Работа в офисе по-пекински

- Люба, через два дня полетишь в Пекин. Пора нам плотнее работать с китайцами, - решительно заявил мне босс в конце обсуждения текущих вопросов по выставкам.
- У меня нет визы, - хотя заранее знала, что это меня не спасёт.
- Завтра будут тебе и виза, и билеты. У меня однокашник уже более десяти лет сидит в российском посольстве, в Пекине, он тебя выведет на нужных китайцев,- понимая, что я уже готова лететь, босс тепло, по-отечески улыбался мне.
- Что ещё? – миролюбиво улыбнулась.
- Завтра вызови нашего консультанта по зарубежным странам, пообщайся с ним перед поездкой…
Разговор был исчерпан.

Лететь мне не хотелось. Всего пять дней назад я прилетела из Канады. Напряжённо работала неделю в Торонто, провела финальные переговоры по открытию представительства нашего самого крупного в России и Восточной Европе по размерам выставочных площадей и по количеству ежегодно проводимых международных промышленных выставок холдинга.

Отказать боссу не могла, так как должность вице-президента по стратегии развития бизнеса, которую к моменту беседы занимала уже более десяти лет, как раз предполагала полёты «во сне и наяву» с одного конца света на другой.
Вечером «обрадовала» новостью мужа, но тот, как солдат, готовый подняться по боевой тревоге в любую минуту, спокойно уточнил, когда и во сколько меня надо везти в аэропорт.

Уже в самолёте внимательно ещё раз изучила письменную информацию об особенностях рынка Китая, которую специально для меня на тридцати листах формата А4 напечатал консультант-международник Владимир Николаевич. Именно он передавал мне свой бесценный опыт, буквально «натаскивал» знаниями особенностей поведения во время деловых переговоров с китайцами и не только.

Например, на переговоры нельзя надевать одежду белого цвета, так как в Китае белый цвет – цвет траура по усопшим. Визитку, прежде чем вручить, необходимо обязательно держать большими и указательными пальцами обеих рук и передавать её надо в поклоне. Очень меня вдохновил его рассказ о том, что в Китае почтительно относятся к бизнесвумен, а если женщине за сорок, то уважение ей гарантировано априори. Чем старше женщина, тем лучше. Я в ту пору пребывала в возрасте «ягодки опять».

В Китае уже бывала: принимала участие в международных промышленных выставках в Пекине и Шанхае.

В аэропорту Пекина меня встречал Виктор, русский по происхождению, работающий много лет переводчиком, которого ко мне «приставил» на всё время визита однокашник босса.

Виктор, видный мужчина, под пятьдесят, с явными признаками тяги к спиртным напиткам. С первых минут общения мне стало понятно, что без русских женщин Виктор давно засиделся, так как практически без передыха рассказывал мне о… моей неземной красоте, чем начал меня сразу же раздражать, и я, слушая его с улыбкой, вынашивала коварный план, как бы ему перекрыть фонтан красноречия.

Он заселил меня в отель и пригласил вместе поужинать. Согласилась, так как мне необходимо было обсудить с ним план деловых переговоров, оптимизировать график встреч, а также сообщить сумму его вознаграждения по итогам выполненной работы.

Ресторан, в который привез Виктор, потрясал воображение: всё сверкало золотом и расписными шелками. Публика богатая и исключительно деловая.

Замечу, что китайскую кухню я обожаю, но её можно любить только в Китае, так как в других странах её попросту нет. Если кто-то со мной не согласен и будет убеждать, что ел, например, в Москве или Париже утку по-пекински, для меня это значит одно - человек ни разу не был в Китае и что такое вкусная, изысканная, полезная многотысячелетняя кухня Китая не знает.

Среди прочих задач, поставленных мною Виктору, была просьба организовать посещение крупной фирмы. Я хотела собственными глазами увидеть, как устроена работа офиса.

Утром следующего дня радостный Виктор сообщил, что он договорился с владельцем большой частной компании, занимающейся транспортной логистикой, и нас там ждут в любое удобное для меня время, чтобы показать, как работают в их офисе.

Дня через два в назначенное время я стояла на пороге компании по логистике в ожидании Виктора. Он позвонил и предупредил, что опоздает минут на 30-40.
- Любовь, смело входите в здание, Вас уже ждёт владелец фирмы, господин Джан Фу.
- Но он ведь не говорит ни по-русски, ни по-английски? Что я буду с ним делать?
- Не беспокойтесь, он знает, правда совсем слабо, русский. Я постараюсь приехать как можно быстрее и присоединюсь к вам, – скороговоркой успокоил меня и отключился.

Что делать? – напряглась, но тут же скомандовала себе: работать в экстриме! – и двинулась вперёд.

Внутри, в холле, мне не надо было выискивать взором господина Джана Фу. Ко мне навстречу спешил с сияющий улыбкой и потому с практически закрытыми узкими щёлочками глаз китаец, безудержно кланяясь на ходу.
- Уже веселее, – подумала я и «включила улыбку вселенского счастья».
- Госпозя Люба? – пропел по-русски и поклон.
- Господин Джан?- пропела в ответ и поклон.
Осталось броситься к нему на грудь и зарыдать от счастья – развеселилась не на шутку.

Он рванул вперёд, увлекая меня жестами за собой. Через две-три минуты мы уже оказались в его, надо думать, кабинете, который оказался небольшим по размеру залом со столом посередине, парочкой кресел и множеством закрытых шкафов и пластиковых стульев вдоль стен.

Присели напротив друг друга. Улыбаемся. Молчим.
«Может, сразу же попросить у него лимон, чтобы не свело от улыбки скулы и чтобы не начать громко смеяться, потому что ещё чуть-чуть, и я просто начну ржать»,- уже начала напрягаться.

Вдруг господин Джан пулей слетал к одному из шкафов и, вернувшись, положил на полированный стол старую, потрёпанную, понятно, китайскую газетку, а на неё поставил бутылку… нашей родимой русской водки в литровой бутылке. Ещё рывок – и к водке были принесены два пластиковых, залапанных отпечатками пальцев предыдущих гостей, стаканчика.

«Трендец! Где этот чёртов Виктор? Мне что, водяру с китайским господином пить?» – в панике заистерила. Водку не терплю и не пью, предпочитаю сухое красное или белое вино.
- Госпозя Люба. Это осень холёсий луский (в китайском языке нет звука «р») водыка. Давате випим зя длюзьбу, - почему-то слишком громко не проговорил, а прокричал господин Джан Фу.
«Ага. Ща. Только водки я и не пила. Особо из таких стаканов, - старалась не выпустить внутренний хохот наружу, - что это он криком вдруг начал кричать, неужели так русской водки хочется?»

Господин Джан, с причмокиваниями и плотно зажмуренными глазками, махнул первые полстакана, не дожидаясь меня, и тут же изготовился налить следующую порцию угощения.
«Атас! Что делать?» - сверкая улыбкой, сидя со стаканчиком водки в руке, терзала себя вопросами, но тут весьма кстати влетел Виктор, и меня отпустило.

Китаец что-то быстро залопотал, а я, на голливудской улыбке, высказала Виктору восторги от переговоров с господином Джаном. А у господина Джана, как ни странно, после выпитого глаза широко открылись, и он заговорил, не делая никаких пауз в монологе для того, чтобы Виктор смог перевести.

Но бывалый Виктор решительно прервал его и сообщил, что в компании наступило время обеда и господин Джан приглашает нас в столовую отобедать вместе с ним и его сотрудниками.

В Китае обед – это священный ритуал, во время которого все офисы, учреждения, конторы даже самых мелких компаний закрываются. Абсолютно все обедают в одно и то же время. Работают только магазины и рынки.

Когда мы вошли в столовую, я увидела набитое молодыми китайцами и китаянками помещение. У стойки раздачи еды быстро продвигалась очередь, а за столами в таком же быстром темпе сотрудники в полной тишине, сосредоточенно, ни на что не отвлекаясь, ели палочками из пиал рис с овощами и рыбой, которая смердела так, что меня начало подташнивать и я пожалела, что не хряпнула водки. На столах стояли бутылочки с соевым соусом. И всё. Никаких солонок, салфеток. Столы все какие-то замызганные, старые.

В одном углу стояли огромные пластиковые тазы с бананами и те, кто съел рис, молча подходили, брали бананы, тут же очищали их и очистки бросали в грязные баки, причём, если кожура летела мимо, никто и не думал её поднимать с пола. Грязно – жуть. Люди какие-то угрюмые, хмурые, молча ели и молча уходили.

Мы сели за свободный столик, и господин Джан объяснил, что стоимость обедов вычитается из зарплаты сотрудников. Обед длится ровно 30 минут. Из дома еду никто не приносит, запрещено. На него работают 108 менеджеров, которые обзванивают китайских и зарубежных клиентов, заключают договора, отслеживают оплату услуг компании. Господин Джан предпочитает работать с Казахстаном, с Россией работает мало. Только начинает. Рабочий день компании длится 8 часов, строго по трудовому закону, принятому в 2008 году. Работают пять дней в неделю. Отпуск один раз в году и длится 21 календарный день, но никто и ни разу весь отпуск у него не брал. После окончания рабочего времени, многие остаются, но он им сверхурочное время не оплачивает, потому что, если не успеваешь, значит, не умеешь хорошо трудиться. Текучки нет, так как все держатся за свои места, потому что знают, существует большая очередь из желающих тут же любого сменить. Зарплата от 100 до 300 долларов США. Работает система штрафов. Премий не бывает.

- Люди хотят залаботать, хотят халасо зить, - торжественно пояснил мне по-русски.
«Ну да, ну да, озолотил»,- кивнула в ответ, как китайский болванчик.

Каждый день господин Джан либо два его заместителя до начала или после окончания рабочего дня проводят «инструктаж» в течение часа или полутора. Но время инструктажа не защитывается как рабочее.

Я внимательно слушала, ковыряя палочками рис и на вопрос господина Джана, почему не ем, горячо заверила, что внимательно слушаю его. Он встал и принёс нам с Виктором по банану. Обеденная трапеза завершилась.

- Виктор, но я всё же хотела бы понаблюдать работу людей непосредственно в офисе, на рабочих местах. Вы помните?
- Сейчас мы туда пойдём, - успокоил Виктор.

Офис потряс. Ничего подобного я не видела и представить не могла. В душном, без намека на кондиционеры помещении стоял равномерный гул, который напоминал птичий базар. Все, за редким исключением, говорили по телефонам.

И что? Что удивительного? – спросите вы.

Потрясало то, что все 108 сидели в загородках, которые не позволяли им видеть друг друга. Рабочее пространство каждого представляло собой пластиковый стол 120 на 60, на нём комп, стул и всё.

Мне тут же представилась рамка в пчелином улье, где в каждой из сот работает пчела.

Никто из работающих не отвлёкся на нас. Мы шли по широкому проходу, разделяющему помещение надвое, и ни один человек не видел нас, даже если бы захотел – не смог бы из-за перегородок.
- А кроме обеденного перерыва у них бывает дополнительное время, например, на чай? – уже без улыбки.
- Какое дополнительное время? В Китае, Любовь, работают, как лошади,- ответил мне Виктор.– Знаете китайскую мудрость: сто потов не прольёшь – и одной рисинки не съешь?
- Я знаю одну-единственную древнекитайскую мудрость, но зато могу произнести на китайском.
- Это какую же? – удивился Виктор. - Можете мне сказать?
- Ни сы, - торжественно провозгласила.
- Будь безмятежен, словно цветок лотоса на берегу горного озера,- тут же перевёл Виктор. - Сейчас это незлободневно. Но звучит красиво. Китайцы умеют говорить поэтично.
- Понятно. Виктор, давайте закругляться. Благодарите господина Джана – мы уезжаем.

Господин Джан проводил нас до выхода, где мы радостно с ним попрощались. Напоследок я пообещала, что обязательно подумаю о сотрудничестве с его компанией.

Китай. Пекин.
2008 г.

P.S.
Иногда, когда мне не хочется делать какую-нибудь рутинную, требующую повышенного внимания и усердия работу, я вспоминаю... китайцев.

P.P.S.
Мне повезло: сразу же, одним щелчком мыши, нашла в поисковике интернета иллюстрацию к рассказу, который вы только что прочли. Но на фото изображены чистые, новенькие кабинки. Все они пусты, за исключением одной.
Сегодня мне жаль, что у меня не было возможности сделать фото 108 сотрудников господина Джана Фу, сидящих в обшарпанных «сотах», говорящих и пишущих одновременно.