siribell пролог введение в курс дела

1998г. 21.06. 0-7

Сириус каждые пять минут глядел на часы и всякий раз негодовал, потому что время тянулось так медленно, как раньше никогда не тянулось.
Новые выпуски его любимого мультфильма были ему сейчас совершенно не интересны. Сириус даже не смотрел в сторону телевизора, хотя он был включен с той минуты, когда уехали родители, и работал до сих пор.
В руке мальчика завибрировал телефон, и Сириус снял трубку, не прошло и секунды.
- У тебя родилась сестренка, сынок! - Услышал он радостный голос отца.
Маленький Сириус широко улыбнулся, и улыбка не сходила с его лица еще несколько дней. Утром папа иногда говорил ему, что тот улыбался даже во сне.

- Мама, а вы уже решили, как будут звать сестренку?
семилетний Сириус широко раскрытыми детскими глазами взглянул на маму, качающуюся в кресле с младенцем на руках.
- Изабелла, - ответил мальчику папа, вошедший в комнату с кружкой горячего кофе.
Тот вновь широко улыбнулся, поворачивая голову то в сторону отца, то в сторону мамы и маленькой сестры. Мама Сириуса тихонько откашлялась и негромко спросила:
- Тебе нравится имя?
- Еще как! - Он трижды кивнул головой и, подойдя к матери, внимательно посмотрел на сестренку. - Я буду называть ее Беллой.
Маленькая девочка закрыла глазки и громко сказала: "А-а!"
Сириус улыбнулся еще шире и убежал в свою комнату с мыслью о том, что его сестре очень понравилось то, как он будет ее называть.

2007г. 8-15 сентябрь
- Мам, а где Белла?
- Не знаю, наверное, у себя в комнате.
- Нет ее там, я уже смотрел. Весь дом обыскал - она как сквозь землю провалилась.
- Я не знаю, Сириус. Пожалуйста, не отвлекай меня, и, кстати, не забудь помыть за собой посуду.
Не дослушав мать, Сириус побежал вверх по лестнице, чтобы еще раз зайти в комнату сестры - вдруг она уже там. Поднявшись на второй этаж, он уперся в огромное зеркало, стоявшее там уже несколько лет. В этом зеркале Сириус увидел невысокого пятнадцатилетнего парня с густыми каштановыми волосами и безупречно ровными чертами лица. Карие живые глаза опустили взгляд на рваные кроссовки, затем поднялись на синие джинсы, расстегнутую рубашку с длинным рукавом, надетую на белую майку.
Сириус был очень красивым в свои 15 лет. Любая девочка 13-16 лет хотела бы стать его девушкой, но они его совсем не интересовали.
Но несмотря на это, молодой парень уже давно не был девственником. В этой области он был очень популярен, что привлекало в нем девушек еще больше.
Но Сириус не думал о сексе. Он хотел любви. Настоящей любви.
Но он скрывал в себе это, оставаясь для всех остальных не то что непрочитанной, а даже такой, что никто не мог открыть ее, книгой.
Никогда и нигде юноша не мог почувствовать себя настоящим, полностью искренним. Но был один человек, который одним своим существованием заставлял его быть таковым. Это была маленькая сестра Сириуса - семилетняя Изабелла Айзерман, обладавшая исключительным обаянием и искренне-светящимся взглядом, в котором всегда светилось множество огоньков.
Эта девочка, по мнению Сириуса, была чем-то совершенно чудесным и невероятным, тем, что нужно оберегать от любой неприятности взрослого мира.
- Белла! - Позвал юноша и повернул с лестницы направо, открывая дверь в комнату сестры.
Поперек широкой кровати, покрытой мягким одеялом травяного зеленого цвета, лежала на животе Изабелла и читала книгу, ударяя по стене скрещенными ногами. Только увидев брата, девочка разразилась звонким детским смехом и чуть не упала с кровати. Белла села по-турецки и на мгновение попыталась сделать серьезное лицо, но снова взорвалась от смеха.
Сириус улыбнулся и подошел к сестре, сел рядом с ней на кровать. Он взглянул ей в лицо и в яблочно-зеленых глазах увидел миллионы блестящих огоньков искреннего детского счастья.
- Что случилось, хохотушка? - Спросил он, теребя вьющиеся темно-каштановые, почти черные, волосы Беллы.
- Ты искал меня так долго, так долго!.. - От смеха Белла еле могла говорить. - А я все это время была тут - в своей комнате!
Девочка не могла остановиться, и её глаза уже слезились от непрерывного смеха. Сириус мягко улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, и узнал у сестры, что она пряталась от него в огромном шкафу из темного дерева.
- Ты самая хитрая сестра в мире, Белла, - ласково сказал он.
- Сириус, сколько раз я тебя просила! - С лестницы раздался недовольный голос матери.
Через несколько секунд она вошла в комнату, вытирая руки кухонным полотенцем.
- Но, мама, мне так нравится, когда Сириус называет меня Беллой! - Возмутилась маленькая сестра.
Мать смерила обоих детей строгим взглядом, хотя на ее лице появилась мягкая улыбка.
- Ты Изабелла, дочка, привыкай к этому. - И она вышла из комнаты.
Мама Сириуса и Беллы, миссис Анастейша Айзерман, очень не любила, когда ее сын называл сестру Беллой. Она никогда не объясняла причины своего недовольства, но Сириус и сам прекрасно знал ее.

Сириус налил себе стакан грейпфрутового сока и подошел сзади к дивану, уставившись в экран телевизора.
- Срочные новости. Сегодня стали известны новые сведения о преступной паре любовников. Александр и Белла Барто продолжают отстаивать свои права. Законы, утвержденные Конституцией, они называют нелепыми и несправедливыми. Свой поцелуй, запечатленный участковым Трэвором, брат и сестра характеризуют как "вполне адекватное выражение романтических чувств между любовниками". В данный момент существуют подозрения, что Барто вступали друг с другом также и в половую связь. В этом случае их обоих ждет пожизненное тюремное заключение.
Сириус выключил телевизор. Большим глотком он допил сок и отнес стакан на кухню.
Вот, почему миссис Айзерман не позволяла сыну называть юную сестру Беллой. Это имя носила преступница Барто. Она и ее брат обвинялись в том, что  вступили друг с другом в романтические отношения и, возможно, даже в половую связь.
Родители Сириуса и Беллы относились к однополым и близкородственным отношениям еще более критично, чем власти и представители СМИ, хотя, казалось, что критичнее уже некуда.
"Какой ужас, Господи, помилуй!" - говорила их мать каждый раз, когда слышала о любовниках Барто или других подобных случаях по радио или видела на экране.

2009г. 9-17 май
- Папа, мы скоро приедем?
- Минут через тридцать, детка.
По окнам матового черного bmw все еще стучали огромные капли дождя, и маленькой Белле становилось все скучнее и скучнее.
Сириус улыбнулся сестре и прошептал:
- Белла, малышка.
Мать вопросительно взглянула на сына через зеркало заднего вида.
- Изабелла и я передаем тебе привет, мам, - сказал Сириус, специально делая ударение на первом слове.

По радио раздалось:
- Любовники Барто по решению суда лишаются свободы на пожизненный срок. Половая связь между ними не доказана экспертами, и мы пришли к выводу, что ее не было. Но, согласно новому указу президента от 2 апреля 2009 года, любая романтическая связь между близкими родственниками карается пожизненным заключением.
Миссис Айзерман выключила радио.
- Мама, что значит "романтическая связь"? - Спросила любопытная дочь.
- Это когда два человека любят друг друга, зайка.
- Но почему их за это сажают в тюрьму?
- Потому что они брат и сестра, они - близкие родственники. Им нельзя вступать в такой тесный контакт, понимаешь?
- Понимаю, - Белла громко вздохнула. - Значит, меня тоже посадят в тюрьму?
Мистер Айзерман резко затормозил на обочине:
- Ничего страшного, просто проверял тормоз.
Сириус отвел глаза в сторону и усмехнулся.
Матовый черный bmw снова выехал на шоссе.
- Дочка, почему тебя должны посадить в тюрьму? - Ласково спросил отец.
- Я же люблю Сириуса!
Мистер и миссис Айзерман дружно рассмеялись, и, пока из-за их смеха ничего не было слышно, Сириус наклонился к сестре и сказал:
- И я люблю тебя, Белла.
И маленькая сестра ослепительно улыбнулась, с восторгом обняв Сириуса за шею.

2010г. 11-18 август
- Было и было, что с того?
- Что с того?! По-твоему, это нормально, Си? Я ведь люблю тебя, люблю по-настоящему, а ты все рвешь меня и рвешь, ты не думаешь, что ты делаешь!
Одиннадцатилетняя Белла стояла, спрятавшись за занавеской на втором этаже дома возле лестницы, и слушала, как из комнаты ее брата раздавались в очередной раз ужасные крики его девушки. Белла уже не знала, чего у Сириуса было больше - девушек или их оглушающих криков. Она начала мысленно перебирать имена возлюбленных своего брата. Первая девушка Сириуса - Дженнифер, или просто Джен. Они начали встречаться, когда ей было 18 лет. Сириусу на тот момент было 12, и ни к чему хорошему это не привело.
Размышления Беллы прервал очередной душераздирающий вопль.
- Ладно, извини! Прости меня! - Голос Сириуса яростно надрывался и чуть ли не срывался на визг. Он ненавидел извиняться.
Из комнаты послышались приглушенные рыдания и новые аргументы из уст девушки, которая, как поняла Белла, "уже устала от твоих вечных потасовок и всей этой фигни".
Когда все утихло, девочка смогла продолжить свои подсчеты.
Анна, Фиби и Кейт - неудачные попытки заменить Сириусу Джен, которая оставила в сердце мальчика странную пустоту, которую нужно было чем-то заполнить.
Сириусу было 14, когда он предложил встречаться своей однокласснице и самой красивой девочке в школе - Кристине Уотсон. Но за ее красотой не скрывалось абсолютно ничего стоящего, поэтому Сириусу эти отношения ничего, кроме первого сексуального опыта, не дали.
Белла знала все о личной жизни брата, так что удивляться такой ее осведомленности ни к чему.
Тут девочка задумалась, стоит ли ей перечислять всех тех, с кем Сириус просто спал. Но она пришла к выводу, что просто-напросто не знает каждую из них, поэтому она решила ограничиться лишь перечислением официальных отношений.
- Я не хочу тебя слышать!
- Да что с тобой не так?!
- Со мной? Ты сначала с собой разберись!
Белла тяжело вздохнула и убрала за ухо выбившуюся прядь. "Кажется, они не помирились" - подумала она с тоской. Она искренне переживала за брата.
Сириус что-то сказал, но девочка не расслышала его, потому что сейчас он говорил спокойно. Из его слов было понятно только "из-за тебя" и "не пытайся".
- Ненавижу тебя! - Дверь комнаты резко раскрылась и ударилась о перила лестницы. Девушка, вся в слезах, быстро сбежала вниз и скрылась - наверное, сразу выбежала из дома.
- Лиза!
Сириус выскочил на лестничную площадку. Не обнаружив своей девушки, он со злостью ударил ладонями по перилам, и те задрожали от его удара. Грудь Сириуса вздымалась резко и часто, он дышал через рот, сильно стиснув челюсть.
- Шлюха! - Прошипел он сквозь зубы с такой яростью, будто готов был в этот момент разорвать весь мир.
Сириус взъерошил волосы и мгновенно скрылся в комнате, хлопнув дверью так, что перила снова содрогнулись.

- Расстались. - Прошептала Белла, на цыпочках входя в комнату брата, чтобы успокоить его.
В ее голосе почти не было намека на вопросительную интонацию - девочка и сама все понимала. Меньше чем за год Сириус научил свою сестру очень многому и многое объяснил, потому что, как он сам говорил, он ни за что в жизни не допустит, чтобы с ней, с Беллой, происходило то, что происходит сейчас с ним. Он все время просил сестру учиться на его ошибках - так он заботился о ее будущем.
Сириус сидел на большом кресле, опершись головой на руки, а локтями на широко расставленные колени. Его пальцы были запущены в густые каштановые волосы и почти незаметно дрожали.
Белла тихо подошла к брату и аккуратно села на подлокотник кресла, на котором он сидел. С невероятным спокойствием она обхватила худенькой тонкой рукой голову Сириуса и прижала ее к груди, а другой рукой заботливо погладила его по плечу.
Молодой человек в секунду опомнился и полным отчаяния и любви взглядом окинул сестру. Та только робко улыбнулась ему и снова обняла, крепко прижавшись щекой к небритому лицу Сириуса.
Он посадил сестру к себе на колени и убрал за ухо снова выбившуюся прядь ее волос.
- Ты знаешь, я люблю ее. Но она ушла, сказала, что не может больше терпеть меня.
- Она прощала тебя очень много раз, Блэк. Я понимаю тебя, ты и сам знаешь, но и ее можно понять.
Сириус горько усмехнулся.
- Блэк? Почему ты назвала меня Блэком?
- Это герой из "Гарри Поттера", тоже Сириус. Мне кажется, вы похожи, - улыбаясь, ответила сестра.
Она была такой взрослой - взрослой не по годам, и это, с одной стороны, успокаивало Сириуса, ведь вряд ли после всех его советов она наступит на те же грабли, что и он. Но у каждой медали две стороны. Сириус переживал из-за того, что его сестра почти не успела побыть ребенком, что она слишком много понимает и знает о взрослой жизни, и что он сам в этом виноват.
- Ты - самое дорогое, что есть у меня.
Девочка ослепительно улыбнулась и обвила шею Сириуса руками, радостно уткнувшись носом в его плечо.
Она была безумно счастлива от того, что приносила брату хоть какое-то утешение, потому что в ее жизни он также, как и она для него, был самым дорогим человеком.
Сириус сидел и гладил сестру по темным вьющимся волосам, плавными волнами спадающим ей на спину. Он думал о Лизе, о том, что она была его первой и единственной настоящей любовью, которую он потерял из-за своей легкомысленности.
Он не хотел, чтобы Белла когда-нибудь оказалась на месте Лизы. Узнав, что с его сестрой произошло такое, Сириус лично оторвал бы ее бойфренду голову.
В эту секунду он был противен сам себе.
Молодого человека утешало сейчас только равномерное дыхание маленькой сестры, нежно согревающее его плечо, и только благодаря ей он чувствовал себя намного лучше, чем в какой-либо другой момент его жизни.

2013г. 15-22 ноябрь
- Сириус!
Ослепительно улыбаясь, в объятия молодого писателя бросилась красивая пятнадцатилетняя девушка. Он быстро поцеловал ее в щеку, и в ту же секунду послышался крик:
- Сириус, что ты делаешь?
На крыльце дома писатель увидел свою мать, вытирающую руки кухонным полотенцем. Отношение родителей Айзерманов к близкородственным отношениям становилось с годами все более категоричным, и они не допускали даже того, чтобы их дети просто держались за руки - вдруг, проедет полиция.
Сириус картинно закатил глаза, но так, чтобы это увидела только сестра. Они никогда не понимали своих родителей в этом плане.
Белла рассмеялась, но ее смех прервал еще один крик:
- Изабелла, домой, быстро, ты с ума сошла?! На улице почти минус!
Сириус быстро снял черную кожаную куртку и накинул на голые плечи сестры, выбежавшей ему навстречу в одном только легком платье.
С виноватым видом, но все еще посмеиваясь, девушка в сопровождении брата вернулась домой.

Наконец-то все собрались за столом.
По телевизору шел какой-то нудный концерт, но обстановка за обедом оставалась свежей. Комнату наполнял запах жаркого. Родители Айзерман что-то оживленно обсуждали, а Сириус не мог отвести глаз от повзрослевшей сестры.
- Как твои книги, Сириус?
Белла сладко улыбнулась, отправляя в рот листик салата.
Мистер и миссис Айзерман с притворным интересом устремили глаза на сына. На самом деле они не одобряли его выбора карьеры.
Сириус усмехнулся.
- Хорошо, быстро раскупаются. Удивительно, что людям нравятся чужие фантазии.
- Ты что, шутишь? - Девочка по-доброму улыбнулась. - Любовь - самое лучшее, что может быть в мире, а ты только о ней и пишешь.
Мистер Айзерман вздохнул так, будто его дочь уже три часа ведет лекцию на какую-то совершенно не интересную тему, и снова увлекся бессмысленным разговором с женой.
А Сириус не сводил с сестры внимательного взгляда. Он не видел Беллу долгое время, и за этот период она здорово изменилась. Из маленькой девочки она превратилась в настоящую леди, распустилась и цветет, будто самая красивая роза в королевском саду. Бледная, но с ярким румянцем кожа, настолько ровная, что кажется, будто это не девочка, а фарфоровая кукла, правильные, но живые черты лица, красивые пышные губы, спускающиеся спокойными волнами темные волосы - она выглядела так, как выглядят описываемые в сказках прекрасные принцессы.
Но самой главной деталью в образе этой принцессы были глаза.
С такой жадностью Сириус пытался заглянуть в эти глаза, под эти черные, как смоль, густые ресницы, что его сестра уже стала посмеиваться над ним.
Она отворачивалась снова и снова то на родителей, то на телефон, вибрирующий от часто приходящих сообщений.
И в нередкие, но безумно быстрые мгновения писатель смотрел в них и ощущал то, что ощущает человек, который понимает, что еще шаг - и он увязнет в зыбучих песках.
И даже не потому, что ему не хотелось, а лишь потому, что бегающие глаза сестры не давали возможности вглядеться в себя, как следует, Сириус никак не мог понять, почему же это чудо ассоциируется у него с самым глубоким морем.
Спустя несколько лет в душе молодого, но много повидавшего писателя проснулся интерес, которого ему не приходилось испытывать уже очень долгое время. Что же такого в этих глазах - вот, что стремился понять Сириус, безуспешно ловя взглядом каждое движение сестры. И даже на этом ничего не заканчивается, и интерес перерастает в сильнейшее любопытство и цель сегодняшнего дня, а если не удастся сделать это сегодня - то цель всей его жизни.

Сириус помог сестре накинуть легкое серенькое пальто, потому что ей очень хотелось проводить его до шоссе, а мама не позволяла выходить на улицу без верхней одежды.
Прошло около десяти минут, и вот они уже стоят на безлюдном перекрестке, где Сириус оставил свой мотоцикл. Машины он не любил, объясняя это тем, что они не дают такой свободы, какую дает его "старина Харли". Неловко переминаясь с ноги на ногу, Белла любопытно и в то же время робко смотрела на то, как ее брат садится на мотоцикл и заводит его, проверяя что-то над передним колесом. Немного поколебавшись, девочка все-таки решила попросить Сириуса о том, что очень давно хотела сделать.
- Сириус, - позвала она тихо.
И в ту же секунду взгляд писателя, который до этого был предельно сосредоточен на мотоцикле, стал настолько добрым и мягким, насколько это только было возможно. Сириус моментально обернулся и посмотрел на сестру. Улыбка брата, которой он отреагировал на голос Беллы, излучала столько теплоты и доверия, что девочка не могла не улыбнуться в ответ. Она смутилась еще больше от взгляда Сириуса, и ее щеки покрылись едва заметным румянцем.
- Я просто хотела... Можно мне сделать такое фото, будто я сижу на мотоцикле с будущим самым известным писателем? - Сириус усмехнулся, и Белла почти покраснела. - Девочки из школы говорят, что у их парней есть уже даже собственные машины, а я...
Белла запнулась и замолчала.
Молодой писатель окинул глазами девочку и с трудом оторвал от нее взгляд.
- Садись, - Писатель показал головой на место позади себя.
После этого простого жеста сестра Сириуса буквально засветилась изнутри. В ней писателя до безумия поражала непередаваемая искренность и чистота. Это можно было заметить в Белле при одном только мимолетном взгляде на нее.
Радостная девочка быстро и немного неловко залезла на мотоцикл и устроилась позади Сириуса, доставая одновременно телефон из кармана пальто. С сильно бьющимся сердцем и переполняющими ее эмоциями, которые она не умела скрывать, Белла привстала на сиденье и вытянула руку с телефоном перед своим лицом и лицом брата, переключив гаджет в режим фронтальной съемки. Брат и сестра улыбнулись, и Белла сделала фотографию, быстро нажав на кнопку на экране телефона. В следующую минуту она уже вновь стояла на тротуаре, с явным удовольствием рассматривая получившийся снимок.
А писатель продолжал наблюдать за необыкновенной красотой сестры. Ее более чем привлекательное лицо, роскошные волосы, длинные стройные ноги и такие же пальцы с ухоженными ногтями - вся она как будто благоухала, и у Сириуса возникало непритворное чувство, что его сестра - не девочка, а маленький ангел с наичистейшей душой, который вот-вот оторвется от земли и улетит к облакам.
- Спасибо за день, малышка, - прошептал Сириус.
Глаза девушки вдруг широко раскрылись, устремившись от экрана телефона вверх, и пересеклись со взглядом молодого писателя.
Встреча двух взглядов сопровождается обычно скорым отводом глаз одного из смотрящих, но сейчас никто и не собирался прекращать. Не было никакой неловкости, которая обычно возникает между людьми, смотрящими таким образом друг на друга. Словно два нерешительных подростка, долго бродившие друг возле друга и все не набиравшиеся храбрости сделать первый шаг, словно отложенное в дальний ящик домашнее задание, словно измотанный человек, полдня простоявший в очереди на таможне, были два этих взгляда. То, чего ожидаешь так долго и невыносимо, оказывается самым сладким в момент, когда ты наконец получаешь это.
Проходили секунды, минуты.
Рассеянная улыбка медленно сползла с лица Беллы, и его выражение стало таким серьезным и глубоким, что любому стало бы интересно, как в такой маленькой девочке может уместиться столько взрослых и многим неведомых мыслей и чувств. Глаза Сириуса, искавшие обычно любую точку пространства, в которую он любил уставиться и задуматься о чем-то своем, нашли наконец то, на чем им хотелось действительно сфокусироваться. А ее глаза искрились какой-то ну просто невероятной честностью, которая настолько манила Сириуса и была настолько непонятной ему, что он не мог оторвать глаз от сестры, пытаясь хоть как-то в ней разобраться.
Неопытные в повидавшие виды, мечтающие и летающие в облаках в разочаровавшиеся во всем, зеленые в карие - каждый из них чувствовал сейчас то же, что и другой. С жадностью пожирая друга друга, два изнемогающих от любопытства взгляда не могли оторваться друг от друга несколько минут, которые каждому из смотрящих показались целой вечностью.

Не помня себя, Сириус нажимал на газ, не обращая внимания на красные сигналы светофоров и гудение машин возмущенных водителей. Он не видел и не хотел видеть никого и ничего, потому что никак не мог освободить свое сознание от запомнившегося ему образа пятнадцатилетней принцессы. Все то, что он чувствовал к ней до этого - какая-то дружеская любовь, стремление защитить ее, понимание и забота - все это будто померкло в его голове перед чем-то новым и действительно важным.
Улицы проносились мимо Сириуса с бешеной скоростью, ветер летел в лицо, затуманивая глаза, а писатель только пытался понять, что же это за новое чувство, которое он испытывает, и ломал голову над тем, почему на какое-то мгновение, пока он ехал домой, ему вспомнилась Лиза.
Только заворачивая на улицу, где находился его дом, Сириус осознал, что уже давно отъехал от родительского дома. Более менее придя в себя, молодой человек наконец понял, где он находится и зачем он сюда приехал.
Голова его была переполнена снующими туда и обратно мыслями, не дававшими ему сконцентрироваться на чем-то одном или хотя бы понять, что нужно бы слезть с мотоцикла и подняться домой.
Одно только до сих пор не давало Сириусу покоя. На секунду ему показалось, что он все еще не понимает, что испытывает, и чего хочет от него это новое чувство. Но на самом деле Сириус уже давно все понял.
Что-то внутри подсказывало ему, что он делает что-то неправильно, противоестественно, незаконно и в высшей степени аморально, но именно в этот момент он понимал, что маленькая девочка Белла уже никогда не покинет его обезумевших мыслей, и что с этой самой секунды она стала той единственной в жизни писателя, кого ему удалось по-настоящему...

Полюбить.