Невысказанная благодарность

Навестил меня друг Володя. В таких случаях – за стол и за разговор. По первости – за встречу. Разговор о друзьях, знакомых. Для порядка на жизнь пожаловались друг другу и ударились в воспоминания.
     – Меня вчера дедушкой назвали.
     – Со стороны оно виднее.
     – И то верно. Кого, ч Чего не вспомнишь, а тому назад уже полвека.
     – Стареем, брат, стареем.
     – Куда уехал цирк?
     – Цирк уехал, заботы вернулись.
     – Да еще воспоминания.
     – Ох, не дай бог. Вот днями накатило.
     – Выкладывай. Освобождай душу.
     – Чокнемся. За согрев души.
     – Теперь слушай, коли терпение есть.
     И рассказал я моему другу Володе то, что «имело место в моей жизни», что иногда напоминало о себе, несмотря на дальность лет, и о чем я никогда никому не рассказывал.
     Экспедиция проводила разведку где то в Якутии. Теперь уже и не вспомню точного адреса. Возникла необходимость сбегать на заброшенный рудник. Известно было, что в округе объявились медведица и два взрослых медвежонка с ней. Понадобился карабин. Пошли к местным. У местных карабин нашелся, но хозяин был в отлучке. Уезжая, затвор спрятал. Затвор нашелся у другого селянина, но к этому карабину этот затвор не подходил. Досылали затвор молотком. Я вышел на улицу зарядить карабин. Ты служил, ты знаешь, как это делается. Пока я так готовился, меня окружили любопытствующие. Помнится, я еще ухмыльнулся, глядя на то, как Сашка (очкарик) пытался заглянуть в дуло карабина. Я уже собирался проделать последнее действо, для проверки потянуть за спусковой крючок. Я отлично помню: была уверенность, что выстрела не последует, и тут же возникли две мысли, что нельзя «целиться в людей» (этому еще в детстве учили) и что при проверке «ствол должен быть поднят вверх». И сработал рефлекс. Рефлекс, привитый, вдолбленный ротным. Правая рука пошла чуть вниз, левая – чуть вверх. Ствол – в небо, а палец уже тянул за спусковой крючок. Выстрел. Пуля запела в верхушках деревьев.
     Когда я пытаюсь понять, как патрон оказался в патроннике карабина, передо мной возникает фокусник. Фокусник показывает мне фокус, а я пытаюсь понять, как он это делает. И у меня ничего не получается! И второй (второй уже был) вопрос возникает: почему вдруг ни с того ни с сего возникла эта уверенность? Я, знаю точно, что патрон в патронник загнал сам (больше некому). Но в какой момент?
     Во время службы был я свидетелем такого случая. Стояли в карауле. Сержант поднял тех, кому идти на смену. Помню время – «вторая половина ночи» (самый сон). Перед разводом на посты идущие на смену заряжают оружие (при смене с поста – разряжают) в присутствии разводящего и начальника караула. Проверяемый все, что требуется по уставу, проделал. Контрольное движение. Выстрел в помещении кажется оглушительным. Из потолка караулки сыплется песок. Это присказка.
     В полку было решено создать спорт-роту. В армии всяк себе на уме и не прочь «сачкануть». Думается мне, что у многих, кого зачислили во вновь организованную спорт-роту, эта мыслишка теплилась. Роту организовали, но вместо тренера назначили командира. И первая речь нового командира ничего радостного не сулила. «Спорт – вещь полезная. Но кто за вас будет службу нести? Кто устав учить будет?» – так сказал капитан и «сделал» из спорт-роты строевую показательную часть. А это шагистика. Да каждый день, да по многу часов – «тяни носок выше»!
     Муштра и всякого рода проверяющие. Дисциплина – почище, чем в сержантской школе (откуда я сбежал). И не то, чтобы небо с овчинку показалось (за всех не поручусь), но, опять же, кто служил, тот поймет, о чем речь. Это все присказка, нескоро сказка сказывается. Поговорка: скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается.
     Капитан роту муштрует. Злые языки бают, что капитан в казарме родился. И правда, возникало впечатление, что капитан приходит в подразделение к подъему, а уходит после отбоя. Но, знаешь, что главное, чего я тогда понять и оценить не мог – не было в роте дедовщины! Кто служил – тот оценит.
      Еще два слова о ротном. Перед очередными показательными возник, нет, не «бунт на корабле», а так, ворчание, зло сказанное: «а не послать все к черту, завалим показательные, и делам конец». Но дошло до слуха капитана (или донес кто). Капитан роту построил, отвел в «чистое поле» («от посторонних ушей») и сказал: «Я знаю, что вы хотите мне на голову насрать. Но вы в армии. И я требую и буду требовать выполнения устава». Повернулся и ушел. Капитан требовал выполнения устава. Плохо было тому, кто «балуется с оружием» (выражение капитана). Это тебе и наряд и два наряда, да еще перед всеми отчитает. И получалось так, что капитан всегда был впереди. Говорили, что когда двумя годами раньше в полк пришли гранатометы (30 штук) и капитан все их пристреливал, даже на время оглох. Гранатометы тогда только поступили в армию. А когда случился пожар, капитан первым спасать бросился.
     Или вот еще. Существует стрелковое упражнение. Стрельбище. В глубину с километр. Шириной метров 100 или больше. По всей площади на разных расстояниях и в разных местах расположены блиндажи. Полигон снабжен вышкой. В блиндажах находятся люди и по команде (по телефону) с вышки, по мере приближения стрелка, выставляют мишень. Стрелок движется по стрельбищу, не зная, когда и где покажется мишень. Мишень показывается трижды. Стрелок должен мишень заметить, успеть прицелиться и, как покажется мишень в третий раз, поразить ее. Потом стрелок движется (идет) дальше.
     Так вот, капитан шел с каждым из роты при выполнении этого упражнения, присматривался, кто как стреляет. С каждым! Туда и обратно. В роте числилось 80 бойцов.
     Давно все это происходило. Много чего было за прошедшее время, а еще больше того, что забылось и того, что хотел бы забыть. Но иной раз вдруг вспомнится, как коротко пропела пуля в листве, а услужливое воображение нарисует развороченный затылок и зачем-то еще разбитые очки (так могло случиться!). И ты вздрагиваешь, как вскидывается лошадь, учуявшая звериный след. Чтобы успокоиться, лошадь усиленно щиплет траву.
     Чтобы как-то «сбалансировать психику», я вспоминаю нашего бравого капитана, который любил эту чертову службу и следовал уставу, как иной человек следует жизненным принципам.
     Друг внимательно слушал. , потом подытожил:
– Поведал ты историю! Ведь ты мог убить человека! Как после с таким жить?" – говорил друг Володя, разливая водку. – Слава богу, не случилось.
Он перекрестился. Поднял рюмку:
– Тост. За твоего капитана.
2014год.