Встречай. 19

19.

Они вышли в коридор и только-только сделали несколько шагов, как Кера-Саталина сжалась, порываясь вернуться. Тогда и Ромес увидел чудовище Акаи. Высокий человек медленно двигался по коридору, слепо тыкаясь в стены. Светло-серые неопрятные, давно не мытые волосы разметались по плечам, драный чёрный плащ сполз с одного плеча и волочился следом по полу. В левой руке у Акаи имелись светящиеся чётки, а в правой – кнут со стальными шипами. Огромные прекрасные незрячие глаза мечтательно смотрели в никуда, и передвигался он на медных посеребрённых копытах.

- Не смотри ему в глаза! – громко прошептала Кера-Саталина. – Избегай скрестить с ним взгляды! Ты проиграешь. Это слепой убийца. Его ведёт взгляд жертвы. Поэтому…

Но Акаи уже обнаружил их.

- Вваам ннее ууйттии, - монотонно, равнодушно сообщил он механическим голосом, словно записанным на плёнку, пущенную на маленькой скорости, и Ромесу почему-то показалось, что изо рта чудовища вот-вот полетят мыльные пузыри.

- Он нас может поймать, пока мы находимся в коридоре, - сказала девочка. – В комнаты ему запрещено входить.

- Кто ему запретил?

- Не знаю. Он не может войти в комнату. Быстрее в мою клетку!

Но едва они ступили на порог, освещение в комнате Керы-Саталины внезапно погасло.

- Стой! – с мучительным стоном разочарования девочка стиснула руку Ромеса. – В темноте он войдёт куда угодно!

- Поищем дальше, - предложил Ромес, и они вместе припустили по тёмному коридору, который сначала шёл прямо, а потом нечестно принялся вилять в самых головоломных направлениях в горизонтальном положении.

- Это паника, - запыхавшись, девочка остановилась, и Ромес вынужден был тоже притормозить, неприятно чувствуя свою беззащитную спину.

- Ты устала? – спросил Ромес.

- Нет. Просто Акаи не умеет быстро передвигаться. От него можно спастись, идя обыкновенным спешащим шагом. Но он способен сокращать расстояния, проходя сквозь стены. И если он поймает тебя, помни, что со всем белым светом придётся распрощаться. Ещё никто не вырвался из рук Акаи живым. Темень и коридор – всё, что ему нужно. И ещё – мы. Ищи коридор посветлее и чего-нибудь побезопаснее.

Коридор вроде бы нашли – светлый, нормальный, совсем как надо. Пробежали немножко дальше, и Ромес совершенно случайно заметил, что свет понемногу меркнет, стены начинают блестеть, словно покрытые какой-то слизью, и их всё чаще перечёркивают трепещущие жизнью красные жилки.

Потом появился запах. Отвратительный, выворачивающий запах огромного количества гниющего мяса. Как будто потемнело.

- Вы умрёте здесь! – донеслось издалека злобное рычание, лишь отдалённо напоминающее человеческий голос.

Стало жарко. По стенам струились седые змейки дыма. В полу появились дыры, наполненные чёрной стоячей маслянистой водой. Ромес быстро тащил Керу-Саталину за собой. Главное – показать ей, что он знает, что делает, чтоб она не останавливалась и не начинала задавать вопросы насчёт того, что будет дальше и куда это их приведёт коридор. Хотя – этот мир, судя по всему, Кере-Саталине знаком, и она способна быть для Ромеса гидом.

Дымились уже и лужи-дыры, и пол стал ощутимо горячим. Определённо, Ромесу с момента знакомства с Рианой и Уродом не везло с климатом. Если дальше начнёт развиваться идея портативного ада со всеми огненными принадлежностями, то это вообще уже нечестно.

Сверху капала горячая красная жидкость, похожая на кровь. Но когда испарялась, то не оставляла по себе следов на одежде. Смердело невыносимо.

Потом впереди показался ещё один коридор, пересекающийся с тем, в котором находились Ромес и девочка, под прямым углом. Мертвечиной разило именно оттуда. Пол там был на полметра ниже, чем в этом коридоре, и там двигались останки. Кажется, останки животных:  гигантские разрозненные позвонки, огромные бедренные костомахи, лопатки, плечевые, спаянные кости предплечий и голеней – в основном такие, кое-где покрытые ошмётками гниющего мяса, сочащегося мутноватой бесцветной жидкостью…  Все они перекатывались, тащились, ползли, подпрыгивали, словом – целеустремлённо двигались справа налево, а стены в этом коридоре горели. А ведь был Ромес в этих краях, определённо был! Только выше или ниже «по течению» - давным-давно, ещё с Тааром.

Спину обдало жаром. Ромес оглянулся и вздрогнул: сзади неотвратимо, медленно, лениво наползала густая карамельная масса раскалённой лавы. Саталина тихо вскрикнула и прижалась к Ромесу. Их и лаву разделяли каких-нибудь пять метров.

- Пойдём, - сказал Ромес, крепко, но не больно сжав ладошку спутницы.

- Туда, через… это? – останки пугали Керу-Саталину не меньше, чем лава.

- Куда же нам ещё деваться? Тебе очень неприятно? Ладно, - Ромес взял её на руки
и спрыгнул на пол поперечного коридора.

Падаль шарахнулась от него в разные стороны, потом вернулась, неприятно задевая за ноги. То и дело какая-нибудь особо вредная косточка норовила подбить под колени, и Ромес несколько раз приседал на подламывающихся ногах, шёпотом ругая не вовремя почивших тварей.

Кое-как перебравшись на другой берег зловонной «реки», Ромес и Кера посмотрели назад. Край лавы перевалил вниз, запахло палёной плотью. Лава начала растекаться по перпендикулярному коридору.

А здесь было темно, ничто не горело.

- Почему ты связался со мной? – тихо спросила Кера-Саталина.  – Мог бы пройти мимо.

- Теоретически – мог, - ответил Ромес. – Но только теоретически. Практически – не прошёл. А почему?.. Ты не выглядела достаточно счастливой для того, чтоб считать тебя счастливой. И я подумал, а не помочь ли тебе, не развеять ли твою печаль? Мне это удалось?

- Удалось, - Кера через силу улыбнулась. – А знаешь, я тебя почти вижу. Чуть-чуть неясно, но здесь ведь темно… То есть для нас темно, а Акаи сюда уже не сунется.

- Ну и как я тебе? – полюбопытствовал Ромес.

- Ты красивый.

- Спасибо.

Дальше шли молча, словно нарушили ту грань, за которую переступать не следовало. Что ж, умные люди всегда найдут тему для молчания.

Стены в коридоре были выкрашены в чёрный цвет и снабжены разнообразными надписями, начиная от «Не курить!», «Не сорить!», и до «Не туда!». Впрочем, куда «не туда», никто не знал, поскольку в коридоре не обнаруживалось ни ответвлений, ни дверей, а имелся только этакий неопределённый мрак впереди. А назад поворачивать что-то не хотелось.

Тёмный коридор в своём окончании как-то незаметно выродил дверь без ручки, украшенную замысловатыми рисованными завитушками. Когда к ней подошли, дверь открыла огромные жёлтые совиные глаза, демонстративно зевнула, невыразительно буркнула что-то насчёт дня открытых дверей и всяких-разных проходимцев, подалась вперёд и открылась вверх подобно дверце мышеловки.

Кера-Саталина уверенно вошла первой. Ромес замешкался и шагнул в новое помещение чуть позже. Дверь быстренько закрылась, сладострастно чмокнула вслед, зевнула ещё раз, более умиротворённо, и почти тотчас с её стороны донеслись звуки здорового храпа. «Некультурно, - подумал Ромес, - пригласить в гости и засыпать прямо перед гостями».

Откуда ни возьмись, появился маленький человечек в потрёпанном замызганном спортивном костюме. Он обладал уникальной головой, формой соей удивительно напоминающей яйцо, посаженное на плечи тупым концом. Широкий рот свело в хроническую улыбку; трогательно помаргивали мутно-голубые глазки. А на матовых щеках зверски, как пощёчины, горели два идеально круглых, пронзительно-розовых пятна, символизирующих здоровый румянец. Под носом-кнопочкой топорщилась театральная щёточка крашеных усиков. В целом, омерзительный тип.

- Это кыш-игрушка, - объяснила Кера-Саталина, не дожидаясь вопросов. – Он почти не опасен.

- В кого сегодня, моя несравненная?.. – голосом столь же отвратным, как и внешность, испросил (испросила?) кыш-игрушка.

- Отстань! – злобно ответила девочка, а затем уже нормальным тоном – Ромесу:

- Я уже здесь не впервые. И этот гад делает из меня всё, что захочет. Вот, к примеру, в прошлый раз он сделал из меня Красную Шапочку и отправил гулять по сказке.

- А сам заделался волком? – предположил Ромес.

- Нет, - вполне серьёзно ответила Кера-Саталина. – Он был пирожками, которые я несла в корзинке. Он такой, любит покататься в необычном облике. И от всех требует чего-то необычного.

- Ему стоит морду набить?

- А ты умеешь?

- А ты сомневаешься?

- По-моему, это непохоже на тебя. Ты не должен первым лезть в драку. Это правда или это я идеал себе придумала?

- Правдивый идеал. Вообще я предпочитаю не размахивать кулаками и никого не трогаю, пока не трогают меня.  Спорные вопросы я пытаюсь решить словами, но если надо – тогда уж ладно.

Кыш-игрушка с интересом наблюдал за ходом беседы и сделал вывод, что делать из этих двоих персонажей какой-нибудь сказки небезопасно. А то ведь этот, который с девочкой пришёл, решит, что его трогают, да и набьёт кыш-игрушке яйцеобразный череп и аналогичной формы морду на нём.

- Он просто так не успокоится, - сообщила Кера-Саталина. – Он нам сделает сказку, совершенно постороннюю и безобидную, но ты всё-таки  на всякий случай будь готов ко всяким неожиданностям.

-Ну-ну, посмотрим его сказочку, - угрожающе-обещающим тоном проговорил Ромес.
Кыш-игрушка почему-то обиделся, демонстративно высморкался в огромный клетчатый жёлто-коричневый платок и этим же платком махнул, словно какой-нибудь король, возвещающий о начале рыцарского турнира.

- Сказка про охоту, - лениво довёл он до ведома своих пленников.