Мир фантазии

От жизненных неурядиц и бед мне приходится спасаться в
своём мире фантазии, где по принципу творца создаю шедевры
любви. Пусть я в жизни одинок и беден, но в мире своём я сча-
стлив, вечно любим бесподобными женщинами и девушками и
которыми буду оплакан, когда навсегда покину их. Об этом с
уверенностью можно говорить, потому как в их словах и по-
ступках прослеживается тоска по встречам со мною и ожида-
ние от меня всевозможных чудес, каковыми волшебно жонгли-
рую в самых что ни на есть интересных местах любви.  Мне
ничего не стоит превратиться во что-нибудь эдакое прекрасное,
например, в любимый цветок женщины во время пика нашего
творческого телодвижения. Женский восторг оттого, что она прижимает к себе во весь свой рост цветок, усиливает эффект
её оргазма. Бывает, что шутки ради, на несколько мгновений
превратишься в руках какой-то женщины в пылинку или же в
свою тень при ночных свечах, и тогда она, дрожа всем телом от
нетерпения, руками ловит вчерашний день, но потом я тут как
тут во всей своей красе для окончательного действа, чему она
рада-радёшенька и беснуется пуще прежнего. Мои постельные
откровения да не станут оскорбительными для наших моралис-
тов, ведь они и сами наедине со своими супругами вытворяют
такое, от чего Бог и Дьявол потирают руки от удовольствия. Так
что мне простителен мой рассказ, да к тому же ещё он не реаль-
ность, а моя фантазия, а фантазия располагает к вольности из-
ложения. Так что с чистой совестью продолжаю рассказывать
секреты моего волшебного донжуанства.
Женщины и девушки, которых я любил и люблю, необычай-
ны ввиду того, что все они с полотен великих художников. Да, я
выбрал именно таких потому, что они шедевры красоты разных
времён и народов. Со всеми ними я познакомился в известных
музеях мира, где побывал, будучи ещё юным и богатым. Теперь
же, когда мною прожита большая часть жизни, мне приятно
сознавать, что мои любимые никак не постарели, а также цве-
тущи, как в бытность моей молодости. И к ним, необычным
цветам Вечности, неутомимо тянутся мои руки, которыми иной
раз, чтобы добраться до красоты обнажённых женских тел за-
ворожённо раздеваешь и раздеваешь их и скидываешь, и ски-
дываешь их разнообразнейшие одежды в кучу и потом, после
любвеобилия, не можешь разобраться, кто во что был одет и,
как модельер, предлагаешь каждой из них что-нибудь иное, дру-
гими носимое.
Это наслаждение одевания женщин и девушек достаётся
опять-таки моим рукам, которые сейчас плотно облегает сми-
рительная рубашка, каковую уже не раз надевали на меня тут в
психиатрической больнице по причине того, что меня считают
тихо помешанным Донжуаном, ежечасно раздевающимся пе-
ред своими вымышленными женщинами и девушками. Но ведь
это всё не так...