Вокруг цирка

      Оксана жила на Трубной площади, недалеко от Неглинки.

      Она иногда сопровождала Машу с детьми в их прогулках по Москве. Оксана однажды показала белое здание на Цветном бульваре.

      – Это цирк, где выступают животные, клоуны, гимнасты и фокусники. Давайте туда сходим! Детям будет интересно.

      Вася и Марьяна мало что поняли, но на всякий случай обрадовались. Когда закончился траур и Анатолий уехал, женщины, наконец, собрались в цирк.

      Мама красиво одела Марьяну: в белую матроску с плиссированной коротенькой юбочкой, пышными рукавами и отделкой красной бейкой. Вася был одет в белую муслиновую рубашку со сплошным воротником-стойкой, в чулки и панталончики горчичного цвета до колен. На рубашке с левой стороны Маша вышила якорь. Словом, и одежда создавала праздничное настроение.

      Когда зашли в здание цирка, в нос ударил отчётливый запах навоза и лошадей. Марьяша с детской непосредственностью отметила: «Деревня! Пахнет, как в деревне! Мама, мы в деревне?»

      Перед тем как пройти на свои места, женщины с детьми не могли миновать продавца мороженого. Хозяин цирка Альберт Саламонский устраивал воскресные представления специально для детей. Ему хотелось, чтобы в цирк ходила и высшая публика, не только простой народ, чтобы вместе со взрослыми его представления посещали и дети! Он искал различные способы, чтобы увеличить доход и привлекательность своего заведения!

      Поэтому Маше пришлось раскошеливаться на мороженое. Все четверо сидели в фойе на плетёных креслах и костяными ложечками поедали лакомство из картонных стаканчиков. Пломбир был великолепен! А праздничное настроение увеличивалось. Вокруг было много детей с родителями. Одеты были кто в бархат, кто в простую домотканую одежду.

      Наконец, зашли в зрительный зал. Дети во все глаза дивились чудной круглой сцене. «Это арена, – сказала мама. – Здесь будут выступать циркачи!» Места у Кузнецовых и Оксаны были в третьем ряду против выхода. «Это самые лучшие места!» – решили дети.

      Ударила музыка. Музыканты, сидевшие над выходом, и впрямь со всей силой ударили в медные огромные круглые тарелки. Зазвучали духовые, под бравурный марш на арену выбежали лошади с плюмажами на головах. Сам хозяин цирка показывал чудеса великолепной дрессуры. Детям очень понравилось, как лошадки танцевали. Казалось, что они сами желают выделывать сложные па.

      Лошадок сменила жонглер на проволоке Генриетта. Она ходила по проволоке, натянутой на высоте человеческого роста, и подкидывала и ловила то булавы, то шарики, то разноцветные деревянные колечки. Маша думала: «Только бы не вздумали дети повторять подобное!»

      Но это ещё не всё. Клоуны Паскали и дурачились, и показывали акробатические номера с кувырками, эквилибристикой и силовыми упражнениями. Васе очень понравилось, и он решил завести себе тоже такой белый просторный комбинезон с большими шариками вместо пуговиц напереди, чтобы научиться делать такие же замечательные упражнения.

      Затем госпожа Труцци в одной пятнистой кофточке и чулках (называется трико), с такой же пятнистой повязкой на голове, скакала на неоседланной лошади. Нет, не на лошади. Такое полосатое животное, похожее на лошадь, называется «зебра».

      Ещё один клоун в бархатном костюме и лакированных туфлях «под старину» вышел с дрессированными собачками. Белые пудельки дружно бегали по кругу, а затем начали решать арифметические задачки. Вася стал дразнить Марьянку: «Смотри, даже собачки знают, сколько будет два плюс четыре!» Девочка хотела зареветь, но первое отделение на этом кончилось.

      После перерыва арена оказалась покрыта не опилками, разлетавшимися во все стороны, когда по ней скакали лошади, а… гладким льдом. У Саламонского была специальная машина для изготовления искусственного льда. На ледовой арене развернулось театрализованное представление. Клоуны катались на коньках и санках, устраивая комические сценки. И всё это под музыку, без единого слова, но всё было понятно. Мама сказала, что это называется «пантомима».

      Третье отделение занимал известный в Москве и за её пределами дрессировщик Владимир Дуров. Кстати, выход артистов объявлял громким голосом мужчина в обтягивающем тело красно-синем костюме, похожем одновременно и на трико, и на лакейскую ливрею. Должность мужчины называлась специальным цирковым словом – шпрехшталмейстер. Он каждому выступающему придумывал звучные эпитеты и рекламировал его как самого лучшего циркового артиста!

      К детскому представлению Дуров приготовил новый номер – «Железная дорога крыс». По рельсам на манеже шел поезд. Он останавливался возле платформы. Роли машиниста, стрелочников, носильщиков исполняли крысы. Кот изображал начальника станции. Шесть жирных черных крыс ехали в первом классе, белые крысы во втором, третий же класс был битком набит серыми крысами.

      Неудивительно, что женская половина публики при виде крыс пронзительно визжала. Удивительно, что крысы при этом не разбегались, а делали то, что требовал дрессировщик.

      При этом комментарии клоуна были поистине остроумными. Особенно над ними смеялась галёрка – верхние ряды зала. Внизу, среди богатых и знатных зрителей слышалось недовольство. Но детям железная дорога понравилась. Это надо же – так достоверно изготовить паровоз, вагоны, рельсы! Дети и взрослые во время представления кричали, хлопали в ладоши, топали ногами в восторге!

      Вася и Марьяна выходили из цирка в отличном настроении. Мама тоже смеялась, хотя глаза её оставались печальными, как обычно теперь.

      * * *
      Маша частенько приходила к Софье с детьми. Детям было интересно играть вместе, они чувствовали, что здесь их любят. Мамы в это время беседовали, навёрстывая годы, проведённые в разлуке. Они всегда находили тему для разговора.

      На ближайшей же встрече у Воронцовых Вася предложил играть в цирк. Вера была озадачена: она привыкла быть лидером, а тут что-то новенькое, о чём она и не слыхала! Вася объяснил и рассказал, что это такое. Вера решила, что надо и ей посетить чудесное место!

      Вася предложил подготовить номер с собачками. Собачками выбрали, понятное дело, двухлетнюю Динку и четырёхлетнюю Марьяшу. Вася пытался научить их считать, но у малышей ничего не получалось. Вера сказала: «Нет, не так! Я знаю, что делать!» Она нашла кусочек угля, нарисовала себе усы, взяла указку и заявила: «Я буду дрессировщиком!» Она сказала детям: «Я буду задавать вопросы, а вы будете как будто лаять, пока я не опущу указку, понятно?»

      Вера задала вопрос: «Сколько будет пять минус три?» и подняла указку. Динка успела сказать только «Ав, ав!», как сестра уже опустила указку. Но Динке понравилось лаять, и она продолжала повторять «ав, ав!» Слишком мала ещё была!

      – Понял, понял! – закричал Вася. – Ваня, иди сюда: ты с Марьяной будете собачками! А Динка пусть сидит в публике!

      Дети отрепетировали номер и пошли демонстрировать его мамам и сёстрам. Дамы умилились.

      Когда мама пришла перед сном поговорить с Верой, девочка попросилась в цирк.

      Софья в цирке никогда не была и даже не знала, что это такое. Она спросила у мужа. Владимир отвечал, что цирк – это такой балаган, где дурачатся на потребу публике клоуны, выступают дрессировщики, которые очень больно бьют своих животных, чтобы те боялись и слушались. Гимнасты работают на высоте под куполом цирка и каждую секунду рискуют упасть и разбиться. В целом, цирк не нравился Воронцову. Красиво – когда выступают лошади или борцы, силачи с поднятием тяжестей!

      Софья послушала и предположила, что ей тоже не очень понравится цирковое представление. Но ей стало понятно, что заинтересовало её среднюю дочь в Васяткином рассказе.

      – Владимир! А ты-то откуда знаешь, что за цирк!
      – Да я даже на Балканах был в цирке! – ответил муж.

      Софья подумала, что она сидит дома и ничего не знает, а её любимый где только не успел побывать, чего только он не повидал! Немножко даже обидно ей стало.

      – Владимир! Может быть, и мы сходим в цирк?! – предложила она.
      Воронцов удивился.
      – Софья, ты уверена, что тебе это нужно?
      – Пусть дети сходят, посмотрят. Маша говорит, что по воскресеньям бывают особые детские представления.

      На Рождество Воронцовы собрались-таки в цирк. Пригласили с собой Бутовых, Платона с сыном – мальчику уже 12 лет исполнилось! Он учился в реальном училище. Динку только, как малышку, оставили дома.

      Шумная компания заняла целый ряд. Воронцов выбрал места в середине зала, чтобы и видно всё было, и опилки не летели в лицо. Ванюшка, как самый маленький, сидел у мамы на коленях, хотя возвышающиеся ряды скамеек позволяли видеть манеж, а не затылок впереди сидящего зрителя.

      Софье и детям всё было в диковинку: и клоуны, и жонглёры, и гимнасты на трапеции. У Сони сердце замирало, когда мадемуазель Черни выделывала сложные упражнения под куполом цирка. Волнение усиливала тревожная барабанная дробь в оркестре.

      В конце первого отделения, как раз перед самым антрактом, случилось происшествие. Шпрехшталмейстер в блестящей золотом ливрее объявил дебютантку – вольтижировщицу мадмуазель Бланш Аллярти.

      Под игривую музыку на манеж выбежала белая красивая лошадь. На крупе лошади было укреплено панно — широкое и плоское деревянное седло, обтянутое мягкой шерстяной тёмно-голубой тканью, мольтоном. Лошадь бежала по кругу, как заведённая. На панно стояла высокая девушка в голубом трико, украшенном белыми полосками и стекляшками, которые блестели в огнях рампы – газовых лампочек по краям арены. Лошадь бежала, а девушка выполняла под музыку упражнения: ласточку, берёзку, свешивала голову то на правый бок лошади, то на левый, прыгала и приземлялась точно на панно на полном ходу. Посреди манежа стоял человек, который щёлкал кнутом, чтобы лошадь бежала ровно и не останавливалась.

      Ребята смотрели во все глаза. Серёжа думал, что хорошо бы тоже так научиться. Отец говорил, что кавалеристы обязаны владеть джигитовкой, чтобы в ходе боя уворачиваться от пуль и клинков неприятеля, при этом не свалиться с коня и выполнить боевую задачу.

      «А ты умеешь так?» – спрашивал Серёжа, когда был маленький. «Спрашиваешь!» – слегка обидевшись, отвечал за отца Бутов. Вопрос о военной службе всё ещё для крёстного продолжал быть болезненным. Хотя уж столько лет прошло! Евгений Петрович с удовольствием вспоминал боевые дни. А отец с сожалением говорил, что редко удаётся выкроить время для манежа. «Надо бы потренироваться!» – с воодушевлением восклицал Бутов, но дальше этого дело не шло. А теперь и Серёжу в корпусе учили кое-каким кавалерийским премудростям.

      …Владимиру Сергеевичу, сидевшему у прохода, что-то в аллюре лошади не понравилось. «Что-то здесь не так! – думал он. – Странно как-то она бежит!»

      Шпрехшталмейстер объявил: «Сальто-мортале!»* Игривая музыка затихла, свет притушили, раздалась барабанная дробь. «Сейчас что-то будет!» – подумал Воронцов и, сам того не заметив, оказался уже внизу, у рампы.

      Наездница вся вытянулась в струнку, красиво развела руки, подпрыгнула, запрокинув голову назад и перевернулась в воздухе, продолжая лететь за лошадью. Она приземлилась на панно, когда лошадь почти поравнялась с Воронцовым. И тут…

      С лошадью что-то произошло, она споткнулась и чуть не взвилась на дыбы, но её успел перехватить граф. Вот для чего он оказался здесь. Он сам не поверил, что ему удалось затормозить бег коня и устоять на ногах.

      Девчонка удержалась на своём панно, потому что лошадь не опрокинулась. Гимнастка удачно спрыгнула в опилки и даже картинно подняла руки в стороны, сверкая под лучами вновь зажжённых прожекторов.

      Публика бешено зааплодировала, подумав, что всё так и было задумано.

      Человек с кнутом взял поводья у Воронцова. К графу пробирался уже директор Саламонский. Он попросил полковника зайти за кулисы по окончании спектакля. «Я не один!» – шепнул граф. «Приходите все, милости прошу!»

      Был объявлен антракт. Софья спросила мужа, что всё это значило. Владимир отвечал, что сразу увидел, что с конём что-то не так. Было похоже, что камешек или железка попали между чувствительной частью копыта и подковой на правой передней ноге. Как-то оно там передвигалось, и лошадь почувствовала острую боль в момент, когда наездница приземлилась со всей силой на спину животного после сальто-мортале.

      Воронцов сказал супруге, что директор приглашает их за кулисы, но он не знает, идти или нет. Неудобно как-то!
      – Наоборот, Владимир, неудобно не пойти, раз мы приглашены! Да и детям будет интересно посмотреть цирк не только снаружи, но и изнутри!
      – Очарование тайны разрушится: они же ещё маленькие! Не рано им изнанку показывать?
      - А по-моему, за кулисами - самая таинственность! Никто не был, а они побывают!
      - Ах, ну да, я забыл, мадмуазель, что вы интересуетесь теми помещениями, куда не всех приглашают!
      Софья поняла, что Владимир намекает на чудесные обстоятельства их первой встречи, посмотрела на супруга и улыбнулась ему.

      В последнем отделении выступал Владимир Дуров.
      Перед его появлением торжественно выстроились все артисты труппы, одетые в парадные униформы. Он сам в белом атласном балахоне обошёл круг арены. Встав на середину арены, Дуров поприветствовал зрителей длинным монологом и выпустил своих дрессированных животных. Он играл на флейте, крысы вылезали из ящика и забирались на дрессировщика. Тот бежал по кругу манежа, крысы догоняли его и снова карабкались. Это называлось пантомимой «Крысолов из Гамильтона». Она пользовалась оглушительным успехом у зрителей. Аплодисменты и овации долго не смолкали.

      А Софья, которая панически боялась крыс, сидела, вцепившись в скамейку двумя руками. Жаль, что Владимир помещался с другой стороны от детей и нельзя было прижаться к нему!

      Потом свинья ходила на задних лапах, она каталась на бочке, стреляла из пистолета. Соня перевела дух. Петух, сидя на голове у дрессировщика, по его приказанию кукарекал. Дуров остроумно комментировал все действия животных. Он был, в сущности, одновременно и дрессировщик, и клоун. Его репризы были порой язвительны. Он осмеливался критиковать даже действия правительства!

      По окончании действия вся компания направилась за кулисы. Вера, Николка и Миша Бутовы, Платоша Матвеев внимательно рассматривали клетки с животными, которые стояли в полумраке закулисья. Собаки лаяли, куры кудахтали. «Смотрите, смотрите! Даже пеликаны есть!» – показывал Миша на клетку с диковинными белыми птицами. Серёжа с Любой следили за детьми, чтобы никто не потерялся. Софья несла Ваню на руках и боялась споткнуться в темноте. Наконец, добрались до кабинета директора.

      За дверью их встретил не только сам Альберт Саламонский, но и полдюжины кошек, гусь и большой белый попугай с жёлтым хохолком на голове, который пронзительно кричал: «Здрр-расьте!» Дети засмеялись и нестройно ответили: «Здравствуй!» Попугай сидел на большом кольце из проволоки, подвешенном за ниточку к потолку.

      Директор не растерялся при виде столь многочисленных гостей.
      – Проходите, пожалуйста! Без церемоний! У нас в цирке каждый размещается, где сам себе найдёт место!..

      Увидев Софью и Наденьку, Саламонский торопливо расчистил диван и пригласил дам присесть на него.
      – Медам, прошу прощения! Присаживайтесь! Чаю изволите?

      Женщины отказались от угощения. Вера и Люба гладили всех кошек подряд, которые подходили приласкаться. Любе было интересно, выступают ли кошки на манеже.
      – Нет, они только мышей ловят!
      – Жаль.

      А Верочке хотелось поскорее пойти поближе к коням. Запах конюшни, распространённый по всему цирку, будоражил ей ноздри.

      – Ваше сиятельство! – обратился хозяин к Воронцову. – Как Вам удалось избавить мадмуазель Бланш от верной гибели? Она бы точно сломала себе шею, если бы лошадь встала на дыбы!

      Графу, честно говоря, совершенно не хотелось отвечать на подобные вопросы. Он не выносил, когда его хвалят и благодарят. Но объяснить, что произошло, он посчитал нужным, чтобы в дальнейшем цирковые могли предупредить подобные вещи.

      – Я боевой офицер, бывал на фронте. В бою жизнь иногда зависит от случайностей, которые помогают выжить. Там надо всегда видеть немного вперёд. Я сразу заметил, что с конём что-то не то…

      В это время дверь распахнулась, и в кабинет ворвался мужчина в синей потрёпанной ливрее.
      – Господин директор! Господин директор! Кто-то засунул лошади мадмуазель Алларти кусок гвоздя между подковой и копытом!

      Директор повернулся к Воронцову:
      – Ваше сиятельство! Вы это хотели сказать?
      – …Да. Я только не знал, железка там у него или камешек.

      А дети между тем болтали с попугаем, который был страшно рад слушателям и громко всем сообщал об этом:
      – Стрррашно рррад! Стрррашно рррад!
      Дети громко смеялись и совали ему в лапы пальцы, чтобы он их пожимал.

      Саламонский предложил графу денежное вознаграждение, но Воронцов так на него посмотрел, что директор сразу понял всю бестактность своего предложения.

      – Тогда, Ваше сиятельство, приходите в любое время на любое представление бесплатно! Приводите детей!
      – Благодарю вас! – ответил граф.

      А дети смотрели на директора цирка и на папу, думая: правда ли им достанется такое счастье, или нет?
      – А сейчас простите, – сказал господин Саламонский. – Я должен идти и разбираться, откуда там гвоздь! Не беспокойтесь, виновный будет строго наказан!

      – Честь имею! – ответил граф, и вся компания отправилась искать свои шубы.

      * * *
      Вечером дети продолжали игру в цирк. Кровать у Веры была лошадью, а она кувыркалась и прыгала поверх одеяла. Мама пришла в детскую. Вера увидела её:
      – А я не хочу спать!

      Кто бы сомневался! После такого возбуждения да спать! Да это совершенно невозможно!

      – А кто тебе сказал, что ты будешь спать? – спросила мама удивлённо. – Сейчас Люба, Ваня, Дина, – Софья нарочито растягивала гласные и говорила убаюкивающим тоном, – умоются и будут ложиться спать. А ты, Вера, пойдёшь со мной.

      Голос у мамы был строг. Но Вера обрадовалась, что ей можно не ложиться. Мама отвела её в другую комнату.
      – Останешься здесь и будешь сидеть, прыгать, бегать, читать – всё, что угодно, но только одна.
      Вере нужна была компания. Одной скучно.
      – Мамочка, а ты?

      Софья сделала удивлённые глаза.
      – А я тоже спать пойду. Папа ждёт меня.
      – Мамочка, поговори со мной.
      – Хорошо, Вера, я поговорю с тобой десять минут.

      Софья знала, что дочке нужно непременно обозначать время. Как всё-таки детки у неё похожи на Владимира! Софья улыбнулась этой своей мысли, сердце сжалось от любви и счастья. Вера, ободрённая, села рядом.

      – Мама! Я хочу уже учиться ездить в седле! Все учатся! И Серёжа…

      Серёжа – кадет, и ему уже четырнадцать, сравнила… Но Вере не возразишь так просто. Девочка продолжала:

      – И Петя Басманов, и даже Ми-и-иша Бутов!
      Нет, этой девочке точно надо было родиться мальчиком.

      – Мамочка, ты видела сегодня, какая девушка танцевала на лошади?
      Та-ак, опять она вспоминает этот случай!
      – И ты, Вера, хочешь так же научиться?
      Вера мечтательно завела глаза.
      – Да, – скромно ответила она.
      – Вера, я тебе обещаю: мы завтра обсудим с папой этот вопрос. Что он посоветует – он ведь у нас специалист по лошадям.
      – По конЯм!
      – И по ним тоже. А сейчас…
      – А сейчас я иду спать, чтобы быстрее наступило завтра!

      Вот так и надо с этим ребёнком: чтобы она думала, что все решения принимает сама! Софья хорошо понимала дочь: сама была такой!
      – Ну вот и умница! - Мама поцеловала её.
      «Всё-таки маленькая ещё девочка у нас!» – подумала Софья.


      * * *

      Она проводила Веру в детскую, уложила, укрыла одеяльцем. Люба с соседней кровати позвала маму.
      – Мама! Мне понравился цирк! Я бы хотела выступать с дрессированными кошками… или хотя бы с маленькими собачками.
      – Люба! А учительницей быть ты уже не хочешь?

      Девочка задумалась.
      – Да, вообще-то, мамочка, ты права! С людьми интереснее, чем с животными. Но я подумаю. Спокойной ночи!

      Когда Софья вернулась к себе, Владимир её уже ждал.
      – Уложила… Владимир! Вера будет завтра говорить с тобой об уроках верховой езды! Она говорит, что все уже учатся: Серёжа, Петя, Миша.
      – А ты как думаешь, не рано?
      – Я с тобой хотела посоветоваться!..
      – Ей всего семь лет! В ней и двух аршин роста нет! И она девочка!
      – Владимир! А если купить Вере пони?
      Софья понимала, что дочь не успокоится, пока не получит своего.

      – Пони? Никогда с ними дела не имел! А вдруг они теплолюбивые, наших морозов боятся? Хорошо, я узнаю!

      Владимир Сергеевич был готов для своих женщин на всё! И он был очень рад, что вопрос: «что это было?» больше не поднимался.

      Правда, один раз его вызвали к следователю, который занимался цирковым инцидентом относительно кусочка гвоздя в копыте. Но все свидетели как один отвечали, что этого господина никогда раньше в цирке не видели и к цирковым лошадям он никогда в жизни не подходил!

      Дети вскоре опять стали проситься в цирк. Родители же могли согласиться на новое посещение только ради того, чтобы сделать им приятное. Самим было не очень интересно. Посмотрели один раз – и достаточно.



Примечания:

Спасибо Елене Сафоновой за консультации по конному спорту.

* «Сальто-мортале!» - смертельный прыжок (итал.). Переворот в воздухе через голову. Обычно выполняется назад. Переднее сальто-мортале сложнее, так как прыгающий не видит, куда приземляется. В цирке высшим достижением на сегодняшний день является тройное сальто-мортале. А тогда и одинарное, да ещё на движущейся лошади, - уже было рекордом!