Роман

     Весть о том, что Антон Камушкин собирается писать автобиографический роман, быстро облетела сотрудников издательства. Никто не прозревал в своём коллеге нового Толстого, но некоторое чувство беспокойства охватило коллектив.
     Первой ласточкой впорхнул Хитрецов – бывший однокурсник и сосед по общежитию.
     – Вспоминал вчера нашу общагу, – начал он небрежно. – Весёлое было время! Вино, девочки… Курево… Ту рыженькую помнишь? – спросил он, понизив голос. – Так сказать, общую радость… Сейчас-то я солидный человек, отец семейства. Реноме, как говорят французы. А рыженькая эта (представляешь?) – соседка по лестничной клетке, лучшая подруга жены. Бывают совпадения…
     Хитрецов многозначительно помолчал.
     – А вообще прошлое – штука сложная. И ворошить его – сам понимаешь, себе дороже. Как говорится, кто старое помянет, тому в глаз, – добродушно подытожил он, сжав кулаки.
     В середине дня наведалась секретарша шефа Яблочкина.
     – Только попробуй написать лишнее! – выпалила она без экивоков. – Муж прочитает – убьёт. И тебя, и меня. И вообще, что между нами было?
     Переведя дух, она смягчилась и кокетливо взяла Камушкина за руку.
     – Но если захочешь отразить наши высокие и чистые отношения – выведи меня под чужим именем, чтобы никто не догадался. К примеру, секретарша Грушина...
     Камушкин неопределённо кивнул.
     К концу работы его вызвал шеф.
     – Я насчёт налоговой отчётности, – буркнул он, пряча глаза. – Вы бы, Антон Петрович, как-нибудь того… поаккуратнее. А по поводу прибавки можете не беспокоиться. И премия на носу…
     У дома Камушкина ждал сосед.
     – Здорово, друг! – рявкнул он весело. – Я тут немного затянул с долгом, ты уж извини. Сам понимаешь: жена, дети, собака, кошка. Все жрут. Но я отдам, точно. Если хочешь, то вот половину прямо сейчас, – он протянул несколько потёртых купюр. – А ежели по пьяной лавочке какие недоразумения случались, зла не держи. За всё плохое прости. Будь выше!
     Жена, открыв дверь, демонстративно окинула взглядом с головы до ног.
     – Раз уж собрался выносить сор из избы, начни с этого, – холодно сказала она и протянула доверху наполненное мусорное ведро.
     Камушкин вздохнул и послушно поплёлся назад.
     За ужином дети странно поглядывали на отца и о чём-то перешёптывались.
     После ужина Камушкин сел за компьютер и набрал на белоснежном экране: «Детские годы Камушкина-внука».
     Затем подумал и вывел первую заветную фразу: «Своё рождение я припоминаю с трудом».