За кулисами. Часть 1. Тайны судьбы. Главы 31-40

Глава 31
"Сила привычки"

"Мужчина может любить двух женщин, но лишь до тех пор,
пока одна из них не поймет, в чем дело"
Фрэнсис Бэкон

В театре закончилась предпоследняя репетиция перед выступлением. Уже в костюмах. Золотарёва легко заплыла в гримёрку, которую делила с Яной Морозовой. Но поскольку Яна не принимала участие в спектакле, который ставил Виктор, гримёрка была в полном Маринином распоряжении.
"Скоро премьера", - от этой мысли по телу пробежал приятный холодок.
Приоткрылась дверь. Посредствам зеркала актриса увидела, что вошёл Яковлев. Мужчина медленно подошёл сзади, наклонился и нежно поцеловал в затылок.
- Вить. Перестань! – ей стало как-то не по себе.
Сидя не стуле перед зеркалом, Золотарёва смотрела не на вошедшего режиссёра, а на себя. Глупо, бессмысленно. "Я каждый день вижу себя в зеркало. Ничего не меняется. Или меняется?.."
- А в чём дело? – сухо спросил он.
- Давай ты сейчас пойдёшь домой, а я чуть-чуть попозже. Ну, как обычно. Мне не хотелось бы лишний раз попасться кому-нибудь на глаза, - встревожено попросила актриса.
Девушка чувствовала, что Яковлев уже вторую неделю ей чего-то недоговаривает.
- Ну, хватит, Мариночка! – умильно просюсюкал режиссёр.
- Витя, мне надоело прятаться. Когда ты бросишь свою Катьку?
- Милая, не мешай мне. Я знаю, что делаю.
- Это всё, что ты можешь сказать? – запахло приближающейся истерикой или, как минимум скандальчиком. – Я дала тебе эту дрянь не для того, чтобы ты тянул время.
- Успокойся, Марин, - мужчина аккуратно взял Золотарёву за плечи. – Пойми, это не тот случай, как у твоего отца с его "интеллигентной" любовницей. Катя совсем другая, и нравоучительный подход здесь не подойдёт. Нужно, чтобы она сама осознавала, что якобы поступает плохо. Совесть у неё есть, и она будет мучиться. Сама не выдержит и даст задний ход.
- Красиво рассуждаешь. А мне от этого не легче.
Виктор обошёл и сел на рядом стоящий стул. Он взял актрису за руки, заглянул в сияющие зелёные глаза и подумал: "Какая же всё-таки преданная женщина!".
- Не бойся. Это же несерьёзно.
- Ты ... ты до сих пор её любишь? – этот вопрос задавать ей было страшнее всего.
- Нет, - отрицательно покачал головой Яковлев.
- Тогда в чём дело?
Режиссёр отодвинул правой рукой едва заметную чёлку. Его лицо на этот раз приняло выражение мыслителя.
"Эх, женщины, женщины!" – проговорил он про себя, а вслух добавил:
- Сила привычки. Я ведь тебя люблю. А к ней так привык, что не могу отвыкнуть.
Золотарёва как-то понимающе кивнула. Мужчина по-детски, с озорством продолжил:
- Марина. Разреши мне ещё немного поиграть в эту игру?
"А что? Вроде ничего плохого пока ещё не случилось. Пусть играет", - промелькнуло у актрисы.
Где-то, ещё наверняка в школе Золотарёва слышала, что по психологическому развитию мальчики обычно отстают от девочек. Они позже взрослеют, дольше остаются детьми. Стоит позволить Вите ещё немного погулять. Он уже подчиняется ей, а, значит, никуда не уйдёт.
- Хорошо, - хихикнула она в ответ.
Эта игра будет забавной. Главное, что вовсе не зря сыгранной. Виктор любит её, но делает вид, что мечтает жениться на Нестеренко. Катя понимает, что Яковлев искренен, и отказывает всем потенциальным ухажёрам. Придёт день, и Витя скажет ей, что у них не может быть общего будущего. Та пострадает, но, в конце концов, решится дать одному из множества "отказников" согласие. Вот! Да не тут-то будет! Мужчины – народ гордый, и никто не возьмёт её в жёны.
- Спасибо, - мило улыбнулся Яковлев.
У него был свой интерес в этой истории. Сколько он ни читал произведений, сколько ни слушал историй от друзей и старших товарищей, большинство их подчинялось строгому стереотипу. Мужчины сражались между собой за право быть любимым той или иной женщиной. Собственный опыт доказал обратную теорему. И он был счастлив. Две. Две! Две преданные женщины готовы отдать за него всё на свете. Ему же остаётся только пользоваться таким добром. Приятное чувство. Кто ему дороже – он не решал. Если раньше это, безусловно, была Катя, то теперь настал такой момент, когда ему стало совершенно всё равно.
- Тогда ... – вместо слов Виктор сладко поцеловал Марину в губы.
Девушка почувствовала, что впервые за последнее время недоговорок между ними обозначилась достаточно светлая, перспективная полоса.

Глава 32
"Братья и сёстры"

"Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем"
Станислав Ежи Лец

- Лёха, объясни, куда мы идём?
- Сейчас поймёшь, - младший брат хитро улыбнулся.
Евгений с досадой хлопнул себя по лбу:
- К Наташке! Как же я мог забыть такое?
- Ты и не знал. Ты просто угадал.
- Ну и скажи мне, на кой чёрт я тебе там нужен?
- А разве я тебе не говорил, что у неё есть старшая сестра? – искренне изумился Алексей.
- Так. Стоп! По-моему я тебя просил, чтобы ты не беспокоился по этому поводу! – резко ответил Евгений. – Хватит меня уже сватать! Как-нибудь сам разберусь!
Лёша по-детски захихикал. Старший брат в знак своего протеста остановился. Сдержав, наконец, приступы смеха, Шереметев-младший серьёзно сказал:
- Женечка. Я тебе помочь хочу. Ты должен понять, что помимо работы существуют в жизни и другие немаловажные вещи. Если я не буду ничего делать, ты так и не женишься никогда.
- Неужели это так важно? – задумался старший брат.
Они зашли в дом и сели в лифт.
Шереметев-старший засмеялся:
- Глупости же ты говоришь, братишка! Прости меня, но это бред!
- Посмотрим, - тихо проговорил Алексей.
В квартире сестёр Нестеренко раздался звонок.
- Катя, я открою, - Наталья рванула к дверям, - Привет, Лёшенька! – и повисла у парня на шее.
- Привет, - оптимистично поздоровался старший брат с подругой Лёши.
Встречать гостей вышла Екатерина. Она сильно удивилась, увидев кроме друга сестры ещё одного молодого человека.
- Евгений, - представился Шереметев и только потом взглянул на девушку. Горячая волна прошла по всему телу. Он так и замер в дверях.
- Проходите-проходите, - по-хозяйски предложила Катя.
Все вмиг очутились на кухне.
- Наташа. Давай знакомь, - как-то несмело попросила старшая сестра.
- Это Алексей, - просияла девушка. – А это его старший брат Евгений. Вот. Они работают на крупной фирме.
Екатерина осторожно взглянула на старшего Шереметева. Почему-то у неё вдруг возникло неприятное ощущение, как будто она уже жена и мать, а её непутёвая младшая сестра приводит в дом постороннего человека, цель которого нарушить семейную идиллию.
- Очень приятно. Екатерина, - холодно проговорила девушка. Она недовольно посмотрела на Наталью. – Прошу к столу, - пришлось приклеить глупую улыбочку, чтобы не испортить сестре вечер.
Все неспешно уселись за накрытый стол. Младшая Нестеренко села рядом с Лёшей. Евгений скромно приземлился недалеко от Кати.
- Как вкусно, - решил начать разговор старший Шереметев, - Кто готовил? – и стал переводить взгляд с одной сестры на другую.
- Это всё Катюша. Это она тут готовила. Я ещё плохо умею это делать, - рассмеялась Наташа.
- Не скромничай! Сама тут почти всё приготовила.
- Натусь, это правда? – удивился младший брат.
- Нет. То есть не совсем.
Старший тем временем понял, что выбрал неправильное направление для беседы. Если женщины начнут спорить, то это будет долго и бесперспективно. Поэтому Евгений решил сходу, с места в карьер, как говорится:
- Я недавно афиши театра Горького читал. Довольно интересный репертуар! Сам давно не ходил. Времени всё как-то не хватает, но судя по постановкам у этого театра большое будущее.
И он оказался прав. Старшая сестра мигом переключила своё внимание на него.
- Да, - улыбнулась она. – Такого насыщенного репертуара театр ещё не имел.
- А вы часто ходите в этот театр?
"Да! Да! И ещё раз – да", - мысленно обрадовалась Наталья. Ей показалось, что теперь её старшая сестра вообще должна забыть своего режиссёра.
- Я там работаю, - расцвела и тут же поникла Екатерина.
- Что, серьёзно?
- Да. Вы знаете, - Нестеренко решила увести тему от опасного поворота, - что мне больше всего нравится из постановок?
- Ну,... трудно угадать. Даже не знаю... - замялся Шереметев.
- "Гроза" у Островского. Трагедия с глубоким смыслом. Не просто события из жизни жителей Калинова. Они почти не важны. Здесь интересно другое – внутренняя борьба "светлого" и "тёмного". Недаром Добронравов писал о Катерине, что её душа - "луч света в тёмном царстве".
По окончании своей речи Катя, ещё не притронувшаяся к произведениям кулинарного искусства, принялась за салатик.
- Красиво рассуждаете. Главное правильно! А для меня, например, Чехов интереснее. "Вишнёвый сад" там, "Дядя Ваня", "Три сестры"...
Младшая сестра стала уже мысленно злиться на себя – разговор двух поклонников литературы начинал её раздражать. Но с другой стороны она понимала, что ей придётся чем-то жертвовать.
- А я не говорила, что не люблю Чехова, - возмутилась Екатерина. – Просто Островский и Чехов – это два разных человека, два разных писателя. Если Чехов ставит на первое место пороки общества, показывает борьбу человека с ними, немного иронизирует... Помните, известный со школы тезис об Антоне Павловиче: «Его врагом была пошлость»?..
Евгений утвердительно кивнул.
- Так вот. А Островский останавливается как раз на трагедии отдельной личности, её борьбе с несправедливостью окружающего мира.
На это старшему Шереметеву нечего было возразить. Он был шокирован. Даже вилку отложил. Минуту спустя он таки решился на фразу:
- Хотелось бы увидеть эту самую "Грозу", - понял, что сморозил глупую вещь и тут же поправился, - То есть я, конечно же, читал, но вот на сцене ещё не видел. Я "Вишнёвый сад" видел. Замечательная вещь. А вы?
- Видела. Его редко показывают. Этот спектакль уже понемногу отходит. А что касается "Грозы", то её будут ставить впервые за последние пять лет. Тут, я думаю, будет ажиотаж.
- А вы неплохо разбираетесь во всём этом! – изумился Евгений.
- Спасибо за комплемент, - без особой радости ответила Катя. И тут же вспомнила: у неё было несколько билетов от Виктора на этот спектакль, - Погодите-ка. Я сейчас, - и встала резко из-за стола.
Как это чаще всего случается, из таких вот случайных встреч и строится наша жизнь. Сначала думаешь, что это всё – ерунда, а некоторое время спустя начинаешь благодарить тот день и тот час, когда всё это произошло. И, в конце концов, перестаёшь считать это событие случайным в своей жизни. А что если это – только игра, если всё продумано до мелочей? Тогда это – спектакль, и после последнего действия закроется занавес, и всё вмиг исчезнет?!

Глава 33
"Визит"

"Власть теряет все свое очарование, если ею не злоупотреблять"
Поль Валери

Валерия ходила из угла в угол. Работа валилась из рук. Вчерашняя встреча с давней подругой буквально выбила её из колеи. Что ей теперь делать? Она так долго ждала, боялась, что наступит этот день, и мысленно отгоняла от себя всё, что может быть с этим связано.
Пальцы сами собой стали набирать номер. В трубке упорно шли длинные гудки.
"Мама. Ну почему же ты не берёшь? Я же знаю, что ты дома!" – в последнее время, а, точнее, в последние двенадцать-пятнадцать лет отношения матери и дочери явно были напряжёнными. Мать не хотела понимать свою Лерочку, критиковала её поступки, читала нотации, хотя понимала, что всё это – дело бесполезное. Лера пыталась всё объяснить матери, надеялась, на помощь и понимание, но ...
- Да. Говорите, - в трубке послышался голос человека занятого.
- Мама, это я.
- Лера? Зачем ты звонишь? – встревожено и одновременно зло спросила Надежда Станиславовна.
- Как здоровье? – уже вполне спокойным голосом отвечала Вересова. Как-то ещё в юности она для себя отметила, что если что-то заставляет её нервничать, то стоит ей "поговорить" с мамой в "режиме шоковой терапии", и всё становится на свои прежние места. Её резкий говор последнее время напрочь выбивал все возможные страхи и боязни.
- Ты мне зубы не заговаривай! Тебе никогда это не было интересно!
- Мамочка. Я же искренне, - можете не верить, но именно в данный момент Валерия была искренна как никогда.
- Молчи, дочка! – эта фраза не выглядела бы так смешно, если бы "дочке" было шесть лет. Но это не тот случай, - Неужели ты не понимаешь, что отвлекаешь меня от работы? – Надежда Королёва мало того, что была художницей со стажем, так ещё и состояла в Союзе художников. Круглые сутки она проводила около мольберта и уже не могла представить свою жизнь без любимого дела.
- Мама, - только после четвёртой реплики мать почувствовала в голосе дочери напряжённость и решила сбавить обороты. Получилось не очень гладко, но многообещающе:
- Что произошло? Очередной жених смылся из-под венца? – Надежда Станиславовна далеко не благосклонно относилась к извечным поискам любви своей единственной дочери. Почему-то с сыновьями ей было куда проще.
- Ну, пожалуйста. Выслушай меня!
- Хорошо. Говори.
- Олеся приехала.
- Удивила, - монотонно протянула художница. – Давно пора... Тебе ещё не надоело молчать как рыба? Рассказала бы уже, не мучилась, тем более что с Костей вы всё равно в разводе.
Вересовой нечего было ответить. Однако шоковая терапия начинала действовать.
- Честное слово, ведёшь себя как девчонка! И над собой издеваешься, и другим покоя не даёшь.... Всё. Довольно. Заговорилась я с тобой. У меня краска сохнет. Всё. Пока! – и положила трубку.
"Ну, и на этом спасибо", - благодарно подумала Валерия.
Она стала уже вполне спокойно перебирать макулатуру, скопившуюся на её столе, подписала несколько документов, оставленных ей Ларисой, занесла данные в компьютер, распечатала список необходимых видов препаратов. За работой не заметила, как зазвенел её мобильный телефон. Когда произошедшее дошло до её сознания, она уже нажала на кнопку ответа.
- Лерунчик, алло! Это Олеся.
- Привет.
- Помнишь мой старый адрес?
- Да, конечно.
- Заскакивай ко мне через часик. Посидим, поболтаем. Ты ведь начальница, можешь себе позволить?!
- Это точно, - немного неестественно рассмеялась Вересова.
- Тогда я жду.
"О, Боже! Что я наделала? – схватилась за голову Валерия после того, как закончился разговор. – Какой кошмар!". Она налила в стакан сто грамм спирта и разбавила его водой. Отпила пару глотков. Похоже, весь мамин настрой коту под хвост.
Как обычно не вовремя зашла Лариса. От неожиданности Вересова стала закашливаться.
- Тебе чего? – строго спросила она, пытаясь сдержать приступ.
- К вам Ларионова хочет.
Глаза Валерии нервно засверкали. Мысль, словно птица в клетке, билась: "Не надо Ларионову! Только не Ларионова! Ну что опять не так?".
- Передай ей, что я занята.
- Валерия Григорьевна. Она сказала, что это очень важный разговор.
- Я тебе сказала, передай, что я занята, - раздражённо вскрикнула начальница. Тело била дрожь, сводило мышцы. Вересова теряла над собой контроль. Ещё мгновение, и она бы рассказала о тайне Авгуровой. Ту тайну, что хранила в сердце столько лет.
Лариса вышла. Через пару минут она вернулась:
- Евгения Вадимовна просила сказать вам, что вы ещё сильно пожалеете, что отказались от этого разговора и сами прибежите к ней.
- Заткнись!!! – вспылила Валерия. Она ударила по столу кулаком так, что стакан с разбавленным спиртом перевернулся, и его содержимое вылилось на стол.
- Я уберу, - услужливо предложила девушка.
Вересова пропустила мимо ушей последнюю реплику девушки.
- Зови её, - недовольно пробормотала она и, когда Лариса вышла, попыталась быстро привести себя в порядок, по крайней мере, чтобы не было заметно, что она нервничает.
Вихляющей походкой в кабинет зашла немолодая, но яркая женщина.
- Здравствуйте, - голос предательски дрожал. Строгая начальница чувствовала себя девочкой.
- Привет, блондиночка! – язвительно ответила Ларионова.
- Зачем вы здесь? – спустя пару мгновений Валерия ощутила прилив не понятно, откуда взявшихся сил, энергии.
- А зачем так грубо, деточка? Я к тебе по делу, между прочим. В твоих же интересах!
- Говорите. Я слушаю.
- Забери эти копейки, - Евгения Вадимовна швырнула тот конверт, который ещё совсем недавно Вересова передавала через Авгурову. – Не нужны они мне! Считай, что это твой бывший муж добавил к алиментам, - и женщина дико засмеялась. У Валерии всё внутри перевернулось от таких слов. А главное, что Ларионова была практически права. Умеет же задеть!
Вересова перевела взгляд на конверт и спросила с вызовом:
- Что вам от меня надо?
- Ты не кричи, блондиночка! Полегче на поворотах... Хорошо, уговорила. Мне надоело тебя покрывать, и ...
- ... и шантажировать?
- Не перебивай!... Всё, детка. Нет твоей тайны!
У ещё недавно совсем спокойной управляющей аптеки упало сердце. "Всё, - подумала она, - это конец!". Не скрывая уже своих эмоций, она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Тело её сотрясалось от каждого всхлипа. Ларионова наслаждалась произведённым фурором. Но недолго.
- Ах ты, стерва! – неожиданно Валерия вскочила и схватила Евгению Вадимовну за плечи. – Зачем ты это сделала? – удивительно: впервые, сколько себя помнила Вересова, она обращалась к этой женщине на "ты".
Ларионова, отцепив от себя взбешённую "девчонку", отшвырнула её в другой угол кабинета. Управляющая аптеки чудом устояла на ногах.
- Неправда это. Ничего я никому не сказала! – без особого блеска произнесла женщина. – Ты уже совсем больная стала. Уже не отличишь правду ото лжи.
Валерия растеряно смотрела на Евгению Вадимовну.
- Тогда, что вам от меня надо? Зачем вы пришли?
- Чтобы объяснить тебе, девочка моя, что товар под названием "охрана тайн" подорожал! Если ты через неделю не принесёшь сама, - она сделала ударение на последнем слове, - всю сумму плюс двадцать процентов сверху, то ... я позабочусь о тебе так, что не только бывший муж и подруга, вся семья от тебя отвернётся! – улыбочка по окончании её монолога служила главным аргументом в пользу правдивости всего вышесказанного.
И грустно, и страшно, и больно, и тяжело бывает иногда решаться на отчаянные поступки. Порой даже мелочь может заставить остановиться, свернуть с правильно намеченного пути. Но нельзя забывать, что многие вещи, чаще всего необъяснимые дают человеку возможность вовремя исправиться.

Глава 34
"Утреннее рандеву"

"Держите нить разговора, но время от времени
слегка отпускайте ее"
Ричард Армур

Девушка практически полдня думала о том, что произошло сегодня утром...
Только Екатерина вышла из подъезда, как откуда не возьмись, появился мужчина. Нестеренко сначала вскрикнула от неожиданности. Ну почему в доме до сих пор не могут сделать нормальное освещение?!.. Потом увидела перед собой вчерашнего посетителя – старшего брата друга Наташки.
- Здравствуйте, Екатерина, - вежливо сказал он.
- Здравствуйте, - опешила девушка. – А...?
- Я Евгений. Вы помните? Я вчера у вас в гостях был.
- И что с этого? – самообладание вернулось, и Катя стала отвечать с напускной грубостью.
- Так. Ничего, - скромно промямлил Шереметев.
- Вы тут всю ночь, что ли дежурили?
- Ну.... Можно сказать и так, - нервно хохотнул старший брат Алексея.
- Вы что-то хотели?
- Да.... Знаете, у меня тут машина. Может, я подвезу вас до работы?
- Зачем? – дёрнулась девушка.
- Сейчас ещё темно. Автобусов не так много..., - Евгений не знал, что ответить. - Давайте, я подвезу вас!
- Не стоит.
- Ну, почему?
- Вам же тоже, наверное, на работу надо. Я не хочу, чтобы из-за меня вы опоздали.
- А я не опоздаю! У меня работа только с десяти начинается, - пришлось солгать. А что остаётся делать влюблённому парню?!
- С десяти? – удивилась Катя. – Так вы весь свой бизнес проспите.
- Это ерунда. Я не занимаю столь ответственную должность, чтобы.... И всё же я подвезу вас, - Шереметев так посмотрел на Екатерину, что ей пришлось согласиться.
Они сели в нежно-голубую хонду. С пять минут ехали молча. Евгений не знал, что сказать после достаточно лёгкой победы, Кате было неудобно начинать разговор с практически не знакомым ей мужчиной. Чтобы не выглядеть глупо, Шереметев включил радио.
Звёзды перед тобою тускнеют.
Нет второй такой в мире, как ты.
В твоём сердце цветут орхидеи
Неземной, колдовской красоты.
Звучала ставшая популярной в последнее время песня в исполнении трио Алехно - Панайотов - Чумаков. Евгений смотрел периодически по телевизору проект "Народный артист", из которого вышли эти ребята, и сейчас бы с удовольствием подписался под каждой строчкой этой песни.
- Правда, хорошая песня?
Нестеренко показалось, что этот вопрос подразумевал нечто большее, чем простой интерес к песне. Она стала нервничать.
- Да. Неплохая, - ответ получился автоматическим, девушка не думала над его содержанием.
- Хотя если честно, то я предпочитаю старый рок и кое-что из его современности.
- Наташке тоже рок нравится.
- А ... вам? – опять "вам". Ну что поделаешь? "Вы" – и всё тут! Перейти на "ты" он как-то не решался.
Катя рассмеялась. "Нет. Бояться нечего. Этот Шереметев – милый мужчина. На редкость галантный. Открытый, честный. И чего я так испугалась?!" – подумала Нестеренко.
Евгений, так и не дождавшись ответа, решил перевести тему в другое русло:
- Вы знаете, я сегодня всю ночь не спал и думал.
- О чём? – ловко зацепилась Екатерина и тут же прикусила язык. Ей показалось, что ответом будет.... Катя убила эту неприятную мысль, едва встретившись взглядом с молодым человеком.
- О том, что вы говорили про Островского и Чехова вчера. Это очень смелые, интересные мысли.
- Правда?
- Абсолютно. Я хотел бы спросить ваше мнение по поводу творчества Пушкина и Толстого. Вы ...?
- Я не против.
Шереметев не мог понять поведение этой холодной и одновременно такой естественной девушки. Она то напоминала Беликова из "Человека в футляре", то Наташу Ростову из "Войны и мира".
- Говорите.
Катя стала сравнивать творчество Пушкина и Толстого, затем вывела параллели между ними и Чеховым, а затем и Островским. Она говорила так много, но Шереметев почти не слушал. Он думал, что ради этой женщины он способен перевернуть мир, а ещё, что это невозможно. Да, невозможно лишь потому, что она не свободна, что её сердце занято.
- Спасибо вам, Евгений, - сказала Екатерина на прощанье.
"Кто же этот Шереметев? Принц или волк в овечьей шкуре?.. Я не могу с ним общаться. Я – невеста Вити. Он меня не простит... Боже, как я позволила себя подвезти?!" – в голове у Нестеренко был полный беспорядок. От этого она выглядела ещё задумчивее, чем обычно. И Яковлев, похоже, это заметил.
Откуда иногда берётся эта слабость, невозможность сказать "нет"? Почему так трудно молчать рядом с чужим человеком и говорить с близким? Ответ не всегда прост. А последствия ясны - грядут перемены. Если всё поймёшь, будет проще. Но если так привык к старому и до боли знакомому?.. Что? Что тогда делать?!

Глава 35
"Эффектная встреча "

"Есть некоторое наслаждение и в слезах"
Овидий

Лариса зашла в кабинет. Она решила убраться перед приходом начальницы. Авгурова подмела пол, стряхнула пыль со шкафов. Ей нравилось заниматься подобными вещами в отсутствие Вересовой. Всё просто: можно было спокойно просмотреть бумаги, перебрать вещи. Иногда попадались довольно любопытные экземпляры. Однажды при таком обыске Лариса обнаружила фотографию молодого человека. Милое, но хулиганское лицо поглядывало со старой фотобумаги, датированной 1984 годом.
"Кто это? – с удивлением подумала девушка, когда ей попалась эта вещь. – То, что не муж, это точно. Но для чего она хранит фотографию этого парня?!" – так и осталось загадкой для Авгуровой.
Сегодня она не особо рассчитывала что-нибудь найти, но, как и бывает в таких ситуациях, всё произошло как раз наоборот. Лариса стала вытирать со стола и вдруг заметила, что это не просто разлитая вода. Её фармацевтический опыт подсказывал, что данное вещество имело некое органическое происхождение, а если конкретнее, это был разбавленный спирт. Что ж, девушка порадовалась своей смекалке и профпригодности...
Валерия медленно шла. После тяжёлого разговора с Ларионовой хотелось лечь на сырую траву с сухими осенними листьями и ждать, когда земля медленно начнёт засасывать вглубь. Не хотелось идти, не хотелось встречаться, не хотелось говорить. Жить хотелось ещё меньше.
Вересова зашла в сухой пыльный подъезд. Лера не думала, что будет говорить, не думала, как будет говорить. Она слабо нажала на звонок.
- Кто там? – весело спросила Олеся, открыла дверь и увидела подругу, - Привет, Лерунчик! – и бросилась к ней обниматься. Валерия почувствовала, как от подруги исходило какое-то непонятное холодное тепло. Будто она только что проветривала комнату.
Вересова молчала.
- Ты что как замороженная? Всё в порядке?
- Да. Всё отлично, - кислая улыбочка. Ну, хоть что-то!
- Проходи.
Лера поняла, что она боялась. Ей не хотелось вновь увидеть интерьер этой квартиры. Ей казалось, что память её уничтожит. Но вопреки всем страхам квартира Милавиной здорово обновилась спустя столько лет. Это и порадовало Вересову. Олеся перехватила несколько просветлевший взгляд подруги. Всё-таки зря ремонт сделала! Зря. Надо было оставить всё, как было раньше.
Валерия заметила, что Милавина была в ужасно дорогом шёлковом платье, а окружающая атмосфера пропиталась запахом элитных французских духов. Управляющая аптеки ощутила себя такой мелкой, такой ничтожной по сравнению с Олесей. Строгий костюм, очки, бледная кожа, едва заметная косметика, усталый вид - "Неужели это я?!" – думала иногда Валерия, глядя на себя в зеркало. Впрочем, и сейчас ей представилась такая возможность.
"Отлично! Хоть мебель я расставила правильно", - порадовалась хозяйка квартиры.
- Чего стоишь? – Милавина взяла подругу за руку и затащила её в гостиную, тёплую, уютную, не такую, как когда-то.
Вся эта обстановка действовала, как дурман. Шик, богатство, роскошь во всём – цвета, запахи, звуки....
Вересова села на чертовски мягкий диван.
- Олеся. Может быть, это не моё дело, но... Ты можешь мне ответить на один вопрос?
- Лера! Я за этим тебя и позвала сюда. Я так ждала этого дня, чтобы мы с тобой сели, поговорили, как когда-то давно, вспомнили прошлое, поговорили о настоящем...
В сердце неприятно закололо, но женщина не стала отказываться от возможности задать вопрос:
- Откуда... откуда у тебя такие деньги на всё ... всё это великолепие? – Валерия выразительным взглядом окинула всё помещение. Милавина хитро заулыбалась.
- Лера-Лера.... Какой умной ты стала, не узнаю тебя, а для простых вещей не можешь найти объяснения. Заработала деньги, вот и накупила. Не в банк же их складывать?!
- Жизнь меня учит, - грустно ответила подруга.
- Только не корчи кислые физиономии! Самое страшное, что могло быть в нашей жизни, уже практически случилось.
Надо сказать это "практически" проскрежетало точно железом по стеклу в её устах. Неестественно.
- Не надо, не продолжай дальше, - с горечью произнесла Вересова. То, что ей пришлось пережить, вмиг всплыло в памяти.
- Прости, я не хотела сделать тебе больно, - Олеся с пониманием по-дружески обняла Валерию. Она хотела не успокоить Вересову, а лишь достичь другого, более интересного эффекта. Получилось. От этого Валерии стало ещё больнее. Она закусила губу, чтобы не облачить эту тупую боль в сухие, бессмысленные слёзы, которые уже ничего не исправят.
- Можно, я закурю?
- Ты куришь? – удивилась Милавина и тут же как-то глупо испугалась.
"Веду себя отвратительно, - проанализировала она. – Надо было иначе встречу организовать. Хотя.... Иначе было бы куда подозрительнее.... Сойдёт".
- Извини. Конечно можно.
Олеся достала пепельницу и поставила её на журнальный столик. Управляющая аптеки медленно закурила.
Подруга поняла, о чём надо говорить, чтобы заставить её "развеяться"...
- Лера. А как там твои? Что Колька? Алёнка?
...и попала в самую точку. У Вересовой глаза засверкали какой-то необыкновенной материнской нежностью.
- Они молодцы. Ты даже не представляешь себе, чтобы я без них делала. Коля так похож на отца: самостоятельный, такой заботливый, внимательный, умный... Алёнка – как я в юности: озорная, хулиганистая и в тоже время такая беззащитная...
- Дети всегда похожи на своих родителей. А вот моя Сашка совсем на меня не похоже. Не понимаю, почему, - Милавина изобразила на лице изумление.
"Ларионова всё ей сказала!" – мелькнула мысль у Вересовой, но она прижала её и постаралась не выражать.
Что же это получается? Кому-то всё в этой жизни, а кому-то ничего. Кому-то достается легко то, чего они хотят, а кто-то должен мучиться, страдать, совершать глупости, раскаиваться. А судьбе на правах режиссёра дозволено отбирать счастье, заставлять делать то, чего не всегда хочется делать. Неправильно. А что в этой жизни правильно?

Глава 36
"Сердечный приступ"

"Если двое разговаривают, а третий слушает их разговор – это уже театр"
Густав Холоубек

- Катюша. Ты сегодня какая-то не такая, - заметил Яковлев. – Что случилось?
- Ничего. Всё в порядке.
Виктор посмотрел внимательно в её чистые глаза, и его ещё не до конца остывшее сердце подсказывало ему, что "невеста" нынче с кем-то познакомилась и боится признаться.
- Точно? – по-учительски серьёзно переспросил он.
Девушка как-то несмело рассмеялась.
- Да, Витенька.
Когда она смотрела на этого человека, все её мысли были обращены только к нему.
- Катя.
- Ну..., - "Кажется, он заметил. Надо что-то делать", - подумала Нестеренко. Лгать ей никогда не приходилось, но сейчас была та ситуация, когда не стоило говорить правду. Из-за неё можно было лишиться самого дорогого. По крайней мере, так полагала Екатерина на данный момент.
- Да говори, не стесняйся.
- Я так рада за свою сестру! Она. ... То есть у неё теперь есть парень, который может о ней позаботиться. Это здорово. Как мне хочется, чтобы у них было всё в порядке.
Виктор ловко прижал к себе Екатерину. Она смотрела в его тёплые глаза – перехватило дыхание. Яковлев начал сладко целовать её нежные губы. Марина наблюдала всё это действо из-за колонны. "Опять резвится, - улыбнулась она. – Ну что ж, посмотрим", - однако Золотарева чувствовала, что начинает по-настоящему ревновать Виктора к Кате.
Режиссёр не выпускал из объятий девушку. Он постепенно сжимал своими крепкими и тяжёлыми руками. Нестеренко не могла, да и не особо пыталась вырваться, хотя уже начинала задыхаться. Ей показалось, что весь воздух сконцентрировался в сердце и не собирается распространяться по телу. Сделав над собой усилие, она оторвала губы от губ Виктора и всхлипнула, бледнея:
- Плохо... Витя… Сердце...
От неожиданности Яковлев ослабил хватку. Девушка повисла у него в руках. На бесцветном лице проявилась сетка капилляров, а на шее – яркие сине-голубые вены. Нестеренко, как рыбка, выброшенная приливом на сушу, беспомощно раскрыла рот.
- Катя. Катя! – испуганно закричал режиссёр.
- Сейчас.... Сейчас всё будет нормально..., - отдышавшись, отвечала Екатерина. Она всё ещё чувствовала слабость. С чего бы это?!..
- В чём дело, молодые люди? – как из-под земли выросла фигура Ирины Григорьевны Зверевой. Увидев бледную, как тюль, девушку, она нервно захлопала глазами.
- Мы целовались.... Ей как-то вдруг стало плохо, - как школьник оправдывался Яковлев.
Актриса с недоверием взглянула на мужчину и спросила у Кати:
- Идти можешь?
- Да-да. Уже ... всё хорошо.
Женщина взяла ей под руку и повела в неизвестном для Виктора направлении. Тут Марина решила, наконец, выйти из укрытия.
- Доигрался, - с упрёком констатировала она
- Ты про что?
- Про девку твою, а про кого же ещё.
- А вот это мне нужно у тебя спрашивать! Кто мне то лекарство толкнул, а?
- А причём здесь лекарство?
- Ну, ей же с сердцем плохо стало!
- А ты так и поверил! Она тебя за дурака держит. От той дозы, что дала тебе я, ещё никто не умирал.... Поверил!.. И вообще, давай уже завязывай с ней. Пора бы тебе свыкнуться с мыслью, что не она, а я теперь твоя невеста.
- Ревнуешь? – засмеялся Виктор. – Зря.
- Нет. Я бы на твоём месте серьёзно подумала....Стоит ли продолжать игру, если пешка не хочет слушаться?..
Яковлев внимательно посмотрел на Золотарёву. Сколько же всё-таки страсти, верности и преданности в ней. А главное, что только из-за него! Было до глубины души приятно.
Незаметно подошёл Карецкий и прервал такую трепетную сцену. Виктор даже пожалел – всё хорошее быстро кончается.
- Извини, Витя. Мне нужна Марина. Буквально на пару слов.
- Да-да, конечно, Дмитрий Сергеевич.
"Какой сегодня хороший день! Может быть, и Карецкий меня чем-нибудь порадует?" – мелькнуло в голове у девушки.
- Я вас слушаю, - расцвела она.
- Я снимаю тебя с роли Татьяны, - с таким же сладким выражением проговорил режиссёр. Золотарёва мигом потухла.
- Вы шутите?
- Я серьёзен, как никогда. Вместо тебя я беру Звереву.
- Что?! – воскликнула Марина. – Что вы сказали? Звереву? Вы... Вы... Вы в своём уме?! Дмитрий Сергеевич, это..., - актриса не могла подобрать слов, чтобы выразить крайнюю степень своего протеста.
- ...замечательная идея, - продолжил шутливым тоном режиссёр, доводя незаконченное девушкой предложение.
- Да.... Да как вы смеете?! Её ... вместо меня? – не могла остановиться Золотарёва.
- Я не хочу, чтобы меня подняли на смех. Ты пропускаешь репетиции, ещё не знаешь текст. Чего ты хочешь? Опозориться? Опозорить нас всех? – с претензией заявил Карецкий. – К Яковлеву ты на все репетиции ходишь!...
Марина с ненавистью посмотрела на этого напыщенного, в конец зазнавшегося мэтра, резко развернулась и ушла. А что ей было ответить?! Девушка решила, что ей стоит подготовиться для следующего боя, но сначала стоит разобраться с этой московской выскочкой.
Мерзко, противно чувствовать себя ниже других. Отвратительно, когда все считают тебя первым, лучшим, а потом приходит кто-то более талантливый, более услужливый, и про тебя начинают забывать. Ты теряешь свой авторитет. Ты – уже почти никто. А главное – то, ради чего жил, старался, для достижения чего отдавал самое дорогое, отталкивает тебя от себя, и создаётся ощущение полной опустошённости. Ноль. Такой человек превращается в ноль. И от этого становится ужасно горько. Почему ... так?

Глава 37
"Мудрый совет"

"Можно дать другому разумный совет,
но нельзя научить его разумному поведению"
Ларошфуко

Евгений пришёл на работу, но мысли остались где-то около театра, а, точнее, в нём. "Попал ты, братишка! – подумал он. – Попал".
Чтобы отвлечься, Шереметев стал перелистывать свежую документацию. Надо было работать, а не вспоминать вчерашний вечер и сегодняшнее утро, но взять верх над внезапно вспыхнувшими чувствами Евгений уже не мог.
"Кто же мне может помочь? Сам я точно не справлюсь.... Для Алёшки – это дело привычное, а я.... Господи! Как глупо! – он встал и стал широкими шагами мерить свой кабинет. Вперёд-назад, справа-налево, потом по диагоналям. – Нет! Так не успокоишься.... Какой же Лёха стервец, а! Специально меня притащил. Вот как чувствовал, что не стоит идти!".
- Евгений Кириллович, кофе будете? – с ловкостью пантеры в кабинет проникла Сонечка.
Сама. Пришла. Ещё и кофе принесла. Это не Соня! Шереметев оглянулся, но понял, что оказался не прав. Перед ним стояла улыбающаяся секретарша.
- Да, Соня. Буду.
Соня.... Соня! Соня?!
Бывает же так. Решение проблемы находится перед самым носом, а ты не можешь понять, что это оно. Павлова оказалась в нужное время в нужном месте.
- Я могу идти? – спросила девушка с такой интонацией, будто подразумевала совсем обратное. Кокетливо глядя в глаза, она медленно разворачивалась в сторону двери.
Конечно же, Соня!
- Сонечка, стойте! – Павлова замерла на месте. Стоит ли верить своим ушам, когда шеф предлагает остаться в кабинете один на один?! Неужели все её мечты могут сбыться?!
- Вы что-то хотели? – вкрадчиво спросила секретарша.
- Останьтесь. Мне хотелось бы поговорить с вами на деликатную тему, - неохотно начал Евгений.
Девушка засверкала, словно зеркало на солнце.
- Я внимательно слушаю вас.
"Ну, вот. Опять она за старое! Сейчас посмотрим, как тебе это понравится", - Шереметев уже порядком привык к выпадам Сонечки и решил разыграть её.
- Слушай, Павлова! На тебя жалоба из вышестоящих органов. Начальство недовольно твоей работой. Ты часто опаздываешь с передачей документов, не справляешься с коллективом, и вообще тебя хотят заменить.
- Не может быть! – по-детски всхлипнула девушка и тут же поняла, что начальник просто шутит. То есть он позвал её совсем не для того, чтобы любезничать. У него серьёзное дело. Быть может, нужна помощь. Есть отличный шанс проявить себя, и тем самым вырасти в его глазах.
- Слушай сюда.
Павлова напрягла слух и внимание.
- Я хочу попросить у тебя совета ... как у женщины.
"Интересно. О чём это он?" – секретарша удивлённо моргнула.
- Чем я могу вам помочь?
- Ответь мне на вопрос.
- Я постараюсь, - заверила девушка.
- Вот такая ситуация: ты – красивая и умная, у тебя есть парень, которого ты очень сильно любишь и считаешь своим женихом. Но тут вашу идиллию разрушает другой молодой человек, который в тебя влюбился. Вопрос: что нужно сделать ему, чтобы ты смогла его полюбить?
Секретарша задумалась. Да знала она что отвечать, её интересовало другое: как этот милый бизнесмен, холостяк по своей породе, спрашивает у неё о таком: "Кто же эта везучая чаровница, сумевшая растопить его ледяное сердце?".
- Евгений Кириллович. Всё просто.
- Вы знаете?
- Да. Вы должны вначале как можно реже попадаться ей на глаза, но, чтобы каждый этот раз был особенным. Не бойтесь удивлять! Это раз. Во-вторых, мне кажется, вам стоит узнать как можно больше о ней и о её женихе. А лучше подружиться с ним. Может тогда вам удастся договориться мирно о вашей общей пассии.
- В каком смысле?
- Ну, у меня была история. Я любила одного парня.... Давно, ещё в школе. У меня появился тайный воздыхатель. Он подружился с моим парнем. Однажды, совершенно случайно, я услышала их разговор, из которого стало ясно, что я ему безразлична. Это больно ударило меня.... Короче говоря, я перестала встречаться с ним и переключилась на нового ухажёра.
- Но ведь это в школе было. Юность, ветреность. У взрослых всё иначе, - Шереметев сказал это так уверенно, будто был женат уже, по крайней мере, раза три.
- Глупости! Когда в свои права вступает настоящая любовь, даже зрелые люди начинают себя вести как дети, - хитро улыбнулась девушка. Она наверняка знала, что начальник её послушает. У него просто не было другого выхода!
- ??? – а что тут было отвечать.
- Я могу идти?
Евгений лишь согласно кивнул головой. Он остался в кабинете наедине со своими мыслями. Странными, неопределёнными.
"Похоже, Соня делает из меня первоклассного идиота. Мстит, наверное. Нелепый совет.... Хотя, кое в чём она права. Мне не мешало бы узнать побольше о Кате и... Нет! Дружище, не дури! Выброси этого ангела из головы и живи себе спокойно, как раньше", - потом ударил резко ладонью по столу, поняв, что это совершенно невозможно. Остаётся только одно – ехать в театр.
Любовь – самая опасная болезнь. Неизвестно заранее, что она принесёт. Счастье, радость или горе и разочарование. Кто-то опасается её из-за второго, кто-то ждёт, надеясь на первое. И далеко не всегда всё происходит так, как хотим того мы сами. А что делать? Положиться на судьбу? Или...

Глава 38
"Неудавшаяся беседа"

"Запальчивый гнев – краткое сумасшествие"
Гораций

- Валя, откройте окно! – попросила Ирина, заводя Екатерину в кабинет Филонова.
- Конечно, сейчас.
В два прыжка молодой режиссёр достиг окна и осторожно приоткрыл его.
- Спасибо, - поблагодарила Зверева и обратилась к девушке, - Катя, как вы себя сейчас чувствуете?
- Уже намного лучше.
- Вам нужно посидеть на свежем воздухе.
- Но со мной уже действительно всё в порядке.
- Нет-нет. Сидите... Валя, приготовьте девушке чай.
Валя ринулся к столику и достаточно быстро превратил горячую воду, сахар, лимон и чайный пакетик в нечто приятное на вкус. Он совершенно по-мальчишечьи заглянул в глаза Ирине. Женщина тут же отвернулась. Она была одного с ним возраста, но, судя по их общению, создавалось впечатление, что Валентин, по крайней мере, её великовозрастный племянник. Нестеренко тоже это заметила и даже улыбнулась.
- Какой вкусный чай! – за этим восхищением скрывалась улыбка совершенно иного характера.
- Валя, выйдете, пожалуйста. Мне нужно поговорить с девушкой.
Филонов как истинный джентльмен удалился.
- Мне уже давно хотелось с вами поговорить, Катя.
- Правда? О чём? – изумилась девушка.
- Просто так. Обо всём. Я вижу, что вы очень умный человек и работаете совсем не по специальности. – Нестеренко стало неудобно. Впервые она слышала подобные вещи от чужого ей человека. Эта растерянность оказалась буквально пощёчиной для Зверевой. Она решила исправить ситуацию, - Простите, если чем-то обидела вас. Я не имела такой цели.
Девушка молча подняла глаза.
- Не извиняйтесь. Я не обиделась. Я только бы хотела ....
- Что вы хотели?
- Чтобы вы больше не обращались ко мне на "вы". Мне так неловко становится.
- Да-да, разумеется. А вы ...ты знаешь Золотарёву? Марину, кажется.
Не успела Екатерина кивнуть, как в кабинет ураганом влетела ...
- Ты не про меня спрашиваешь? – с ходу спросила Золотарёва.
Нестеренко и Зверева переглянулись. Ирина решила выйти.
- Вы правы, - спокойно ответила она.
- Ах ты, стерва! Дрянь! Мразь такая! С какой стати ты вздумала у меня роль отнимать?
- Я не понимаю, о чём вы? – захлопала глазами Зверева.
- Не понимаешь, сволочь? – Марина схватила её за плечи, - А Карецкий? Он что, сам, что ли решил на моё место, на мою роль взять тебя, звезду, москвичку, приму? – и резко тряханула. Золотарева не собиралась отпускать жертву, а упрямо, гневно смотрела в её глаза и делала ударения на притяжательные местоимения.
- Отпустите меня! Что я вам сделала?
- Только вот не надо считать себя умнее других, - Марина разжала кисти рук, и Ирине удалось вырваться. – Допустим, ты победила сейчас. Но не думай, не надейся, что так будет всегда. Ты крепко пожалеешь, что перешла мне дорогу. Ты ещё не представляешь, как я тебя ненавижу, - Золотаревой вдруг показалось, что она перегнула палку, вышла за рамки приличия.
- Объясните, пожалуйста, что я не так сделала! – испуганно лепетала Зверева.
- Ты, ты теперь, а не я Татьяна у Карецкого, - уставшим от крика голосом проговорила Марина.
- Как ... я? – этого Ирина уж никак не ожидала. Ещё не один режиссёр без её ведома не назначал на роль.
- А вот так! – Золотарёва бросила последний резкий взгляд и гордо удалилась.
Что не говори, а человек учится исключительно на своих ошибках. Пока сам не пройдёшь через огонь, воду и медные трубы, не поймёшь, почему тебя так предостерегали. А, наступив разок на такие вот грабли, начинаешь видеть, как это может сделать другой, сам пытаешься предостеречь, забывая основное правило. А может быть, не стоит навязывать своё мнение, а стоит попытаться зайти с другого бока?!

Глава 39
"Дельное предложение"

"Люди живут поступками, а не идеями"
Анатоль Франс

- Лёша. А как ты думаешь, - начала Наташа разговор в кафе. До этого она молчала, аккуратно потягивая коктейль через трубочку. – А у Кати с Женей что-нибудь получится?
- Не знаю, - парень хитро улыбнулся. Немного неожиданно было слышать подобный вопрос тем более от девушки, которую знаешь, как говорится, без году неделя.
- А если подумать?
- Не хочу загадывать, - совсем серьёзно ответил Шереметев. Уж кто-кто, а он-то сразу понял, что Наташа желает выгодно пристроить старшую сестру. И в этом вопросе он её прекрасно понимал и всё же ответил весьма сдержанно. – С такими вещами нужно быть осторожнее.
- Ну да, - неохотно согласилась девушка.
- И вообще, мне начинает казаться, что ты зря всё это затеяла.
- Почему? – недовольно поинтересовалась Наталья.
- У неё же уже есть жених. Режиссёр. Солидный человек, творческий, как и она. А тут мой безумный братец.
- Не сходи с ума!
- А я и не пробовал!.. Женька уже о работе не может думать. Вчера сказал, что это знакомство перевернуло все его представления о любви. Кто бы мог подумать, что мой брат так заговорит?!
- Значит, всё будет в порядке, - такое признание Алексея только порадовало девушку.
- Слушай, Наташа. А тебе не кажется, что мы не имели право так поступать по отношению к нашим родным? Ты представляешь себе, что сейчас чувствует твоя сестра? Как ей неловко, неудобно сейчас рядом с Виктором?! – послышались учительские интонации. Даже сам парень от себя такого не ожидал. – Она у тебя такая порядочная, честная...
- Значит так, да? – угрожающе сверкнула глазами Нестеренко. Разговор обещал перерасти в ссору.
- Ну, хватит. Не злись, Наташ. Пожалуйста!
- Ты плохо знаешь этого режиссёра! – девушка пыталась произвести эффект этим заявлением.
- Продолжай, - Шереметев был явно заинтригован.
- Он... очень странный человек. Я не хочу своей сестре ничего плохого. Именно поэтому я и попросила тебя прийти с братом. И я не ошиблась. Евгений, правда, очень хороший человек. Не то, что Виктор. Если бы я ещё смогла доказать это своей наивной сестричке!
- Так в чём проблема? Я могу тебе помочь.
Нестеренко удивлённо вскинула брови:
- Правда? И чем же?
- Ну-у, не знаю…
- Спасибо за поддержку, - девушка взглянула на парня глазами истинного победителя и стала обдумывать план ближайших действий.
Нет, без совета Веры ей точно не обойтись. Но Вера же умная, скажет: "Сама заварила эту кашу, сама и расхлёбывай!". Наталья размышляла: "Ведь должен же быть какой-то способ, чтобы помочь сестре!".
- А мне кажется, я знаю, что надо делать! – заговорщически сказал Алексей.
- И что же?
- Как говорит мой брат: "Если ситуация с конкурентом выходит из-под контроля, надо начинать следить за ним и фиксировать каждый неверный его шаг". Я предлагаю организовать слежку! Здорово, а?
- Здорово! – подхватила Наташа. Но в голову ей пришла до ужаса глупая мысль, за которую она себя после долго-долго ругала: "А вдруг Лёша решил себе другую девушку найти? Может быть, он увидит эту Марину или ещё кого, и про меня совсем забудет?!".
Как любящий человек, Алексей заметил волнение на её лице и спросил:
- Что-то не так?
Прогнав эти два гадких предложения, эти две тупых фразы, девушка мило улыбнулась и, как и прежде, весёлым, жизнеутверждающим тоном произнесла:
- Всё в ажуре, дружище! Так что у тебя за планы?
- Ну, ты скажи сначала, кто наш "конкурент" и в чём он подозревается? – Шереметев представлял себе просьбу подруги, как нечто вроде взрослой, серьёзной игры. Определённо полезной, хотя... Он ещё, честно говоря, сомневался в успехе сего мероприятия, но на что не пойдёшь ради любимой!
- Это Виктор. Я тебе уже рассказывала про него.
- И что это за "преступник"? – азарт в каждом слове, но пока детский. От этого Нестеренко стало обидно.
- Я с тобой серьёзно, а ты...!
- Ну, Наташенька! Прости! Я больше не буду!
- Не обманешь?
- Нет. Клянусь!
- Мне кажется, что в последнее время Катя стала ему совсем не интересна. То есть он хочет от неё избавиться, но не знает как. Ума не приложу, но понять в чём дело выше моих сил, - несмотря ни на что, девушке пока не хотелось раскрывать все карты. Сначала она хотела понять, как Алексей действительно относится к этому делу. Может быть, её откровения вовсе не стоят свеч?!
- Предлагаю поработать фотоаппаратом.
- Но ведь тебе придётся пропускать пары, потом есть некоторая сложность в проникновении на территорию театра. Туда за красивые глазки не пустят!
- Оставь эти проблемы мне, - беззаботно проговорил Шереметев и ласково поцеловал девушку в щёчку.
Наталья не могла поверить ни своим ушам, ни своим глазам, ни, тем более, эмоциям: "Какой же он добрый! Какой бескорыстный! Неужели я удостоилась такого счастья быть с ним знакомой?!".
Хорошо, приятно, когда рядом есть такой человек, которому можно довериться, который поймёт. Он излучает надёжность, стабильность. Про таких говорят – как за каменной стеной. А что ссоры? Ссоры как летний дождик – пройдёт, и поминай, как звали. Жаль, что не всем так везёт. Удача – женщина с характером. Бывает, она часто отворачивается от несчастных и улыбается, кто для её покорения не прикладывает никаких усилий. С каждым она ведёт себя по-особенному. Не угадаешь, к кому в следующий раз она повернётся лицом...

Глава 40
"Всё - к алтарю Мельпомены"

"Действия людей – лучшие переводчики их мыслей"
Джон Локк

Ирина сделала глубокий вдох и решила идти к Карецкому. Правильно. На данный момент это самое лучшее решение. Зачем доводить до крайности? За время своей актёрской практики Зверева не раз сталкивалась с подобными ситуациями: если оставить всё как есть, то можно сломать жизнь Марине.
- Разрешите, - женщина медленно прошла в кабинет к режиссёру.
- А, здравствуйте, Ирина! Рад вас видеть. Что-то случилось?
Зверева сделала над собой усилие, чтобы не начать нервничать.
- Дмитрий Сергеевич. Это серьёзно.
- Я понимаю, что вы не станете беспокоить меня по пустякам, - Карецкий уже чувствовал, внутренне ощущал причину её визита.
- Я прощу вас, верните Золотареву на роль Татьяны.
Чтобы было удобнее говорить, актриса присела на стул. Режиссёр снял очки. Он решил, что не должен видеть так хорошо лицо Ирины во время разговора. Это сбивает, отвлекает. Сразу начинаешь задумываться об её эмоциях, анализировать. Рассчитывать своё дальнейшее поведение. Не стоит. Надо учиться догадываться по тону голоса. Стоп! Что же она сказала?..
- Что? – несколько запоздало удивился Карецкий.
- Это важно, Дмитрий Сергеевич!
- Она уже разговаривала с вами? – глупый, бессмысленный вопрос. Разумеется, разговаривала. Зачем он его задал?!
- Да. Если это можно было назвать разговором, - задумчиво ответила женщина, вспоминая, как Марина её схватила.
- Ясно. Но поймите меня правильно: Золотарёва не подходит для этой роли. Это – не её типаж.
Ирина встрепенулась: "О чём он говорит? Типаж?!".
- Так почему тогда вы назначали её на эту роль? – не выдержала Зверева.
- Она сама напросилась. К тому же Марина уже успела заслужить звание "перспективной" молодой актрисы. Не в моих правилах отказывать. Я должен продвигать будущих звёзд, - говорил режиссёр, а сам не верил себе. Да и стыдно было ему говорить такие глупости при его-то статусе.
«Чёрт побери, какая идиотская ситуация!..» - подумал мужчина.
- Вы уверенны, Дмитрий Сергеевич, что она не справится? Почему вы решили переступить через свой принцип?
- Я... Я не знаю, - теперь мысли его были далеко от "Евгения Онегина", тем более от роли Татьяны. Он вспомнил кое-что, гораздо более важное.
- Тогда верните ей роль, - твёрдо, но в то же время вежливо попросила Ирина, а про себя добавила: "Я поступаю абсолютно правильно. Мне удастся его уговорить, чего бы то мне этого не стоило!".
- Да, конечно.
Дверь распахнулась. Зверева и Карецкий, который всё-таки решил надеть очки, посмотрели в одном и том же направлении.
- Ты уже здесь, москвичка? – ядовито вскрикнула Золотарёва. – Может быть, тебе ещё роль Катерины из "Грозы" нужна, а, может быть, Ольга из "Трёх сестёр"? – она понимала, что выглядит сейчас точно капризная девчонка, но остановиться уже не могла.
- Нет, Марина. Что ты.
- Я не верю тебе!!!
Золотарёва подбежала к Зверевой, попыталась ударить её, но Ирина, поняв, что собирается сделать Марина, проявила исключительную проворность. Она вскочила со стула и ринулась к окну. Карецкий с открытым ртом смотрел за разворачивающимся действом. Как будто его тут и не было.
Золотарёва побежала за Зверевой. Марина в воздухе взмахнула кулаком. Ирина увернулась. Распыляя свою злость, ужасно грубо ругаясь, Золотарёва принялась за вторую попытку. Момент, Зверева вдруг вспомнила, что они в кабинете у режиссёра. Это, наверное, и помогло Золотарёвой в её дальнейших действиях. Прыжок, и Марине удалось схватить Ирину за волосы. От неожиданной боли женщина закричала. И только в этот момент режиссёр окончательно пришёл в себя.
- Прекратите!!! – грубо сказал он, приподнявшись со своего кресла.
Женщины замерли, глядя друг на друга.
- Что вы обе себе позволяете? Я не понял. Разборки устраивайте за дверью. Дожили. Не ведите себя как две малолетки! Позор какой!.. – больше для порядка, чем ради собственного удовольствия вспылил режиссёр. Но думал он совсем о другом.
- Простите, Дмитрий Сергеевич, - решила оправдываться Ирина. – Я не хотела. Марина первая начала. Она даже не захотела слушать.
- Чего это я не захотела слушать?
- Вам вернули Татьяну!... А вы с кулаками!... – обидчиво произнесла Зверева.
- Это правда? Вы не обманываете?
Убедив Золотарёву во всей серьёзности своего решения, режиссёр, наконец, остался один. "Вот уже прошло две недели, а я не могу найти времени. Сыновья теперь знают, а она ещё нет.... Я сделаю это прямо сейчас! Да, сейчас! Без всякой подготовки...", - остановить его было некому. Карецкий вышел из кабинета и на удачу увидел Филонова.
- Валентин!
- Да, Дмитрий Сергеевич.
- Позови-ка ко мне Катю.
- Катю?
- Да. А что?
- Хорошо. Я быстро, - и Филонов побежал к своему кабинету.
"Прости меня, Господи! – вздохнул режиссёр. - И помоги!".
Каким же мелочным кажется всё, когда не сделано что-то очень важное. Не стоит надолго оттягивать этот момент. Прошлое не должно мешать жить в настоящем.