Река жизни. Старший сын

Валера с раннего детства был самостоятельным. В школу меня никогда не вызывали - учился на пятерки, а в конце чет¬верти молча выкладывал на мой стол очередные благодарности. Однажды наша бабушка, Ольга Семеновна, показала мне на пришпиленные над письменным столом Валеры вырезки из га¬зет и журналов. На фото и рисунках горы и люди с рюкзаками. И как-то спросила: – А ты, мать, знаешь, куда собрался поступать твой сын?
– Об этом еще не говорили.
– В геологию, вот увидишь, туда...
Школьные занятия еще шли, был и девятый, потом десятый. Аттестат у Валеры с одной четверкой. Мог бы получить «красный» и вполне того заслуживал. Но в школе тоже свой лимит
Выяснилось, что сын, действительно, бредит геологией. За¬явление и копии необходимых документов послал в Московский геологоразведочный институт.
Абитуриентам с серебряной медалью требовалось сдать только один экзамен. Пришел вызов. Кое-как собрала Валерия. Денег в обрез.
Я сама тогда училась в техникуме и только что возврати¬лась из Москвы с очередной сессии. Купила на толчке лавсановые брюки, но в какой-то гостинице, куда он устроился, в день экзамена брюки украли...
Однако поступить не пришлось. На медицинской комиссии Валерия признали дальтоником. Все. Точка. В другие московские не успел. Вернулся домой.
Нашла работу. Сначала ученик, затем почти год работал токарем. Там впервые я увидела у своего сына во рту сигарету. Секунда, взгляд, я опустила глаза, подняла – сигареты не стало.
Мой папа часто говорил: «Большевики не даются!». Я забила тревогу и начала проверять врачебный диагноз. Вскрылась коварная ошибка, вскоре дальтонизм был исключен.
В 66-м году, будучи на сессии, пошла на прием к ректору геологоразведочного института. Объяснила ситуацию. Упрекнула за потерянный год.
Ректор дал свой рабочий телефон и посоветовал: «Пусть приезжает. Если что, звоните».
И «если что» опять случилось.
Прошел год. Валера снова послал документы в тот же институт – геологоразведочный. Пришел вызов. Отправила. Звонок: «К экзаменам не допускают из-за руки».
Еще в раннем детстве, кажется сын тогда уже учился в первом классе, соседская девочка Валя Звягинцева (теперь она врач) нечаянно в забавах столкнула Валеру с длинной деревянной скамьи, какие по обыкновению вкопаны под своим забором возле дома. Перелом ниже локтя. Гипс, лечение. Потом все зажило. Забыто.
Но военная кафедра института, увидев запись в военном билете «годен к нестроевой», не допускает до единственного экзамена.
Договорились. Валера ждет меня на переговорном, я звоню ректору. Тот отнесся благодушно, вспомнил наш разговор и по¬просил Валерия прийти с документами.
Все получилось. Через час сын был у ректора. Далее обследование в физкультурном диспансере: никаких физических ограничений не установлено.
После совещания с руководителем военной кафедры получено согласие на посещение занятий по военной подготовке. Так Валера был допущен к экзаменам, принят на первый курс института и получил общежитие.
В 1971 году, когда Валера был уже на четвертом курсе, повторная медицинская комиссия Краснопресненского военкомата г. Москвы признала его годным к военной службе без ограничений.