредший в холодный, пустой парк и петляя между обнаженными, уснувшими деревьями, задумчиво смотрел на выброшенные жизнью листья, теперь уже никому больше не нужные, слышал их беспомощные, слабые голоса.
Подняв свои голубые глаза, он посмотрел вдаль, желая увидеть свою белокурую красавицу - это маленькое японское чудо, но увидел лишь чернеющий стебель и жалкие остатки погубленной красоты. На холодной, мокрой и неприютной земле беспомощно мерзли, умирая, остатки недавно еще столь прекрасного цветка. Ветер подхватывал, бросал и снова уносил вдаль лоскутки этого белоснежного наряда. Случилось непоправимое.
            Задумчиво держа мольберт, художник смотрел на погибающую хризантему и думал о скоротечности жизни, о хрупкости красоты, о неумолимости судьбы. Разные философские мысли захватили его творческое воображение, и задумчиво бредя по аллеям засыпающего парка под шорохи листьев под ногами, он вскоре забыл об отцветшей  хризантеме.
            Приходил и поэт. Он долго стоял, молча глядя на нее, затем достал свой старый потрепанный блокнот и что-то в него записал. Бродили по парку еще какие-то люди, но они не замечали хризантему, как  будто ее и не было вовсе здесь. А ведь она находилась на своем месте, никуда не уходила. Всего лишь ветер оборвал с нее лепестки, но она осталась, живая, настоящая, со своею прекрасной, чистой, светлой душой. Стоит и смотрит на людей, так же, как еще вчера, желая подарить им радость, но они почему-то отводят равнодушно глаза, говорят о холодах, о зиме, проходят мимо. Топчут ее белые лепестки, безжизненно валяющиеся на земле.
… Этот страшный сон не кончился и на другой день, и на третий. Долгими, холодными ночами она беззвучно плакала, но никто не слышал ее жалоб, не видел ее слез. Днем она чувствовала себя лишней на этом празднике жизни и никому больше ненужной. Хотела скрыться от всех куда-нибудь и просто плакать, плакать и плакать. Она часто задавала судьбе вопрос: «За что? Почему?». Но ответа не было. Только боль. Тупая, непроходящая, боль! За те жалкие крохи, которые подарила ей судьба, теперь такая преждевременная и жестокая расплата.! Как бы то ни было, Хризантема  еще не готова была принять приговор, вынесенный ей, цветку, никому неприносящему зла. Роковая ошибка была очевидна. Но скупое солнце ничего уже не могло исправить. Красота безвозвратно ушла. Все, что осталось от бедной Хризантемы, это ее страдающая душа. Она одна не покидала бедный цветок ни в холод, ни в дождь, ни в ветер. Даже, когда все дружно отвернулись от нее, перестав замечать, душа не бросила свою хозяйку. «Это все, что у меня есть!»,- подумала бывшая принцесса.
       Жизнь потеряла свой смысл. Еще недавно, если бы кто-нибудь рассказал ей о таком несчастье, Хризантема, не задумываясь, ответила бы, что лучше покинуть этот мир, чем так жить. Но сейчас почему-то не хотелось проститься с жизнью. Она давала себе отсрочку день за днем, все больше и больше привязываясь к этой холодной, неласковой земле.
         Иногда светило солнышко и заботливо грело ее. И в такие часы Хризантема чувствовала, что опять любима, но не за свою красоту, а просто так, потому что солнце доброе. Голые деревья пустынного парка рассказали ей, что еще недавно летом они были прекрасными, и их свежие, упругие ветви окаймляли роскошные изумрудные кружева. Весело пели птицы, а дождь был добрым и теплым, поил их свежей, хрустально-чистой своей влагой. Листья становились еще более сочными и роскошными. Да, эти деревья знали лучшие времена. Оказалось, что в этом парке было много благоухающих цветов, но время их уничтожило, оставив лишь память.
       Хризантема слушала рассказы, заново узнавая жизнь, простую и настоящую. Поклонников больше не было, восторженных зрителей тоже. Иллюзии растаяли как легкий утренний туман. Праздник был окончен, и правда жизни неумолимо стучала из каждой сухой травинки, тлеющего листа, из унылых песен ветра, из слез дождя, моросящего по крышам. Тяжело было жить, но все-таки почему-то хотелось.
      Долгими, осенними, почти  зимними ночами, она, беседуя со своей душой, мечтала о своей далекой родине. Их разговоров художников она узнала, что там, на далеких островах родились ее  японские предки. Им поклонялись добрые люди, любившие прекрасное и способные оценить красоту маленького живого чуда, потому что чудо жило в их душе и отзывалось на все прекрасное. Но здесь под холодным русским небом она одинока. Мысли о том, что другим тоже плохо, и они пострадали от осеннего ненастья, не согревали душу. Отчаянье и безысходность терзали бедное сердце под аккомпанемент злого и резкого дождя, моросящего беспрестанно. Дни стали похожи на сумерки, и ночи не было конца. «Я устала, просто устала от такой жизни!»,- думала печально Хризантема.
        Однажды под утро перестал моросить дождь, успокоился и затих, словно выплеснув весь свой запал, и лениво отдыхая, растворился в холодных лужах. Замерзающая, измученная хризантема, съежившись от холода, забылась под утро, сраженная крепким сном. Она долго спала, а когда проснулась, увидела прямо над собой улыбающееся ласковое солнце. Оно протягивало к ней свои лучи, согревая осенним теплом, нежно обволакивая добрым, мягким светом, Все вокруг дышало прохладной свежестью, а небо, высокое и  чистое, манило глаза, и хотелось не отводить их, а бесконечно смотреть в эту чистую высь, сливаясь с ними, удивительными и бескрайними. «У неба нет начала и нет конца»,- подумала Хризантема.
       … Появились в парке люди, но они пришли не к Хризантеме, а просто гуляли, наслаждаясь хорошей погодой. И она вдруг поняла, что проснулась сейчас не для них. У нее своя жизнь, и сегодня ее маленький праздник. Да, она больше не красивая, как прежде, но тоже имеет право радоваться жизни, хотя бы иногда.
              К полудню очарование этого удивительно нежного дня, ласкающего мягкими лучами подобревшего солнца, все больше и больше захватило душу согретой умиротворением Хризантемы. И она, обласканная солнцем, чувствовала себя самой любимой. «Я думала, что во мне уже все умерло, и я не могу больше ни чему  уже радоваться. Но мне так хорошо сейчас»,- объясняла она солнцу. Она исповедовала ему свою душу спокойно и уже без слез, задавала вопросы и сама находила на них ответы. Не в силах расстаться с жизнью, она объясняла солнцу, как пыталась примирить себя с ней.
         … Дети весело смеялись, играя, и ничего еще не зная о несчастье, горе, забытье, и никто им об этом почему-то не рассказывал. Мамы беспечно грелись на солнышке, и голый парк казался оживленным и уютным.
               Солнце слушало исповедь хризантемы и ничего не отвечало ей. Оно  просто  ласково улыбаясь, смотрело на  нее - свое любимое и глупое дитя.