Мария. Часть 2

Полетели школьные будни, день за днём, неделя за неделей, появились новые друзья и подруги, новые заботы, новые впечатления. Рано утром - подъём, даже если хочется ещё поспать, а потом весь день - то интересные занятия и уроки в большом классе, то весёлые, шумные игры на коротких переменах.

Мария увидела его издалека. Он шёл по коридору, возвышаясь над толпой первоклассников, и пристально искал кого-то взглядом. Заметив её, Сергей ещё издали улыбнулся, замахал рукой и крикнул вдруг так, что обернулись все вокруг.

-- Привет, Мария!
-- Привет! -- она неожиданно ответила в тон ему, даже немного загордившись перед одноклассниками, что именно к ней пришёл такой взрослый и такой красивый десятиклассник.

Расспросив, как у Марии успехи и нравится ли ей в школе, Сергей вытащил из портфеля несколько фотографий.

-- На, это тебе, на память.

Они подошли к подоконнику, несколько раз пересмотрев те самые, первосентябрьские фотографии, где весёлый Сергей держал её за руку, такую испуганную, чудную, нелепую и совсем оробевшую. Растерявшись и не зная, как поступить, Мария очень вежливо сказала "Спасибо" и побежала в класс прятать фотографии в портфель, чтобы показать дома родителям, а когда снова вышла в коридор, Сергея уже нигде не было.

Они встретились через несколько дней после уроков, совершенно случайно, в шумной и тесной школьной раздевалке. Он первый увидел её и опять знакомо крикнул, махнув рукой: "Привет, Мария!". Они вместе, протиснувшись сквозь толпу,  вышли из школы и вместе зашагали домой. Оказалось, что им по пути, что Сергей живёт не очень далеко от её района, в частном доме на краю посёлка.  Разговор пошёл, конечно же, о школе. Мария рассказывала обо всём, что интересовало и волновало её, об учительнице, о новых уроках, о проделках одноклассников. Сергей слушал, задавал вопросы, вспоминая, как сам учился когда-то в первом классе, и какие забавные случаи происходили с ним тогда, десять лет назад.

В следующий раз они встретились на лестнице, ведущей в школьную столовую, всё также случайно, когда учительница повела свой первый "Б" парами на обед. Мария услыхала уже знакомые слова "Привет, Мария", повернулась, приветливо махнула Сергею рукой, смело крикнув в ответ "Привет!". Ведь она теперь такая же школьница, как Сергей, они учатся в одной школе, знают друг друга и здороваются по-взрослому, как это принято у настоящих школьных друзей.

Мария заболела, едва закончился сентябрь, и наступила настоящая, холодная, промозглая осень. Врачиха в поликлинике, потыкав Марию в спину и грудь холодной блестящей кругляшкой, хмуро сказала взволнованной маме: "Похоже, воспаление лёгких". Потом был чёрный и таинственный рентгеновский кабинет, опять толстая врачиха и совсем неутешительное - девочку придётся класть в больницу. Мария уже лежала один раз в больнице. Но тогда она была не одна, а с мамой. А теперь. Теперь она уже большая. Она взрослая, и в больнице ей придётся лежать совсем одной.

Было очень страшно без мамы среди вечно сердитых и серьёзных врачей. Хоть в палате лежали ещё пять девочек, которым также четыре раза в день делали уколы, было очень скучно и одиноко. А ещё было невыносимо больно и обидно, но не от уколов. Мария не понимала, почему все пять соседок по палате без конца смеются над ней и дразнят жирдяйкой, ведь она никому не сделала ничего плохого. Конечно, это всё самая старшая, пятиклассница Танька, грязная, грубая, девка, которую привезли в больницу из какой-то дальней глухой деревни и к которой никто никогда не приходил. А все остальные девочки только подпевали ей, чтобы не попасть в немилость. Мария в первый же день угостила голодную Таньку принесёнными мамой горячими пирожками с яблоками, а Танька вдруг оскалилась жёлтыми с чёрными дырками зубами, зашвырнула недоеденный пирожок в угол палаты и заржала.

-- Мамочка свою жирную свинью пирогами откармливает? Щас припрётся на горшок сажать! А - А - А!!!

С тех пор Мария целыми днями стояла в коридоре у окна, ожидая маму и папу, глядя на грустный, бесконечно плачущий, дождик, мокрых воробьёв на голых деревьях и взъерошенных кошек, снующих под больничными окнами. Она всё чаще думала о Сергее. Ведь он теперь ходит по школе и, наверняка, ищет её взглядом, чтобы весело махнуть рукой и крикнуть "Привет, Мария". А её нет, она здесь в больнице, среди ржущих уродок, совсем одна. А он, наверное, и не знает, что она болеет?

Медсестра заглянула в палату и позвала на утренний укол. Мария вышла из процедурной, потирая уколотое место, и опять припала лбом к холодному стеклу. Эта медсестра была плохой и старой. Её уколы болели сильно и долго, и, вообще, она была очень злой, в отличие от других медсестёр, молодых, весёлых и добрых, которые всегда шутили и делали уколы легко, словно, играючи.

Увидев идущую из-за угла маму, Мария так обрадовалась, что даже запрыгала и замахала руками. Но мама, улыбнувшись, вдруг повернулась куда-то в сторону и тут же из-за угла показалась очень знакомая улыбка. Сергей шёл в куртке и шапке, махал на ходу рукой, сжимая в ней какой-то пакет, и кричал: "Привет, Мария!" Мария не слышала его слов, лишь видела губы и по губам понимала, что он кричит ей сейчас именно эти знакомые слова. Она крикнула в ответ "Привет!", привычно, как в школе, махнув рукой. Стало вдруг так хорошо от того, что он пришёл к ней, так радостно, уже не страшно и совсем не одиноко.

Сергей показывал пакет и говорил: "Это тебе. Там ещё записка". Странно. Когда мама или папа вот так разговаривали с ней, стоя под больничными окнами, Мария почти нечего не понимала, что они хотят ей сказать. А слова Сергея она, словно, слышит своими ушами. Он куда-то отошёл вместе с мамой, потом вернулся, крикнул: "Жди, сейчас принесут". И, действительно, в коридоре вдруг показалась совсем старая медсестра, которая, с трудом отдуваясь, уже несла два пакета.  Мария поставила их на подоконник и первым развязала тот, который держал Сергей. В пакете сидел небольшой игрушечный кот, серый, из мягкого полосатого меха, с торчащими ушками, жесткими усами и очень умными голубыми глазами. Мария схватила его, обняла, прижала к себе, к груди, крепко-крепко. Потом, не впуская пушистого зверя из рук, развернула записку, написанную сильным, красивым почерком.

 "Здравствуй, Мария.
Лечись и не болей! Старайся поскорее выздороветь.
Это самый сильный и самый бесстрашный кот на свете. Он будет твоим другом и будет помогать тебе бороться с болезнью. С ним тебе ничего не будет страшно. Дай ему самое сильное кошачье имя. Он будет защищать тебя от всех невзгод и болезней".

Мария от радости даже расцеловала этого кота, снова прижала к себе, прижалась щекой к его мягкой шерстке и жёстким кошачьим усам. Сергей стоял там, внизу, всё видел и улыбался. Улыбалась и мама, видя, как Мария радуется такому замечательному подарку. Нет, она не просто радовалась - мама ничегошеньки не поняла. Мама не поняла, что этот кот - не просто игрушка. Он - её спасение, её друг и защитник в этом плохом и страшном мире.

Мама ещё что-то говорила там, внизу, кажется, рассказывала про какие-то продукты в пакете, а в голове уже лихорадочно крутились самые бесстрашные кошачьи имена. Конечно, все Мурзики и Барсики совсем не подходили её другу и защитнику. И вдруг имя пришло само - Марс. Сильный и могучий бог, про которого уже рассказывала учительница. А кот будет не Марс, а Марсик. Да, вот так, она - Мария, а кот - Марсик. Мария и Марсик! Мария тут же крикнула в окно:

-- Его зовут Марсик!

Сергей, улыбнувшись, переспросил:

-- Барсик?

Мария затрясла головой, выводя пальцем по стеклу крупные буквы М А Р С И К. Сергей кивнул и одобрительно поднял большой палец.

-- Марсик! Отличное имя!

Она уже без прежней грусти проводила взглядом маму и Сергея до угла больницы, размахивая им на прощание рукой, сжимающей её нового, самого бесстрашного, и самого полосатого друга. Теперь ей никто не страшен, никакая Танька, никакие уколы и никакие, даже самые злые медсёстры.

Мария не расставалась с Марсиком ни на секунду, не выпуская его из рук ни днём, ни ночью, забирая с собой и в столовую, и в процедурную, разговаривая с ним, делясь всеми горестями и радостями. Даже когда Танька презрительно хмыкнула: "О, а жирдяйка всё в игрушки играет!", Мария спокойно отвернулась, не обратив на грубые слова никакого внимания. Она не обратила внимания  на Танькины подколки и в следующий раз, покрепче сжав верного друга в руках. А потом все подколки вдруг сами собой прекратились, словно их никогда и не было. И все девчонки в палате стали нормально разговаривать с Марией, и даже иногда делиться своими девчачьими секретами.

Они шли с мамой из больнице по холодной, раскисшей дороге. Мария, сжимая шерстяными варежками Марсика, без остановки рассказывала, как она вела себя там, в больнице, как ничего не боялась, потому что Марсик помогал ей во всём. А мама лишь улыбалась и всё говорила:

-- Маша, помолчи, не разговаривай громко, хорошо? На улице холодно, а ты только пневмонию перенесла.

Мария уже готова была прыгать от радости, когда толстая врачиха в поликлинике, наконец, выписала её в школу. Весь день она высматривала и выискивала Сергея в школьных коридорах, чтобы услыхать, наконец, знакомое "Привет, Мария!", махнуть в ответ рукой и крикнуть:

 -- Привет! А ты знаешь, какой он смелый, этот Марсик?

==================================
Продолжение следует