4. Колесо

начало 3. Год змеи. Первая точка. http://www.proza.ru/2014/12/02/1757




Всё в этом мире имеет логическую цепь, которая базируется на определенных циклах. Каждый появившийся новый человек обречён однажды умереть, замыкая заданный круг начала и конца. Помимо всего прочего, каждый из нас совершает множество малых кругов в заданном пространстве жизненного пути с неким повтором. Возможно, для корректировки и исправления ошибок или же предложенным шансом начать с нуля, то есть во всём определённо существует цикличность, колесо.

Так собственно и произошло у нас с тобой. Май. Ровно два года назад я постучала в твою дверь, а теперь… ты в мою.

- Некоторые люди ассоциируют себя с какими-нибудь строками из стихотворений, с героями книг, кинофильмов, а Вы как видите меня? – первое, что произнёс ты за столь длительное время.

- Вас всегда так много, что ассоциация идёт от малейших деталей до каких-то отдельных общих фраз. Стих может конечно же дать определенный импульс, но в большей степени всё это поверхностно, - продолжила я без особого энтузиазма на продолжение диалога.

- И всё же странно на счет ассоциаций, вот к примеру одна моя знакомая видит меня в Гарсиа Лорке, в его вольных стихах.
- К сожалению, мне это не интересно.
- А ещё она знает, как я люблю!
- Это хорошо, что хоть кто-то скрасил Ваше одиночество. Но всё знать о чувствах ни кто не может, можно лишь предполагать и то простые истины, логически кем-то построенные до нас.
- Но с другой стороны, если не ставить всё в рамки, то человека попросту не будет. Вот как нет меня для себя. Кому нужна непознанная бесконечность?
- Мне сейчас отчего-то кажется, что Вы - это вовсе не Вы.
- На меня плохо влияет отстраненность.
- Возможно, но для Вас это норма.
- Это глупо. Вы, вероятно, счастливы, что расстались со мной?
- Вы хотите, сказать, что я "играю"?
- Всё это слова, Вы со мной такая, какая есть, и мне, кстати, показалось, что наша разлука пошла Вам на пользу. Ваша публицистика стала интереснее, да и рассуждаете мудро.
- Я ждала именно это от Вас услышать, чувствовала, что именно так скажите. Сколько же в Вас яда, а ещё строптивости и упрямства. Приходите, как ни в чём не бывало, даже «здравствуй» Вашего нет, зато с каким высокомерием "Рада ли я Вас видеть! И тут же в противовес преподносите всё тех же своих поклонниц, бравируя их вниманием.

Люди не меняются и я понимаю, что наступаю опять на те же грабли. Одну диву столичную ты "отлюбил", теперь повторяешься в других. Но это не столь важно, хуже другое, что ты продолжаешь топтаться на одном и том же месте. Толчка для творчества так и не последовало.
Когда человек внутри зажат, как пружина ему всякий раз необходимо выпрямится потому, как память тела всё ещё хранит сексуальные и эмоциональные переживания. А у тебя на удивление не происходит разрядки ни в первом, ни во втором случае. Ты зажат настолько, что твоя пружина заклинила, поэтому всё именно так, со злой иронией и всевозможными манипуляциями.

Я достаю сигарету из пачки, долго не решаюсь закурить, в результате убираю её обратно, поднимаюсь с бокалом Metaxa, отстраняюсь. Очередной глоток спиртного разгоняет сомнения, приток крови обрамляется румянцем на щеках, дышать становится легче, думать проще.
Я начинаю задумчиво шагаю взад и вперед по комнате не находя места, остановиваюсь в дверном проёме, бросаю взгляд то на один косяк, то на другой. Эх, и почему бы мне не повесить дверь и, наконец-то, "закрыться" от всех этих внешних раздражителей? Сложная штука жизнь! Из года в год не становится легче, напротив, одна проблема замещается другой. Прежняя боль притупляется, но при этом никуда не исчезает. Стало быть человек обречен на исполнение своих заветных желаний. И лишь потому, что само желание переходит из разряда цели в категорию с грифом "особо секретно" и в силу жизненных обстоятельств падает на дно самого глубокого колодца.

- А помните, как всё начиналось? - продолжила я, оборвав затянувшееся молчание.
Май. Поздний вечер. У Вас тогда в окне горел свет и Вы трудились над «Деталями», а я так и не смогла устоять перед неким внутренним противоречием, которое переросло в притяжение. Вот и замерла очарованной пред Вашими окнами. Оу! - это было выше меня! Ведь данное состояние исходило извне и всё сильней утягивало, волнуя кровь. Могла ли я тогда думать о чём-то другом?! Конечно же, нет. Всё было так, если бы вспрыснули в кровь порцию адреналина, то есть на каком-то немыслимом животном инстинкте… и я постучала в дверь.

Вы, недолго думая, впустили меня. У Вас на лице не было особого удивления, не было и восторга. Было именно так, как будто мы однажды уже где-то встречались.

- Здравствуйте, я Ваша Мона! – произнесла я невозмутимо и без всякой эмоции.

Тогда эти слова Вас нисколько не задели и не взволновали. Вы были немногословны и всё больше наблюдали, изучая моё появление, как некое недоразумение, затем, усмехнувшись, сказали следующее:

- У меня уже есть моя Мона, - и показали мне её, а потом ещё, ещё и ещё. У Вас их было много, причём разных мастей.

Вы так умело тасовали их в своей колоде, зная почти о них всё и как каждая в отдельности устроена: привычки, капризы, достоинства, недостатки и для каждой у Вас был свой подход.
Иметь Вас в фаворитах означало за честь, но в конечном итоге всё сошло на «нет», потому многие из них были лишены настоящего. Это как без имени, без лица, без рода и племени… куклы с человеческом лицом. Можно ли надеяться на тепло, любовь, верность от тех, кто был уже болен тщеславием, желая лишь восхищения и признания. И Вы там потрудились на славу… я не возражала, да и могла ли я, учить Мастера?! Но это будет чуть позже, а тогда Вы произнесли следующее:

- Я не знаю, зачем я Вас впустил, но чувствую в Вас нечто такое, что перевернёт во мне многое из того, чего я не желал бы знать… Вы не просто так здесь и моё чутьё подсказывает, бежать от Вас следует, бежать… и подальше.

- Вот как?! – подняла я тогда удивлённо бровь и стала жестикулировать руками. - Так неужели Вы решили, что от себя можно убежать? Вы ведь уже заглянули в мою карту. О да, это как некое дежавю, родовая память, имеющая общие корни далёкого Средиземноморья и совсем уж близкого внутреннего сходства и отражения! И всё верно подсказывало Рыбье нутро: мысли, желания, метания, забвение всё яснее ясного, как белый день, ибо мутабельность в полукровках сильна всей своей проницательностью и живучестью.

- Конечно же я всё помню, - прервав меня, ты взял меня за руку, прижал с себе и продолжил, - но при всём при этом, меня удивляет больше всего то, что я знал наперёд к чему приведут такие отношения и всё же добровольно шагнул в этот омут.

Глубоко вздохнув я освобождаюсь от твоих объятий. Молча иду к столу, подолгу всё не решаюсь присесть. Мешаю ложечкой содержимое в керамической белой чашечке, затем делаю глоток, другой, беру пачку сигарет Captain Black и подхожу к тебе. Ты стоишь задумчиво у окна. На белоснежном подоконнике остывает твой кофе, к которому ты даже и не притронулся. Кольца дыма от сигарет тают, как и многое из того, что между нами накопилось за эти годы.
- Наверное, я зря пришёл.
- Почему?
- Вот зачем Вы мне? Раздувать моё пламя?
- Да нет же,я затем, чтобы Ваше пламя не погасло!
- Но ведь всё давно не так… Я задыхаюсь внутри себя и среди своего окружения…
- Вы повторяетесь, мой милый друг, оглянитесь, всё это уже было! Но мне не дает покоя один вопрос, - Почему Вас так долго не было, где Вы пропадали? Почему позволили мне уйти?

 Ты медлишь с ответом. Ты знал, что я так cпрошу, возможно, у тебя были десятки разных вариантов, но ответил ты всё же так:

- Я совсем нас не помню... и вообще, весь этот период, только вот сейчас немного ожил.
- Бог мой! Вы словно чувствительная барышня, от поцелуя в обморок! Сами-то хоть слышите, что говорите?

На время мы замолкаем. Ты сидишь неподвижно, опустив глаза. Я склоняюсь над тобой, касаюсь губами твоего виска, медленно запускаю пальцы в твои волосы. Наблюдаю, как стучит пульс сонной артерии ровно в такт твоему измученному сердцу. Слушаю тебя изнутри, вижу, как много всего там накопилось и понимаю, как же мне тебя не хватало все эти томительные дни, недели, месяцы.
Ты пристально смотришь на меня, пытаясь найти некий предлог, который бы оправдал твоё недовольство самим собой.
- А Вы одна у меня такая... живая!
- Поэтому Вы меня и "пьёте?"
- Вы сухой ветер, как Вас пить? Это Вы пьёте меня уж который год.
- Не думаю... Если Вы меня хотите столкнуть со своими женщинами, я пас!
- Но понимаете, они даже одиночество моё не трогают.
- Неужели?! Вы хотите сказать, что в Вашем одиночестве поселилась я?
- На клеточном уровне.
- Оу! Это сильно! Весьма серьёзное заявление!
- Да... с болезнью не шутят, - на твоём лице наконец-то появилась еле заметная улыбка. - Тупик… сложная ситуация у меня с Вами... И Вы делаете так, что мне противно говорить Вам неправду…
- Обидно мне за Вас, как и за себя, - продолжаешь ты.
- Почему?!
- Почему? Слишком Вы хороши! Вы даже не представляете, насколько Вы редки и ценны.

Ты крайне редко говорил мне подобные слова и не потому, что ты их не знал или берёг для удобного случая, нет. Возможно, что для тебя откровения тем и ценны, что нет необходимости играть словами и разбрасывать их всуе, а чтобы в нужный момент материализовать в устоявшиеся чувства.

Музыка из колонок разлилась приятной волной и разбавила все недосказанности и заполнила уютом все неровности и шероховатости былой тишины. Я разливаю по бокалам остатки Metaxa. Ты берёшь бокал и тут же передумав ставишь его на стол, подходишь ко мне вплотную и прижимаешь к себе.

Закрываю глаза, чувствую запах твой… он проникает в меня, поглощает... уносит. Руки твои ласкают, трогают. Чувствую тепло твоё, как ты дышишь и как пьёшь изнутри и повсюду, а я по памяти, на ощупь, тянусь навстречу к твоим жарким сочным губам, чтобы испить и заполнить свои пороки-желания…

- Мне стоит чаще бывать с тобой, возбуждаешь, словно я в большой светлой комнате… шумно и много женщин... душно... я устал. Ты... ты манишь из прохладной чёрной ночи, вижу твой одинокий силуэт в окне. И я никак не могу приблизиться... но ты, ты манишь меня всё дальше, глубже, ниже... и я подхожу к тебе ближе.





продолжение  5. Третий май http://proza.ru/2014/12/11/1745