Как ты могла?

- Как ты могла? Скажи, это правда? Что ты молчишь? – он надрывал голос, не обращая внимания на оборачивающихся прохожих. Ему было уже всё равно, что услышат, что о нём подумают. Она, она, его любимая, кого он боготворил, у чьих ног готов был сидеть, замирая от счастья, она была с другим!
    Как? Почему? Чего ей не хватало? Шмотки? Поездки? Постель? Успех есть, денег полно, ночью тоже всё прекрасно. Что же тогда? Голова взрывалась от мыслей, дурманилось сознание, а она упорно молчала. Значит правда!
- Не молчи, скажи что-нибудь! Скажи, что всё враньё, что ничего не было! Ну говори же! – он схватил её за руку, видимо больно, она поморщилась но не выдернула руку и не произнесла ни слова. Это было почти, как признание.
- Всё, садись в машину. Я что, из тебя слова должен клещами вытягивать? – он почти силком втолкнул её внутрь и захлопнул дверцу. Она замерла на сидении и ждала, пока он, обежав капот, сядет за руль.
    Машина рванула с места с визгом и дымом резины. При выезде на дорогу он даже не посмотрел налево и выскочил перед каким-то колхозником на «Жигулях». Тот резко затормозил и остервенено засигналил, видимо произнося массу ругательств в адрес подрезавшего его водителя. 
- Ну, теперь говори. Рассказывай всё – произнес он уже более спокойно, как ему казалось. Машина набирала ход, лавируя в плотном потоке между рядами, не замечая сигналящих сзади и шарахающихся с боков.
- Ты очень неаккуратно едешь – тихо сказала она.
- Я неаккуратно еду? Я? Я?! – что бы она ни сказала, это вызвало бы такую же реакцию – А ты, значит, аккуратно живёшь! Сразу с двумя! Ну и как он? Давно это вы с ним? – бурлящая ревность и возникающие в мозгу картинки страстной оргии его жены с чужим мужчиной были столь ярки, будто он сам присутствовал рядом, но почему-то не мог вмешаться. Кровь закипала, нога давила на газ.
- Осторожней! – она вжалась в сиденье, когда он чуть не влепился в зад какой-то грязной фуре – Давай спокойно доедем домой и там поговорим – почти взмолилась она, понимая, что эта «скачка» по полосам добром не кончится.
- Сейчас, сейчас, доедем… – зло шипел он, выворачивая руль, чтобы проскочить в очередную щёлочку между двумя легковушками. Те в ужасе разлетелись в стороны, пугая соседей. Машина ещё больше набирала ход, вырвавшись на свободное пространство.
- Успокойся. Останови машину, я выйду – как можно спокойнее сказала она, но он уже ничего не слышал.
- Успокойся? Нет, это неслыханно! Я должен успокоиться!
- Останови машину, я боюсь! – не скрывая страха, сквозь слезы крикнула она.
    Ужасный удар о бетонную колонну моста прервал бешенный рёв мотора. Всё. Красно-черными тонами поплыло сознание. Острая боль, будто напополам разорвала тело и окунула его в вязкую гнетущую тишину.
    Он выжил. Врачи долго боролись за его жизнь, доставая его с того света, но он выжил. Она погибла. Больше никто в аварии не пострадал. Было ли у неё что, или нет, уже никто не узнает. Её похоронили. А к холмику на окраине кладбища теперь часто приходит чёрный, изуродованный монах. Останавливается, вздыхает и крестится со словами: – Здравствуй, милая. Это я, твой убийца…