Полис

Последний удар выбил остатки жизни с уже обмякшего и медленно сползающего по кирпичной стене тела девушки. Лёгкое розовое пальто медленно заливал тёмный багрянец кровавых пятен. Девушка угасающим взглядом посмотрела в глаза нападавшему. В его глазах была лишь злоба и презрение. С уголка его рта стекала тонкая струйка слюны, попадала в странную канавку-шрам на конце подбородка в форме буквы "Х", и дальше капала на рукав с зажатым в ней ножом. Тело девушки наклонилось вправо и упало набок. От глухого звука падения Юля проснулась. Снова от этого же звука.
Паша в темноте нащупал правую руку Юли и заботливо её сжал:
- Опять кошмары?
- Опять кошмар! - ответила Юля. - Тот же кошмар! Один и тот же! - отчеканила она каждое слово.
- Ну ничего, может стресс какой-то скрытый у тебя. Я про такое как-то читал, - промямлил Паша и перевернулся на другой бок.
- Откуда у меня стрессы,Паш? Я же воспитатель в дет. саду? - чуть не плача спросила Юля.
- Вот-вот, говорят, это одна из самых нервных работ. Тоже где-то читал, - сонно ответил Паша.
- Но я же деток люблю. Это когда не любишь, и делаешь что-то - тогда да, - снова обиженно ответила Юля.
- Тогда давай я тебя во время сна буду за руку держать. Ты будешь чувствовать что ты не одна и не будет кошмаров, - предложил, засыпая, Паша.
- Очень обнадёживающе, - иронично шёпотом ответила Юля. Но всё таки легла ближе к Паше и просунула ему свою правую руку. Он молча взял её в свою и тут же заснул.

Утро было дождливым. Каким и должно быть, наверное, утро октября. Хоть Паша и настаивал, чтобы Юля на работу ездила на транспорте, ей всегда нравилось ходить пешком. Тем более что до детского сада, где работала Юля, было всего-то три остановки. "Ну и что что дождик?! Не "сахарная", не растаю" - подумала про себя Юля. Зонт у неё был с модными прозрачными вставками, большой и яркий. Было даже очень весело наблюдать за каплями, разбивающимися о купол зонта изнутри.
- Алло. Да Вера Алексеевна. Да-да, иду уже. Пусть подождут меня. Мы же ещё не все нюансы осеннего праздника обсудили. Да, обязательно конкурс осеннего рисунка. Конечно. Ой, простите, тут большая лужа на проезжей части. Сейчас обойду и перезвоню.
Юля положила трубку. Огляделась, как можно обойти "препятствие". Лужа была как раз на пешеходном переходе. С одной стороны по краю дороги можно было подойти к месту, где она была ;уже всего. "Там и перепрыгну" - подумала про себя Юля. "Прям как Пашка в воду смотрел. Прыгать, мол, по лужам будешь как козочка" - и улыбнулась.
Подойдя к выбранному месту, Юля положила телефон в сумочку. Сумку перекинула на локоть. Взяла крепче двумя руками зонтик и прыгнула. В момент приземления получилось почти акробатическое "па" с отведённой в сторону левой рукой. Юля представила, как она выглядит со стороны и звонко рассмеялась, даже не ожидая от себя такого ребячества. Просто класс! Она приподняла купол зонтика, который опустила слишком низко после приземления. Мало ли, может кто услышал её звонкий смешок? Ей даже немного стало стыдно за свой "прыжок". В правой руке было ощущение как будто её “залежали”. Подул ветерок, и чтобы выровнять зонтик Юля помогла себе левой рукой.
В момент поднятия зонта через прозрачные секции купола мелькнул огонёк. Юля ещё не поняла что это и продолжила поднимать зонт. В последний миг она услышала пронзительный визг. Весь зонт залил яркий свет. Из-под края зонта появились сначала две широкие шины, затем фальшь-решётка радиатора какого-то грузовика и в последний момент, что запомнила Юля, - два огромных прожектора фар, светивших последние четыре секунды на "дальнем".
"Не посмотрела машины по сторонам..." - последнее что подумала Юля.

"А-а-а-а!"
- Оксана Сергеевна, Оксана Серге...на…
- Ксюша, я здесь. Ксюша... - шептал прямо в ухо знакомый родной голос.
- Папа, пап? - еле выдавила из себя Оксана.
- Всё, она очнулась? Она больше не нужна? - спросил у кого-то родной папин голос.
- Сергей Васильевич, всё уже позади. Не переживайте. Остались только формальности, - ответил ему незнакомый сухой "официальный" голос.
- Какие ещё формальности? - спросил отец.
Зрение к Оксане уже возвращалось. Вокруг была какая-то палата клиники. Рядом в халате с серебряной вышивкой на кармане стоял, видимо, врач.
- Оксана Сергеевна, - он как раз обратился к Оксане. - Постарайтесь ещё минут десять особо не двигаться. Препарат "Второй шанс" ещё не закончил своё действие, - он проверил показания мед.аппаратуры. Что-то себе записал.
- Вы можете начинать, - повернулся он в высокому худому человеку в накинутом поверх костюма халате.
- Осталось только опросить Оксану Сергеевну, - ответил "высокий и худой" отцу Оксаны. - Вот и все формальности. Всё согласно страхового "Полиса".
Он подошёл и присел рядом с Оксаной, достал диктофон и включил звукозапись.
- И так, Оксана Сергеевна, номер полиса страхования указан в примечаниях к страховому случаю. В результате разбойного нападения Оксаной Сергеевной были получены повреждения внутренних органов, не совместимые с жизнью. В частности, необратимо пострадало сердечная мышца. По опции страхового полиса "Второй шанс", Оксана Сергеевна получила возможность внеочередной трансплантации сердечной мышцы в обмен на уточнение страховой ситуации другого клиента страховой компании. После пересадки сердечной мышцы и введения экспериментального препарата "Второй шанс", медицинская аппаратура фиксировала активную мозговую деятельность в течении около двенадцати часов. Применив статистический анализ по использованию экспериментального препарата "Второй шанс", данное время с точностью до минуты может соответствовать двенадцати последним часам жизни донора. Что позволяет определить обстоятельства страхового случая клиента-донора страховой компании.
Оксана полулёжа смотрела на представителя страховой. В голове ещё всё плыло, но, кажется, суть она начала улавливать.
- Это что же получается? Я видела…
- Извините, Оксана Сергеевна, вынужден вас прервать, - перебил её агент. - Сейчас важна каждая минута. И так. Вы можете рассказать каким образом умерла клиентка-донор вашего нового сердца?
Оксана посмотрела на свою грудную клетку. В разрезе мед.рубашки виднелся шрам от операции. Она провела по нему через мед.рубашку кончиками пальцев. - Я видела грузовик…
- Отлично. Экспертиза так же подтверждает, что скрывшаяся с места аварии машина была грузовой. Значит вид;ение было довольно чётким, - агент сделал у себя в блокноте какие-то заметки.
- Теперь самый главный вопрос, Оксана Сергеевна, сосредоточитесь. И всё после вашего ответа закончится.
Оксана закрыла глаза.
- Спрашивайте…
- Модель грузовика и его номер. Если вид;ение было настолько чётким, вы должны были его видеть. "Клиентка" должна была его видеть.
Оксана представила последнее что видела Юля: зонт медленно поднимается. Колёса. Фальшь-решётка. Значка марки грузовика так и не видать, а по другим приметам Оксана в грузовиках не разбирается. Но номер, он уже был в поле зрения.
- Две шестёрки, тридцать восемь... Да, точно... Больше ничего не видно или не помню.
- Этого достаточно, - сказал агент. Снова сделал у себя пометки в блокноте. - Опрос показаний закончен. Спасибо.
    Страховой агент выключил диктофон. На его лице скользнула довольная ухмылка.
- Выздоравливайте, Оксана Сергеевна. И, конечно же, страхуйтесь в нашей компании. Всего хорошего.
Сразу же подошёл отец.
- Ксюша, ну как ты? Птичка моя?
- Всё нормально пап. Только вот рука правая так немеет немного.
- Это я тебя за руку держал, доченька. Чтобы ты себя одной не чувствовала там. Мало ли что!
- Спасибо папа, - Оксана погладила его ладонь сверху.
- Жаль доченька что подробностей твоего нападения нет. Но зато ты жива. Это самое главное. И девушке помогла, как смогла. Жаль её конечно. Говорят, её муж был против “расследования”. Но когда узнал, что её сердце спасёт кому-то жизнь, дал своё согласие. Дай бог ему здоровья. А страховщики что?! Им бы деньги вернуть. Видать обрадовались.
- А кто на меня напал, пап?
- Да какой-то матёрый преступник. Его уже три месяца поймать не могут. Похожий почерк нападения, как пишут в прессе. Но ни особых примет, ни свидетелей, как ты понимаешь. Вот только тебе повезло. И то благодаря этой "опции".
- Жаль, папа, что не поймали. Но ты не переживай, я тебя очень люблю.
- И я тебя, птичка моя, и я... - отец взял Оксану за руку и нежно прижал к себе.