Река жизни. Обретение профессии

В 1969 году последний год моей учебы в институте. В Москву вызвали надолго. Месячная практика в издательстве журнала «Молодая гвардия», подготовка к государственному эк¬замену и защите диплома. Шесть месяцев подряд – экзамены, практика, защита.
Сереже – 14 лет. Уже подрос. Жаловался, что меня долго не было дома. Не понимал, что я училась, и это меня ко многому обязывало.
Жила я в отдельной комнате общежития литературного института, куда меня устроил Карп Григорьевич Черный, известный ставропольский критик и литератор. В то время в этом же общежитии имел свою комнату и ставропольский поэт Саша Екимцев, который тоже учился в Литературном.
Тогда я познакомилась с Расулом Гамзатовым. Тут же на общей кухне готовила еду, а Валера приезжал, и мы вместе обедали.
Вспоминая свою учебу в институте, я много раз благодарила советскую систему высшего образования. Меня готовили быть редактором массово-политической литературы. Но было 28 предметов. Зачеты, экзамены, курсовые. Это история, философия, политэкономия, современный русский язык, языкознание, литературоведение, теория стилей русского языка, редактирование, экономика и планирование. И что мне потом особенно пригодилось, так это предмет «Технология полиграфического производства». Тогда мы учились сами и никаких намеков со стороны преподавателей на «конверты» не было.
1970 год. Мне сорок шесть. Февраль. Диплом на тему «Работа Ставропольского книжного издательства над романом С. Дроздова «На переломе» я защитила с оценкой «хорошо».
В тот день мои легкие «сгорали» от воспаления и сопутствующих бронхита и трахеита. Следствие эпидемии тяжело¬го гриппа, разразившейся в тот год. Я стояла перед комиссией, укутанная теплым платком, подкашливала и горела, словно, в огне.
Члены комиссии объявили оценку, и я облегченно вздохнула. Все позади! Вот и диплом о высшем образовании. Это была заветная мечта моего отца.
Домой возвратилась совсем больной.
В московской больнице меня не долечили, а ставропольские врачи болезнь мою долго не распознавали, и воспаление, превратившееся в запущенное очаговое, едва не стоило мне жизни. Но мне повезло.
Совсем ослабевшую в городскую больницу меня доставила мама. В крови высокое РОЭ, решили, что, скорее всего, хронический аппендицит.
Врач передал меня сестре и сказал, «готовьте». Я подкашливала и попросила хоть глоток воды. Да и вид у меня был, как «снятой с креста».
Опытная медсестра доложила врачу, что я ей «не нравлюсь», ее насторожил мой «странный» кашель. Врач скомандовал: «На рентген!» Рентген показал запущенное очаговое воспаление легких. «Скорая» переправила меня в другую больницу, а там еле отходили.
Так закончилась моя учеба в институте. Она изменила всю мою дальнейшую жизнь…
Еще будучи больной, приехав домой, в марте 71-го я устроилась на работу в «Ставрополькнигу» инженером по книжной торговле. Предполагалось, что буду заниматься рекламой, но приходилось, как теперь говорят, быть менеджером.
Появилась возможность покупать дефицитные тогда книги и подписные издания А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Н.А. Некрасова. Я приобрела подписки Дюма, Куприна, Джека Лондона, А.П. Чехова, Макаренко, Вересаева, Мережковского, Генриха Манна, В. Гюго, Ж. Санд. Покупала словари, энциклопедии, выписывала различные журналы для себя и детей. Много читала. Тогда книги ценились. Особенно таких писателей, которых я перечислила выше. За ними гонялись.