Всё возвращается

 

 - Но как-же так? - спросила Виктория, изумлённо посмотрев на сидевшую перед ней в кресле женщину. Холёная, ухоженная, и уверенная в своих силах, в своей непогрешимости, та - снисходительно улыбалась.
- Как слышали, вы же не будете говорить, что известный писатель Фроловский лжёт?
 – Но это моя книга, я работала над ней больше года, а тут вдруг писатель Фроловский заявляет, что это он написал её.
 - Мне нечего Вам добавить, да и не моё это дело, а если уж честно, то это Вы поступили непорядочно.
Вика смотрела на неё и понимала, что правды ей здесь не найти, поэтому молча развернувшись, она вышла из кабинета. Только приехав домой, она дала волю чувствам, разрыдавшись в голос. Она лелеяла надежду на то, что сможет издать свою книгу, и вот сейчас, выясняется, что она плагиатор. Заставив себя успокоится, женщина села за компьютер, и в интернете нашла этого Фроловского. У него было несколько рассказов, пара повестей и ни одного романа. В основном, его произведения были, о войне, и о людях пожилого возраста. Лишь в одной повести, встречалась пара упоминаний об экстрасенсах. А ведь у неё, роман написан в жанре фентези. Вика прочитала пару его рассказов, и едва не уснула, для неё всё написанное было скучно. По одной из его повестей, о войне в Чечне, был снят фильм, именно благодаря этому фильму, автор прославился. Тут же, на сайте, была размещена реклама о выходе в печать его новой работы, фантастического романа. Перечитав краткое содержание «нового произведения» Фроловского, Вика зашипела от злости, - Ах, ты скотина, так значит это - ты написал, ну подожди, я с тобой разберусь.
Зайти на форум сайта было не сложно, - а вот это уже интересней. Читатели, вполне закономерно недоумевали, как такой серьёзный прозаик, решился на авантюру с фентези? Но что и говорить, роман получился на редкость удачным. Вот пишет один из недовольных, некий «leks»: «наконец-то хоть что-то живое появилось в творчестве Фроловского, наверное, взгляды на жизнь поменялись». Далее ему отвечала некая Зоя Ивашова: «его произведения умные, заставляют задуматься о жизненных ценностях, но скучные до смерти, а новый роман меня удивил, правда стиль изменился». «leks»: «слушайте, а может нас дурят? Не похоже, что это - написано одним автором, роман вообще отличается от всех остальных его работ». Вика читала, и именно эти слова, пролили бальзам на её душу. «Ну, хорошо, господин Фроловский, если уж у простых читателей возникли подозрения, значит, у профессионала они могут стать убеждённостью». Схватив со стола мобильник, она торопливо отыскала нужный номер.  - Здравствуй Денис, узнал? У меня к тебе дело есть, надо встретиться.
И с этого дня началась война, между Сергеевой и Фроловским, позже, этот инцидент именовали, «битва за роман». И вот уже месяц как длилась эта канитель, Фроловский упорно сопротивлялся. Его можно было понять, известный писатель занялся плагиатом, позор. Кому же хочется быть опозоренным, вот и ему не хотелось, страсть - как не хотелось. Сегодня ночью её разбудил звонок: - слушай ты, или прекрати всё это, или я тебя сотру в порошок, - мужской голос был хриплым, и звучал глухо. Трубку бросили, а номер не определился. Скорее всего, звонили из автомата, подумала она. Наутро Виктория позвонила Денису.
- Он начал мне угрожать, что теперь?
 – Раз угрожает, значит, боится, а это может значить, что вероятно он сдастся.
 – Но мне уже страшновато становится, а если он от угроз перейдёт к действиям?
– Это не исключено хотя, вряд ли, судя по его рассказам, не такой уж он смелый и решительный. Нет в нём огня, не сможет он ничего тебе сделать. Ты кстати записала его разговор?
– Да, как ты и советовал, автоответчик всегда включён.
– Ну и прекрасно, сейчас я сделаю пару звонков, как мне кажется, это - его добьёт. Ну, всё пока, не вешай нос, прорвёмся. – Хотелось бы мне быть уверенной в этом, - пробурчала себе под нос Вика. Вечером должна была приехать Анжелика, она ещё ничего не знала о том, что происходит. Но вечером никто не приехал, и в волнении Вика набрала номер дочери, женский голос сообщил, что в результате ДТП, Анжелика Сергеева получила серьёзные травмы, и сейчас находится в областной больнице. Известие потрясло Вику, дочь, это единственное, что было ей дорого на этом свете. И с раннего утра на первой электричке, Вика рванула к дочери. Состояние Анжелики было стабильно тяжёлым, и она ещё не пришла в себя. Подписав кучу бумаг, и сдав столько же анализов, Вика добилась разрешения ухаживать за Анжеликой. Прошла неделя, а изменений не происходило. Требовалась операция, но сумма - которую ей назвали, была очень большой. Таких денег ей взять было неоткуда. Вика, уже не в состоянии плакать, просто сидела и держала руку дочери в своей. – Девочка моя, цветочек мой родной. Не оставляй меня, как же я буду жить, если тебя не будет. Вика не видела, как за её спиной приоткрылась дверь, и в палату заглянул мужчина с коротко стриженой головой. Он некоторое время стоял и слушал, как причитает мать над своим ребёнком, потом тихонько прикрыл дверь. В коридоре, он подошёл к медицинскому посту, молодая медсестра что – то записывала в журнал. Подняв голову и увидев мужчину, она грустно улыбнулась и спросила: - Вам что – то нужно, Валерий Владимирович? Мужчина немного помялся, но всё-же спросил: - не подскажете мне, кто эта женщина, в той палате, где лежал Ванечка? – Ах, эта, - с лица девушки исчезла улыбка. - У неё дочку машина сбила, совсем молодая девочка, всего – то восемнадцать лет. Поступила учиться, здесь у нас, а сама из области.
– Что, всё так серьёзно?
– Очень, нужна операция, а у них нет таких денег, если в ближайшие дни не прооперировать, тогда сделать уже ничего не смогут
- Вот как, - тихо произнёс он и, пошёл к выходу. - Валерий Владимирович, Вас просил зайти лечащий врач, - крикнула ему вдогонку медсестра. Тот только кивнул головой и зашёл в палату под номером десять.
Утро двадцатого августа было пасмурным, на обходе с врачом был ещё один мужчина, он молчал на протяжении всего осмотра.
- Виктория Александровна, у нас появилась возможность сделать вашей дочери операцию, мне нужно ваше согласие.
 – Операцию?
– Ну, конечно, и сделать её следует как можно скорее. – Да, конечно, - лепетала Вика, не веря в такую удачу. А спустя ещё неделю, Анжелика, хоть и слабо, но уже могла произносить некоторые слова. Ещё полтора месяца спустя, её выписали, это было настоящим счастьем для Виктории. Анжелика уже смеялась, и шутила. Теперь, когда такая страшная беда позади, можно было подумать и о других делах. Денис не отвечал на звонки, а позже, его телефон совсем отключился. На носу была зима, денег полный ноль, нет работы, и больная дочь на руках. Но дочка жива, а это главное, и всё же, горько было сознавать, что тебя сначала обокрали, а потом ещё и кинули. В эту ночь, Вика долго ворочалась с боку на бок, поняв, что ей не уснуть, встала и прошла на кухню. Она редко вспоминала прошлое, да и к чему, только душу травить. Детство её было не очень радостным, да и юность подкачала. А сейчас, казалось, вот она, удача, сама плывет в руки. Хотя стоп, почему сама, сколько труда было вложено в эту работу, сколько энергии затрачено. Так что, нет, не сама удача плыла, это она, Вика, поспособствовала тому. Но события последних месяцев, разрушили все надежды. И сейчас, как и много лет назад, когда она была ребёнком, Вика сидела и плакала, от обиды и несправедливости. И именно сейчас, в эту минуту, снова вспомнились все обиды и разочарования, вновь в голове роились невесёлые мысли. Но, как известно, надежда умирает последней, и дух противоречия всколыхнулся в ней. Да что же это такое, вот так всегда, чуть что, сразу в панику, вот, мол, бедная я несчастная, разнесчастная. Вика попыталась вспомнить, с чего же всё началось? Казалось бы всё как всегда, как обычно. Просто с самого детства ей не везёт, кто был в этом виноват? Может быть её мать, которая сколько помнит Виктория, регулярно прикладывалась к бутылке, или отец, всегда находящий оправдание для своей жены, и не замечавший проблем своих детей? Её маман, всегда была любителем выпить, а если точнее, влить в себя такое количество спиртного, что свалило бы с копыт и здорового мужика, только не её мать. Та, во хмелю становилась буйной и опасной, и понятное дело, это не прибавляло плюсов в воспитании детей. Виктория росла сорванцом, очень своенравным ребёнком, её старшая сестра Анна была полной противоположностью ей, спокойная и рассудительная. Мать с отцом и ещё куча родственников души не чаяли в милой, послушной Анечке, и сокрушённо качали головой, когда речь заходила о младшей. Поэтому постепенно, на маленькое торнадо почти перестали обращать внимание, дабы не трепать нервы. Так и росла девочка Вика, как сорная трава за забором, вроде бы и не нужна, но все равно беспокоит. Потому что рядом. Ей исполнилось одиннадцать лет, когда старшая сестра уехала в большой город учиться. Вика осталась одна, с папой гуманистом и мамой монстром. Странная пара. Предки же, вдруг вспомнили - у них есть ещё одно чадо, на которое они могут излить свою родительскую заботу. И принялись за воспитание младшей дочери с удвоенным усердием. Папина гуманность испарилась, как туман. Но очень скоро они решили, что толку нет и чуток ослабили вожжи. Того промежутка времени, что длилось их воспитание, хватило, чтобы отбить у ребёнка всякое чувство ответственности, спокойствия и справедливости. Девочка просто не могла понять, чего от неё хотят родители? Так как наказывали её за то, что они так легко и просто делали сами. Конечно же, с некоторыми оговорками вроде: «тебе так делать нельзя, ты ещё маленькая, и прочая». Но как же так, маленькая, а на покосе вместе со взрослыми работай, воды принеси, корову (когда мамочка напивалась) подои, да много чего ещё. И что значит слово «нельзя» для Вики после этого? Ровно ничего не значит. Ей требовались твёрдые доказательства, почему ей нельзя? Но, к сожалению, ни психологами, ни педагогами, её родители не были, дальновидностью и чуткостью они тоже не страдали. А потому, за нарушения незамедлительно следовало наказание. И в довершении сего воспитания отец и мать накрепко вдолбили ей в голову то - что защиты она у них не найдёт. На всю жизнь она запомнила слова отца: «не ходи и не жалуйся, справляйся со своими проблемами сама». И она не жаловалась. Спустя несколько лет, у дочери с отцом так - таки возникли дружеские отношения. И Вика лелеяла и берегла их, как реликвию. Мать не понимала этих отношений, а может не хотела понять и от того приходила в ярость. В очередной раз, приняв на грудь и увидев отца с дочерью мирно беседующими, она начинала бесноваться. Отец просто отмахивался от неё, как от назойливой мухи. Он привык к её выходкам, сам по себе он был человеком спокойным. А у Вики в душе поднимался протест. Мать порой начинала говорить такие вещи, от которых волосы на голове начинали шевелиться. Материнские проклятия и оскорбления Вика помнит до сих пор. А со временем, она начала тихо ненавидеть родительницу. После окончания учёбы, Виктория уехала от родителей. Но то ли сама выросла непутёвой, как родня ей твердила в детстве, а может судьба такая ей выпала, жизнь у неё не складывалась. Когда она родила ребёнка, не имея мужа, отец с радостью принял её вместе с дочерью Анжеликой. Внучку он любил безмерно, хотя девочка росла непоседой, точь-в-точь сама Вика в детстве. Он никогда не раздражался на внучку, несмотря на все её проказы. Это было хорошее время, почти счастливое, жаль, что длилось оно недолго. Отец Вики умер, когда Анжелике было три года. Он ушёл из жизни тихо, никого не тревожа, хотя и мучился от болей. Рак желудка. И только тогда впервые, Вика ощутила, всю тяжесть самостоятельной жизни. Ведь теперь не было той, хоть и малой, но поддержки, которую она получала от отца. Мать открыто указала ей на дверь. После бесплодных попыток наладить с родительницей мало-мальски дружеский контакт, Виктория решилась окончательно порвать  родственные связи. Хотя с сестрой они дружили, и с каждым годом эта дружба становилась всё крепче, не смотря на дальнее расстояние. Анна с семьёй жила в Ленинграде, или как теперь называют город на Неве, в Санкт-Петербурге. Сейчас Виктория пыталась понять, что же в детстве её так сломало, что она до сих пор не может найти своё место в жизни? А на ум приходили только воспоминания, и ничего больше. Как жить дальше, когда не осталось веры в людей, в добро и порядочность. Но как бы то ни было, жизнь продолжалась, за окном рассвет. И на пороге нового дня, следует набраться храбрости и шагать вперёд. Когда-нибудь удача всё же улыбнётся, и мир заиграет новыми красками. Ну а сейчас, Вика, как когда-то в детстве, утёрла слёзы, вздохнула по «взрослому», и философски решила: «раз я такая но всё же живу, значит так надо», кому вот только, но это уже другой вопрос. Надежда как говорится, умирает последней, а у неё она не умерла, значит, ещё поживём, поборемся. Через день к ним в дверь позвонили, открыла Анжелика. На пороге стояла незнакомая, пожилая женщина, добротно одетая, но Вику поразили её глаза. В них, словно не светилась жизнь, карие с поволокой, красивые, но совершенно безжизненные.
– Здесь проживает Сергеева Виктория? – Да, это я, - ответила Вика.
– Мне нужно с вами поговорить, можно войти?
– Конечно, но может, Вы представитесь?
Женщина вошла в прихожую, огляделась, что она надеялась увидеть?
- Моё имя, Антонина Михайловна, я к Вам по деликатному делу.
– Ну, хорошо, проходите, - Вика сделала приглашающий жест рукой, в сторону кухни. Женщина прошла в тесную кухоньку хрущёвки.
- Присаживайтесь.
– Я хотела бы сначала кое - что Вам рассказать, только потом вы поймёте нас.
 – Кого вас?
– Ну, не столько нас, сколько моего сына, Валерия.
– А кто он, Ваш Валерий, и почему мне непременно надо что – то о нём знать?
В кухню вошла Анжелика, женщина умоляюще посмотрела на мать и дочь.
- Прошу Вас, выслушайте, мне и без того очень нелегко.
– Ну, хорошо, мы Вас слушаем.
- Я родила Валеру без мужа, - начала она, - он рос у меня умненьким мальчиком, смышлёным таким. – Тяжело Вам пришлось, - заметила Вика.
– Да нет, я бы не сказала, хотя конечно в те времена это было неприлично. Но у меня были чудесные родители, интеллигенты в третьем поколении, папа занимал очень серьёзный пост в обкоме, ну а мама, с двумя высшими образованиями, была самой обычной домохозяйкой. У меня ведь был ещё и брат, но он погиб в Афганистане. Саша был военным журналистом, он очень любил Валерика, - женщина сглотнула. Вика не перебивала её, хотя до сих пор не понимала, к чему вся эта исповедь совершенно незнакомого человека.
– Когда Валера подрос, то решил тоже стать военным журналистом, в память о Саше. Школу окончил с золотой медалью, и также успешно закончил институт. Я нарадоваться не могла, ведь тогда было мирно. А тут, как гром среди ясного неба, война с чеченцами. У Валеры уже была жена, Александра, детей только не было. Ну и он решил, что зря живёт, что надо сделать что – то полезное для общества. Он был там в первую компанию, и воевал как все остальные солдаты. Вернулся уже после ранения, совсем седой, сказал что - это не война, а самая настоящая бойня. Год почти никуда не выходил, так его изувечила эта Чечня, даже вспоминать страшно, как он кричал по ночам. Александра не дождалась его, выскочила за какого-то бандита, тогда их полно было. А через несколько лет, Валера встретил Женю, такая славная девушка, тоже журналист, она родила ему Ванечку. Да только мальчик больной родился, с самого рождения по докторам его таскали, да толку – то. Из глаз женщины потекли слёзы, она вытащила из сумочки носовой платок. – Может, чаю? Спросила я её, - да что вы, не стоит беспокоиться. – Да какое это беспокойство, - с улыбкой заметила Анжелика, и принялась накрывать стол. Через некоторое время Антонина Михайловна продолжила своё повествование: - Потом Валере выгодное предложение сделали, он получил хорошие деньги, и Ванечке сделали операцию. Вроде на поправку пошёл, но видимо осложнения какие – то были, я сама толком не знаю, а Валеру расспрашивать не решалась, он тогда совсем духом пал. Сделали ещё две операции, всё продали, и квартиру моих родителей, и Женину. Стали ютиться в полуторке, которую Валера получил за ранения в Чечне. Полгода назад Женя погибла, отправилась в командировку, опять в эту проклятую Чечню, за которую пообещали много денег, вертолет, на котором они летели, разбился.
- Как же Ваш сын её отпустил?
- А он её не отпускал, мы узнали обо всём уже после её гибели, думали, что командировка у неё где – то в России. – А что теперь с мальчиком? - спросила Вика, она уже поняла, кто такой этот Валера. – В последние месяцы его жизнедеятельность поддерживали аппараты, не знаю я всех этих названий. Мозг Ванечки умер, и когда доктора объявили, что собираются отключить Ванечку от них, Валера воспротивился. Но на всё требовались деньги, много денег. Мы подсчитали, если даже продадим эту, последнюю квартиру, денег не хватит. А однажды, пришёл мой сын из редакции, странный какой – то, весь день, то в компьютере копался, то курил без конца на кухне. А через неделю говорит мне, - всё, я нашёл деньги. Потом была презентация этой книги, и я всё поняла, не мог мой Валера так написать, сломлен он духом, да и не романтик он. Я ведь знаю, как он пишет, а тут, так ярко, красочно, такие чувства. Вот почти вся история.
– Так ваш внук жив.
– Нет, всё - таки Валера согласился отключить Ванечку от аппаратов, мозг умер, чего уж там. Женщина тяжело поднялась.
- Когда он случайно услышал, как Вы плачете над постелью своей девочки, он Вас узнал. В то же день он подписал документы на отключение жизнеобеспечения Ванечки. Валера просит у Вас прощения, и вот, возьмите, это ваше по праву. Она вытащила из сумки и положила на стол пачку каких – то бумаг, и книгу в твёрдом переплёте, "Кольцо времён"