Карл Маркс и Басков в стрингах

Саги про Рабиновича.

Рабиновичу приснился сон! Сказать, что это было из ряда вон выходящее событие, так нет! Сказать, что сон был бесцветным и однообразным, как лекция про любовь и дружбу в Парке культуры и отдыха, так нет.  Рабинович шел по шоссе голый, как нудист, но воспитанность все же заставила его прикрыться лопухом, хотя неизвестно откуда взявшаяся Люся с подколкой сказала, что ему бы хватило и дубового листочка.  Потом, дважды ему встречался один и тот же Карл Маркс с телевизором 42 инча,  и каждый раз просил Рабиновича спеть вместе с ним «Интернационал».
И еще один раз пробегал Басков в трусах и в панике, что его обвинили, что он своими песнями изнасиловал  весь Первый канал!.. 
Небо при этом  было во сне всю дорогу пасмурное. А сама дорога была без поворотов и прямая, как линейка. Потом ему приснились  всякие неприятности: на  него накакала птичка, потом его раздели гаишники и он лишился лопуха, а, в завершение его послали на Луну, что было не страшно, так как по жизни его и дальше посылали. Вот такой был несуразный сон.
 Рабиновичу раньше и не такие несуразные  снились! То ему однажды приснилось, что он  рожает в муках тройню, то он изловчился  и укусил себя за локоть, и его внесли в Книгу рекордов Гиннесса!  А однажды ему вообще приснилось, что он в одиночку умял жаренного барана и выпил море водки! Сон был настолько живым, что когда Рабинович проснулся, оказалось, что он поправился на три кило, и от него разило, как от пивной бочки! И еще счастье, что у него не выросли тогда рога! Только этого ему не хватало!
Так что, Карл Маркс во сне, это семечки,  и Рабинович бы про сон быстро забыл. Но не тут то было.
На беду, его Люся накануне купила в газетном киоске сонник «1001 сон». И как только Рабинович открыл глаза начала допытываться, что ему снилось.
- Хоть убей, Люся, не помню!- сказал Рабинович, потому что знал, что до добра не доведет, если он начнет ей излагать про свой нудизм.
- А чего ты во сне кричал все время «Товарищ Маркс! Отдайте телевизор!»?
- А, теперь вспомнил!- махнул безразлично рукой Рабинович.- Ерунда всякая, Люся,  снилась, что основоположник марксизма Маркс слямзил наш «Самсунг», представляешь?!
- Не ерунда это, Лева!- сказала тревожно Люся и полезла в сонник.- А что еще? Припоминай! Только, давай, подробней!..
- Какая-то сволочь еще на меня нагадила, прямо с неба!- сказал Рабинович.- Причем, трижды! 
- Только этого нам не хватало!- Люся ушла с головой в 124 страницу, где трактовались сны про птичек.- А какая именно, напрягись, Лева! Тут мелочей нет!
- Не помню, но судя по результату, это была корова, не меньше! Она ж меня с ног до головы!.. 
- Он еще шутит!-  укорила его Люся и перелистала страницу.- Вечно ты вляпаешься! 
Рабинович почему-то почувствовал себя виноватым, поэтому, чтобы снять напряжение,  сказал, что ему еще снилась Люсина мама, причем, положительно  и в хорошем расположении духа. Люся сразу же заподозрила, что Рабинович врет. Все, что угодно ему могло присниться, но только не такое!
- Маму сюда не приплетай!- поставила она Леву на место.- Моя мама святой человек, если она тебя еще переваривает!
Лева хотел сказать, что он не котлета, чтобы его переваривали, но разговор начинал приобретать нежелательный оборот, и  он решил отвлечь Люсю.
- У нас сегодня премии будут выдавать!- сказал он торжественно.- Может, купим тебе шубу?
- На твои премии можно купить только белые тапки и протянуть ноги или веревку и сразу удавиться!- съязвила Люся, как будто Рабинович был виноват, что им начали давать теперь говняные премии.
- А Маркс был с бородой?- спросила вдруг Люся и закусила губу.
- Естественно, с бородой!- не понял подвоха Лева.
- Я так и знала!.. Так вот, жди, что  у тебя, Рабинович, угонят наше «Пежо», тут черным по белому написано!- сунула ему Люся под нос сонник.
- А если без бороды снился?.. Кажется, он был без бороды!- сказал  Лева  и посмотрел на Люсю честными глазами.
- Еще хуже!- отрезала Люся, но не стала вдаваться в подробности, только посмотрела на их телевизор в 42 инча и тяжело вздохнула.- А Коля Басков, он в семейных трусах был или в стрингах?
-  Кажется, в стрингах,- неуверенно промямлил Лева, уже не зная, что лучше.- А, разве, есть разница?
- Ты что, дурак, Рабинович?!- спросила в лоб Люся, и сразу почувствовалось, что в ее вопросе кроется ответ.- В семейных, еще куда ни шло! А в стрингах, означает, что ты в этом году поменяешь пол!
- На паркетный?!- с ужасом спросил Рабинович и понял, что ему приходит конец, ведь он еще после ремонта сантехники никак отойти не мог.
- Нет, не на паркетный, а на женский!- заплакала в голос Люся.
У Рабиновича сразу отлегло от сердца! К тому же, было приятно, что он для Люси, как мужчина, кое-что еще значит!
- Не волнуйся, я у тебя не баба!- начал Лева сильно хорохориться и, даже, протанцевал что-то, типа, лезгинки,  стараясь подчеркнуть при этом, что кое-что ему все же мешает быть хорошим танцором!
Но в это время в дом ворвалась Люсина мама Эмма Соломоновна. Она была, как ураган в разгаре, но лица на ней не было, и Лева ее не сразу  узнал, а только, когда она на него сказала «паразит»!
- Люся, «Пежо» угнали,  а этот паразит тут стоит, как идиот!- начала она на себе рвать волосы.
Люся выронила из рук сонник и стала белой, как ворона, которая прилетала к ним каждый день за хлебными крошками. И только повторяла, как заведенная: «Не может быть!.. Пежо, Пежо!»...
А Лева рванулся, как угорелый к окну, и закричал раненым зверем, а потом пошел задом вперед и, наконец, сел мимо стула и начал тихо плакать. Прямо, как настоящая баба!
А белая ворона, которая подумала, что Лева ее сейчас будет кормить,  смахнула с дерева на их окно и начала стучать клювом по стеклу, не понимая, что там у них такое случилось, что ей в форточку никто не сыпет хлебные крошки?..
А. К.