Запах Нового года

Запахи притягивают воспоминания, открывают невидимую дверь, связывающую нас, взрослых, с далёким миром детства. Помню запах и вкус разрезанного мамой яблока, вкус бабушкиной новогодней кутьи, приготавливаемой из пшеницы, грецких орехов, маковых зёрен и корок апельсина. Бабушка делала это всегда к Новому Году, пока была жива. Папа работал на кондитерской фабрике и приносил с работы свёртки с конфетами и кусками шоколада, похожими на большие, но лёгкие камни. Они распространяли неповторимый аромат волшебной фабрики, где пахло какао, ликёрами, мёдом и карамелью.
 
Запах Нового Года… Да, этот праздник я помню с далёкого детства через запах чистой, накрахмаленной скатерти, которую мы с родителями держали за концы, когда накрывали раздвижной стол в гостиной. Это было только один раз в году – 31 декабря. Чего только там не было, на этом волшебном столе: сациви – это курица с орехами, мандарины, чурчхелы, сушеные корольки, всевозможные салаты, мандарины и бутерброды с чёрной икрой… Всё смешивалось над столом потоками воздушных течений и вдыхалось, чтобы потом всё это запомнить на всю жизнь.

За пять дней до праздника мы с папой ходили покупать ёлку. В те времена сделать это было не так просто, так как ёлки нигде не продавались легально. Папа каким-то образом договаривался и мы приходили на квартиру за покупкой всегда в темное время суток. Обматывали её большим куском материи, затем обвязывали верёвкой и тихо, словно совершили страшное преступление, несли чудо-дерево домой. В подвале, в посылочных ящиках под слоем старой ваты были бережно уложены игрушки, шары и мишура. Поход туда был настоящим ритуалом. Нужно было включить свет, открыть волшебные замки… Ёлка устанавливалась в деревянную крестовину. Вокруг, на полу вата из посылочных ящиков превращалась в пушистый снег. Гирлянда из разноцветных лампочек серпантином закручивалась к установленной на макушке дерева звезде. А какие это были игрушки! Медведь, играющий на гармошке, Красная Шапочка, Серый Волк, домик с часами… Одни игрушки вешались на петельки из ниток, другие крепились с помощью зажимов, похожих на бельевые прищепки. Комочки ваты ложились на кончики еловых лап снежными сугробами. И, конечно же, главным событием завершающим установку вечнозелёного игольчатого дерева, была сборка железной дороги. Я сам любил доставать из коробки игрушку из загадочной страны, название которой состояло из трёх букв – ГДР. Сидя на коленках, соединял я рельсы, пока они не превращались в кольцо. Потом нужно было поставить на эти рельсы паровозик с двумя вагончиками, подсоединить проводки к волшебной коробочке с управлением и подключить к сети. С помощью этой коробочки можно было регулировать скорость, движение вперёд и назад. Под ёлкой стоял Дед Мороз, словно сторож, в тёплой, белой шубе, красной шапке, с посохом в руке и перекинутым через левое плечо подарками. Родители под ёлочку ставили подарки, упакованные в нарядные коробочки, в которых прятались конфеты, печенье и мандарины. Мигали огоньки, по рельсам вокруг заснеженной ёлки мчался по кругу паровоз, а в гостиной уже был накрыт праздничный стол. Из напитков самым вкусным был так называемый «правительственный» лимонад. Его каким-то образом доставали через знакомых. Бутылка была обёрнута от пробки до этикетки серебряной фольгой. Такой напиток подавали членам правительства на церемонии. Лимонад разливался в хрустальные бокалы, его пузырьки лопались и разлетались запахами груши, лимона и тархуна. У нас была радиола, где нижний этаж занимало радио с названиями городов мира и шкалой частот, клавишами переключения диапазонов радиоволн. Наверху располагалось устройство для проигрывания пластинок. Мне очень нравилось слушать пластинки с вальсами Штрауса, песнями про Мишку и его улыбку, про путь-дорожку фронтовую, про то, что первым делом – самолёты, а девушки потом. Всё это звучало в последний час уходящего года. Пили шампанское за старый год, потом включали телевизор и под бой кремлёвских курантов, уже стоя, встречали новый день нового года. Под конец пиршества подавали торт «Наполеон», пирожные и варенье.
 
По чёрно-белому телевизору показывали «Голубой огонёк». За столиками сидели космонавты вперемешку с артистами, передовики производства, ветераны революции и войны. Было интересно, но глазки упорно закрывались шторками век с ресничками, ножки с трудом добирались до кровати и тело, опустившись на чистую простыню, погружалось в волшебный новогодний сон.
Не помню, что снилось мне в те дивные ночи. Наверное, то, как я взрослею. Ведь в детстве все мечтают быть похожими на взрослых людей, на героев книг и фильмов. Детство всегда такое долгое-предолгое. Так думалось мне тогда, но это была всего лишь иллюзия. Мой первый и самый любимый мультфильм был «Снежная королева». Помню, с каким нетерпением ждал маму в садике, чтобы она поскорее забрала меня домой. Боялся опоздать на просмотр мультфильма. Из всех персонажей больше всех мне было жалко благородного оленя, который вёз на себе Герду к своему Каю через холодные снежные вьюги. Олень устал, не может идти, а Герда умоляет его продолжать путь.

Прошли годы… Сегодня уже 58 Новый Год в моей жизни. Она так быстро летит. Ещё не пролетела, но и на месте не стоит. Любимый праздник взрослых и детей, мужчин и женщин. В этот день мы становимся маленькими, из того самого детства, где за большим столом собиралась большая семья из ещё живых и счастливых, здоровых бабушек и дедушек, мам и пап. Никто не думал тогда о болезнях, старости и смерти. Всё было красиво и торжественно, традиционно и дружно. Всё пахло особенно и необыкновенно: и ёлка, и даже стеклянные игрушки, и шары, даже краска от разноцветных нагретых лампочек гирлянды, пластинки с песнями, ладонь мамы, поглаживающая голову… Всё запомнилось запахами и вкусами, закружилось вихрем и пронеслось спустя много лет в голове. Тогда ещё мама и папа были молоды и здоровы, любили нас, трёх своих сыновей. Бабушка зажигала свечку и тихо молилась у иконок.

Я так хочу вернуться туда, в своё далёкое детство через так несправедливо быстро пролетевшую жизнь. Тогда паровоз мчался стремительно по кольцу, и всё казалось известным и предсказуемым. Кольцо было символом бесконечности и надёжности, уверенности в том, что ничего плохого и другого не случится.

Не помню когда, но в один из новогодних дней что-то сгорело в коробочке управления, и паровозик больше не мчался вокруг новогодней ёлки. Потом в больницу, почти в одно время положили бабушку и папу. Через месяц бабушки не стало, а папа пережил её на год. Мы остались с мамой. Прозвенел последний звонок и прозвучал «Школьный вальс»… Больше мы никогда не наряжали ёлочку, не раздвигали стол в гостиной. Нас стало меньше, и в этом уже не было надобности. Три с половиной года назад из жизни ушла мама – последний человек, которому я обязан своим рождением. Всё осталось в прошлом. Братья уже двадцать лет живут в маленьком южном городке. Быть одному в Новый Год – нелёгкое испытание, когда вокруг смех и радость, брызги шампанского, разрывы огненных цветов, рассыпающихся в ночном зимнем небе.

Сейчас, сидя в одиночестве за новогоднем столом, глядя на купленные продукты и, вдыхая их запахи, из настоящего возвращаешься в детство, где всё только начиналось, где мечта и была самой жизнью.