Счастливые

Перед вечернею порою я очнулся от мечтаний, потому что ощутил
на себе взгляд кроткий, застенчивый, нежный. Он был послан мне оча-
ми цыганки. Но так как цыганский народ издревле славился непокор-
ностью, гордостью, бесшабашностью, хитрым умом, то я не поверил
её взору и отвёл свои глаза в сторону. Однако через минуту, не выдер-
жав, посмотрел на неё, но кротость, застенчивость, нежность продол-
жали литься на меня из её очей. Мы долго молча смотрели друг на дру-
га, пока она не сказала:
— Ты молод и я молода, ты красив и я красива, и, значит, мы долж-
ны познать своё счастье в неведомых краях.
— Ты что зовёшь меня с собой? — спросил я её. — Но ведь мы
даже незнакомы и тебе неведомо холост я или женат!
Она с улыбкой ответила:
— И не гадая скажу, что ты одинок и потому у дороги, по которой
я шла, ты замер, как алый восточный мак в ожидании счастья, но ждать
его не будем, нужно к нему идти самим.
Она нежно взяла мою руку в свою, и я, очарованный её красо-
той и словами, без колебаний пошёл рядом с ней, похожей на чёр-
ную розу. И вскоре ночь забрала нас к себе. Что было потом между
нами в звёздной темноте, знают теперь только одни пчёлы, шмели,
да дневные бабочки, прилетающие услышать, уже неоднократно
слышанные ими наши ароматные воспоминания, воспоминания
бутонов алого восточного мака и чёрной розы, цветов, что цветут
красиво сплетёнными друг с другом по чьей-то небесной прихоти
прямо у самой дороги, где ходят люди, не знающие, что мы счаст-
ливы быть цветами.