За кулисами. Часть 1. Тайны судьбы главы 1-10

Весь мир - театр.
В нём женщины, мужчины - все актёры.
У них есть выходы, уходы.
И каждый не одну играет роль.
Вильям Шекспир

Пролог

Самая удивительная вещь в мире – жизнь. Она везде, всюду. Всё живёт: люди, животные, растения. Даже здания. У них своё бытие, своя история. Здания являются свидетелями многих событий, хранителями немалого количества тайн, секретов. На ум сразу же приходят средневековые замки. Но не стоит так сужать рамки архитектурного наследия. Это относится и к памятникам, и к обычным дорогам, и ... к искусству. Театр, музыка, скульптура, живопись скрывает в себе куда больше информации, чем может показаться на первый взгляд. Стоит только повнимательнее присмотреться.
Жизнь – сама по себе загадка. Нет для неё объективной оценки. Каждому из нас дано взглянуть на неё лишь с одной стороны, прожить всего один сценарий. Жизнь – это не стол и не стул, который все видят одинаково. Любой творческий человек может опровергнуть моё предыдущее утверждение, но только отчасти. Жизнь нельзя облачить в какую-либо конкретную форму.
Чувствую негодование обывателей: "Жизнь для всех едина, - скажут они. - Если человек не умеет ею правильно распоряжаться, то это уже его личные проблемы!" и кое в чём будет прав. Понятие "жизнь" индивидуализировано. От характера человека зависит всё то, что будет с ним происходить. Но постойте! Попытайтесь вспомнить: сколько раз видя незнакомого вам человека, вы смогли дать ему полную психологическую характеристику, определить, чем он живёт, с кем общается, какие у него проблемы? Могу быть почти абсолютно уверена, что ни разу. Мы с вами, уважаемые мои читатели, никакие не Печорины, чтобы по внешней оболочке дать описание внутренней. И, может быть, к счастью....
Жизнь совсем не такая, какой кажется, или какой хочет казаться. Она не раскрывается по одной нашей просьбе, по одному нашему желанию показать свою наготу. Редкие черты её истинности мелькают у нас перед носом, и в эти мгновения мы стараемся не замечать их. А если приглядеться? Если никуда не спешить, бросить все дела и просто погулять по городу, с интересом рассматривая лица прохожих, прислушиваясь к их разговорам. Тогда можно увидеть жизнь во всём её многообразии со стороны. Но даже это не даст нам полной картины. То, что мы увидим на улицах – отголоски, но не реальность. Реальность человек скрывает у себя в душе.
Цель моего романа – поднять со дна человеческой души тайны, заставить сосредоточиться на понимании окружающих нас индивидов, раскрыть мысли и чувства разных людей, рассказать их истории – всё то, что обычно остаётся без внимания, что скрыто от наших глаз во время широкомасштабного спектакля жизни, всё то, что происходит за кулисами.

Глава 1
"Пленница театра"

"Везение – это удачи, к которым непричастен испытующий разум"
Аристотель

- Катя, ты скоро? Или опять, как всегда? – спросила Наташа сестру, убиравшую холл Приморского академического театра драмы имени Горького.
- Подожди, мне ещё немного осталось, - спокойно ответила Екатерина, поправляя волосы.
- Ну, Кать, когда ты уже кончишь это бессмысленное дело? Всё равно ведь никто не проверяет!
- Наташ, ну погоди.
Как говорится, чистота – залог здоровья. А в данной ситуации здоровья актёров, режиссёров и зрителей.
Наталья была младшей сестрой, но периодически любила воспитывать старшую, обязательную и исполнительную.
- Катя, тебе ещё не надоело здесь вкалывать? Ты же умная, сообразительная. Зачем ты здесь работаешь? Ты бы могла найти себе куда более приличное место и не мучиться так. Не сходи с ума!.. - Наталья стала ходить из стороны в сторону, что добавляло её речам большую эмоциональность. – Сколько ты получаешь?.. Такое ощущение, что ты работаешь в пользу бедных!
- Зачем ты опять меня об этом спрашиваешь? – вспыхнула обычно спокойная Екатерина. Ей не нравилось, когда Наташа так говорила о театре. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу жить без этого холла, - она плавно закружилась по почти убранному помещению, - без этой сцены, без этих вешалок, - и романтично улыбнулась.
- Катя, ты неисправима.
О какой рациональности можно говорить с романтиком?!
- После гибели мамы с папой, - старшая сестра потускнела, - только здесь я могу себя чувствовать хорошо, - и снова улыбнулась, загадочно, таинственно.
"Как же меня бесят эти улыбочки!" – подумала Наташа, однако не озвучила мысль.
- Ага, знаю я всё. Не говори ерунды! – с подозрением взглянула Нестеренко-младшая, - Всё из-за Виктора.... Это уж слишком!
- До чего же ты примитивна, - обиделась Катя. Во всём девушка видела смысл, необходимость, в конце концов, ступеньку в прекрасное будущее.
- Ну, прости. Я не знала, что для тебя это так серьёзно, - Наталья легко обняла сестру. Иногда и она сама боялась своей резкости. Вот и сейчас уже в который раз пришла мысль: "И в кого я такая?".
- Ладно. Я закончила. Подожди меня на улице, - немного упавшим голосом ответила Екатерина.
Наташа взглянула на сестру – хотела что-то ответить, но вовремя удержалась.
Послышались шаги одного из ведущих режиссёров этого театра Яковлева. Неспешно, слегка пошаркивая левой ногой, он подошёл к Кате.
- Как дела? – спросила девушка, заглядывая к нему в глаза. Она всегда с трепетом относилась к перепадам его настроения.
- Отлично, - сухо ответил Виктор, поцеловав возлюбленную в щёчку.
- По тебе не скажешь, что всё в порядке. Что случилось? – взволнованно проговорила Екатерина.
"Ну вот, от неё ничего не скроешь! – с досадой подумал Виктор. – Нет, она ничего не должна знать. Так будет лучше. Для всех".
- Просто день был тяжелый. Много работы, сама понимаешь.
- Да, конечно. До завтра? – Екатерина поняла, что у него какие-то серьёзные проблемы, и он не хочет ей об этом рассказывать. Разумеется, ни о каком свидании не может быть и речи. Пусть разберётся во всём. Не буду ему мешать.
- До завтра, - сладко улыбнулся Яковлев и вышел из холла.
"Чёрт побери! Что я говорю? Не надо было соглашаться. Она же может обо всём узнать, понять.... Зря!.. Поздно, поздно что-то менять", - подумал режиссёр. В такие минуты он начинал сомневаться в своём профессионализме.
- Привет, Катюша! – внезапно вырвал Нестеренко из оцепенения голос так называемой примы театра Марины Золотарёвой. С ней Екатерина училась в Академии искусств в одной группе, но Марина была старше её на семь лет. Катя уважала Золотарёву и всегда говорила с ней осторожно.
- Здравствуй.
- Тебе не кажется, что Витя ведёт себя странно? Очень странно, - язвительно проговорила Марина. Задеть! Задеть! Уколоть побольнее!
- Извини, Марин, меня там сестра ждёт. Мне уже пора, - ответила Катя. Она ненавидела, когда кто-нибудь так пренебрежительно отзывался о Викторе. Любимый человек для Екатерины – это святое, почти как икона.
- Ну, ответь, Кать. Разве я не права? – уже вошла в раж Золотарёва, понимая, что зацепила бывшую однокурсницу, а ныне скромную уборщицу за живое.
- Мне, действительно, пора, - нелегко было заканчивать разговоры подобным образом, но в данной ситуации не было другого выбора.
К счастью, открылась дверь:
- Катя, сколько мне ещё ждать? – бесцеремонно спросила Наталья, не обращая внимания на Марину.
Этого и ждала старшая Нестеренко.
Как только сёстры вышли, Наташа не выдержала и ляпнула:
- Как же меня бесит эта Золотарёва! Не понимаю, как ты можешь с ней спокойно разговаривать?! Она же такая, - поморщилась от отвращения младшая сестра, - противная!
- Нат, ты не говори так больше, пожалуйста. Она ведь первая актриса в театре.
- Даа, - протянула Наталья. – С самооценкой у нас плохо. Ты ничуть не хуже, Катя! Не говори глупостей. Перестань на неё смотреть, как на предел совершенства и ты увидишь, что ты сможешь играть не хуже, чем она, а даже намного лучше!
- Наташа, пока ты учишься, это совершенно невозможно. Мне кажется, что когда я начну играть в театре, то совершенно забуду о тебе. Об эпизодах не приходится и говорить. Карецкий сказал, что если я решу играть, то он мне даст главные роли у себя в спектаклях. Ты ведь понимаешь, что это значит. Сейчас для меня главное выстоять, вытерпеть. Потом будет легче. Скоро сказка сказывается...
- А почему бы тебе тогда ни выйти замуж, а? – не без подвоха спросила Наталья.
- Посмотрим, - вздохнула Екатерина.
"Странная какая-то Катька, - подумала Наташа. – Идеалистка. Ищет чего-то, ждет, надеется. Связалась с режиссёром, скользким типом, между прочим. Зря, наверное. А впрочем, это её дела".
Вечер накрыл Владивосток. Улицы пропитались свежестью. С моря подул лёгкий ветерок, солёный. Обманчиво сверкали последние лучи солнца.
Занавес дня спешил закрыться. Надолго ли?

Глава 2
"Сёстры Нестеренко"

"Жизнь творит порядок, но порядок не творит жизни"
Сент-Экзюпери

Екатерине Нестеренко было двадцать пять лет. К этому возрасту она успела многое понять в этой жизни, многое почувствовать.
Голубоглазая, со светлыми рыже-русыми волосами, она часто обращала на себя внимание. Катя никогда не понимала и не хотела понимать одной простой вещи: она может кому-то нравиться. Девушка отмахивалась от любого взгляда в её сторону. Она считала самым главным в своей жизни – получить хорошее образование и стать достойным членом общества. Всё, что имело грань с эгоизмом, было не присуще ей.
В школе Нестеренко поставила себя как личность, которую уважали не только одноклассники, но и учителя. Уважали, но не понимали, как можно быть такой ... педантичной и вместе с тем не чёрствой.
Поступив в академию искусств, Екатерина сразу же подружилась с преподавателями, в том числе с Карецким, и с руководителем курса, Ириной Михайловной Лыткиной, чем нажила себе врага в лице завистливой однокурсницы.
Катя привыкла добиваться всё своим трудом. Совершенно естественным было раздражение, которое она испытывала каждый раз, когда кто-нибудь покупал себе отметки по теоретическим дисциплинам. Лёгкая жизнь. Это ни к чему хорошему не приведёт. Это всё равно рано или поздно откроется.
Нестеренко училась всему, как когда-то бедняга Сальери. Однако ставить рядом стереотипную историю, связанную с Моцартом не имеет смысла. Екатерина – не гений, она – всего лишь замечательный ученик своего мастера.
Гибель родителей она переживала тяжело. Намного тяжелее, чем её младшая сестра. После того, что случилось, девушка хотела навсегда уехать из этого города. Она стала ненавидеть море, а, может быть, и бояться.
Совсем иного толку была Наташа. С самого детства она пыталась ускользнуть от выполнения гнусных обязанностей, просьб и тому подобного. Её, младшую дочь, отец любил больше, потому уделял ей, соответственно, больше внимания. Майор в отставке, Игорь Нестеренко научил Наталью различным военным хитростям, которыми она не без успехов впоследствии пользовалась.
Живая, энергичная, в детстве Наташа была достаточно спокойной, даже скованной. По мере взросления она становилась более свободной и независимой. Отец всячески поддерживал в ней стремление к самостоятельности, что привело к жизни под девизом: "Образование – на второй план!" На первый же Наталья выдвинула личную жизнь: друзья, общение и всё в этом духе. Мать девушки не очень одобряла рейтинг её жизненных ценностей, по крайней мере, на данном этапе, что периодически приводило к скандалам и трениям.
Но почему? Разве дружба не является одной из главных для человека? Разве это понятие настолько аморально, что его следует избегать? Дружба – великое счастье взаимопонимания, взаимовыручки, взаимосочувствия.... Это же так просто! В мире не может быть иначе. Ты помог человеку и он тебе. Вы друг другу посочувствовали и поняли, что необходимы, опять же взаимно. Человек не может без дружбы. Он – существо биосоциальное. Ему трудно жить без поддержки, трудно быть волком-одиночкой.
Все отношения между людьми основаны на общении: через произведения искусства, через средства массовой информации, а главное – через язык. Самое главное непосредственное общение, и заменить его не смогут ни первое, ни второе из вышеуказанных.
Что школа? Для кого она придумана? Для друзей и общения. Образовательный процесс уже не является таким важным и серьёзным, каким он был при Петре I. Именно из-за этой теории Наталья, будучи ещё отличницей в начальных классах, постепенно теряла свои позиции, и к одиннадцатому классу чудом оказалась без троек. Зато друзей и общения у неё было в избытке.
Следуя учению отца "Идти вперёд и не сдаваться!", Наташа добилась расположения не одного парня. Однако один из законов воинского мундира она таки предала: не унижаться, не сдаваться врагу в плен. К восемнадцати, или к неполным девятнадцати, годам Наталья уже могла похвастаться приличным багажом бытовых знаний. Но не хвасталась. Боялась сглазить.
Принцип жизни – свобода. Я не мешаю вам, вы не мешаете мне....
Наташа пришла домой из школы. Едва переодевшись, она стала рассказывать сестре самые горячие новости за день.
- Мы сегодня с Вовкой и Тохой по этажу ходили, болтали, и тут звонок. Ну, я не обращаю никакого внимания. У нас никогда раньше второго звонка всё равно не начинают! И вдруг, откуда не возьмись, появляется ... Анастасия Вениаминовна: "Нестеренко, а тебе особое приглашение нужно? Бегаешь всё с женихами!". Ну, ты прикинь, наезд?! Совсем уже!
- И что из этого?
- Ну, Катя! Я же тебе рассказываю. Такое ощущение, что тебе совсем не интересно, - обиделась младшая сестра.
- Нет, мне интересно. Только я не понимаю, для чего ты это рассказывала. Что ты хотела этим сказать?
- Да то, что некоторые лезут не в свои дела.... К тому же она обозвала пацанов алкоголиками! Подумаешь, раз их застукали за бутылкой, что теперь клеймо, что ли, ставить?!
- А ты с ними пила?
- Да. А что? Ругать будешь?
- Нет. Почему сразу ругать? Всё нормально. Я ничего против не имею. Ты только сильно не увлекайся.
- Кто бы говорил. Что я совсем, что ли?!
- А что ещё было?
- Да ничего особенного. Опять директриса заходила. Ну, ты знаешь, она как обычно в своём репертуаре....
Наталья почувствовала, что её старшая сестрица водит её за нос, что-то не договаривает.
- Кстати, а что там у тебя новенького? - неожиданно спросила она.
- ... всё нормально.
Что и требовалось доказать! Она говорит вовсе не то, о чём думает.
- Я всё вижу. Давай рассказывай!
Екатерина потупила взор и загадочно улыбнулась. Скажет, куда она денется. Поинтригует и обязательно скажет.
- Ну, говори же! Не тяни кота за хвост.
Девушка набрала воздуха в лёгкие.
- Витя ... признался мне в любви.
- Здорово, Катька! Теперь у тебя тоже будет парень!.. А ты что ответила?
- Сказала, что тоже люблю его.
Наталья засияла. Она была безумно рада за сестру. Наконец-то Катя перестанет быть монашкой и поймёт её. Здорово!
- Поздравляю! Ура, в полку влюблённых прибыло!.. Мне интересно, как ты себя чувствуешь рядом с ним?
Екатерина побледнела слегка, потом порозовела.
- Наташ. Давай не будем говорить об этом?
- Ну-ну.
Всё, что ни делается, к лучшему. Можно вздохнуть спокойно. По крайней мере, в мою личную жизнь она лезть не будет.

Глава 3
"Честная ложь"

"Любовь под маской походит на огонь под пеплом"
Карло Гольдони

- Марина, мне кажется, что мы поступаем нечестно, - задумчиво проговорил Виктор, уставившись в потолок.
- Перестань себя винить, Витя. Ну, пофлиртовал с ней чуток, обнадёжил. Потом понял, что она тебе не пара – и всего-то делов, - прошептала Золотарёва, проводя в очередной раз рукой по волосам Яковлева.
- И это ты называешь флиртом? – взорвался режиссёр, отстранившись от Марины. – Да про наши отношения весь театр знает. Как воспримут моё поведение? В конце концов, что обо мне подумает Катя? Она меня никогда не простит.... Эх, жизнь моя! – тяжело вздохнул Виктор.
- Не волнуйся ты так, - она обняла Яковлева. – На ней свет клином не сошёлся. Я же тебя люблю, и ты меня любишь. А она ... ещё девочка, неопытная. Ты – для неё игрушка, попытка доказать самой себе свою значимость. Разве я не права?
- Марина, - Виктор взял её за руки и заглянул в глаза, - она меня любит. Она честная. Я знаю, что я говорю.
Золотарёва дёрнулась и вырвала руки, обиженно сверкнула глазами:
- А я тогда тебе зачем? – резко спросила актриса.
Пока Яковлев соображал, что ответить, Марина вскочила с дивана и быстро пошла на кухню.
- Мариша, погоди! Ты не так всё поняла!
"Ладно. Поздно сожалеть. Надо думать, как выйти из очередной глупой ситуации", - подумал режиссёр и, шаркая, поплёлся на кухню.
- Ну что, придумал, что ответить?
- Не горячись, Мариночка, - постарался сгладить острый угол Яковлев. – Я хотел сказать, что правильнее было бы рассказать всё Кате. Она не должна жить напрасными надеждами, - мягко говорил Виктор.
Возникла пауза. Страшно долгая. Яковлев пытался ещё что-то сказать в своё оправдание, но не знал. Молчание затягивалось. И он решил спросить прямо:
- Почему ты молчишь? Ты не веришь мне? Пойми, сейчас всё в моих руках.
- Правда? Какой же ты глупый, Витя, - резкий смех разрушил ещё недавно царящую тишину. От неожиданности режиссёр вздрогнул, что вызвало ещё более мощный приступ смеха.
- Я не понимаю, что смешного.
- Когда мы учились, Карецкий ей ещё на первом курсе великое будущее пророчил.... Ты же плохо её знаешь! Она может натурально расплакаться, когда надо, рассмеяться, если не смешно. Она тобою вертит, играет на твоей наивности, а ты и рад стараться. Подумай лучше обо мне.
Казалось, Марина уже сама поверила во всё то, что говорила. Весьма натурально вышло! Ну, подумаешь, гиперболизировала немного.
- Этого не может быть! – ошарашено воскликнул Виктор. Он не мог поверить в слова Золотарёвой. С одной стороны, это сущая ерунда, с другой же – он как-то слышал от Карецкого про чудо-студентку. Возможно ли?..
Яковлев присел на стул, неимоверными усилиями заставил себя успокоиться. Марина пододвинула к нему тарелку вчерашнего супа. Не замечая того, что суп был холодным, режиссёр ложку за ложкой отправлял в рот.
"Да уж, - подумала актриса. – Хотела заставить забыть его о ней, а получилось совсем наоборот. Ничего, пусть обмозгует. Ему полезно. Всё равно им не быть вместе. Я всё для этого сделаю". Таким вот образом, Марина дала аннибалову клятву.
- Кушай, Витенька. Сегодня у нас много работы. Я выйду пораньше, а ты чуть-чуть опоздай. Никто ничего не поймёт, - хихикнула Марина, поцеловала режиссёра в затылок и побежала в комнату.
"Почему всё так несправедливо? Неужели Катя вправду играет со мной?.. Не верится. Не может этого быть.... Или может?.. Всё равно как-то неправильно по отношению к ней.... Да, Витёк, запутался ты совсем с этими женщинами. Ты – режиссёр, а не бабник. Хватит ныть, вставай и иди, решай свои проблемы!"
- Я ухожу! Закрой за мной дверь, - пропела Золотарёва.
"И чему она так радуется? Ещё недавно дулась на меня, а теперь.... Один чёрт вас поймёт... Женщины!"
Марина весело сбежала вниз по лестнице. Она открыла дверь подъезда и беззаботно выскочила на улицу, не заметив Наташу. Как писал Грибоедов: "Счастливые часов не наблюдают...". Но, по-моему, не только часов, но и всего остального, что их окружает.
"А что она здесь делает? - подумала девушка, увидев актрису. – Она же в другом доме живёт", - эта мысль возникла в её голове, когда она уже поднялась на третий этаж, на котором жила её однокурсница Вера. Бежать за Золотарёвой уже было поздно, кричать тоже – не услышит.
- Привет, - радостно пролепетала Вера, увидев подругу. – Наташ, погоди, я ещё не накрасилась, - девушка впустила Нестеренко в квартиру.
Свежий запах утра брызнул в лицо.
"В квартире у Королёвых всегда чисто, аккуратно, - эта мысль постоянно проявлялась в сознании Нестеренко, когда она заходила к Вере, - не то, что у меня".
Откровенно говоря, по сравнению с квартирой однокурсницы квартиру Наташи можно было бы назвать авгиевыми конюшнями. Младшая сестра не раз об этом размышляла. Разумеется, подобными соображениями девушка не собиралась делиться. Ни с кем.
Крася губы, Королёва заметила в зеркале встревоженное лицо подруги:
- Какие-то проблемы?
- У меня? – удивилась Наталья. – Ошибаешься, у меня всё путём.
- Значит, у Кати. Угадала? Ну, давай, рассказывай. Не тяни кота за хвост, - и Вера повернулась к подруге.
Недвусмысленная ситуация. Наташе не хотелось говорить о проблемах сестры с подругой, тем более такой болтливой. Однако где было необходимо, Королёва умела молчать. Нестеренко всё-таки решила не рисковать. Мало ли что....
До кульминации далеко. Лучше молчать.

Глава 4
"Горе от ума"

"Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума - счастливым"
Эпикур

Вера воспитывалась в достаточно неординарной семье. Её отец был следователем, мать – преподавателем в музыкальной школе, бабушка – художником, тётя – фармацевтом, а дядя работал в сфере туризма. Одним словом, девочка долго не могла решить, чем будет заниматься в будущем.
Восприимчивая ко всему и легко обучаемая, Королёва бралась то за одно, то за другое. И, надо сказать, достигала определённых высот.
Вера от природы человек инициативный. За всё новое она хваталась обеими руками. Не было того, что было бы ей неинтересно.
Школу она закончила с тремя четвёрками, хотя могла бы иметь золотую медаль. Помешали завистливые учителя. Видя с каким усердием девочка занимается, сколько сил тратит на учёбу, у некоторых из них возникало желание прижать Веру, поставить на место, в один ряд со всеми остальными учениками. Правильно! Нечего выходить за установленные рамки. Надо держаться со всеми наравне.
За что? Почему человек не может просто хорошо учиться, и к нему не могут относиться непредвзято? Это неправильно.
С каждым годом Вера всё яснее и яснее понимала, что этот мир построен на лжи, лести и грязных деньгах. Юную идеалистку крайне угнетал данный факт. Как же можно так жить? Оказывается, можно. Главное – не ассимилироваться.
Что касается личной жизни, то здесь можно было поставить прочерк или пробел, неважно. Королёва не придавала этому ровно никакого значения. Ей нравилось радоваться за других. Вера взахлёб смотрела мелодрамы, наблюдала за чужими судьбами. Впечатлённая, она принимала любой знак внимания со стороны противоположного пола за проявление чувств. Однако ни на что не рассчитывала, не надеялась.
С детства к ней приклеилось прозвище "адвокат" – Вера умела мирить людей. Но вот подружить мать с тётей ей никак не удавалось. Наверное, ради этого девушка и пошла учиться на юриста.
Больше всего на свете Вера боялась не поступить. Колледжи, лицеи и училища она сразу отмела – ей нужно нормальное высшее образование. Юридическое. Как у отца. Но только не в школе милиции. Девушка решила стать настоящим дипломированным адвокатом. Да, именно адвокатом.
Вот уже пролетели школьные экзамены, прошли вступительные. Каковы их результаты? Страшно подумать. Любой абитуриент, если, конечно, у него нет хороших связей, жутко боится того дня, когда ему будет вынесен приговор, как в армии: "годен" или "не годен". Связей в ДВГТУ у Королёвой не было, и быть не могло. Поэтому минуты ожидания тянулись, как жевательная резинка, из которой можно надуть приличный пузырь.
Пан или пропал? Будет ли Вера учиться, или придётся год терять?
- Девушка, у меня такое ощущение, что вы поступили!
- Да пошёл ты!
- Ну, зачем же так?!.. И вы тоже поступили. И вы....
Королёва обернулась. Высокий блондин в очках с внушающей доверие внешностью цеплял абитуриентов. Довольно симпатичный. Даже более того, красивый. Мечта любой здравомыслящей девушки, такой, как Вера.

- Заколебал! – пятясь назад, к Королёвой подошла девушка со светлыми волосами. Она видела её на экзаменах. – Ой, извини! Я наступила тебе на ногу?
- Да, ничего страшного. А ты знаешь этого парня?
- Какого?
- Ну, вон того, - Вера указала пальцем на блондина.
- А! Этого. Даю справку: глупый, самоуверенный. Поступил ещё весной за ответственность и прочие деловые качества.
- Что-то я его не видела на курсах.
- Правильно. Он занимался индивидуально у преподавателей. Родители раскошелились. Типичная история.... А давай знакомиться, что мы всё о нём?.. Наташа.
- Вера. А тебя, если не секрет, какими ветрами сюда занесло?
- Не секрет. Это всё сестра. Говорит: "Тебе надо учиться. Высшее образование на дороге не валяется". Ну, я долго думала, куда податься. Хотела в мореходку, но сестра запретила. Тогда я решила сюда идти.... Жалко, конечно. У меня отец офицером был.
- Здорово! У меня тоже папа – офицер. В милиции. Недавно подполковника дали. А твой?
Обычно девушка не распространялась о таких вещах, но Вера показалась ей девушкой довольно разумной и неболтливой, чтобы делиться такой информацией.
- Когда он погиб, был майором в отставке. Моряк, даже погиб в море. Корабль перевернуло ... вместе с мамой.
- Прости, Наташ. Я не знала.... Прости, пожалуйста.
- Ничего. Всё нормально. Я уже привыкла.
- Нет, правда. Я не хотела.... Я чувствую себя виноватой.
- Брось! Что ж нам теперь ссориться из-за этого? Только что познакомились ведь.
- Тогда давай сходим к моей тёте, отметим поступление?
- Давай. А она далеко живёт?
- Она недалеко отсюда работает.

Глава 5
"Несправедливость"

"Справедливость - вечная беглянка из лагеря победителей"
Уинстон Черчилль

Катя вновь поднималась по ступенькам родного театра.
В здании ещё было темно.
На глаза попался портрет Золотарёвой. Ещё бы – он висел на самом видном месте. Нестеренко взглянула на бывшую однокурсницу, но не так, как раньше. Не с уважением, а с опаской. Что-то внутри больно кольнуло. Екатерина не могла объяснить себе, почему изображение Марины вызывает у неё такое беспокойство.
Медленно она подошла к кабинету Карецкого. Как и раньше, по спине пробежали мурашки. Никто не вызывал у неё чувства пламенной любви к театру, кроме этого замечательного человека. И от этого становилось страшно. Каждый раз, как она выходила из кабинета Дмитрия Сергеевича, ей хотелось бросить швабру в одну сторону, веник в другую, вскрикнуть и броситься на сцену, прочитать монолог Джульетты, Макбет, Офелии, забыть обо всём на свете, раствориться в огнях софитов и утонуть за занавесом....
Безусловно, Карецкий уже на месте.
- Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич!
Мужчина осторожными движениями протирал очки.
- Здравствуй, Катерина. Рад тебя видеть. Рано ты сегодня, - удивился старый режиссёр, понимая чувства ученицы.
- Я решила сегодня пораньше закончить. У сестры скоро день рожденья, хочу пройтись по магазинам, выбрать подарок, - ответила Катя, не поднимая глаз. Она подметала пол.
Нет. Не стоит давать волю желаниям. Надо контролировать себя. Лучше сейчас выглядеть безучастной, чем, потеряв голову, согласиться на роли и предать сестру.
Он должен понять. Он – мудрый человек.
Карецкий перебирал кипу бумаг. Тексты будущих спектаклей – сообразила Нестеренко. Мужчина, уже казалось, забыл, что спросил только что девушку, и углубился в работу. Екатерина обрадовалась этому. Слава Богу! Но рано.
Как всегда слова Карецкого прозвучали неожиданно. Что говорить, а шокировать людей режиссёр всегда умел.
- Катюша, ты ещё не передумала сменить амплуа?.. А что если...? – мягкий, но строгий взгляд упёрся в беззащитное лицо девушки. Катя вздрогнула.
- Дмитрий Сергеевич, вы же прекрасно знаете, что ... я не могу сейчас думать об этом. Наташа ...
- ...Наталья – уже взрослый человек и сама может решать свои проблемы. Хватит считать её беспомощной. Она в состоянии о себе позаботиться, - старый режиссёр старался поверить самому себе, но сейчас это было неважно. Главное, чтобы Нестеренко ему поверила.
- Дмитрий Сергеевич, вы её не знаете, - чуть повысила голос Катя. – Наташа ещё не понимает, что делает. Она взбалмошная, доверчивая, себе на уме. У неё сейчас такой возраст, когда трудно отличить истинное от мнимого. Если..., - она хотела сказать что-то ещё, но голос вдруг упал.
- Перестань, Катерина!.. Я не хотел ничего плохого, - Карецкий подошёл к девушке и по-отцовски приобнял. – Присядь, - мужчина заглянул в глаза Нестеренко и, немного помедлив, решил произнести. – У тебя с Витей всё в порядке?
- Да. Всё нормально, - с лёгкой улыбкой ответила Катя, хотя вчера ей показалось, что что-то не так, что мост между ними дал трещину. Хотя, может быть, ей только кажется?!
- Успокойся.... Витя не предлагал тебе участвовать в его новом спектакле? – заговорщицки спросил он у Екатерины.
- У него же Золотарева на главных... – Нестеренко проговорила с некоторым возмущением.
- Марина? – расхохотался Карецкий.
Катя непонимающе захлопала глазами, встала и продолжила уборку. Режиссёр вновь устроился на своём месте за столом. С улыбкой он перелистывал тексты.
Открылась дверь. Вошла ... Золотарёва. Долго жить будет.
- Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич.
- Здравствуй, здравствуй, - без особого энтузиазма ответил режиссёр.
- Я по поводу роли Татьяны из "Онегина". За текстом.
- Вот, - протянул Карецкий небольшую папочку, не поднимая глаз. – Значит так, через неделю, в малом зале, - сухо по-деловому протараторил он.
Марина вопросительно посмотрела на бывшего преподавателя. Спустя мгновение она заметила, что в кабинете находится Екатерина. Взяв текст, Золотарёва, как бы случайно, задела ведро с водой.
- Ой! – она картинно взмахнула руками. – Катюш, прости, я случайно! Я не хотела, - с лживым трепетом Марина посмотрела на Катю и вышла, нарочито громко стуча каблуками.
- И вот таким бездарностям приходится отдавать лучшие роли, - с сожалением проговорил режиссёр.
- Разве ..., - у Нестеренко не поворачивался язык повторить слова Дмитрия Сергеевича, - она бездарная?
- Ну, перегнул я немного. Конечно же, не бездарность. Но, Кать, пойми меня правильно. Эта роль не для неё. Ей бы только стервочек да светских дам играть. Татьяна Ларина – не её типаж. Получится лживо, неестественно. А ложь отбрасывает нас в прошлое. Вот, что страшно, - многозначительно произнёс Карецкий.
Кульминация? Взрыв? Аплодисменты? Цветы?
Нет. Всего лишь завязка.

Глава 6
"Явление графа"

"... Любовь бежит от тех, кто гонится за нею,
а тем, кто прочь бежит, кидается на шею...."
Шекспир

Наташа и Вера стояли на улице перед главным корпусом Дальневосточного государственного технического университета. Ему уже больше века. Невозможно себе представить, сколько студентов вышли отсюда специалистами, а скольким здесь ещё только предстоит грызть гранит науки.
- Дай закурить, - задумчиво попросила Нестеренко.
- А если Катька узнает? - заботливо поинтересовалась Королёва.
- Ты со мной? Будь спокойна. Ничего она не узнает.
Курить Вера начала совсем недавно – чуть больше года. С тех пор, как познакомилась с Леонидом Тимофеевым. Нельзя сказать, что это была вредная привычка. Королёва брала в руки сигарету только тогда, когда нервы её находились на пределе. Впрочем, как и сейчас. Это случалось с Верой и в гостях у любимой тёти. Однако стоит отметить особо, что семья Королёвых, если можно так выразиться, имела предрасположенность к курению, причём исключительно по женской линии. Проявление так называемого гена происходило лишь в стрессовых ситуациях. Одним словом, женщины Королёвы не были заядлыми курильщицами. С каждым поколением он проявлялся всё раньше и раньше. Прабабушка Веры закурила, когда ей было уже пятьдесят восемь, когда у её престарелого отца случился инфаркт. Бабушка – в сорок шесть, когда умер дедушка Веры. Тётя Лера чуть не стала жертвой в восемнадцать, когда поняла, что её возлюбленного и жениха больше нет. Надежда Станиславовна немысленными ухищрениями уберегла дочь. Вторая попытка повторилась в тридцать три, когда Валерия была вынуждена после развода воспитывать двух несовершеннолетних детей. Двоюродные сёстры Веры скрывали от неё информацию о дружбе или не дружбе с табаком. Поэтому насчёт них она ничего конкретного не знала. Закономерность?!
Прошу прощения любезного читателя. Боюсь, что лирическое отступление получилось слишком длинным. Вернёмся к Наташе и Вере на площадку перед известным всем корпусом "А".
Итак. Вера опять оттягивала момент. Ждала и думала: "Стоит ли? А может не надо?".
- Наташа. Я слышала, что в наш институт один парень перевёлся. Третьекурсник. Девчонки говорят, симпатичный, как Том Круз.
- Кому как.
- В каком смысле? – удивилась Королёва. Подобного ответа она явно не ожидала.
- Я о Томе Крузе. Смазливый тип, - поморщилась Нестеренко.
- Это ты зря. Ну, насчёт Круза, не знаю, но что красавец, в этом я не сомневаюсь, - кокетливо подмигнула ей подруга и, небрежно бросив докуренную сигарету, вошла в корпус.
- Поглядим, - азартно захихикала Наташа.
Наталья заскочила в здание и тут же пожалела. Надо было подождать с минуту.
- Солнце, - обратился к ней немолодой преподаватель. Она его не знала. – Отнеси, пожалуйста, эти бумаги в приёмную комиссию. – Наташа хотела, было отвертеться, но, увидев недалеко старосту группы, решила не рисковать.
Взяв три папки и стопку одиночных листов, довольно тяжёлую, Нестеренко направилась в приёмную комиссию. Поднимаясь по лестнице, она косоглазием увидела Королёву, что-то выясняющую у молоденькой дежурной.
"Что это она там спрашивает?" – только и успела подумать Наталья, как из рук неожиданно всё выпало.
- Ой, извините, девушка! Я случайно! – засуетился молодой человек, помогая Нестеренко собрать с пола макулатуру.
- Смотреть надо! – резко ответила Нестеренко, хотя прекрасно понимала, что сама виновата в создавшейся ситуации. – Слепой что ли? Куда идёшь не видишь?
- Извините, пожалуйста, - всё ещё оправдывался парень, ползая по полу и собирая бумагу. Подавая последние листки, он посмотрел в глаза Наташе и обмер. – Меня, кстати, Алексеем зовут... – скромно потупив взор, заявил молодой человек.
- Очень приятно, - с сарказмом улыбнулась Нестеренко. – Смотрите себе под ноги, Алексей, и всё будет в порядке.
- А как вас зовут?
Этот вопрос раздражал девушку до ужаса. Несмотря на то, что этот наивный паренёк вызывал у неё симпатию, хотелось ответить грубо. На выручку пришла Вера:
- Наталья, мне сказали..., - увидев так называемого Круза, Королёва потеряла дар речи.
- Пошли, Вера. Нам пора. Скоро пара. Ты ведь знаешь, что Юрий Семёнович всегда злиться, когда кто-нибудь опаздывает, - совсем по-деловому проговорила девушка, и скорее для Алексея, нежели, для подруги.
Как только они отошли на приличное расстояние от молодого человека, к Вере вновь вернулась способность говорить, и она сорвалась:
- Ты в своём уме, Нестеренко? Ты что больная или только прикидываешься?
- Кто тебе позволил со мной так разговаривать? – встрепенулась Наташа. – Это что ещё за разговоры?
- Глупая ты! Честное слово. Это же... Ты хоть знаешь, с кем, - она сделала ударение на это слово, - ты сейчас разговаривала? – и разъярённо выпучила глаза.
- Даю справку: паинька, сопляк, неуклюжий невежда, - решила пошутить Наталья. – А в чём дело?
- Это был Алексей Шереметев. Третьекурсник, про которого я тебе говорила.
- Ах, вот оно что! – не без улыбки заметила Нестеренко. Поймав взгляд подруги, Вера спросила:
- Ну, как он тебе? Неужели, совсем никакой?
- Ты знаешь, надо подумать, - философски заметила Наташа.
Дойдя, наконец, до приёмной комиссии, Нестеренко отдала всё, что её просили передать.
- Верунчик, - протянула Наталья.
- Да. Внимательно слушаю, - в тон ей ответила подруга, чувствуя, что разговор перетекает в приятное русло.
- А у тебя на примете нет кого-нибудь из мужского контингента из разряда тридцатилетних? Или опять, как всегда?
- А зачем тебе? – разочарованно вздохнула Королёва, - На старичков потянуло? – и рассмеялась.
- Это уж слишком! Вера, не глупи! – резко произнесла подруга. – Я не о себе забочусь. У меня ещё всё впереди.
- А что так?
- Катьку выдать замуж хочу.
- И какие проблемы? – удивилась Вера.
- Помнишь Яковлева? – решилась Наталья.
- Это, который из театра? Аполлон современный, что ли? – Королёва считала его мужчиной не только "божественно красивым", но и чрезвычайно перспективным, поэтому часто хохмила по этому поводу.
- Ну да. Он самый, - затаила дыхание Нестеренко. – Не нравится он мне последнее время, ой, не нравится!
- Ха! А почему он должен тебе нравиться? Это бой-френд твоей сестры, и нравиться должен ей, а не тебе, - едва справляясь с приступами смеха, ответила Вера. – Ой, не могу, насмешила.
Хорошо, если бы это была комедия. Но, к сожалению, вышла ошибка с жанром.
Непростительно. Посмотрим, как поведут себя актёры.

Глава 7
"Луч света в тёмном царстве"

"Плох замысел - плох будет и конец"
Софокл

- Э! Что меня жалеть, никто не виноват, - сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.
Катя медленно шла между рядами.
Это её любимая пьеса - "Гроза". Очень часто она представляла себя в роли Катерины (забавно!) и сейчас, когда она слышала голос Марины, по-прежнему представляла себя на сцене.
"Явление третье", - подумала Нестеренко.
- Так! Стоп! Всё сначала! – недовольно захлопал руками Яковлев и тут же заметил вошедшую в зал Екатерину. – Привет! - быстрыми шагами он направился к девушке.
- Здравствуй, Витя, ангел мой! - ласково улыбнулась Катя.
Виктор нежно обнял её за талию и сладко поцеловал в мягкие губы. Свежий запах одеколона ударил девушке в нос. Знакомый до ужаса....
Три месяца назад Нестеренко была на дне рождении у Марины. Были ещё какие-то старые друзья Золотарёвой, но они почему-то рано разошлись. Праздник шёл полным ходом. Неожиданно с работы вернулся в стельку пьяный отец именинницы, видимо после обмывания заключения очередного удачного контракта. Виктор помогал убирать горы посуды, Катя танцевала под какую-то зажигательную музыку. Эдуард Львович заметил очаровательное лицо с румяными от вина щеками. Что было дальше, описывать будет, по крайней мере, неприлично, да и дело собственно не в этом. Скажу лишь, что Яковлев вовремя успел применить силу. Золотарёву мало не показалось. А вот запах одеколона Нестеренко запомнила на всю жизнь...
- Надеюсь, сегодня у тебя всё в порядке? – осторожно осведомилась Екатерина, а в голове тут же возникла резкая и неприятная мысль: "Что-то здесь не так! Это ведь дорогой парфюм. Откуда у него на это деньги?".
- Да, конечно, - слукавил Яковлев и тут же, пока девушка не уловила в его глазах огонёк обмана, вновь прикоснулся к её губам. Рука предательски запуталась в мягких волосах Кати. – Мне Дмитрий Сергеевич сказал, что ты сегодня рано пришла, - решил перевести тему режиссёр.
- Да, хочу пораньше закончить. Часа в три. Думаю, сегодня в ГУМ заскочить.
- А, ну да, у Наташки же скоро день рожденье! – как будто, только сейчас вспомнил Виктор. – Опять что-нибудь оригинальное?
- Разумеется. Ты же меня знаешь, - рассмеялась Екатерина и вдруг почувствовала косой взгляд со сцены, до боли неприятный. Она повернула голову. Золотарёва с ухмылкой переводила своё внимание с бывшей однокурсницы на режиссёра, с режиссёра на пустой зрительный зал.
- Я не понял, почему вы остановились? – возмущённо закричал Виктор. – Это что такое? Вы без меня не можете доиграть сцену? Я не понимаю, это что, так сложно? – вспыхнул Яковлев. Злость мгновенно сковала всё его существо. Нет, не злость на актёров, злость на самого себя. Как он позволяет себе столько времени обманывать, дарить напрасные надежды этой милой доверчивой девушке?
- Витя, перестань, - Катя легко коснулась его плеча.
Виктор боялся посмотреть ей в глаза.
- Я пойду, - Нестеренко решила не накалять обстановку до предела.
Он хотел сказать "Подожди!", но какой-то тяжёлый ком встал у него в горле.
Марина что-то быстро писала.
Разгорячённый режиссёр присел на ближайшее кресло и задумался.
Золотарева резким движением вырвала листик из своей записной книжки, незаметно сделала знакомый всем с детства "самолётик" и пустила его в зал.
Актёры начали сцену сначала.
Яковлев всё ещё находился в состоянии полузабытья. Вдруг он заметил "самолётик", лежащий недалеко от него. Его взгляд встретился с взглядом Марины. Вспотевшими от напряжения пальцами режиссёр развернул лист:
"Витя. Ты решил поиграть с ней? Предупреждаю, это опасно. Не поддавайся так легко своим чувствам. Подумай лучше обо мне".
Виктор вздохнул.
Как же не хочется играть в этом глупом, бессмысленном спектакле. Душа противится. Может, он просто заблудился в жанрах?

Глава 8
"Терзаемый сомненьями"

"Молчание - золото, но бывает, что и серебряник"
Збигнев Земецкий

Карецкий медленно пил чай, перебирая сценарии. Работать сегодня определённо не хотелось. Не было никакого настроения.
В последнее время пошаливало сердце. Да и нервы уже не те. А зачем на здоровье так грешить? В свои годы он выглядел очень молодо, был человеком активным, трудолюбивым. Причина его депрессии заключалось совершенно в ином.
"Старый болван! Идиот!" – тихо ругал он себя. В очередной раз перед глазами помелькали кадры, как из старого кинофильма: Марина Золотарева нарочно опрокидывает ведро с водой.
"Господи! – взмолился Дмитрий Сергеевич. – Что я делаю?" – усилием воли режиссёр сдавливал накатывающиеся на глаза слёзы.
Сердце защемило.
"Бедная моя девочка! – резким движением Карецкий отшвырнул в сторону тексты. – Простишь ли ты меня?"
Из нижнего ящика стола он достал чёрно-белую фотографию. Дмитрий Сергеевич долго смотрел на неё. (Как же зыбко счастье!) Потом прижал к сердцу.
"Почему всё так, а не иначе? – спросил у себя режиссёр. – Сам! Сам виноват! Глупый ты, боишься, как мальчишка.... Зачем?" – упрекал Карецкий своё внутреннее "я".
Не успел он опомнится, как рука уже набирала знакомый до боли номер. Внутри ещё что-то колебалось: "Стоит ли? Не спешишь ли ты, старик?". Но мозг был настроен иначе. Решительно, настойчиво, твёрдо, бесповоротно. И сейчас! Только сейчас! Пока есть силы.
- Приёмная ОАО "Максимум". Говорите, - приятный голос порадовал Дмитрия Сергеевича.
- Здравствуйте. Девушка, соедините меня, пожалуйста, с Анатолием Карецким! – совсем по-деловому произнёс он.
- Приносим глубокие извинения. Анатолий Дмитриевич сейчас чрезвычайно занят. Перезвоните, пожалуйста, позже.
- Девушка, я его отец. У меня имеется к нему важный разговор.
- Дмитрий Сергеевич? – изумлённо проговорила секретарша. – Я вас не узнала. Честное слово, простите!
- Ничего страшного. Бывает, - снисходительно заявил режиссёр, а про себя добавил: "На данный момент в моей жизни есть более важные вещи, чем обращать внимание на какую-то нелепость".
В трубке послышался голос сына:
- Алло.
- Привет, Толя.
- Отец? – удивился Анатолий. "Давно уже не звонил, с чего бы это?" – подумал он. – Какими судьбами, папа? Как дела? Как здоровье?
- С Божьей помощью, - скромно проговорил Карецкий-отец. Решил не тратить все художественно-выразительные средства русского языка на обыкновенное приветствие. Красноречие ему ещё пригодится. – Толик, как у тебя с работой? Мне очень нужно с тобой встретиться и поговорить. Ты не против? – Дмитрий Сергеевич услышал, как сын тяжело выпустил воздух и понял, что он опять не вовремя.
- Надо разобраться с документами. Как назло, сегодня их многовато. На пять часов у меня назначена встреча, - машинально отвечал сын, как будто говорил не с отцом, а с деловым партнёром, с которым не хотел иметь дела и вежливо отказывался.
- Толя, пойми, для меня это очень важно.
- Папа, - капризно протянул Анатолий. – Подожди до завтра. Я попрошу у шефа выходной, и завтра мы во всём разберёмся, - он уже хотел положить трубку, но что-то его остановило. Он чего-то ждал. Чего? Ответа?
Почувствовав, что разжалобить делового сынишку не удастся, попробовал подойти с другой стороны.
- Анатолий. Значит так. Я тебя когда-нибудь просто так, без дела беспокоил? Ты думаешь, мне старику нечем заняться и я страдаю дурью, отрывая тебя от важных дел? – начал наступление Дмитрий Сергеевич. – Толя. Я уже долго, очень долго жду этого разговора. Пойми, ложь отбрасывает нас в прошлое. Я боюсь, что, если мы сейчас не поговорим, я уже никогда не смогу переступить через себя и рассказать...
От неожиданности Карецкий-сын открыл рот. Он ожидал чего угодно, но такого!.. Никогда!
- Хорошо, отец. Давай в половину четвёртого в сквере на Суханова. Идёт?
- Спасибо, - радостно сказал режиссёр.
Как странно судьба вертит людьми. Живёшь спокойно, ничего не знаешь. И тут, откуда не возьмись, начинают всплывать странные факты. Как реагировать? Что думать? Как не испугаться? Время покажет. Не переживайте, занавес не закроется раньше срока.

Глава 9
"Болен. Определённо болен"

"Любовь – это зубная боль в сердце"
Гейне

С деловым лицом Алексей вошёл в офис своего брата. Евгений разбирался с бумагами. Услышав шаги, старший Шереметев приподнял голову.
"Явился – не запылился, - подумал про себя Евгений, - У меня тут дела горят, а он прохлаждается.... Впрочем, это неудивительно. Распустили его совсем родители, порядка не знает. Как он бизнесом будет заниматься?!", - и выпустил через рот воздух.
- Уже без десяти три. Ты должен был быть здесь ещё полчаса назад. В чём дело?
Младший брат, как обычно, потупил взор и промямлил:
- Так ведь ... я. ... Ну...
- Так, Лёха. Давай договоримся? Такой ответ не принимается, - шутливо и одновременно строго произнёс Евгений. Мелькнула мысль: "Опять прикидывается, дурака валяет. Эх, братец. Тяжело тебе будет", - Расскажешь по-хорошему, или мне тебя пытать придётся?
- Ты понимаешь, - с романтическим видом начал Шереметев-младший. Почему-то сейчас, да, именно сейчас он, как назло, не мог подобрать нужных слов, чтобы всё объяснить.
- Очередная любовь с первого взгляда или что похуже? – поймал мысль бизнесмен.
"Как он догадался? – раздался голос, исходящий из самого сердца Алексея, - Ну, как он мог понять? Я же ещё ничего толком не сказал!" – однако парень твёрдо решил не выдавать своего изумления.
- Хуже не бывает, - с совершенно несвойственной интонацией проговорил младший брат, - Наталья… - и загадочно улыбнулся.
- С ума ты сошёл, братишка! Не надоело? – посочувствовал Евгений, до сих пор не обременённый супружескими узами.
- Нет, ты не понимаешь. Она – не такая, как все, - и замолчал. Перед глазами проплывала ещё совсем недавняя сцена на лестнице. Какая непосредственность! Какой жёсткий индивидуализм! Раньше девчонки в меня влюблялись. Я не понимал, что делаю, играл с ними. Бросал. А сейчас, - Алексей широко раскрыл глаза, - я сам, сам, - голосом выделяя каждое слово, - попался на эту удочку ... и не знаю, что будет дальше.
- Проспись, дружок! – беззаботно пролепетал бизнесмен. – Прими контрастный душ, проветрись, и ты поймёшь, что жизнь прекрасна, только тогда, когда ты ни от кого не зависишь!
Молодой влюблённый задумчиво посмотрел на брата. Он много знает, много работает, умеет отдыхать и развлекаться. Ему стоит доверять. Да. Но ситуация не та.
- Спасибо, Евгений. Но, боюсь, что мне уже ничего не поможет, - и в этих словах впервые послышались нотки мазохизма. Младшему Шереметеву по правде была приятна эта боль, боль впервые по-настоящему обретённой любви. Но старший брат как всегда всё испортил.
- А если она скажет "нет"?
Алексей поднял голову и взглянул на Евгения так, будто он сказал совершеннейшую ерунду.
- Ну, ладно. Успокойся. Я же должен тебя предостеречь от разочарования. Вдруг что-то пойдёт не так, а ты потом будешь меня винить, что ничего не сказал тебе?
Всё желание говорить на эту тему вмиг пропало, испарилось куда-то. Младший Шереметев решил, что на данный момент ему будет лучше заняться полезным делом. Чтобы не думать о том, что тревожило его сердце уже больше шести часов.
- Что я должен сегодня сделать? – холлодно спросил он. Евгений раскусил хитрость Алексея и понял, что брат прав. Дело сейчас самое лучшее лекарство.
- Вот. Я подготовил документы. Распишись там, где это необходимо и отнеси в бухгалтерию. Потом зайдёшь ко мне.
- Жень, - на полпути к двери остановился младший брат.
- Что? – удивился старший Шереметев.
- Забудь про всё, что я тебе наговорил сейчас. Пожалуйста, - по-детски попросил Алексей.
Бизнесмен недоумённо покачал головой. В свои тридцать он твёрдо знал, что ему нужно от жизни, для чего он старается. Любовь для Евгения всегда шла позади, где-то далеко. Ненужная, неясная, не имеющая ничего общего с сухой математикой банковских счетов, жёсткостью офисной бумаги и монотонностью делопроизводства.
- Сонечка, соедини меня с Мартовым, - вежливо попросил Шереметев стервочку-секретаршу.
- Я ещё ногти не докрасила, - промямлила в трубку девушка.
Евгений хотел выругаться, но воспитание не позволяло. Эх, работа-работа! И так каждый день. Хорошо, что Сонечка – единственное существо в этом офисе, которое не любит работать. "И зачем я взял её на работу?" – эта мысль приходила ему в голову уже не в первый раз.
Шереметев напряжённо ждал.
- Да, Евгений Кириллович. Я вас внимательно слушаю, - кокетливо проговорила секретарша.
Всё в этом мире нестабильно. Проходят дни, месяцы, годы. Всё меняется. Ничто не может стоять на месте. Статика исключается. В любом виде. Иначе бы наш спектакль не имел смысла. Поживём-увидим.

Глава 10
"Братья Шереметевы"

"У кого есть друзья, у того нет друга"
Аристотель

Разница между братьями Шереметевыми составляла десять лет. Этим и можно было объяснить столь жёсткое различие в их характерах.
Начнём со старшего. Евгений, будучи в детстве гадким утёнком, решил, что самореализация – самое важное в жизни. Он усердно учился, не обращая внимания на насмешки окружающих. Работа – вот ради чего стоит жить. Евгений был благодарен своим родителям за воспитание, которое они ему дали, и хотел обеспечить им достойную старость. Благородный сын, жил ради беспечного будущего родителей. Весь в отца. Казалось, он не способен совершать ошибки. Да и зачем их совершать, если всё можно предугадать, можно просчитать любую ситуацию, как в шахматах. Главное – строгость, требовательность в первую очередь к себе, потом уже к окружающим. Стройная крепкая, несокрушимая система – мир цифр – работа. Всё подчиняется формулам в мире бизнеса. Годы учёбы в ТИППе и ИЭУ не прошли даром.
Как старший брат, Евгений направлял младшего на тот же путь. Однако не всё так просто! Алексей был сильно избалован матерью. В жизни он искал только развлечений. Миновав достаточно быстро стадию гадкого утёнка, он сразу стал прекрасным лебедем и не упускал возможности пользоваться этим. Успех он брал не столько умом, сколько харизмой. Звезда дискотек, душа компании, бунтарь - всё это Алексей. Ему некогда было учиться так, как хотел того Евгений. Только в последних классах младший Шереметев стал следить за своей успеваемостью. Но было поздно. Его результаты, судя по аттестату, говорили о недостаточно высоком уровне знаний, что на тот момент расходилось с реальностью.
Что касается подруг, то у младшего брата их во все времена было в избытке. Алексей привык не дорожить их вниманием и чувствами. Вот он – современный Онегин. Не столь категоричный, однако, парень всё-таки имел много общего с ним.
При всём братья были внешне очень похожи, и ни у кого не возникало сомнения в том, что они родственники. Несмотря на все различия в мировоззрениях Евгений и Алексей находили общий язык....
- Женя. Я хочу уехать отсюда. Как можно скорее!
- А как же твои друзья-товарищи?
- Не смешно!
- Прости, братишка. Вырвалось.
- Ладно.... Ты ведь только подумай: меня подставили друзья! Я им доверял. Мы же вместе пиво пили, ходили в клубы, в кино.... До сих пор в голове не укладывается.
- Благодари отца. И впредь постарайся быть повнимательнее с теми, с кем общаешься. Если бы ты меня сразу послушал, то ничего бы плохого не произошло. А теперь....
- Хорошо! Ты был прав! Доволен?
- Я всегда прав. А ты учись, пока я жив. Запомни, пожалуйста, одну простую вещь: всё в жизни можно просчитать, любую ситуацию. При любом раскладе можно найти выгодную позицию и не проиграть. Почитай умных книжек и ты поймёшь, что я говорю правду.
- Да помолчи уже! – сорвался Алексей. – Меня уже тошнит от твоих безупречных систем.
- Лёша. Как ты не поймёшь – на них вся наша жизнь строится, - Евгений поддался брату и тоже перешёл на крик. – Мы сами вершим свои судьбы, а не кто-то там на верху, - старший брат указал пальцем на потолок.
- Ты атеист, брат. Единственная твоя вера – наука и бизнес. А Библия твоя – учебник по делопроизводству.
- Лёх, ты на юриста учишься, - Евгений чуть сбавил обороты. Есть такой приём в психологии: когда вдруг человек начинает тихо говорить, к нему прислушиваются. Действует метод внушения. – Тебе важно это знать, потому что у тебя будет много Библий – уголовный кодекс, гражданский кодекс....
- Мальчики, вы опять скандалите? – в комнату вошла их мать. С виду женщина деловая. Поэтому весь этот антураж домохозяйки ей не шёл. Пять лет она уже не работала, а только обхаживала сыновей и мужа.
- Мама. Всё в порядке, - поспешил успокоить её старший сын.
- Правда? Выходит, мне всё показалось?
- Ма, я решил уехать отсюда.
- Куда? – женщина ничуть не удивилась решению Алексея.
- Куда угодно. Доучусь где-нибудь. На юристов везде учат.... Всё равно. Лишь подальше отсюда.
- У друга вашего отца есть дело во Владивостоке. Там много приличных вузов, и ехать недолго.
- Это предложение?
- Это совет сынок.
- Владивосток, так Владивосток.
- А я? Я должен ехать с ним?
- А как иначе. Ты же старший брат. Как бы там наш Лёшенька ничего не натворил.
- Ну, мама!
- Спасибо за совет, но в фирме наших знакомых я работать не буду!