Сказ о тройке. Глава 2

ГЛАВА 2.

Опять Ось полетела,
будет нам  жару.

Поленицы привели в порядок оружие и снаряжение, затем неторопливо оседлали коней - да и поехали дальше, неспешно и мало-помалому.
Улочками, переулочками стала продвигаться дружина малая к воротам градским.
Град именовался Леноградом. Основал его очень давно тому назад Лено Вож, старшина смарский. Сначала проживал сей воитель в Смаре, в университете там учился, а потом буянил в этой же Смаре. Некоторое время спустя перебрался Лено в северный край по названию Фляндия. Люди к бунтарю некие примкнули. Он же Вож. В шалашах Вожские люди жили, селедку в море ловили, шашлыки жарили, собирательством всяким промышляли, книжки супротивные писали. Заодно и замыслы ленинцы коварные строили по захвату власти в отдельно взятой стране, а потом и в мировом масштабе. Разгадали недружественные намерения Лено Вожа соседние племена джандармов и обложили со всех сторон заставами. Пришлось Лено менять место дислокации.  Распустил он слух, что отправляется охотиться на морских котов, свиней, коньков и ежей. А сам на кардракках боевых вместе со сподвижниками Крупой, Сверлом и всем подвластным народом по морю южнее отплыл.

 Место для городка Лено присмотрел неплохое - на берегу реки, у подножия семи холмов. Холмы не вплотную примыкали к реке, оставалось свободное пространство для обустройства. Крупа и Сверло отдельно свои жилища построили - на холмиках. Неразумно поступили, недальновидно. Нетути теперь этих городков, а Леноград как стоял, так и стоит на отведенном ему судьбой месте.
Не прошло и десяти годков - сожгли недруги джандармы городки Крупы и Сверла вместе со всем населением. Прочесывали джандармы местность вдоль реки, глядят - городки на холмах. Дело недолгое. Городки? Поиграем в городки. Вот и нет городков! От пятиугольных изб только по пяток углей осталось на земле небо коптить. Леноград же никто и не заметил. Он внизу у подножья холмов притаился, за небольшим леском. Прошлое население града повымерло от мора ужасного, случившегося несколько веков назад от нынешнего времени. Новые племена заселили освободившуюся территорию, но название града - Леноград, осталось. До сих пор никто к граду и не подступался с суши, а с воды жители отбивались довольно успешно. Рыскает какая-нибудь орда по берегу речки. Река, холмики, опять река. Где этот Леноград растреклятый? Где искать? Да пропади он пропадом, лучше дальше пойдем,  Китеж-град навестим. Взять его не возьмешь - под водой стоит. Так хоть на красоту дивную полюбуемся, коней в озере волшебном искупаем, сами помыряем  и поплаваем.

Избушка, где проживали княжеские дружинницы, находилась недалеко от пристани, стало быть, не так близко от градских ворот, но и не особо далеко. Городок был большим, стольным на Уси, каменным в основном. Мостовая была каменная. Улицы, тропки, тропиночки и прочая проезжая часть тоже в камень замурованы. Как говориться, камень на камне и камнем придавлен. Даже дно речки было камешками вымощено. Все остальное - дома, терема, бараки и кабаки деревянное обрамление имели. Пристань обширная и длинная простиралась вдоль побережья речки, весьма неплохо снабженная судами различного водоизмещения. Десятка два кораблей и корабликов в хорошую торговую пору неизменно околачивали свои борта у берегов Не-вой речки, огибающей Леноград.
Вот и сейчас у причалов мирно покачивались десятка полтора узких ладей, нердилингский кардрак, две уржуинские шлюхны, даже ацетонская пирога и хапонская рухлядь присутствовали. Берег реки Не-вой был укреплен деревянными башнями, стоящими недалеко друг от друга. В башенках находились деревянные катапульты, рядом с ними емкости с зельем противным. Деревянные емкости. Если нападал со стороны реки враг на боевых суднах (деревянных), градские воины быстренько начиняли бадьи зельем, заряжали бадьями катапульты и пуляли по недружественным находникам. Неплохо пуляли - метко. Метательные действия издавна пользовались на Уси почетом и уважением. Стукнется бадья о палубу кораблика, разлетится зелье - замарает нападающих. Тем немало времени потребуется, чтобы одежку свою почистить. В испачканных тряпках на приступ не пойдешь, засмеют: «Голь перекатная, зловониями уделанная, а все туда же - добро чужо им подавай. Ступайте на перекат, там вода чище, отмывай свое ..оно». Пока нападники непотребное с одежды и с тел счищают, защитники стрелами немалый урон тем наносят. Вот и получается: атакуй, не атакуй, все равно получишь ...«ничего».

Отряд девиц поначалу направился к рынку, продуктов в дорогу закупить. Рынок  был расположен недалеко от святилища нердлингского: высокого, устремленного ввысь, горделиво поглядывающего с высоты своего положения  строения с острым шпилем, на котором красовался полутор, скрещенный с молотом. У нердлингов один из заглавных богов  прозывался Тором. Молотом всех и верующих, и неверующих в нердлингских богов этот Тор в своей ВалеГалии отхаживал, о чем безмолвно и напоминал символ, установленный на самой макушке небонедоскреба.
На рынок отправилась одна Илия, рынок большой -  потеряться можно, да и толкаться в толпе всей ватагой несподручно.

Торговые ряды встретили Муру привычным гулом и шумом. Купчишки свои товары нахваливают, с покупателями спорят и рядятся за каждую копейку. Копейка рубль бережет, рубль над копейкой ржет.
- А вот пироги моченые, ешь не хочу. А хочешь, так я тебе и не дам.
- А вот калачи холодные прямо из погреба, хочешь - так не ешь.
- А вот уточка замаринованная, варенье соленное, огурцы засахаренные.
- Бачка, кавер покупи. Сама непревзойденная Шухерзада тысячу и одну ночь на нем трудилась, потом обливаясь, слезами умываясь. Изба есть? Дырка в стенке есть? Кавер повесишь, дуть не станет. Или для полового покрытия приспособишь мягкий каверчик. Тысяча и одна ночь трудиться будешь без устали на кавре - хоть вместе Шухерзадой, хоть без нее.
Народ торгуется, одному подороже подать, другому подешевше купить, третьему купленное здесь тут же спихнуть тому, у кого купил за большую цену. Разговоры ведут людишки в процессе согласования цены на предметы первой и последней необходимости, новостями обмениваются, здоровья друг другу желают, счастья в работе, успехов себе в общественной и личной жизни.
Вот молодая девица залюбовалась изделиями серебряными, мастерами добротными изготовленными и затеяла разговор с продавцом этой самой бижутерии, благообразным мужчиной средних лет.
- Здравствуй, родимый. Как зовут тебя? Дыма? Давно не виделись лежа. Почем пара сережек?
- Родители здоровы, молочко есть у коровы. Какую красавица дашь цену? Хороши сережки, как пена. Прозывают меня Гена. А тебе как прозванье? Лена?
- И мои дела не плохи, в избе вымерли все блохи. Серебряник за штуку, перетерплю такую муку. А зовут меня Оля. Пашу постоянно, в поле.
- Вчера сосед приходил, пиво пил. Да этим сережкам сносу нет, а ты цену даешь, как за один обед.
- Не хочешь - не надо. Куплю фунт шоколаду. Урожай нынче богатый, не помрет и горбатый. Ладно, накину полтину, уважая твою спину. А носить сережки я не буду, затолкаю в глиняну посуду, закопаю в огороде, целей будут, вроде.
На этом рынке Икита в прошлом годе топорик свой «гавк» выторговала у идейского воя. Топорик замечательный, пустишь его во врага - ошеломит и обратно по дуге в руку вернется. Убегать будешь - все равно догонит и за пояс себя поместит. Шибко не хотел отдавать идейский вояка свое боевое оружие.
- Скальпя давай, скальпя неси, - талдычил идеец в ответ на все заманчивые предложения.
 Ни золота, ни серебра, ни «воды огненной» ему не надо. Бубнит одно и то же - скальпя, да скальпя. Надоумил дружек Икитин: волчью шапку ему подсунь, дикарю непонятливому. Принесла Допрынчич бывшее волчье одеяние, расстелила, расхвалила, на голову водрузила. Повеселел воин, прослезился, согласился на отдачу без сдачи. Обмен совершили без обид, ударили руками по ногам - по идейскому обычаю.
- Хороший скальпя, велик был воитель его носивший, даже коса как у нашего вождя Чин-гадюка есть, - обрадовался обнове идейский боец.

Продукты Икита припасла, в основном копченья, соленья,  варенья и тару, заполненную полезными напитками. Дорожный баул потяжелел от легких и питательных веществ. Отоваренный и отаренный отряд отарой направился прямиком к воротам. Вот и они показались.
Ворот в граде было двое. Через одни впускали всех - проходи, кому не лень, вноси тех, кому идти лень. За порядком прибытия один только стражник  молча наблюдал, спиной блеск наводя на стене городской. Через другие ворота людишек пропускали, но не всех. Кого не положено из города не выпускали, разве что на погост. Князь заведенный прадедом порядок не нарушал. Берестяночку в его приказе пожелавшим покинуть град выдавали, подробно обсудив все обстоятельства удаленья. Получив подорожный лист, шел или ехал обладатель его к выпускным воротам. Стража предъявленный документ осматривала, обнюхивала, на просвет оглядывала. Если в порядке документик - пошел вон, скатерть тебе дорогой. Купчишки, товар свой сбывшие, перед выходом налог платили: мыто, весо, просо. Вот в Уржуинии не так, там купцов запрежде обдирали, еще товар не продал - плати. На Уси порядок иной, справедливый.
 Продал купчина товар - отстегни с дохода. Не продал, в кабаке прогулял, на храм божий пожертвовал, так то государству прибыток - не облагается. Добавленная для государства стоимость полезна. С разумной точки зрения налог на добавленную стоимость взимать не следует. Она же эта стоимость ДОБАВЛЕННАЯ, ПОЛЬЗИТЕЛЬНАЯ! Разору от нее нет. Прибыток ведь! Потому охотно наведывались торговцы в Леноград. Навар от сбыта товара есть - не грех отдать малость на благо удачливого места. Не пошла торговля, разоренье одно, так власть и не обдирает неумеху, фарта не знающего. Ему судьба такая - поищи удачу в другом крае.

Сведущие люди говорили, что грамотки, выдававшиеся в Ленограде всем отъезжающим, непростые. Молва склонялась к мнению, что чаровницы берестяницы делали.
Путать чаровниц с чародеями и чародейками не следует. Последние просто изготовлением питьевой посуды занимались, чарок там, либо чарочек. Чаровницы (чаровников, кстати, не рождалось и вовсе) другими делами были обеспокоены, колдовскими - наговорами, заговорами, отговорками, приговорками и прочими полезными для общества действиями. Берестяницы упомянутые, по мнению некоторых, весьма осведомленных, интересными свойствами обладали: уходит человек из града с наговорной грамоткой, тайной письменностью покрытой, так вернуться, если один или с малым числом сопровождающих, всегда обратно сможет.  А вот если лазутчик какой в город захочет пробраться, недруг, да дружину вражью потом направить на город вознамерится, то у него ничего не получится. Берестянка всю память злодею отшибет. Он не только о месте нахождения града сведения потеряет, вообще позабудет обо всем на свете, беспомощным беспамятным станет. Закричит: «Не надо! Не надо!»

Народу у выпускных ворот всегда много накапливалось, но все чинно, благородно. Никто локтями не толкается, конями коней не давит, а людей тем более. Знакомства завязывают, дела обсуждают, новостями делятся. Порядок прохождения соблюдают исправно.
- Мил человек, тебе в какую сторону? Может вместе тронемся? Вдвоем веселье дороже, а дорога веселее.
- Ну и растяпа ты, Мыкола! Воз взял, бабу взял, а кобылу-то дома забыл! Бежи быстрее за лошадкой, твоя очередь на вывоз подходит.
- Кто последний с вещами на выход? Я за вами.
- По нужде сбегаю. Если кто спросит, меня здесь не стояло.
- Дедуль, я за тобой очередь занимала, а ты уже сзади пристроился. Проходи вперед, милай, не смущай народ.

Стоять в очереди девицам не хотелось, лошадям тем более. Ненароком Илия заметила у ворот Золу Резанное Ухо, знакомца мимолетного, зам. зама начальника градской стражи. Углядела девица этого Золу и  быстренько к нему направилась.
- Куда копыта своих могучих скакунов навострили? - спросил Ухо, уцепившись ненароком за стремя Илии и при этом очень даже навострив ухо.
- На деревню, к дедушке, - ответила Мура. - Письмецо от себя отвезти надо. Давно дедуля живого усского письма не получал от моего имени. Кручинится поди, от недостатка общения с внучкой непутевой.
- Так, становитесь  в очередь. Без этой штуки проходу нету.
- Это что такое, мы дружинницы князевы, на особливое задание идем.
- Не положена!
- Это кто не положена! Я не положена? С кем не положена? С тобой-ли, сморчек заморенный?
Резаное в ухо оторопел от напора и стал юлить.
- Да положена. Положена.
- Это кто положена? Я положена? Это с кем положена? Где тут самая грязная лужа? Уложу, жижей задохнешься.
Cтражник оторопел маленько и к тому же увидел увесистый кулак. Не Илиин,а Допрынчич. Ему и этого хватило, чуть удар не хватил.
- Ладно, езжайте. Расступись народ – дружина князевая идет.
Так и миновали юные девицы весьма старые ворота града.

Пора уведомить читателя о месте действия происходящих событий.
События происходили на Уси - держава такая существовала в незапамятные времена. Дела минувших преданий, дни старины глубокой. Некоторые называли державу просто: «Ассея, Ассея, Ассея - ро-о-дина моя-а-а». Другие обзывали государство по-иному, по-всякому: Оссия, Уссия, Ось Изначальная. Князь-правитель и оплот государства давно уже послал документы в Особый Опричный совет Народов (ООН) на предмет переименования подвластной территории. Скромный обзыв «Изначальная Ось» попросил повелитель переобозначить в еще более скромный - «Ось Великая». Рассмотрение вопроса затягивалось. Буквоеды везде то волынку тянут, то на ней играют. Доиграются. Не играйте с пианистом - он стреляет как умеет.
Народ в Изначальном и Великом государстве проживал единый, стойкий и, в основном, славный (и право, и лево). Народ осский, усский. Про особо кондовых представителей населения так и говорили: «Осина ты стереоссовая».
В период особо сложный правители данной Оссии обращались к своим неправителям: «Ассеяни! Силы темные летают над Родиной. Имеют  эти негодяи-ашисты стремление потоптать просторные поля державы нашей, ненаглядной и просвещенной. Непотребно хотят нас потоптать и глумливо. Не смеют силы темные над нами летать и топтать! С яростью! Волнами! Благородно вскипая! Пойдем  все священно с народной войной на губителей и насильников, будущих висельников». А если княгиня управляла государством в это суровое время, то подписывалась под воззванием: «Родину - Мать зовет!»
 В настоящее время мало осталось памятников старины от этой дивной и особенной запрежней страны, предшественницы нынешнего то ли разумения, то ли недоразумения.
Недавно откопали старокопатели современные камень (не Разиевский, он то лопату не разу не поднимал, чтобы вскопать курган древний, только лопуту на честной народ наводит, это дело прибыльнее). Эти искатели черепков в горшках осмотрели этот, камень, весь зеленый, мхом покрытый, с письменами едва сохранившимися. Долго думали ученые мужи и мужественные умы над сущностью рез и чет, едва просматривающихся на поверхности булыжника. Один уважаемый академик выдвинул предположение о политической важности события и предложил подарить камешек правящей единой партии страны. Он упрямо настаивал на том, что надпись переводится со староусского языка на нынешний не иначе, как: «Партия и партизаны - наши рулевые. Единые и неделимые, и не свободные какие-то там».  Однако, такое толкование написанного изречения всенародную поддержку не получило. Большая часть аспирантов, бакалавров, магистров, кандидатов и прочего электората, логично археологически настроенная,  с усилиями непомерными пробила иную трактовку таинственных словосочетаний, на камне выбитых:
«Направо пойдешь - коня нет, налево - голова нет, прямо - ничего нет».
Вновь разгорелся спор о подоплеке словес туманных, мраком веков сокрытых. Наконец, светила отечественные сошлись во мнении, что надпись означает:
«В конской голове - ничего нет».
Все это неправильно. Это мое мнение, не ваше. Кого хочу - того и колочу. В чьей голове некоторое отсутствие соображения не наблюдается, а в чьей нет, обсуждать не будем, раскроем тайну каменной надписи без экивоков. В переводе на нашенское современное изложение избитая формулировка означает:
«Направо - на лошади не проедешь, только покалечишь горемычное животное. Налево - вообще не пройдешь ни конным, ни пешим, только безголовый туда двинется. Прямо и ходить не стоит - нет там ничего».
Исходя из вышеизложенного, можно констатировать простой факт: надпись указывала на весьма существенное развитие демократии и свободы выбора пути в прежние времена. В современном мире ездоки и ходоки «кирпичем» данный камень назвали бы, знаком, запрещающим движение.
Много таких указателей в древней Осии понаставили власть предержащие. Увы, порушилось все от неумолимого течения времени, неуклонно стирающего следы бытия. Время - временем, но  и соседи неугомонные немало разрушений державе доставили.
Соседи разные присутствовали на границах Оссии. И соседи и наседки. Некоторые постоянно на просторы и пространства Оссии наседали. На переде граничила Оссия с Успенией, Уржуинией и Уморией, с заду с  Оримией, через море с Грозилией, Поклумбией, Инкией и Ацетонией. Последние две державы населены были идейцами. Шпания,  родина шпаньевских конь-киска-деров, находилась с боку. О Востоке и говорить не хочется. Там возникло сосредоточение одиннадцати волшебных королевств. Ну да об этом потом покумекаем, коль время будет. С боку от этих королевских владений, если почти на юг смотреть, играла своими мышцами страна Квазария.
Эта то ли страна, то ли полудержава самая противная была. Бреки в Квазарии водились отчаянные. Налетали заразы невиданно по-гадкому на невинную Усь, хватали простонародье и его собственность в свою собственность и быстренько обратно убегали, в побег. Нападали квазы, как в казино, в основном ночью. И не было от этих нападок народу осскому и усскому  ни сна, ни покрышки. Постоянно пробуждался народ ото сна дремучего, день ото дня все более возмущаясь всевозрастающему недобору своего населения. Конечно оссийские войска хоть и дремали, но не всегда. Были сшибки, рубки, сечи, просеки, даже до прорубей дело доходило. Картельные экспедиции в пределы Квазарии устраивали оссы неоднократно.

Даже пропойки о тех событиях в народе сохранились:

Однажды собрался вещный Олег
Отмстить неразумным квазарам.
Их нивы  и хаты за буйный побег
Забрал, да и передал пожарным.

Долго, но не коротко та вопиющая разнузданность квазаров продолжалось. Собрал Великий князь Оссии войско немалое, вторгся в Квазарию вероломно и давай все ломать и крушить. Утром ломает, вечером крушит. И так всю ночь. Квазам ничего не оставалось делать, как ответить на брошенный вызов, поднять и принять его. Сошлись противные войсковые соединения наконец-то в решающем сражении у горы Цапницы Тары. В наше время переиначили все  с головы на ноги, придумали тоже мне названьице скале - вершина имени царицы Тамары.
Вообще-то, в битве участвовали три стороны. Оссия была заедино с Киссией. Это потом Киссия стала областью внутряной - Мурией, а на полупериод сражения Кисска оставалась вполне и в частности независимой и самостийной государственной единицей.
Вернемся к бритве. Битва была ожесточенная, долгая, хотя и неброская на вид. Оссы с Киссами победили, со счетом 2144 на 1765 (без учета ранетых и контуженных). Победили, пообедали на костях вражеских, решили увековечить вполне состоявшееся значительное историческое событие. Надпись умельцы на горе отбили: «Осся и Кисся были здесь, их больше не будят». Эта надпись сохранилась до нашего времени. Правда некоторые несознательные приписывают авторство данному сложению какому-то Бендеру, комбайнатору великому, дурецко отданному. То явная неправда. Правда неправда.