Энергия счастья

Появление в вагоне человечка небольшого росточка в комичном белом мундирчике времён Первой Мировой войны мгновенно вывело меня из состояния скорби и повергло в состояние настороженного непокоя. Опоясанный чёрной портупеей, с правой стороны которой болталось что-то наподобие пистолета, он с грозной миной надсмотрщика тростниковых плантаций прошёлся по вагону и, остановившись в передней части, испепеляюще воззрился на сидящих в салоне пассажиров. На его голове, вертящейся очень живо из стороны в сторону, как завершающая точка над "i", была нахлобучена чёрная кожаная кепчонка.

Первое впечатление, что человечек в белом, удрал в разгар спектакля прямо со сцены театра моментально исчезло, в то время как лёгким движением правой руки он выхватил из портупеи пистолет и прицелился, встав в позу и прищурив один глаз, беря на мушку поочерёдно каждого из пассажиров. Его, цвета  печёного яблока, сморщенное личико было серьёзным и сосредоточенным, а в ритмичных движениях прослеживалась заученность, если не профессионализм.

Никто не бросился обезоружить "напастника" //человек, совершающий нападение (польский)//, а все сидели, безучастно внимая манипуляциям безумца. Всё это заставило похолодеть кровь в жилах, а когда настал мой черед находиться под прицелом, – я исступлённо уставилась на его "пушку", но облегчённо вздохнула – пистолет был неумело вырезан из куска дерева и покрыт облупившейся чёрной краской.

Проделав всё, что посчитал нужным и, отдав честь, псих потерял всякий интерес к сидящим в трамвае, спрятал игрушечный облезлый пистолетик и вышел на следующей остановке.

Улица Аллеи Иерусалимские, как обычно, извергала только свойственную ей симфонию хаоса. Всё было на своих местах – и отель "Полония", и несокрушимый Дворец Культуры, который всё так же, напоминая о нестираемом прошлом, вонзал в лазурное небо свой острый шпиль. Я медленно шла в сторону отеля "Мариотт". Из открытого окна нёсся в поднебесье кристально-чистый голос Чеслава Немена: "Варшавский де-е-ень..."

Ещё издали, я заметила приближающееся необычное существо – седую как лунь старушку во всём красном. Вся её сухонькая фигурка утопала в красных кружевах, словно в красной пене, которыми было щедро оторочено её коротенькое красное платьице. В руках она бережно держала красную сумочку. Туфельки на шпильках тоже были красными, а огромный красный бант в серебряных волосах, завершал этот экстравагантный туалет.

Лицо старушки искрилось счастьем, глаза излучали радость. Она порхала по тротуару легко и непринуждённо, словно красный мотылёк с цветка на цветок.
"Двери дома для душевно больных, сегодня оказались открытыми", – подумала я.
Но на старушку я смотрела с искренним восхищением. "Вот у кого нужно поучиться – быть счастливым без причины. А так ли уж, без причины? Старушку зациклило на счастье и она, бедняжка, не может выйти из радужного пребывания в сказочном детстве, но интересно, как надолго? – думала я. – А может, это и к лучшему? Если она, не дай бог, выйдет из цикла, не будет ли это столь же бурным разочарованием действительностью?"

Поравнявшись со мной, старушка устремила на меня взгляд мерцающих глаз, её губы разомкнулись в лучезарной улыбке. Острые каблучки красных туфелек едва коснулись асфальта, когда её тело взметнулось, будто пёрышко, от дуновения лёгкого ветерка и мягко опустилось рядом со мной. Несколько секунд она смотрела на меня, хлопая глазами, затем протянула руку и дотронулась, взвизгнув от счастья, как ребёнок, получивший новую игрушку.

По моему телу пробежала лёгкая дрожь, словно заряд энергии счастья, которым старушка щедро поделилась со мной. Меня столбом пригвоздило к тротуару, а старушка, ещё раз ликующе взвизгнув, запорхала дальше, напоминать миру о том, что счастье находится не за крутыми горами...
"Варшавский де-е-ень..." – звенел голос Чеслава Немена. "Ночное казино отеля "Мариотт", – бежала световая реклама на стеклянном небоскрёбе.

Это отрывок из моей книги ... http://www.proza.ru/2009/07/22/991