Стена. продолжение 3

***
Мария заснула с доверчиво-детской улыбкой, а Николай продолжал думать о так называемом «счастье народа», за которое приходится так долго и мучительно платить ему и его Машке.

Она, вчерашняя революционерка, военный корреспондент и боец Повстанческой Армии, сегодня – заключённая  ИТК АА СХ №7, уличённая в пьянстве и отбывающая годичный срок по тем самым новым законам, за которые боролась много лет. Он – муж заключённой, которому разрешено и свидание, и совместное проживание в этой колонии, в условиях несвободы.
Разве наказали её одну?
И это – то самое счастье, за которое они воевали с прежним режимом?

Генсек – сумасшедший. Или религиозный фанатик. Оказалось, что к нему невозможно обратиться за помощью в каком-то послаблении по их делу.
Кувалов сам придумал закон, по которому супруга руководителя государства должна либо развестись с мужем, либо на пять лет уйти в любую трудовую колонию или в монастырь, чтобы не иметь ни малейшего влияния на принятие решений государственной важности. В колонии, при занятости Генсека, были ещё возможны его редкие свидания с женой, а в монастыре – монашеский образ жизни. Ольга Кувалова, подруга его Машки, выбрала монастырь, приговаривая с нервическим хохотком: «Пусть Вовочка полностью сублимирует своё либидо на пользу Новой России».

Сам Кувалов объяснил депутатам своё требование о немедленном принятии этого закона очень сухо и просто: «Верховная власть в государстве – не привилегия, а тяжёлое испытание, которое можно выдержать лишь ограниченный Законом срок. Власть – это добровольно взятый на себя обет служения Отечеству, исключающий многие общечеловеческие радости и личное счастье. Можно назвать это неким послушанием. Это не я сказал: «Послушанием одного сделаются праведными многие». Но это – верные слова».
 
Николай не верил, что призрачно-зыбкая категория «счастье» и даже само это слово, обозначавшее минутное или секундное состояние отдельной человеческой души,  могло и вправду обозначать всеобщее чувство огромного народа Новой России в самой обыкновенной и скучной его жизни. Чтобы ты спросил любого встречного-поперечного: «Ты счастлив?». А он бы заулыбался широко и полез обниматься.

Кто же будет спорить, что за всю прежнюю историю планеты, за тысячи лет существования человека, едва ли наберётся несколько дней действительно всенародного счастья, когда миллионы душ в какой-то стране одновременно и по-настоящему ликовали.

Вряд ли в истории всего мира  можно найти хоть один такой день до Дня Победы в сорок пятом. Для подобного счастья требуются колоссальные жертвы – миллионы погибших и изувеченных войной, миллионы вдов и сирот, миллионы исковерканных судеб, миллионы не родившихся детей.

Стало быть, для оплаты глобального счастья нужно истребить миллиарды? И самые кровожадные правители и режимы, на самом деле, готовы уничтожить эти миллиарды ради всемирного счастья?

В России, без кровавой оплаты, счастье никогда не желало вспыхивать общим и ярким пламенем, освещая самые тёмные уголки огромной страны. Оно лишь тлело там и сям редкими единоличными угольками. А вот в общенародное горе, которое могло длиться годами и десятилетиями, Николай верил безоговорочно: почти вся его сознательная жизнь это подтверждала. 

Николая удивляли и даже раздражали новые законы российского государства. Какая-то их избыточная правильность, механическая неумолимость и совершенная неуязвимость. Взять ту же Машку, которая мирно посапывает на его плече. Чёрт его знает, может, вся прежняя жизнь и требовала периодического расслабления с помощью алкоголя. И это понемногу вошло в привычку. И Машка его, и он сам вполне могли бы стать со временем настоящими алкоголиками. А тут – бац по темечку: срок лишения свободы. И наказанием это можно назвать с большой натяжкой. Работа на свежем воздухе, здоровая пища. Это же – курорт! Вон как прекрасно она выглядит от трудов праведных

Нет, это не наказание. Скорее, это можно назвать родительским предупреждением. Что, впрочем, не мешает ему – почему-то именно ему, а вовсе не его жене – испытывать неприятное и почти забытое чувство унижения. Ему, зрелому мужу, Государство указало: ты и твоя жена не смогли жить правильной жизнью. Она нарушила Закон Новой России. Ты знал об этом, но не препятствовал. Наказаны оба. И так будет всегда.

А что такое Государство? Двенадцать жрецов из ЦК, которые знают всё? Двенадцать отцов-основателей, знающих точно, как должны жить десятки миллионов? Они – знают за целую страну, а он – за собственную семью из двух человек – нет?
Что-то происходило с Машкой в этой колонии. Что-то не облекаемое в словесную форму. А ему казалось – нет ничего проще, чем передать словами любое явление. Пожалуй, лишь одно слово здесь подходит: перерождение. Неужели на неё так подействовало одиночество на этом жалком клочке земли?

Как странно она заговорила перед сном…
- Николушка, я знаю, ты не веришь в Бога. И я в него не верю. Но мне в голову пришла одна мысль. Тебя тогда не было рядом. А кому ещё я могу об этом сказать? Нет-нет. Не перебивай. Просто выслушай.
Понимаешь, люди придумали когда-то образ идеального человека и назвали его Христом. Потом они поверили в то, чего нет. Так бывает. Влюбляясь, мы делаем то же самое уже тысячи лет: мы превращаем любимого в личное божество и верим в него. И тысячи лет подряд покорно смиряемся с заблуждением. С тем, что оказалось на самом деле. Потребность в вере не в каждом просыпается. Как любому зёрнышку культурного растения, вере нужны особые условия. Сорные потребности прорастают быстрее и легче. Но дело не в этом. Это – присказка.
Я вдруг подумала, что Новая Россия должна стать страной-богородицей. Где каждая женщина будет мечтать о самом  важном: родить и вырастить идеального человека, подобного Богу. Наша страна ещё больна. Её лечить нужно, как меня. Как миллионы других людей. Лечить полной изоляцией от разлагающего окружения. Лечить природой, музыкой, трудом на родной земле. Только тогда мы все поймём. Мы поймём, что главное предназначение женщины и мужчины – создание более совершенного продолжения.
Ты знаешь, я ведь ещё могу родить ребёнка. Нашего ребёнка. Ты только не смейся…
Я хочу стать богоматерью…



Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/31/1313