А. П. и искусство. Ч. 2

Как уже известно, Александр Петрович ооочень любил искусство. Например, он очень любил справлять малую нужду в раковину. Это та, которая белая, блестящая, и в которой руки моют.
Вы спросите, а где же связь между искусством, и этим сантехническим прибором, и особенно таким непотребным действием как справление малой нужды? Э, тут все просто: разве это не искусство – справить нужду в раковину совершенно незаметно от других людей, которые частенько этой раковиной пользуются, например, у кого-то в гостях будучи, или в публичном туалете? Александр Петрович считал очень тонким искусством поссать, простите за вульгарность, в какой-либо фаянс и не схлопотать за это по морде.
Конечно, не все так просто в мире искусства. В какие-то раковины Александр Петрович с трудом доставал своей кистью, иногда приходилось вставать на цыпочки. Или вдруг автоматический смеситель, неожиданно фыркнув, извергал ниагару, обдавая сотнями жемчужин-брызг. Но достигнув-таки девственно-белого, блестящего холста он с упоением принимался рисовать и рисовать до полного облегчения, зачарованно глядя как струя описывает круги и параболы вокруг серебряного ободка слива, вдохновенно и с упоением творил священнодействие.
Высшим же пилотажем Александр Петрович считал успеть вовремя зачехлить кисть, то бишь упрятать инструмент, иногда даже прервав свое творчество, буквально в тот момент, когда кому-то вдруг приспичивает открыть дверь в ватерклозет, где творит художник, и непринужденно затем делать вид, что моет руки, отворачиваясь и пряча потемневшую местами от влаги ширинку. И наслаждаться ни с чем не сравнимым чувством легкой эйфории, вызванным впрыском адреналина (от все тех же, между прочим, органов, которые незадолго до этого заставляли его мочиться в раковину – почек) и громким и частым биением сердца. «Ух, пронесло!» - думалось нашему художнику.
Теперь вы, возможно, представляете, каким высочайшим искусством он считал произвести сей творческий акт с раковиной в уборной какого-нибудь наикультурнейшего заведения. Поссать в блестящий и пафосный рукомойник Большого театра – самое высшее в мире искусство!