Тупик

В Москве и близлежащих регионах зима вовсю шла полным ходом. На всех порах. В Поволжье же в этом году зима наступила гораздо позже. Сказывались разные часовые пояса. Хмурые тучи затягивали небо. Медленно и скорбно. Шумящий серый город, безропотно обдуваемый холодным ветром, безразлично встречал зарождающийся день.
Алексей, накинув легкую курточку, взяв сумочку с тетрадками, вышел из квартиры. Снег бил в лицо и глаза. Алексей вышел из подъезда. В этот раз автобус не пришлось долго ждать. Зайдя в автобус, Алексей включил плеер. В наушниках звучали электронные биты, сдобренные звуками электронных ударных и секвенсорным басом. «Вчера изменен еще один ген, людям уже никогда не подняться с колен…» – доносилось до его слуха и плодотворно оседало в глубине его сознания.
В институт успел вовремя. Алексей зашел в шумящую аудиторию. Студенты, разношерстная молодежь, готовились к лекции: шумели. Алексей занял максимально близкое его душе место, начал доставать из сумки тетрадь и ручку. Но не успел. Вскоре в аудиторию вошел преподаватель – мужчина в годах, в круглых тонких очках, видавшем виды вязанном свитере и синих джинсах. Студенты встали. От дружного хора приветствия задрожали стекла, и посыпалась штукатурка с потолка. Преподаватель доброжелательно улыбнулся, отряхнулся и поприветствовал аудиторию.
Близилась сессия. Алексей старался записывать за преподавателем почти каждое слово. Но не успевал, поэтому его конспект пестрел только начальными буквами. На второй лекции профессор перешел к эмпирической части, показывал опыт. Профессор долго колдовал над колбами с активным веществом. С задних рядов раздалось, задорное и лукавое:
– А не е**нет?!
Профессор задумчиво:
– Да не должно… Что?! Кто сказал?!
По аудитории прокатилась волна смеха, сметающая остатки приличия и мозгов.
 
После полудня занятия закончились. Алексей забирал курточку из гардероба, когда раздался звонок мобильного телефона. Студент приложил трубку к уху:
– Мама, всё хорошо. Я обязательно зайду после института в клинику.
– Сынок, не забудь, пожалуйста, – усталым голосом ответила заботливая мама. – У тебя ничего не болит?
– Мам, всё нормально. Я съел таблетки. Сегодня увижусь с доктором Давыдовым.
– Только ты мне потом позвони, хорошо?! – тихо произнесла мама.
– Я сразу же позвоню, – настойчиво ответил Алексей.
– Ну, всё сынок. С богом. Пока.
– Пока, мам. С богом.

Идти к врачу абсолютно не хотелось. Тяжесть неопределенности давила. Алексей старался гнать от себя разные мысли. Они ему не давали покоя последние несколько дней.
На улице продолжал идти снег. Дул холодный ветер. Безликая толпа прохожих куда-то спешила. Гул автомобилей сменялся шумом трамваев. Когда он окончательно сменился, Алексей добрался до клиники, предварительно постояв в пробке. Ближе к вечеру в городе начинался транспортный коллапс, и, как следствие, происходила закупорка транспортных сосудов, по которым двигались склеротичные молекулы-автомобили.
 
– Алексей, вы всё поняли? – спросил врач.
Алексей тупо глядел в одну точку.
– О, да… Начнем усиленное лечение…
 
Врач продолжал что-то говорить. Слова пролетали куда-то мимо Алексея, свободно минуя ничем не отягощенное сознание. Они просто перестали восприниматься и обрабатываться.
Алексей вышел из кабинета. В руках было заключение врача и результаты анализов. Алексей, опустив голову, еще долго стоял, пытаясь читать содержимое медицинских документов, но сознание упорно продолжало не воспринимать информацию. Тело невольно тряслось, как бы он не старался унять дрожь. Ноги подкашивались. Осторожно, по стеночке, Алексей медленно направился на ресепшн. Молоденькая медсестра с симпатичной мордашкой, наливавшая из куллера воду, с грустью смотрела в след обреченному молодому человеку. На двери кабинета была надпись:
Инфекционист
Давыдов Д.В.

Алексей вышел из здания клиники. Всё его существо пыталось справиться и переварить услышанное. Алексей пытался отрицать, что, он так и не понял. Может быть это какая-то ошибка?! А может быть не какая-то? Такого с ним не может произойти! Да не может быть!!! Ведь это же он, это просто невозможно! С ним всё в порядке. Обычные боли в желудке… Но документ говорил совершенно об обратном. Исписанный корявым почерком врача документ не давал покоя. Но он сейчас нормально себя чувствует! Что за бред?!!! Но изложенный в документе диагноз-приговор омрачал всё нутро. Исподволь нутро отозвалось обычными болями в желудке.
Алексей шел в толпе серой биомассы.
Вечером стало еще холоднее. Снежная крупа шла еще сильнее, заставляя прикрывать лицо рукой. Алексей стоял как вкопанный. На лице замерла грусть и отчаяние. Безжизненным взглядом смотрел сквозь толпу, которой не нужен космос и не надо книг. Впрочем, он и сам был такого же мнения, но серая биомасса все равно внушала презрение выдающейся личности студента. По щеке катилась невольно скупая слезинка.
Придя домой, Алексей, сняв курточку и кроссовки, лег на диван и провалился в глубокий тяжелый сон.
 
Когда очнулся, то понял, что проспал почти целые сутки. На мобильном телефоне множество непринятых вызовов. Среди них большая половина звонков от мамы. Алексей посмотрел на часы. Почти одиннадцать утра. В институт уже нет смысла ехать. Алексей поставил чайник. Мысли о последних событиях не отпускали его. Абсолютно ничего не хотелось. Алексей выключил чайник. Не было никакого желания и мотивации что-то делать. Алексей снова улегся на диван. Всё казалось безразличным. Холодная постель, съемная квартира. Всё такое чужое… Мрачные мысли лезли в голову. Алексей тщетно пытался их отогнать.
Алексей услышал, как повернулся замок и входная дверь открылась. На пороге стояла молоденькая девушка невысокого роста с темными короткими волосами и глазами, полными тревоги за своего друга.
– Какого…?! Ты куда пропал?! – ласково с порога обратилась к Алексею вошедшая девушка. – Тебя все ищут! Мама волнуется! Ты ей так и не позвонил! Что происходит?!!! – чуть ли не на крик срывалась девушка.
Алексей лишь спокойно спросил:
– Своими ключами открыла?
Девушка прошла в комнату из прихожей:
– Ты совсем неважно выглядишь… - девушка подошла к Алексею, нежно провела холодной рукой по щеке парня. – Что случилось?.. Я же вижу… Ты сам не свой…
– Мне нужно рассказать тебе кое-что… - загробным голосом ответил Алексей.
 
Алексей и не заметил, как быстро близкий человек стал далеким. Он и не пытался её остановить. Девушка собрала немногочисленные свои вещи, оделась и ушла. Пусть так оно и будет.
 
Раздался телефонный звонок из института. В деканате Алексея очень хотели видеть. Они любили его видеть. Алексей не появлялся в институте больше двух недель.
Алексей ехал в институт с полным безразличием: если его отчислят, то так тому и быть. Вскоре дребезжащий трамвай, в котором холоднее чем на улице, остановился на нужной остановке.
Декан, женщина сорока пяти лет, со сморщенным от постоянного курения, словно старый чернослив лицом, молча слушала Алексея. Когда Алексей закончил, недрогнувшей рукой подписала приказ об отчислении.
Алексей спустился в фойе. Безмолвно кивнул в знак приветствия одевавшимся у зеркала ребятам. Он слышал, как бывшие однокурсники перешептываются. Придя домой, Алексей собрал все грамоты и благодарственные письма, полученные в институте за отличную учебу, и выбросил их в мусорную корзину.
Снова зазвонил телефон. Алексей взял трубку:
– Здравствуй, мама…
 
Алексей лежал на кушетке. Рукав свитера был засучен. В вене была игла. Через капельницу в вену поступал сильнодействующий препарат светло-коричневого цвета.
Алексей так и не решил что же это: яд или ампула с жизнью? Постоянные рвота, головокружение и периодические потери сознания. Врачи списывали на побочное действие препаратов. От размышлений оторвала пришедшая молодая медсестра:
– Нормально себя чувствуешь? – спросила она, вытаскивая иглу из вены.
– Да, вполне, – грустно улыбнувшись, ответил Алексей.
 
Алексей встал с кушетки. Еще несколько минут подержал ватку на вене, чтобы остановить кровь. Спустив рукав свитера, вежливо попрощавшись с медсестрой, нетвердым шагом вышел из кабинета. В голове шумело: светло-коричневый препарат гоняло по венам.
 
Алексей стоял перед зеркалом в ванной. От того здоровенького и веселенького парня осталась лишь тень: под глазами темные круги, щеки впали, белая футболка висит, как на вешалке, остальная одежда тоже. Взяв машинку для стрижки, Алексей провел ею по голове. Тупо посмотрел на отражение, потом подключил машинку к розетке и повторил снова. Некогда красивые шелковистые волосы попадали в раковину. Парень погладил рукой выбритую голову.
 
Холодное и серое помещение тускло освещали лампы дневного света. На холодном железном столе лежало накрытое белой простыней хладное тело. В холодном морге стояла мертвая тишина, что и было понятно. Разве что был еле слышен гул работающих ламп.
Босые ноги опустились на пол. Молодой лысый парень огляделся. Встав со стола, сделал несколько неуверенных шажков. Снял со спинки стоявшего рядом стула белый халат и накинул его на себя. Озираясь по сторонам, парень вышел из комнаты в большой длинный коридор, освещавшийся мигающими ртутными лампами. Никого. Никаких признаков чьего-то присутствия. В конце полутемного коридора брезжило слабое сияние. Оно приковывало к себе взгляд. Молодой человек направился навстречу к неизвестности. Он не задавал себе вопросов о природе наблюдаемого явления. Да и зачем теперь это нужно?