Allegro в четыре руки. Книга вторая. Первые 6 глав

   Аннотация.
   Вторая книга является продолжением первой книги романа "Allegro в четыре руки".
   И так, главная героиня приходит в себя и обнаруживает, что её любовь была всего лишь иллюзией... – изумительно красивой иллюзией, существовавшей только в её сознании и не имеющей ничего общего с безликой и серой реальностью. Ей очень сложно осознать это: она глубоко шокирована и переживает сильное потрясение. Каждый новый день её жизни наполнен мучительными воспоминаниями о всепоглощающей страсти, которую ей довелось пережить в своих фантазиях и о которой она не в силах теперь забыть …

   Что же произойдёт с Викторией дальше? Сможет ли она найти в себе силы, чтобы продолжить жить в этом мире без НЕГО? Смирится ли со своим положением или же станет искать Алексея всеми доступными ей методами? Суждено ли им встретиться в реальной жизни, как это произойдёт, и окажется ли ОН тем самым человеком, в которого она так безумно была влюблена? Какие новые испытания уготовила судьба нашим героям? И останутся ли они вместе после преодоления всех препятствий на пути друг к другу и к себе?..

   Дорогие читатели!

   Если Вы желаете приобрести весь роман "Allegro в четыре руки", узнайте более детальную информацию о том, как и где это можно осуществить в блоге автора здесь:
http://aromatslov.blogspot.com/ или пишите на эл.почту: ladyluck2510@gmail.com

Приятного Вам прочтения!


Благодарности
Выражаю слова искренней благодарности редактору Ларисе Хомич, художнику-иллюстратору Раисе Рязановой, а также Елене Балановской, которая снялась для обложек обеих книг "Allegro в четыре руки". Низкий поклон моей семье за поддержку и взаимопонимание. Отдельное спасибо поклонникам романа.


Глава 1


  Шёл апрель 2009 года. Я припарковала машину на стоянке, находящейся рядом с торговым центром, закрыла её, и, повесив сумку на плечо, неспешным шагом направилась к пешеходному переходу. На противоположной стороне улицы – небольшой, уютный сквер. Когда я увидела его, проезжая мимо, у меня вдруг возникло непреодолимое желание прогуляться немного, подышать свежим воздухом и, вместе с тем, побыть наедине с собой.
  Миновав пешеходный переход, я вошла в сквер и пошла по центральной дорожке, вдыхая весеннюю свежесть полной грудью и наслаждаясь упоительной тишиной, царящей здесь – посреди городской суеты.
  «Как же легко здесь дышится!» – наслаждалась я.
  Минут десять я беззаботно гуляла, слушая пение птиц и не позволяя никаким мыслям нарушать переполняющее меня спокойствие. Потом, заприметив свободную скамейку, я присела и подняла глаза вверх. Над скользящими на волнах ветра ветвями простиралось безграничное, чистое, синее небо. Такое небо бывает только в одном месте на земле: все мы с любовью зовём его Родиной…
  Я опустила голову и бросила мимолётный взгляд вдоль дорожки. Мне в голову вдруг пришла мысль, что я заметно выделяюсь среди прохожих: элегантный чёрный костюм, красная кожаная сумка, кожаный пояс в ансамбль к сумке, помада  того же тона и тонкий изящный плащ... Мои кудрявые волосы были аккуратно заколоты наверх, и лишь несколько непослушных локонов свободно спадали на плечи и кокетливо выбивались на висках. На пиджаке красовалась объёмная брошь в форме цветка с изящными тонкими лепестками, придававшая всему моему образу особую изысканность. Горожане, что прогуливались в сквере, были одеты намного сдержаннее и скромнее, их одежда соответствовала повседневности. Я на миг почувствовала себя несколько неловко.
  «Да уж… – думала я, – берлинская леди из высшего общества, уставшая от бремени его монотонности и безликости, сбежала в маленький киевский сквер… поближе к людям…»
  В этот момент мимо меня прошла влюблённая пара. Парень и девушка ворковали как голубки, смеясь и держась за руки, нежно глядели друг другу в глаза. Это было так искренне и так по-настоящему!
  «Какое же прекрасное чувство любовь!..» – снова загрустила я и мысленно унеслась в прошлое, в те дни, когда всё только начиналось, хотя тогда я думала, что для меня всё уже кончено.
  Я вспоминала, как четыре года назад, выйдя из больницы, закрылась в своей комнате и никуда не выходила неумолимо долгие два месяца. Мне было очень плохо и невыносимо одиноко без Него – без моего любимого. Я не переставала думать о нём ни на секунду. Ничто больше не имело для меня никакого значения. Стоит заметить, что за всё это время я ни разу не подошла к пианино. Видимо я подсознательно винила его за все мои беды. Мне казалось, что я упала в глубокую чёрную пропасть, из которой мне уже никогда не выбраться. На сердце не было ничего, кроме невероятной пустоты и боли, которые никак не хотели меня отпускать. А окружающий мир выглядел в моих глазах мрачным и чужим: я чувствовала, что утратила всякий интерес к жизни и, словно неприкаянная душа, блуждала, пытаясь восстановить хрупкий лабиринт своих иллюзий, испарившихся в один миг, как утренний туман, и оставивших после себя лишь горький привкус несбывшихся желаний и гнетущее чувство безысходности. Всё это заставляло меня думать, что в реальном мире места для меня нет. И что я ни делала, как сильно ни пыталась убедить себя забыть об Алексее, у меня ничего не получалось.
  В какой-то момент я поняла, что эта тоска просто так не пройдёт и моё бездействие только усугубляет моё и без того безнадёжное положение. Нужно было что-то незамедлительно предпринимать. Я решила, что поеду в столицу. Что я буду делать там, как отыщу Дёмина и главное – что скажу ему при встрече, я и понятия не имела, однако мой отъезд был первым шагом к решению проблемы. Продолжать мучить себя здесь не имело никакого смысла.
В тот же вечер я твердо сообщила родителям о своём решении, после чего без колебаний набрала Ленкин номер. Она ещё несколько дней назад была здесь у своих родных и часто навещала меня, но каникулы закончились – и она вынуждена была уехать в Киев, где собиралась продолжить обучение в консерватории. В то время она перешла на третий курс.
  За лето мы с Леной очень сблизились. Она всеми силами поддерживала меня в этот сложный для меня период и успокаивала, как могла. Было видно, что она по-настоящему переживает за меня и искренне мне сочувствует. Вот так вот, волей-неволей мы действительно стали с ней хорошими подругами, и эта дружба, признаюсь, была для меня единственным утешением на тот момент: я, без преувеличения, очень ею дорожила.
  Внимательно выслушав меня, родители ни единым словом не попытались отговорить меня от идеи отъезда: похоже, они ожидали, что именно этим всё и закончится. Папа и мама прекрасно понимали, что пока я не начну сама искать выход из сложившейся ситуации, моя душа не обретёт покоя, поэтому готовы были поддержать любое моё решение.
  И Лена, бесспорно, очень обрадовалась такой новости:
– Я знала, что так оно и будет! – внезапно сообщила она мне. – Я и сама хотела тебе предложить поехать со мной в Киев, однако потом подумала, что ты сама должна прийти к такому решению.
– Вот как? Значит, так тому и быть… – задумчиво ответила я.
– А что же дальше? – поинтересовалась Лена, – Как ты собираешься искать Дёмина?
– Ума не приложу! Я ведь обычная девушка из провинции, без связей, без знакомств, без положения. А он – миллионер, проживающий в Штатах и лишь изредка приезжающий на Украину… Эх, если бы я действительно была Кирой Лебедевой… – жалобно заныла я. – Но, как бы там ни было, мне очень важно познакомиться с настоящим Алексеем: увидеть его, пообщаться хотя бы пять минут, понять, что он за человек… Иначе, всё это чревато тем, что я снова сойду с ума и вернусь обратно в ту же клинику, из которой недавно вышла.
– Не грусти, подруга! Всё будет хорошо! Вот увидишь! Никаких больше клиник! О таком исходе даже думать не смей! Что-нибудь придумаем! – подзадорила меня Ленка и продиктовала свой столичный адрес. – Как же хорошо, что ты приедешь! Будем теперь с тобой вместе жить у меня на квартире и коротать за интересными беседами длинные вечера! Я тебе ни секунды грустить не дам! А на счёт Алексея не переживай! Найдём мы твоего Дёмина! Никуда он от нас не денется! Не с такими проблемами справлялись!
  Я улыбнулась. У меня впервые появилась надежда. Как знать? Может, действительно всё получится? Пути Господни неисповедимы… Вечером следующего дня я в приподнятом настроении выехала поездом в Киев…
  Я всё ещё сидела на скамейке и вспоминала те до сих пор трогающие сердце события, как внезапно зазвонил телефон, заставивший меня очнуться и отпустить в поднебесную даль свои мысли. Достала из сумки телефон и приложила к уху.
– Алло! Привет, милый! Всё в порядке. Не волнуйся! Я просто решила немного прогуляться по скверу. Скоро буду! Целую!
Положила мобильный обратно в сумку и не спеша поднялась со скамейки. Затем, окончательно распрощавшись со своими грустными мыслями, я направилась по той же дорожке к выходу из скверика. На выходе я обернулась, бросила вглубь пересекающихся полосок асфальта благодарный взгляд…
  Уже через несколько минут я дошла до стоянки, села в свой автомобиль и включила зажигание. Выехав за пределы парковки, я повернула направо и включила приёмник. В следующее мгновение из колонок понеслись звуки неизменно прекрасной «Hello» Лайонела Ричи, под которую – на страницах моего дневника – Алексей в романтическом танце на праздновании дня моего рождения признался мне в любви.
  От неожиданности я едва не затормозила, однако в последний момент сумела взять себя в руки. «Вот это сюрприз!» – покачала я головой в полнейшем изумлении.
  Тихонько подпевая мелодию этой чудесной песни, я поймала себя на мысли, что уже очень давно её не слышала. В последний раз это было именно в то утро, когда я после двухмесячного самоистязания только что приехала в Киев – в сентябре 2005-го.
  …Помню, как сошла с поезда, миновала вокзал и села в такси. В машине как раз звучала эта песня по радио. В тот момент я не знала, радоваться этому или огорчаться. Мне показалось очень странным, что Киев встретил меня песней, которая имела для меня такое большое значение. Немного поразмыслив, я в конце концов пришла к заключению, что это хороший знак.
Если говорить о реакции Лены на это, то она вовсе не удивилась: сказала, что это просто совпадение, а я, по её мнению, слишком мнительна.
  В первые мои дни в столице я бесцельно блуждала по улицам, словно тень, в компании своих мрачных мыслей и искала намёки на существование ушедшего в небытие мира моих грез. В каждом уголке этого города, в каждом его закате и рассвете я видела следы своей прошлой жизни: так я называла то время, когда была в не себе. Дёмин стал идеей-фикс, которая впоследствии вылилась в настоящую паранойю. Я пришла к такому выводу после ряда нелепых случаев, происшедших со мной за короткий период времени.
  Первый случай был связан с ароматом чая, который я уловила, проходя мимо одного из столичных ресторанов. Я была на все сто процентов убеждена, что это был тот самый любимый чай Алексея, ведь нотки этого аромата я ни с чем бы не перепутала! В тот миг моё сердце тревожно защемило, я с трудом нашла в себе силы заглянуть внутрь заведения. Мне казалось, что я непременно сейчас увижу Дёмина и тотчас  отключусь на месте. Однако, войдя в ресторан, я увидела лишь парочку одиноких посетителей, спрятавших свои лица в прозрачном полумраке, пронизанном тусклыми бликами свечей. Свечи были накрыты забавными керамическими фигурками со щелями в форме звёзд и месяца. Я не осмелилась спросить название чая, покинула заведение и пошла домой.
  Через несколько дней, стоя на одной из троллейбусных остановок неподалёку от центра, я мельком взглянула в одну из светящихся стеклянных витрин и увидела там человека, очень похожего на Золтана. В это невозможно было поверить! У меня моментально пересохло в горле, и я бросилась к этой витрине, как безумная, чтобы лучше разглядеть стоящего за стеклом мужчину. Над входом в это заведение переливалась надпись большими буквами, свидетельствовавшая о том, что это, как и следовало ожидать, салон красоты. Подойдя впритык к стеклу, я убедилась, что это действительно был Золтан или же его двойник… Ничего другое мне в голову прийти не могло! Парень как раз делал укладку элегантной даме средних лет и о чём-то с ней беседовал, то мило улыбаясь, то заливаясь громким смехом. Именно так вёл бы себя и настоящий Барта! Его одежда, причёска, манера поведения – всё свидетельствовало о том, что это был именно Золтан. Я едва сумела справиться со своим волнением. Волна самых разных эмоций накрыла меня с головой, я испытала сильный шок. Я была настолько потрясена, что с трудом удерживала равновесие. Мне оставалось только подтвердить свои безумные предположения.
Недолго думая, я вошла в салон и спросила, можно ли записаться к этому мастеру, указывая взглядом на призрак из моей прошлой жизни, и пожелала узнать его имя. Девушка на рисепшен любезно мне отказала, аргументируя свой отказ тем, что это владелец салона – господин Золтан Барта, он не обслуживает всех желающих, а только VIP-персон и своих личных клиентов, определённый список которых у него имеется. От её слов мне стало совсем плохо, я видимо побледнела, и девушка, заметив это, предложила мне стакан воды. Выпив три глотка, я покинула салон и поспешила домой.
К тому времени Лена уже вернулась со своих занятий. Увидев меня в дверях в таком безутешном состоянии, она бросилась ко мне и стала допрашивать, что произошло. В первые минуты я не могла произнести ни слова, а потом, переведя дух, рассказала ей всё как есть.
– Я, наверное, снова схожу с ума! – в ужасе запаниковала я. – Всё это не укладывается у меня в голове!
– Успокойся, милая! Не спеши с выводами! – спокойно произнесла Лена. – Давай поразмыслим трезво! Подумай хорошенько, ведь другие люди из твоего дневника абсолютно реальны: Катя, Ангелина, и даже Артур Сергеевич, который, как оказалось, является вашим соседом с третьего этажа! Так что же мешает Золтану быть реальным человеком?
– Но как же так? – развела я в отчаянии руками.
– Ничего удивительного! Ты могла, как и Дёмина, увидеть его по телевизору, если он и правда известный стилист! Или прочитать о нём в каком-нибудь журнале! – предположила моя подруга. – Пойми, на тот момент в твоей голове всё перепуталось: насколько я понимаю, твой мозг вытаскивал отрывки из твоей памяти, смешивал их воедино – и соединил в определённую череду событий…  Для чего и почему это было сделано – известно только твоему разуму. Однако очевидно одно: при этом были задействованы люди, образы которых хранились в твоём подсознании…
– Ты так думаешь? – немного успокоилась я.
– Я убеждена! – твёрдо ответила Лена, – Поищи информацию о Золтане в интернете. Возможно, там ты найдёшь хоть какие-то ответы на свои вопросы и вспомнишь, где ты могла его увидеть перед тем, как всё это с тобой произошло.
– Ты права. Конечно! – воскликнула я, не понимая, как я сама не додумалась до этого раньше. Мне давно стоило «вбить» в поиск имя каждого фигурировавшего в дневнике персонажа. Наверное, я не сделала этого до сих пор, потому что все мои мысли вплоть до этого самого дня занимал один только Дёмин.
  Внезапно опять раздался телефонный звонок, резко прервавший мои воспоминания и вернувший меня в настоящее.
  «Надо же! Вот и Ленка звонит!» – обрадовалась я, съехала на обочину и ответила на звонок:
– Привет Леночка!
– Привет! Как ты, Викуля? Не забыла, что ты обещала к нам заехать завтра?  – произнёс голос в трубке. – Я так по тебе соскучилась!
– Нет, конечно же, не забыла! Я и сама с нетерпением жду нашей встречи! А как поживают Кристиан и моя очаровательная крестница Мари?
– Всё в порядке, дорогая! Придёшь и сама у них спросишь! Мари тоже очень соскучилась по своей крёстной! А ты одна приедешь или с мужем?
– Думаю, одна. Ты ведь знаешь, мой муж постоянно в делах…
– Знаю, знаю. Ну, ладно! Тогда до встречи – в пять, как договаривались!
– До встречи, дорогая! Пока!
  Я положила трубку и продолжила свой путь.


Глава 2


  Дорога до дома заняла немного времени. Примерно через полчаса я подъехала к подземному паркингу, заехала внутрь, поставила машину в нужный отсек и отправилась домой.
  Наш дом находился прямо напротив паркинга. Высотное здание приятного лимонного цвета с просторными округлыми балконами поражало своей строгой красотой. Именно в этом, совсем новом, здании мы не так давно купили квартиру, в которой имели теперь возможность останавливаться, когда приезжали в Киев. А бывали мы здесь частенько, по той простой причине, что один из крупных филиалов компании, в которой работал мой супруг, находился именно в этом, уже ставшем для меня родным, городе.
Выйдя из лифта на десятом этаже, я подошла к тёмно-вишнёвой двери с красивой фигурной ручкой и достала из сумки ключи. Не успела я повернуть ключ в замке, как передо мной поспешил открыть дверь Глеб, с порога наградив меня своей добродушной улыбкой. Этот симпатичный молодой человек приходился мне мужем…
  О Глебе прежде всего хочется сказать, что он добрейшей души человек. Мы с ним поженились год назад здесь, в Киеве, где и познакомились тремя месяцами раньше. Что касается его характера, не лишним будет отметить, что у него необычайно развито чувство ответственности и преданности работе. Наверное, эту черту он позаимствовал у немцев: его хлебом не корми, а дай поработать лишний часок!..
  По специальности мой супруг – архитектор и уже несколько лет работает в одной и той же берлинской компании. Ему предложили должность в главном офисе компании, благодаря тому, что ещё работая здесь, в киевском филиале, он зарекомендовал себя отличным специалистом. Позднее Глебу предложили должность в Германии и он переехал.
  По правде говоря, я считаю, что подобным, чересчур добросовестным отношением к работе он себе только вредит, так как большие нагрузки сказываются на его здоровье. Как известно, всех денег всё равно не заработаешь! Он, конечно, прислушивается к моему мнению  – и всякий раз обещает, что будет с большим уважением относиться к себе, однако, сам того не замечая, продолжает вести тот образ жизни, к которому уже привык.
Тем не менее, что кривить душой: мне с моим супругом очень повезло! Порой мне кажется, что он слишком безобиден и открыт: в наше время подобные черты характера, к сожалению, являются скорее недостатками, нежели достоинствами… Вместе с тем, он очень мне дорог, и я рада, что связала свою судьбу именно с ним. О лучшем муже и мечтать грешно!..
  Глеб выглядел как обычно после насыщенного рабочего дня: русые волосы аккуратно уложены в короткую стрижку, серые глаза, полузакрытые от усталости, неизменно излучают нежность, краешки губ приподняты в лёгкой улыбке, которая невольно заставляет обратить внимание на чудную ямочку на щеке. На нём чёрные брюки и идеально выглаженная белая рубашка, у воротника небрежно свисает, только что развязанный галстук. Как только я вошла в прихожую, Глеб обнял меня и поцеловал в щёку.
– Здравствуй, милая!
– Привет! – легко улыбнулась я в ответ.
– Я уже начал волноваться за тебя, – снимая с меня плащ, сказал он.
– Не стоило. Мне просто захотелось пройтись по скверу. Я уже так давно не гуляла! Ты наверняка голоден. Пойдём, разогрею ужин.
– Да. Не откажусь.
  Я помыла руки, переоделась и отправилась на кухню.
Это был один из обычных, будних вечеров: ужин, чаепитие у телевизора, немногословная беседа о событиях прошедшего дня, несколько фраз о планах на завтра и долгожданный сон. Было заметно, что Глебу очень хочется спать, чего нельзя было сказать обо мне. Хотя прогулка на свежем воздухе и пошла мне на пользу, этого было недостаточно, чтобы так вот сразу отключиться и уснуть. К тому же, внезапно нахлынувшие на меня сегодня воспоминания немного выбили из колеи. Давненько я не вспоминала прошлое…
  Мы улеглись в постель и стали беседовать при тусклом свете ночников, погрузившем комнату в спокойную, навевающую сон атмосферу.
– Ты не забыл, что завтра я на пять вечера иду к Лене? Ты пойдёшь со мной? – повернув голову к мужу, спросила я.
– Да, помнится, ты что-то говорила мне об этом… –  зевнул Глеб. –  Я бы с удовольствием, Викуля! Но думаю, я буду там лишний. Вы с Ленкой любите посекретничать, вам всегда есть что вспомнить, о чём поболтать – вас объединяет общее прошлое. Не хочу вам мешать. К тому же, Леночкин муж в это время тоже наверняка будет ещё на работе. Что в таком случае мне там делать? Но если ты настаиваешь, чтобы я пошёл с тобой, мне ничего не остаётся, как исполнить твоё желание…
– Нет, ну что ты? Поступай, как тебе удобно. Не буду тебя заставлять. Догадываюсь, что тебе скучно слушать нашу болтовню… Я пойду одна, если, конечно, ты пообещаешь не работать сверхурочно, возвращаясь домой, а как следует отдыхать! – произнесла я, бросив на него шутливо-строгий взгляд.
– Хорошо-хорошо! Обещаю! Честное слово! Ты ведь не станешь обижаться на меня за то, что я не сопровождаю тебя туда? – мягким тоном спросил он.
– Не стану, конечно. О чём ты говоришь?..
– Вот и хорошо! Поезжай туда на такси. Я сам за тобой заеду, как только ты меня кликнешь.
– Договорились! – улыбнулась я.
– Кстати, хотел тебе сообщить, что нам, скорее всего, придётся вернуться в Берлин раньше намеченного срока. Сегодня звонил Генрих. Он сказал, что ведёт переговоры с новыми потенциальными партнёрами. Это крупная компания с хорошей репутацией в Европе. Если всё получится, мне нужно будет срочно вылететь в Германию.
– Нет проблем, милый! У меня здесь особых дел нет. Главное, с родителями я повидалась, теперь могу ехать хоть на край света! А ты уже все дела уладил в здешнем филиале?
– Да, почти все. Ещё парочка встреч – и финишная прямая.
– Отлично!
– Ну, хорошо. Спокойной ночи, милая! – целуя меня в губы, произнёс Глеб, после чего погасил ночник и повернулся на бок. И едва слышно добавил: – Оливер звонил… О тебе спрашивал…
– Оливер?.. – взволновано переспросила я, но Глеб уже провалился в сон. У него это здорово выходит: как только кладёт голову на подушку, моментально засыпает! Порой я даже ему завидую: у меня так никогда не получается! Мне нужно ещё сто мыслей передумать и тысячу головоломок решить, прежде чем заснуть, а он прямо как ребёнок…
Вот и теперь я стала ворочаться с боку на бок, прокручивая в голове все мои дневные воспоминания. Они невольно снова ко мне вернулись, видимо, для того, чтобы не дать мне спокойно уснуть, и я стала вспоминать день за днем своё пребывание в столице.
  Я с усмешкой припомнила, как перерывала интернет в поисках хоть какой-нибудь информации о людях, с которыми Алексей общался, приезжая в Украину. Мне казалось, что если я попаду в их окружение, то смогу каким-то образом выйти на самого Дёмина. Я потратила кучу времени на всё это, но к сожалению, впустую. Даже если и были такие люди, то все они занимали настолько высокое положение в обществе, что путь в их окружение простому смертному, как я, однозначно был закрыт. Ну не броситься же мне под машину кого-нибудь из них, в конце концов!
  Кстати, что касается Золтана Барты, то сведения о нём я тоже отыскала в сети: он действительно оказался известным стилистом. Однако, где я могла видеть его прежде и как его образ попал в моё подсознание, я так и не вспомнила.
  Потом произошёл случай, который меня, без преувеличения, потряс и существенно повлиял на дальнейший ход событий.
  Однажды вечером Лена пришла домой сама не своя. Обычно, она была спокойной, уравновешенной, всегда в хорошем настроении и с оптимистическим отношением к жизни, которым охотно делилась с окружающими её людьми. К тому же, её мало чем можно было удивить: она всегда всему умела найти объяснение. Именно поэтому, когда я её увидела в тот вечер, сразу поняла: произошло что-то сверхъестественное! В её глазах плескался жуткий страх. Она была чем-то по-настоящему напугана!
  Лена влетела в квартиру, поспешно разулась и присела на краешек трюмо в прихожей. Я бросилась к ней с расспросами, не зная, что и думать.
– Я тебе сейчас такое расскажу! – едва отдышавшись, заговорила она. – Ты только присядь…
– Что, Леночка? Что? Случилось что-то плохое? – с неистовой тревогой взглянула я на неё.
– Пойдём лучше на кухню, – ответила Лена, и мы тут же последовали туда.
Лена присела на табуретку, велела мне сесть напротив и начала рассказывать взволнованным голосом:
– В это трудно поверить, но сегодня я познакомилась с французом... – Я с удивлением смотрела на неё, всё ещё не понимая, к чему она клонит.
– И что? – с любопытством заглянула я ей в глаза.
– Его зовут Кристиан…
– Что? – насторожилась я, осмысливая её слова. – Не может быть!
– Да, дорогая, Кристиан! Ты не ослышалась! Именно так, как звали того самого француза из твоего дневника! – воскликнула она, встряхнув головой. Её жгуче чёрное каре блеснуло шёлковыми прядями, а голубые, как небо, глаза, поменяли оттенок на цвет неба перед грозой. – Это произошло совершенно случайно, в филармонии. Я ходила послушать инструментальный квартет. Мы сидели в зрительном зале  недалеко друг от друга  и на миг встретились глазами. В тот момент между нами проскочила какая-то искра – я сразу это почувствовала! В антракте мы познакомились. Он француз и приехал сюда в гости к другу. А когда он назвал своё имя, я чуть не потеряла дар речи! Могу себе представить выражение своего лица в тот момент…
– Что же это такое?.. Похоже на чью-то злую шутку… – растерялась я.
– Даже не знаю, что сказать! Я, конечно же, попыталась сразу же взять себя в руки, чтобы он не подумал, что я какая-то странная, но я до сих пор не могу выйти из шокового состояния. Понимаешь, на этот раз даже я не могу поверить, что это обычное совпадение. Выходит, что твой дневник – пророчит! По-другому объяснить это я не могу.
– Прекрати! – с ужасом остановила её я. – Это глупость какая-то и никак не может быть правдой!
– Хорошо! Поведай нам свои варианты объяснения происходящего! – эмоционально воскликнула моя подруга. – Я слышала, существует теория, которая гласит, что люди, которые пребывают не в себе, на самом деле никакие не сумасшедшие, а совсем даже наоборот: у них словно открывается третий глаз и они видят то, что простым смертным не дано ни видеть, ни понять…
– Я убеждена, что вся эта теория, о которой ты говоришь – сущий бред! Но понятия не имею, как объяснить то, что с тобой сегодня произошло… – с отчаяньем ответила я. Меня охватил дикий страх, а тело сковала ледяная дрожь.
– Чтобы делать хоть какие-то выводы мне нужно увидеть твоего француза хотя бы одним глазком! Только так ситуация прояснится. Ведь я без труда узнаю того человека, о котором идёт речь в моём дневнике. Может, этот Кристиан вовсе не похож на того Кристиана и это опять-таки банальное совпадение?!
Лена встала, налила нам по стакану воды и присела на своё место.
– Слишком много совпадений… – с тревогой произнесла она. – Прежде всего, нам нужно успокоиться.
– А друга по имени Бернар у него, случайно, нет? – неожиданно выдала я. Лена улыбнулась и, разведя руки в стороны, промолвила:
– Прости, не успела спросить.
Мы помолчали.
– Всё это ужасно… – спустя минуту процедила я сквозь зубы. – Неужели ты права, и события, описанные в моём дневнике, начинают происходить на самом деле? Господи, разве такое возможно? Это просто невообразимо! Это не поддаётся никакой логике! Наверное, я снова схожу с ума!
– Ну, тогда не лишним будет заметить, что на этот раз мы обе сходим с ума… – заметила Лена.
– Меня это пугает… – честно призналась я.
– Ты знаешь, меня тоже, – тем же взволнованным тоном произнесла Ленка.
Мы не спали почти всю ночь: ломали головы над происшедшим и выдвигали разные гипотезы, объясняющие парадокс, с которым мы столкнулись. Однако ничего разумного нам в голову не приходило.
Через несколько дней, когда я продолжала мысленно анализировать сложившуюся ситуацию, меня вдруг осенила одна чудовищная, однако не лишённая здравого смысла мысль:
  «А вдруг всё совсем наоборот? – коварно прошептал мне внутренний голос. – Вдруг всё, что описано в дневнике, происходило на самом деле, а то, что происходит сейчас, мне только кажется?..»
От этой мысли меня бросило в холодный пот, и я зябко вздрогнула. Но продолжила обдумывать эту печальную вероятность.
  «Почему бы и нет?.. Могло ведь произойти что-то непредсказуемое и ужасное после того, как Алексей сделал мне предложение, например, авария… или что-нибудь ещё в таком же роде… И это, вполне вероятно, могло вызвать у меня потерю рассудка...»
  С того момента, как я допустила вероятность подобного развития своей жизни, меня стали снова преследовать прежние больничные кошмары из дневника – с доктором, медсёстрами и палатой с её ужасными голубыми стенами… Иллюзии и реальность слились воедино, выстроившись в беспорядочную череду событий. В моём подсознании то и дело вспыхивали размытые воспоминания и мелькали лица. Каждое утро я с ужасом просыпалась, боясь открыть глаза, оттого что не знала, в какой реальности я окажусь на этот раз... Всё это настолько меня измучило, что я попросту потеряла всякое желание искать Дёмина. Чувства, которые, как мне казалось, я к нему испытывала, постепенно отошли на второй план, тогда как на первый план всплыли элементарный инстинкт самосохранения и здравый смысл. Я всё ближе подводила себя к мысли, что должна навсегда забыть о нём, забыть обо всём, что с ним связано! Ведь только так я смогу обрести долгожданный покой.
  Однажды, в который раз бесцельно петляя по улицам, я вдруг остановилась и твёрдо себе заявила: «Стоп! Хватит себя накручивать! Хватит существовать, летая между призрачными мирами! Всё это уже выходит из-под контроля и становится губительным! Пора покончить с этим раз и навсегда! Пора перестать мечтать о том, чего никогда не было! Нужно начать жить с чистого листа! Без Дёмина! Без иллюзий! Без нелепых надежд, затягивающих меня в путину! Пришло время жить настоящим!».
  Это было единственным правильным решением, принятым мною за последнее время. И как только я решилась на то, чтобы сжечь все мосты, связывающие меня с прошлым, я сразу же почувствовала невиданное облегчение, словно огромный груз свалился с моих плеч.
  Пройдя ещё квартал, я снова наткнулась на салон Золтана. Видимо, ноги привели меня сюда сами. Барта был тем самым человеком, общения с которым мне сейчас по-настоящему не хватало, несмотря на то, что он, сам того не зная, тоже имел непосредственное отношение к моему прошлому.
  Я украдкой заглянула вовнутрь – и на миг застыла. Перед моими глазами ожили яркие краски, удивительные маски и сказочные цветы, украшавшие салон Золтана на страницах моего дневника. Я отчётливо видела всю эту красоту в своём воображении: она не шла ни в какое сравнение с тем, что было здесь на самом деле. А был здесь обычный, ничем не приметный модерный интерьер. Эх, если бы можно было перенести хотя бы маленький кусочек того вымышленного мира в окружающую меня реальность! Если бы можно было воссоздать на этих пастельных стенах те волшебные оттенки и воплотить в жизнь сказку, живущую в моих иллюзиях!
  «Стоп! Я только что решила покончить с прошлым раз и навсегда! - остановила я себя, однако спустя мгновение подумала: Но разве может это касаться Золтана?..»
  И вдруг мне в голову пришла замечательная идея: «А что, если мне стать дизайнером интерьеров?.. Такое занятие было бы мне по душе! И к тому же, оно, как и музыка, тесно связано с творчеством!».
  Эта новая идея прочно застряла у меня в голове, потихоньку вытеснив грустные мысли и страшные предположения, отравляющие моё сознание последние пару недель. Я взялась за дело со всем энтузиазмом! Несколько дней я обдумывала её со всей серьёзностью: узнавала, что изучают студенты-дизайнеры, какие предметы нужно сдавать при поступлении на факультет дизайна, в каких ВУЗах имеются такие факультеты. И, наконец, рассказала обо всём Лене. Она восприняла это, как шутку, видимо, потому, что я до сих пор оставалась для неё пианисткой и она не могла понять, как я могу так легко всё перечеркнуть. Ведь мне, по сути, придётся начинать всё с нуля.
– Подумай! Ты же ничего не смыслишь в рисовании! – возмущалась она. – А тебе нужно будет ещё и черчением безупречно владеть или, как оно там правильно называется, – проектированием!..
– Это не так! Я неплохо рисую! – вдохновенно доказывала ей я. – К тому же, я прекрасно знаю математику и геометрию! А это уже полдела! Я ведь хорошо училась в школе! Что же касается рисования, черчения, проектирования… – я этим займусь! У меня ещё есть время! Ведь в этом году я уже пропустила вступительные экзамены и смогу подать документы только в следующем.
В общем, я была настроена решительно и теперь точно знала, чего хочу. Для меня уже не было пути назад! Я стояла на пороге новой жизни, в которой не было места прошлому.
  Вскоре я сообщила о своём решении родителям, а спустя какое-то время и Лена смирилась с моим выбором. Скорее всего, и родители, и Ленка надеялись на то, что я окунусь с головой в новое занятие и таким образом спасу себя от дальнейшей деградации. А ради такой благородной цели они были готовы закрыть глаза на любые мои капризы. Даже если бы я надумала стать акробаткой или захотела бы служить в армии, в тот момент никто не стал бы мне перечить! Что не говори, а их надежды оправдались. Впоследствии я полностью абстрагировалась от неприятных воспоминаний и целиком посвятила себя учёбе.
Теперь мне оставалось только определиться с ВУЗом, в котором я хотела бы учиться. Я очень сильно стремилась доказать всем – и прежде всего себе, – что я со всем этим справлюсь и преодолею все трудности на пути к своей цели!
 

Глава 3


  В последующие несколько дней я стала собирать информацию о высших учебных заведениях, проводя много времени за компьютером в поисках подходящего для меня университета. В один из вечером Лена, вернувшись домой с занятий, застала меня за этим.
– Как успехи? – поинтересовалась она, заставив меня отвести глаза от монитора.
– Есть несколько вариантов, но я ещё сомневаюсь… Вот читаю на форуме отзывы студентов. А как твои дела?
– У меня всё нормально. Только, устала немного, – расслабленно хлюпнувшись в кресло, сказала Лена, но внезапно вскочила и с радостно горящими глазами затараторила: – Слушай! Я вспомнила! У нас ведь соседка, что живет этажом ниже, работает в каком-то престижном ВУЗЕ преподавателем – Лидия Степановна! Как это я раньше о ней не подумала? Она очень приятная и милая женщина! Я как-то присматривала за её котом Соломоном, пока она ездила на дачу. Может, она тебе что-нибудь посоветует?
– Правда? – заинтересовалась я.
– Конечно! Тебе стоит сходить поговорить с ней! Она точно не откажет! Я тебя обязательно с ней познакомлю! Где-то у меня был её номер телефона…
– Подожди, Ленка! Что, прямо сейчас? Я как-то не готова куда-то идти… – растерялась я.
– Ты ведь не на свидание идёшь! Брось! Вполне нормально выглядишь! – пробормотала подруга, листая свой блокнот. – А чего ждать-то?..
– А она что одна живёт? – спросила я, чувствуя какую-то неловкость.
– Нет, не одна, со своим котом! – засмеялась Лена. – Ему-то точно всё равно, с укладкой ты или без!
– Перестань! – улыбнулась я.
– Да не волнуйся ты! Всё будет хорошо! – обняла меня подруга. – У неё никого нет, кроме кота и… дачи. Муж давно умер, а детей у них не было. Вот, я нашла номер. Сейчас позвоню.
В тот вечер Лена отвела-таки меня к Лидии Степановне, которая даже обрадовалась нежданным гостям. Это и неудивительно. Видимо, у неё редко бывают гости. По счастливой случайности, в университете, в котором эта женщина работала уже много лет, и правда имелась кафедра дизайна интерьера. К тому же, это был действительно хороший ВУЗ. Лидия Степановна была филологом и преподавала там украинский язык. Она рассказала нам, что на этой кафедре изучают такие предметы, как «Основы архитектурно-дизайнерской деятельности», «Композицию», «Основы проектной графики», «Проектирование», «Конструирование» и другие. Однако для того, чтобы туда поступить, нужно будет сдавать украинский язык и литературу, а также пройти творческий конкурс.
  Спустя пару дней она познакомила меня с преподавателем, с которым я договорилась о частных уроках рисования и композиции. Кроме того, я записалась на подготовительные курсы при университете и накупила книг, которые стала буквально «проглатывать» одну за другой. Теперь учёба стала для меня приоритетом, а всё остальное потеряло какое-либо значение.
Кроме того, я устроилась на работу – кассиром в один из крупных супермаркетов, находящихся рядом с нашим домом. Ведь мне надо было вносить свою долю за квартиру, которую мы с Леной арендовали на двоих, оплачивать репетитора и курсы. Родители, конечно, помогали мне деньгами. Но не могла же я постоянно тянуть с них деньги: им ведь и самим нужно было за что-то жить.  Своей работой я была очень довольна. Я работала по сменам, и это меня очень устраивало, так как была возможность организовать свое время именно так, как мне было нужно, чтобы совмещать и работу, и учёбу, и курсы, и визиты к репетитору…
  Моя новая жизнь была такой насыщенной, что порой у меня даже не оставалось времени на то, чтобы перекусить. Хотя едой я еще могла пожертвовать, но никогда не жертвовала знаниями. Никогда не ложилась спать, пока не прочитала запланированное количество страниц. И так день за днем. Нередко Ленка под утро заставала меня в гостиной, уснувшей в обнимку с книгами. В такие моменты она осторожно вынимала из моих рук учебники, накрывала меня пледом и тихонько выключала настольную лампу, давая мне возможность ещё часок поспать. Хотя при всём этом моя доблестная подруга недовольно бурчала и качала головой.
  Вот так незаметно пролетела осень, закончилась зима и прошла весна. За это время Лена очень сблизилась с Кристианом. Он часто приезжал к нам в Киев, чтобы побыть с ней, а Ленка уже успела побывать у него в гостях во Франции и познакомилась с его семьёй.
  Помню тот день, когда моя подруга, наконец, представила его мне. Это случилось где-то спустя месяц после их знакомства. Тогда у меня на душе, что называется, отлегло. Кристиан и знать не знал, как сильно я волновалась перед нашим с ним знакомством. К счастью, он оказался совсем не похожим на того Кристиана, образ которого хранился в моём подсознании. Тем не менее, тот факт, что молодого человека Лены звали именно так, как в моём дневнике, всё ещё беспокоил меня.
  Наконец, наступило лето, которого я ждала с большим нетерпением. Долгожданные экзамены были уже «на носу».
  Однажды, возвращаясь домой, я столкнулась на крыльце нашего дома с Лидией Степановной. Она как раз выходила из подъезда.
– Здравствуй, Викуля! – поздоровалась она со мной и поинтересовалась, как мои дела.
– Здравствуйте, Лидия Степановна! У меня всё хорошо. Работаю, готовлюсь к экзаменам, – улыбнулась я.
– Значит, скоро можно будет тебя поздравить!
– Я очень на это надеюсь! – мечтательно закатила я глаза.
– Не волнуйся! Всё у тебя получится! Поступишь! – подзадорила меня соседка. Многочисленные морщинки вокруг её глаз растянулись в тонкие, путаные линии, преображая лицо женщины сиянием добродушия.
– Спасибо вам за поддержку! А вы куда направляетесь, если не секрет? – робко поинтересовалась я, поддерживая разговор.
– Нет, не секрет, конечно, – ответила она, слегка помрачнев. – Иду к своей старой подруге. Когда-то мы с ней на одном курсе учились. С тех пор и стали подругами не разлей вода! Как же давно это было!.. Она, как и я, филолог. У неё такая беда, Викуля, такая беда!
– Что-то со здоровьем?
– Нет, деточка, хуже: у неё муж умер совсем недавно. Вот она и приехала сюда его похоронить. Они ведь уже много лет за границей живут. Но он всегда говорил, что хочет быть похороненным на родине. Ах, бедная моя, Аннушка! – жалостно покачала головой женщина. – После похорон уже почти три месяца прошло, ей нисколько ни лучше! Совсем плоха голубушка: почти ничего не ест, всё время молчит, замкнулась в себе и белый свет ей не мил. К себе домой – за границу – возвращаться отказывается, всё сидит у окна и грустит, старые фотографии перебирает… Вот я и хожу каждый день к ней ночевать: боюсь одну оставлять.
– Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? – предложила я.
– Да чем же ты поможешь, миленькая? У тебя своих забот полно!
– А как же дети? Что, некому о ней позаботиться? – с сочувствием взглянула я на свою знакомую.
– Да ну! И говорить об этом не хочу! – махнула рукой Лидия Степановна и, простившись со мной, скрылась за углом дома. А я всё ещё стояла на том же месте и спрашивала себя, что же это за дети такие, которые бросили мать одну в таком состоянии!
  «Хотя, может, у неё и нет детей?..»
Прошло несколько дней. Был вечер пятницы. Я уже почти забыла о рассказе Лидии Степановны, как вдруг она неожиданно мне позвонила:
– Добрый вечер, Викуля! – взволнованным голосом проговорила она.
– Здравствуйте, Лидия Степановна! Что-нибудь случилось? У вас такой встревоженный голос! Вашей подруге стало хуже?
– Нет, Вика. Слава Богу, нет. У неё всё без изменений. Но дело действительно касается её. Ты меня тогда спросила, можешь ли ты чем-нибудь помочь, и я вот набралась смелости попросить тебя об одном одолжении, надеюсь, ты мне не откажешь. Ведь мне больше некого попросить…
– Конечно, не откажу. Говорите скорее, что от меня требуется! – поспешила успокоить я женщину.
– Так вышло, что мне нужно поехать на дачу, а вернуться оттуда я смогу только в воскресенье утром. Я очень волнуюсь за Аннушку: некому о ней позаботиться, пока я буду отсутствовать. Ты не могла бы переночевать две ночи у неё? Можешь взять с собой книги, если пожелаешь, никто не будет тебе мешать! Главное, приглядывать за ней время от времени, чтобы не натворила чего-то плохого. Если ты, конечно, не работаешь в эти выходные…
– Нет, не работаю. Нет проблем, я побуду с вашей подругой. Не беспокойтесь! – без лишних слов согласилась я. Лидия Степановна столько для меня сделала! Я привыкла на добро отвечать добром.
В тот вечер она отвела меня к своей подруге. Так я попала в дом к Анне Павловне.
  Она жила в трёхкомнатной квартире в одном из спальных районов Киева. Перед тем как отправиться к подруге моей соседки, я сбегала в магазин и купила кое-какие продукты. Когда мы пришли туда, передо мной предстала дама – именно дама! – с удивительно тонким станом, сидящая в кресле-качалке напротив окна, к нам спиной. Но даже в таком ракурсе можно было разглядеть у этой женщины аристократическую длинную шею и идеально правильную осанку. У хозяйки был настолько утончённый силуэт, что ни один художник не отказался бы написать её портрет. Её седые волосы были элегантно заплетены в косу, уложенную в аккуратный пучок. На ней было длинное льняное платье, воротник которого украшала незамысловатая, скромная вышивка бежевого цвета. Плечи прикрывал белый вязаный платок. На какое-то мгновенье мне показалось, что именно так и я буду выглядеть в старости. С чего вдруг мне эта мысль пришла в голову, я и сама не знаю.
  Лидия Степановна подошла к женщине и сказала ей, что уезжает на два дня на дачу, а с ней оставляет меня. Она познакомила меня с хозяйкой дома, но Анна Павловна никак не отреагировала. Её изящные пальцы, лежащие на деревянных подлокотниках кресла, даже не шевельнулись.
  Через несколько минут, поспешно показав мне, где что лежит, Лидия Степановна ушла, а я осталась стоять посреди гостиной, не представляя себе, как мне дальше вести себя и что делать. Комната вокруг меня была заполнена старыми вещами: мебель, книги, картины, портьеры, торшер, фотографии… – всё здесь дышало прошлым. И вдруг в углу комнаты я увидела старое, покрытое пылью, пианино, почти такое же, как то, что до сих пор стоит в моей комнате в родительском доме.
  «Ну и ну… – подумала я. – Неужели этот инструмент преследует меня повсюду?..»
Я радовалась, что у Лены нет пианино – хотя она пианистка и у неё оно уж точно должно бы было быть! Однако, чтобы не докучать соседям, она решила не покупать инструмент и каждый день ходила заниматься в консерваторию. И вот я вижу здесь пианино. На нём связанная крючком овальная салфетка и две старых чёрно-белых фотографии.
  На одном из фото, как я поняла, – Анна Павловна с мужем. Молоды, красивы и, судя по всему, очень счастливы! У мужчины на руках маленькая белокурая девочка с большими, горящими глазами, изумительной улыбкой и огромным бантом на голове. Она похожа на папу: у неё такой же ясный взгляд и светлые волосы. А на другой фотографии – сама Анна Павловна, ещё совсем юная. У неё длинные, тёмно-каштановые волосы, выразительные карие глаза с раскосыми стрелками в стиле 80-тых и красиво подведённые пухлые губы. На ней белое платье с округлым воротником и большими пуговицами. Она – настоящая красавица!
 

Глава 4


  Я обошла кресло и взглянула Анне Павловне в лицо. К моему величайшему изумлению, её красота ничуть не увяла. Несмотря на свои годы, она и сейчас выглядела как настоящая царевна. Изменился только её взгляд. Он показался мне тусклым и безжизненным, словно огонёк надежды погас в нём навсегда.
– Анна Павловна, я, пожалуй, отнесу на кухню продукты и сделаю вам чаю, если вы не против… – робко обратилась я к ней, сжимая в одной руке ручки пакета, а в другой сумочку.
  Женщина продолжала неподвижно сидеть в своём кресле, глядя куда-то вглубь измерения времени. Мне даже показалось на какой-то момент, что она не дышит.   Я отогнала от себя эти мысли и прошла на кухню.
Поставив бутылку кефира в холодильник и положив хлеб в хлебницу, я отрезала пару ломтиков голландского сыра, выложила на блюдце печенье и стала искать чай. Лидия Степановна предупредила меня, что Анна Павловна предпочитает пить только свой любимый чай и никакой другой не признаёт. Я взяла со стола баночку, до половины наполненную крупными чайными листочками с сероватым отливом и сразу его заварила.
  Спустя несколько минут кухня наполнилась пряным ароматом с нотками мёда и сирени.
  «Не может быть! – застыла я, словно вкопанная. – Это же тот самый чай!»
  Я наклонилась над чайничком и ещё раз вдохнула изумительный чайный аромат.
  «Точно он, любимый чай Дёмина! – прошептала я и почувствовала, как мой пульс стремительно ускоряется. – Да нет же! Это невозможно! Мне всё это только мерещится! Совсем уже голову потеряла!»
  Я взглянула на баночку, в которой хранился чай. Это была универсальная ёмкость для хранения чая, поэтому никакого названия, кроме надписи «Чай», там, конечно, же, не было. Немного успокоившись, я уложила всё на поднос и вернулась в гостиную. Анна Павловна всё ещё сидела в той же позе, что и десять минут назад.
  Я поставила перед ней поднос на журнальном столике и, пожелав приятного аппетита, отошла к книжному шкафу. Казалось, здесь собрана вся классика мировой литературы!
– Похоже, в этом доме любят читать… – негромко заговорила я. – Я тоже очень люблю книги! Они – моя слабость. Говорят, что заядлые читатели, проживая жизнь героев очередного романа и тратя на чтение книг огромное количество времени, зачастую забывают о собственной жизни, предпочитая ей вымышленный мир чьих-то фантазий. Книги для них – своего рода ширма, за которой они прячутся от реальности. Вы согласны с этим?
Женщина ни единым движением не проявила эмоций…
– Я вот так не считаю, –  продолжила я. – Счастлив тот, кто познал неизмеримо ценный дар любви к книгам.
Книги на полках, все как одна, были сложены красиво и ровно. Я достала крайнюю из них и аккуратно её открыла. Это был один из томов Собрания сочинений Пушкина.
  «Замечательно! Чего ещё можно желать?..»
Мне всегда нравилось вдыхать ни с чем не сравнимый запах книжных страниц. Вот и на этот раз я не удержалась и не упустила шанса насладиться приятным книжным ароматом, раскрыв книгу перед лицом и ощутив на коже её дыхание.   Затем я приблизилась к Анне Павловне и спокойно произнесла:
– Мне кажется, Анна Павловна, я знаю, где вы сейчас пребываете…
Хозяйка продолжала сидеть в одном и том же положении, обречённо глядя в одну точку. И всё же я была уверена, что мои слова застанут её врасплох.
– В свое время мне тоже пришлось побывать там… Правда, причина, по которой я там очутилась, не настолько печальна, как ваша... Тем не менее, на тот момент у меня тоже была страшная депрессия, которая и послужила поводом для побега из окружающего меня мира. Так вот, о том, где на данный момент пребывает ваше сознание, скажу вам, что это поистине чудесное место! Мир, сотканный из иллюзий, воспоминаний и мечты... Вы будто смотрите в окно, но на самом деле, вы рисуете на его стёклах иную реальность, в которой живёте со своими призраками из прошлого и собственноручно вырезанными из жизни мгновеньями. Вам там хорошо и уютно, и вы не хотите возвращаться сюда, в реальную жизнь. Как я вас понимаю! – вздохнула я, на миг, задумавшись. – Я, как и вы, очень долгое время, а точнее, целых двадцать два месяца была замкнута в себе и, как и вы, пребывала на своём хрупком, туманном островке рядом с любимым человеком. Мне тоже совсем не хотелось выходить из моего сладкого забытья. Более того, если бы у меня был выбор, я предпочла бы остаться там навсегда. Просто потому, что там я была счастлива…
Анна Павловна медленно потянулась к подносу, поднесла чашку к губам и пригубила. Однако она всё же, не решилась перевести взгляд на меня. Но, похоже, она поняла, что не одинока, и хотя бы один человек на целом белом свете понимает её чувства. Я же, в свою очередь, продолжила свой рассказ.
– Тем не менее, однажды туман рассеялся, мой вымышленный мир рухнул – как обычно и случается с иллюзиями, и мне пришлось вернуться в реальность. Знаете, что я тогда чувствовала? Мне было невыносимо больно, обидно и грустно. Казалось, что моя жизнь кончена и впереди ничего меня не ждёт. Но с течением времени я поняла, что это далеко не так, и смогла найти в себе силы принять реальность такой, как она есть – небезупречной, несправедливой и зачастую очень жестокой.… Теперь я горжусь тем, что сумела справиться с этим испытанием! Мне даже страшно представить, что было бы с моими родными и близкими, если бы я сломалась…
  Закончив повествование своей истории, я ещё какое-то время молча стояла за спиной Анны Павловны, слушая парящее в воздухе эхо от моей, как мне казалось, весьма неожиданной для неё речи, после чего неспешно присела на диван.
– Давайте-ка я вам лучше почитаю стихи! – предложила я и начала читать Пушкина.
Читала довольно долго. Даже не знаю, сколько времени прошло. Время растворяется, когда читаешь стихи, тем более такие прекрасные, как эти. Потом я встала, поставила книгу на место и, забрав поднос, отправилась на кухню.
  Проходя мимо соседней комнаты, я заметила, что дверь слегка приоткрыта. Я подошла, чтобы закрыть её, и невольно заглянула внутрь. Первое, что бросилось мне в глаза, –  стеллаж с игрушками. Я присмотрелась внимательнее и увидела, что это не совсем игрушки, а фарфоровые куклы. От прилива крови в голову я чуть было не уронила поднос. Сколько их там было, я не рассмотрела. Следующее, что я сделала – это быстро закрыла дверь и побежала на кухню. Пока я поспешно прибиралась на кухне и раскладывала всё на свои места, какие только мысли не приходили мне в голову!
«Да что же это такое? То чай, то куклы!.. – недовольно фыркнул мой внутренний голос. – Мистика какая-то!»
Мне опять стало страшно! Гадкое состояние тревожности снова вернулось ко мне.
  Закончив все свои дела на кухне, я вернулась в гостиную. Кресло-качалка было уже пустым. Оно ещё слегка качалось, нагнетая своим жутковатым скрипом и без того, накалённую обстановку. Мне стало ещё больше не по себе. Вязаный платок хозяйки висел на спинке кресла, от него исходил ненавязчивый, почти неуловимый аромат духов Анны Павловны. Видимо, она вышла отсюда совсем недавно. Я подошла на цыпочках к двери спальни, чтобы убедиться, что женщина там. Увидев её лежащей в постели, я успокоилась и вернулась обратно в гостиную. Затем я достала бельё из ящика комода, на который мне указала Лидия Степановна, постелила себе на диване и легла спать.
Однако уснуть мне удалось не скоро. Я ещё около часа терзала себя вопросами без ответа и самыми невероятными предположениями о том, что происходит со мной в этом доме.
  Наутро мир показался мне намного светлее, чем накануне вечером. Я попыталась взглянуть на вчерашнюю ситуацию под иным углом, и мои тревоги почти полностью испарились.
  Следующие два дня обошлись без неприятных сюрпризов. Я решила не оставлять Анну Павловну одну даже днём и была с нею до самого приезда Лидии Степановны. Всё это время, помимо чтения двух учебников, которые я взяла с собой, я разговаривала с Анной Павловной, кормила её из ложки супом, который сама приготовила, и продолжала читать ей стихи.
В воскресенье, ближе к обеду, с дачи вернулась Лидия Степановна. Она призналась, что немного переживала за нас. Однако, увидев, что у нас всё в порядке, очень обрадовалась:
– Я так тебе благодарна, Викуля! Спасибо, что ты мне не отказала и побыла эти два дня с моей подругой! Она, кстати, хорошо себя вела? – бросив заботливый взгляд в сторону хозяйки, тепло улыбнулась Лидия Степановна. Анна Павловна, как всегда, сидела безмолвно в своём любимом кресле, повёрнутая лицом  к окну.
– Всё было просто замечательно! Зря вы волновались! – заверила я Лидию Степановну. – Анна Павловна безропотно выслушивала мою болтовню, ни разу не осмелившись меня перебить или раскритиковать какие-либо мои высказывания. Вот бы все были такими внимательными слушателями! Ленка меня на каждом втором слове перебивает!
Мы добродушно переглянулись.
– Викуля, я тебе гостинцев привезла с дачи. Они в сумке. Ты можешь спокойно идти домой. Тебе ведь завтра на работу. Теперь моя очередь присматривать за Аннушкой.
– Ну что вы? Не нужно никаких гостинцев! – покраснела я.
– Нужно-нужно! – возразила Лидия Степановна. – Не стесняйся! Заберёшь с собой. Это всё – домашнее! Такого в магазинах не найдёшь!
– Спасибо вам! – поблагодарила я и подошла к Анне Павловне, чтобы попрощаться.
– Мне было очень приятно с вами познакомиться, Анна Павловна! Желаю вам доброго здравия и душевного спокойствия! Берегите себя! – произнесла я, глядя хозяйке в лицо, после чего развернулась и направилась к двери.
В этот момент произошло то, чего ни я, ни Лидия Степановна никак не ожидали:
– А ты ещё придёшь, деточка? – внезапно спросила Анна Павловна тихим, бархатистым голосом.
Мы обе раскрыли рты от изумления и бросились к ней:
– О Боже! Аннушка! – воскликнула Лидия Степановна, не помня себя от радости. – Ты заговорила! Слава тебе, Господи!
Женщина опустилась на корточки у кресла Анны Павловны и взяла её за руки. Я присела рядом.
– Чем ты её излечила, Виктория? – с восторгом посмотрела на меня Лидия Степановна.
– Похоже, поэзией… – растерянно произнесла я и улыбнулась.
Пообещав Анне Павловне, что обязательно буду к ней наведываться, я попрощалась с обеими женщинами и ушла. С непередаваемым ощущением благодати на душе – от того, что всё так хорошо закончилось, – отправилась домой.
Лена, как ни странно, была дома, и я принялась восторженно рассказывать ей о чуде, которое произошло с Анной Павловной. Затем поведала о том, что эта женщина, по моему мнению, является представительницей той настоящей интеллигенции, которой уже почти не осталось среди нас. Вместе с тем, упомянула и о пианино, чае и куклах, которые привели меня в замешательство.
– Ты опять за своё! – вдруг разозлилась Лена. – С чего ты взяла, что это был тот самый чай, если на самом деле ты никогда его не пила?! И что ты прицепилась к этим куклам? У многих людей есть в доме фарфоровые куклы! Кстати, у меня тоже!
Она встала, подставила к шкафу стул и влезла на него. Достала коробку, лежавшую на шкафу, и снова подошла ко мне:
– Вот, смотри! – буркнула она, открывая коробку. Там лежала довольно большая кукла с головкой и ручками из фарфора, в синем платье. – Мне подарили её друзья на какой-то праздник. Она стояла в серванте. Однако перед твоим приездом я спрятала её в коробку, чтобы лишний раз не травмировать твою психику...
– Неужели со мной действительно всё так плохо? – опустила я глаза.
– Подруга, прошёл почти год! Тебе давно пора выбросить все эти глупости из головы и жить нормальной, полноценной жизнью, словно ничего этого и не было! Ведь ничего и не было! – развела Лена руки в стороны. – А тебя до сих пор посещают какие-то видения…
– А как же Кристиан? По-твоему, он – тоже видение? Почему твоего возлюбленного зовут именно так? И почему он – француз?
– Ну и что? Ты ведь сказала, что он совсем не похож на того парня из твоего дневника! Правда, же?
– Правда, – согласилась я.
– То-то! Да и вообще, мало ли Кристианов живёт во Франции?! Всё это ерунда и полнейший абсурд!!! – твёрдо заявила Лена.
– Но ты же сама говорила… – попыталась я напомнить подруге её собственные слова.
– Я была тогда в шоке и не понимала, что говорю! – жестко прервала меня она. – И по поводу друга по имени Бернар: да, у него есть друг Бернар! И не один… Просто потому, что имя Бернар тоже довольно популярно во Франции. Пойми, это никак не связано с твоим дневником, как и куклы, чай и всё остальное, что тебе там мерещится! Может, я сейчас и резко с тобой разговариваю, но мне просто за тебя обидно... Перестань гробить свою жизнь! И ещё: влюбись, наконец, по-настоящему в реального, земного мужчину!
– На что ты намекаешь? Ты хочешь сказать, что Дёмин – это всего-навсего моя выдумка? Ты хочешь сказать, что его на самом деле нет и никогда не было? – бросила я на Лену изумлённый взгляд, – А я, выходит, перенесла этот образ из своих иллюзий в реальность и продолжаю жить глупыми фантазиями? Возможно, так оно и есть? А вы все, получается, об этом знаете, но молчите, чтобы, как ты говоришь не травмировать лишний раз мою психику? Это так?
– Я ничего такого не имела в виду! Успокойся! – недовольно буркнула Ленка, – К сожалению, твой Дёмин – определённо реальная личность! Только для тебя его существование действительно равносильно глупым фантазиям. Или ты со мной не согласна?
  Я опустила глаза.


Глава 5


  Прошло два с половиной месяца. Я успешно сдала вступительные экзамены и к моей великой радости поступила в университет! После экзаменов я поехала к родителям и почти всё лето провела у них. За две недели до начала занятий я вернулась в столицу.
  За это время многое изменилось. Кристиан нашёл работу в Киеве, во французском банке, и переехал к Лене. Он боялся её потерять, поэтому готов был жить в Украине до тех пор, пока она не закончит учёбу. Надо же! Вот это любовь!
  А мне пришлось искать новое для себя жильё. Тем не менее, меня это совсем не огорчило: главное, чтобы Ленка была счастлива!
Узнав о том, что я ищу квартиру, Анна Павловна предложила, чтобы я жила у неё. Она аргументировала это тем, что я ей очень импонирую как человек и что ей одиноко одной, а постоянно создавать проблемы Лидии Степановне, прося, чтобы та у неё ночевала, ей уже неловко. Я вначале отказывалась, но после недолгих уговоров согласилась.
  «Почему бы и нет? – решила я. – Поживу какое-то время здесь, пока не найду подходящее жильё».
Анна Павловна отвела мне бывшую комнату её дочки, и в течение всего нескольких дней я уже даже свыклась с куклами, обитавшими там вместе со мной.
  Стоял солнечный августовский вечер. Мы сидели в гостиной вместе с Анной Павловной и наслаждались скупой прохладой, идущей из открытого окна. Я чистила яблоко от кожуры и думала о чём-то своём. В комнате было очень тихо. Только звук, скользящего по яблочной мякоти ножа нарушал эту мирную тишину.
– Он – всё, что у меня было… – неожиданно произнесла женщина. Она промолвила это с таким отчаянием, что мне показалось, будто я пропустила всю её боль через себя.
  Я подняла глаза и с жалостью на неё взглянула. Затем положила яблоко и нож на тарелку и прикоснулась кончиками пальцев к её руке. Мне очень захотелось её обнять.
– Теперь я осталась совсем одна… – тяжело вздохнула Анна Павловна.
– Ну что вы? У вас ведь есть дочь! – бросив взгляд на фотографию, стоявшую на пианино, обнадёживающе воскликнула я. – Она о вас позаботится!
– Дочь?.. – переведя глаза на фото, с грустью произнесла хозяйка. – Ей самой нужна помощь…
Её слова меня обезоружили. Я не знала, что и думать. Но следующая её фраза всё расставила на свои места.
Анна Павловна встала, взяла фотографию и, ласково поглаживая изображение малышки, произнесла:
– Моя маленькая, добрая, нежная девочка… Каким же славным ребёнком она была! Просто, ангелочек! Своей милой улыбкой она несла в мир солнечный свет и радость, и все вокруг восхищались моим аленьким цветочком! Но, к сожалению, богатая жизнь, которая свалилась ей на голову, словно снег, испортила её до неузнаваемости: роскошь, деньги, беспорядочные любовные связи –  всё это привело к необратимым последствиям: она стала наркоманкой.
Глаза женщины затуманились слезами. Несколько капель упали на стекло, за которым хранилось фото, и растеклись по нему тонкими ручейками.
– Мне очень жаль, – искренне огорчилась я. – Но, может, ещё можно ей помочь? Ведь, если проявить силу воли, если приложить усилия, наверняка можно будет всё исправить!
Я едва сумела подобрать слова утешения.
– В том то и дело, деточка, что нет у неё ни силы воли, ни желания что-то изменить! Как же мне помочь ей в таком случае? Мы ведь с ней рассорились насовсем из-за этого! Она теперь меня ни видеть, ни слышать не хочет. Когда приезжала на похороны отца, даже не разговаривала со мной. Я уже все глаза выплакала, и слёз не осталось! Может быть, не нужно было её поучать? Я таким образом ещё больше её от себя отдалила. Пока её отец был жив, у меня была хотя бы надежда на то, что он вырвет её из когтей этого зла, а теперь даже страшно представить, что будет! Лучше бы он забрал меня с собой, чтобы я не видела, как увядает моё дитя... Мне так страшно, Викуля! Так страшно!
– Не говорите так! Всё будет хорошо! Не теряйте надежду! – Я подошла к Анне Павловне и всё же, не сдержавшись, обняла её. Пару минут мы стояли обнявшись посреди комнаты.
– Завтра приезжает мой сын, – внезапно сообщила она.
– У вас есть сын? – удивилась я. Анна Павловна не рассказывала мне о нём: видимо, не успела из-за своей молчаливости…
– Да! Разве я тебе не говорила? Сейчас покажу тебе его фото!
Женщина достала со шкафа фотоальбом, присела на диван и открыла его. На серых, пожелтевших страницах были аккуратно вклеены детские фотографии её детей.
– Вот он – мой дорогой сыночек, – показала она пальцем на милого черноволосого мальчика с такими же выразительными красивыми глазами, как у неё, и с обворожительной улыбкой, как у сестры. Однако, он всё же был точной копией своей матери.
– Какой славный! Здесь у него такой взрослый и мудрый взгляд! – улыбнулась я.
– Да! Мой сын был очень умным, добрым и послушным ребёнком! Он всегда помогал мне во всём, присматривал за сестрой, хорошо учился, был очень способным и трудолюбивым мальчиком! – принялась воодушевлённо рассказывать хозяйка, – А какое доброе сердце у него было! Каждую старушку через дорогу переведёт, каждого уличного котёнка накормит! Помню, одна собака (он назвал её Гердой) попала под машину. Никто не верил, что она выживет! А мой сын её выходил: перевязал ей обе сломанные лапки, сам соорудил для неё будку, сидел рядом с этой дворняжкой часами напролёт, поил её, кормил – и она поправилась! Вот радости было! До сих пор вижу перед собой её благодарные и трогательно преданные глазки. Она была похожа на болонку: белая, лохматая, как игрушка! Но, к сожалению, через год Герда умерла… Мы так и не выяснили, по какой причине. Видимо, отравилась чем-то. Это было настоящей трагедией для нашей семьи. Мой Лёшенька замкнулся в себе и целый месяц ни с кем не разговаривал…
  «Лёшенька?.. –  переспросил мой внутренний голос. – Мало ли Алексеев на свете?! - тут же одернула я себя. – Когда уже эта паранойя пройдёт?..»
– Судя по вашим словам, у вас очень хороший сын! – посмотрела я Анне Павловне в глаза. – Это значит, что вам не стоит переживать за дочку! Я уверенна, что он не оставит в беде сестру! Простите, вы не сказали, как зовут вашу дочь?
– Катя, – тихо ответила женщина – и меня словно парализовало.
– Что с тобой, деточка? – забеспокоилась Анна Павловна. – Ты вся побледнела.
– Всё в порядке. Что-то вдруг в груди закололо, –  насилу ответила я. – Но уже всё прошло.
– Ты не шути со здоровьем, Викуля! Сходи проверься! Здоровье – это самое главное!
– Обязательно схожу, – понемногу приходя в себя, пообещала я.
– А по поводу того, что ты сказала… Ты знаешь, я тоже на это очень надеюсь. Хотя, даже не знаю, получится ли… – тоскливо рассуждала хозяйка. – Понимаешь, Алексей – очень занятой человек, его время очень дорого стоит. Я и сама его редко вижу. У него своя жизнь. Ему не до меня и не до Кати. Но я не виню его за это. Не быть же ему нянькой нам двоим… Я знаю, ему сейчас тоже нелегко: он так же, как и я, страдает из-за смерти отца, просто не показывает этого…
Женщина снова заплакала.
– К тому же, жизнь отыгралась не только на моей дочери, она здорово изменила и моего сына, – продолжила она спустя несколько секунд. – Это, конечно, немудрено. Ведь среда, в которой он обитает, люди, с которыми он общается, цели, которые он перед собой ставит, законы бизнеса, по которым ему приходится жить, чтобы постоянно быть на плаву и соответствовать статусу успешного человека – всё это не могло не отразиться на нём. Он стал чёрствым, жестоким, порой даже бесчеловечным… Страшно произносить вслух такие слова о собственном сыне. Однако, будь он прежним, он, наверное, ничего бы не достиг. Но я верю, что где-то в глубине души его ещё живёт искренний, отзывчивый мальчик с добрым сердцем и открытой душой. Именно эта вера даёт мне надежду, что он поможет своей сестре и вытащит её из этой страшной, бездонной пропасти, в которую она безудержно падает. Если потребуется, я стану перед ним на колени и буду его умолять!
Анна Павловна закрыла лицо руками.
– Конечно, вытащит! – стала успокаивать её я, не понимая, почему она в этом сомневается. – Будьте уверены!
– Ты так думаешь, Виктория? – ухватилась она за мои слова, как за соломинку.
– Убеждена! – с уверенностью заявила я.
  В тот вечер, оставшись наедине со своими мыслями у себя в комнате, я всё не переставала слышать в голове голос Анны Павловны, безжалостно повторяющий: «Мой сын – Лёшенька, моя дочь – Катя…»
Я решила, что не смогу уснуть, пока не узнаю фамилию Анны Павловны, и тихонько набрала с мобильного Лидию Степановну.
– Орлова, – ответила та и поинтересовалась, зачем мне это.
– Да нет никаких особых причин, – сказала я первое, что пришло мне в голову. – Просто я думаю, что обязана знать фамилию человека, с которым проживаю под одной крышей, на всякий случай. Тем более, что мы уже третий месяц знакомы и замечательно ладим друг с дружкой, а я вот только сегодня узнала, как зовут её детей.
– Ты абсолютно права! – согласилась со мной Лидия Степановна. – И как только я раньше не сообразила тебе сказать?
– Не берите в голову, Лидия Степановна! И простите, что я обратилась к вам с этим вопросом, просто мне неловко было спросить у Анны Павловны напрямую.
– Ну что ты, дорогая? Всё в порядке! Обращайся ко мне с любыми вопросами!
– Всего вам хорошего!
– Спокойной ночи!
  Я положила трубку, улыбаясь.
  «Ну вот! Снова себя накрутила! – буркнул мой внутренний голос, и я почувствовала облегчение.
  На следующее утро Анна Павловна встала как никогда рано и стала готовиться к приезду сына. Она, в общем-то, всегда поднималась на рассвете, но всё же сегодня  день был особенный для неё. Невооружённым глазом было видно, с каким нетерпением она ждала встречи с сыном и как сильно нервничала.
Мы только позавтракали, и я как раз заваривала на кухне чай, как услышала звук открывающейся входной двери и замерла.
– Сыночек мой! – послышалось из коридора. Голос Анны Павловны трогательно дрожал от избытка эмоций и переполняющей её материнской любви.
– Привет, мама! Как ты тут? – отозвался в ответ приятный мужской баритон.
Далее последовала небольшая пауза…
– А где же твои вещи, Лёшенька? – поинтересовалась женщина.
– Мы поселились в гостинице. Я приехал с Лаурой: сама понимаешь, ей здесь будет неуютно.
– А-а.. Понятно… – слегка угас энтузиазм Анны Павловны. Видимо, его ответ её расстроил. Она ведь так надеялась, что сын проведёт это время с ней.
– Мама я приехал за тобой, – решительным тоном заявил мужчина.
– Ну что ты, Лёшенька? Не нужно. По правде говоря, мне не хочется отсюда уезжать. Только из-за Кати душа не на месте. Как там моя Катенька?
– Честно говоря, мы давно с ней не виделись, но созванивались совсем недавно. Она сказала, что у неё всё хорошо. Она теперь даже не заходит, а присылает вместо себя своего парня – как всегда, за деньгами.
– Ой, Лёшенька, не давай ей денег!
– Ну как же я не дам? Она ведь не работает! Пропадёт совсем!
– Тебе надо обязательно к ней наведаться! Ей ведь срочно нужно лечиться! Заставь её, сыночек! Богом тебя молю! – Анна Павловна расплакалась, а я, слушая из кухни её несчастный, пропитанный болью голос, очень огорчилась.
– Мама, успокойся! Пойдём в гостиную. Там и поговорим.
Они удалились. Я же, невольно став свидетелем их разговора, почувствовала неприятный осадок на душе. Мне было очень жалко Анну Павловну.
Прошло несколько минут. Я сидела на кухне и раздумывала над тем, пойти мне к себе в комнату или остаться здесь. Неожиданно Анна Павловна позвала меня:
– Викуля, неси скорее чай!
  Я спохватилась, взяла поднос и поспешила в гостиную.
– Мама, я пробуду в Киеве ровно пять дней. У меня есть тут кое-какие дела. Потом ты вместе с нами улетишь домой. Так что будь готова! – услышала я, подходя к комнате. Похоже, сын поставил Анну Павловну перед фактом.
– Мой дом здесь… – с грустью промолвила женщина. – Но мне, наверное, всё же, придётся поехать. Ради Катеньки…
– Мама, твой дом уже давно там! Я рад, что мы пришли к консенсусу!
Я дождалась паузы в их разговоре и незаметно вошла в гостиную. Анна Павловна сидела на диване, сложив руки на коленях, как школьница, и взволновано перебирала пальцами. Это выглядело так, словно они с сыном поменялись ролями.
  Алексей же стоял, повернувшись к окну, и продолжал рассказывать матери о том, что ей незачем больше здесь оставаться. Было очевидно, что на протяжении всего их разговора он оказывал на неё психологическое давление. И так же было заметно, что он привык к тому, чтобы его воле подчинились беспрекословно. Похоже, он ни на секунду не выходит из роли руководителя.
Я положила поднос на журнальный столик и тихонько направилась к выходу. Не хотела мешать их разговору. Однако Анна Павловна окликнула меня в последний момент:
– Виктория, куда же ты? Вернись! Я познакомлю тебя со своим сыном.
Я повернулась и несмело подняла глаза. Меня вдруг охватило необъяснимоё волнение. Молодой человек в этот момент повернулся к нам лицом.
– Это Алексей, мой сын, –  с гордостью произнесла женщина. – А это Виктория, девушка, которая снимает у меня комнату. Она студентка. А ещё она –  очень хороший человек и замечательный собеседник!
Передо мной в элегантных бежевых брюках, стильной светлой рубашке, с тёмными очками в руках стоял Алексей Дёмин. В первое мгновенье мне показалось, что я брежу, и всё это – моя очередная безумная иллюзия. Он смерил меня томным и одновременно надменным взглядом, и я поняла, что чувствую в этот момент  то же самое, что чувствовала Кира Лебедева, безумно влюблённая в своего властного господина. Я с трудом устояла на ногах и, едва вдохнув глоток воздуха, на последнем дыхании промолвила:
– Здравствуйте Алексей! Ваша мама рассказывала мне о вас много хорошего…
В следующий момент я отключилась…
Глава 6
– Как вы, Виктория? – тихо произнёс мужской голос рядом с моим ухом, и я открыла глаза. Однако, увидев лицо Алексея прямо над собой, снова зажмурилась.
«Неужели это и правда он?» – всё ещё не могла поверить я. Тем временем, невероятная свежесть аромата его тела обволакивала меня со всех сторон, безжалостно разрушая все барьеры моего здравого смысла. Мне ничего не оставалось как снова открыть глаза.
  Я обнаружила себя лежащей на диване. Видимо, меня перенёс туда Дёмин. Анна Павловна стояла у моих ног с обеспокоенным видом.
  «Как же неловко получилось! Вот это я вляпалась! Ещё и Анну Павловну заставила лишний раз поволноваться! Мало ей своих проблем!» – причитала я про себя.
– Простите, со мной иногда такое случается. Я, бывает, теряю сознание
из-за низкого гемоглобина, – робко промолвила я, сама не понимая, что несу.
– Вы уверенны, что это произошло именно по причине низкого гемоглобина? – улыбнулся Алексей, бросив меня в краску своим прямолинейно заданным вопросом.
  «Интересно, на что это он намекает? – возмутился мой внутренний голос. – Неужто на то, что при виде его знаменитой персоны все девушки в экстазе падают в обморок? Так он издевается надо мной? Ну и ну!»
– Конечно! – без колебаний ответила я, глядя ему прямо в глаза. Это далось мне нелегко. – А вы узрели в этом какую-нибудь другую причину?
– Нет-нет! Ну что вы! – не спуская с меня своего пристального взгляда, ответил он. – Я имел в виду именно состояние вашего здоровья.
Дёмин подал мне руку и помог подняться.
– Анна Павловна, я пойду. Не буду вам мешать. Вы ведь так долго ждали приезда сына, – спокойно произнесла я, подчеркивая слово «долго», и взглянула на Алексея с откровенным укором, сама не понимая, как осмелилась на эту дерзость. Это была своего рода месть, и, судя по его виду, он это прекрасно понял. – Вам столько всего нужно сказать друг другу. А у меня дела. Прошу прощения за то, что так неловко получилось...
– Викуля, а ты точно хорошо себя чувствуешь? – всё ещё волновалась за меня женщина.
– Конечно. Всё в порядке! Не волнуйтесь!
– Ну, тогда иди, – промолвила она, наконец, успокоившись.
– Всего доброго, Виктория! – улыбнулся Дёмин, проводив меня взглядом до самой двери.
– И Вам, – тихо ответила я и оставила их одних.
Очутившись в своей комнате, первое, что я сделала, – это больно себя ущипнула. После этого я должна была сейчас же проснуться и видение Дёмина должно было тот час же исчезнуть. Однако пробуждение никак не наступало и мне пришлось поверить в то, что всё это происходит со мной на самом деле. Алексей всё ещё стоял у меня перед глазами, приводя в сумасшедший ритм биение моего сердца. Я полностью потеряла над собой контроль! Мне нужно было срочно бежать отсюда, пока я не выдала своих к нему чувств каким-нибудь неосторожным взглядом или жестом. Хотя нет! Похоже, я себя уже выдала. Это же надо было грохнуться в обморок при первой же встрече!
Я быстро собралась и ушла из квартиры, не дожидаясь пока он выйдет из гостиной и, чего доброго, снова на меня наткнётся. Мне нужно было взять себя в руки и обдумать своё дальнейшее поведение.
  «Господи, ну почему в его присутствии я не могу с собой совладать? Почему мне перестают подчиняться и тело и разум? – спрашивала я себя, на самом деле прекрасно понимая причину своей слабости. – М-да-а… Не думала, что всё так плохо… Хотя, может, мне просто нужно к нему привыкнуть?»
  Я набрала Ленку и сообщила ей свою невероятную новость.
– Дёмин! – воскликнула она так громко, что не только люди, которые были рядом со мной, но и те, что находились на противоположной стороне улицы, наверняка услышали её вопль. – Скорее приходи ко мне! Расскажешь всё, как было, в деталях!
  Я так и сделала и в результате пробыла у Лены до восьми вечера. Я планировала вернуться домой как можно позже, чтобы сразу же лечь спать, избежав новых приключений.
– Подними голову вверх и расправь плечи! Будь сама собой и ничего не бойся! – наставническим тоном произнесла моя подруга, когда я уже стояла у выхода. – Подумаешь, Дёмин! Кто он такой? Мало ты из-за него наплакалась?
– Ленка, но он же не виноват в этом!
– Виноват – не виноват… – буркнула она. – Пусть только попробует тебя обидеть!
– Ну ладно, пока! – обняла её я.
– Пока! Держись там! И если что, звони! Мы придём на помощь и наведём порядок!
  Я улыбнулась ей в ответ и отправилась домой.
Прибыв на место, я никак не могла отважиться войти в квартиру, поэтому решила для начала приложить ухо к двери и внимательно прислушаться – вроде бы всё было спокойно. После этого я тихо повернула ключ и бесшумно вошла внутрь. Не успела я сориентироваться, как непонятно откуда выбежала маленькая смешная собачонка, одетая в гламурное розовое платьице, и стала громко лаять на меня, если конечно, это можно было назвать лаем… Её «устрашающий» вид не мог не вызвать у меня улыбку. Я поняла, что Анна Павловна не одна и поспешно стала разуваться, стараясь не наступить на это милое создание.
  Через секунду из гостиной прибежала блондинка в коротком красном платье с широким обручем на голове:
– Мадмуазель Адель! – с отчаянным видом бросилась она к собачке, наградив меня рассерженным взглядом. Девушка присела, выставив напоказ свои необыкновенно длинные ноги, взяла собачку на руки и поцеловала её в носик. – Моя девочка испугалась? Не бойся, мой птенчик! Лаура с тобой!
Пока собачка облизывала свою шикарную хозяйку, сошедшую со страниц глянца и по иронии судьбы попавшую в небольшую киевскую квартирку, потолки которой почти упирались ей в голову, а я стояла с изумлёнными глазами, едва сдерживая улыбку от созерцания этой нелепой картины и придумывала, как бы мне поскорее ускользнуть в свою комнату, – появилась Анна Павловна.
– Кто это? – недовольно буркнула белокурая «Барби». – Она напугала мою Адель.
– Познакомься, Лариса. Это Виктория – очень хорошая, добрая и милая девушка. Она студентка. Вика снимает у меня комнату, – представила меня Анна Павловна блондинке, – А это Лариса, девушка моего сына…
– Не Лариса, а Лаура! – перебила её дамочка. – И не девушка, а невеста Алексея Дёмина!
– Извини, Лаура… Я всё время забываю, –  смутилась Анна Павловна.
«Ну, ничего себе! Она ещё и извиняется перед этой выскочкой! Вот это да!»
– Виктория, мы в гостиной пьём чай. Алексей с Лаурой принесли очень вкусный торт. Присоединяйся к нам! – любезно предложила Анна Павловна.
– Анна Павловна, я буду там лишняя. Мне не хочется вам мешать, – деликатно отказалась я.
– И, правда, Виктория, составьте нам компанию! – выглянул из гостиной Дёмин, –  Отказываться с вашей стороны – это по крайней мере неуважительно по отношению к нам…
«Конечно, господин Дёмин! Сию же минуту исполню вашу просьбу! Я ведь, в отличие от вашей пассии, воспитана хорошо! – негодовала я про себя. –  Нашли себе жертву на сегодняшний вечер?! Не над кем больше поиздеваться?!..»
– Ну хорошо… –  с трудом «нарисовала» я улыбку на лице и пошла за ними в комнату, сердито вычитывая себе за то, что не вернулась домой ещё позже.
Судя по всему, блондинка не особо обрадовалась тому, что я к ним присоединюсь.
  Анна Павловна отрезала мне кусочек торта и налила чаю в чашку, которую достала из серванта. Я присела на диван. На другом его конце устроилась Лаура со своей собачкой, показательно положив ногу на ногу. Анна Павловна традиционно заняла своё любимое кресло-качалку, а Алексей уселся в мягкое кресло справа от дивана.
– Как ты себя чувствуешь, Викуля? – поинтересовалась Анна Павловна. Лучше бы, конечно, она не касалась бы этой темы…
– Да, Виктория, как вы? Я тоже за вас переживал! – добавил Алексей, загадочно улыбнувшись. – Голова больше не кружится?..
– Нет, господин Дёмин, не кружится... Я чувствую себя замечательно! – прямо взглянула я на него, дав понять, что меня нисколько не задевает иронический подтекст его вопроса.
– А что такое с Викторией? Она заболела? – умышленно не поворачивая головы в мою сторону, без проявления каких-либо эмоций поинтересовалась «Барби».
– Нет. Просто ей сегодня стало нехорошо, и она потеряла сознание… –  расслабленно произнёс Алексей.
– Неужели? – наконец взглянула на меня блондинка, и взгляд её был отнюдь не доброжелательный… – Могу поспорить, что это случилось именно в тот момент, когда она увидела тебя, Алекс!
– Лаура… – вмешалась Анна Павловна. Было видно, что ей стыдно за девушку. – Что ты такое говоришь?
– Ну почему же? – с беспристрастным видом промолвила я, не отводя глаз от Алексея. – Мис Лаура абсолютно права: именно так всё и было! Я увидела господина Дёмина и совсем потеряла голову! Поэтому и упала в обморок…
Алексей улыбнулся. Похоже, ему понравился мой ответ. Хотя, думаю, он прекрасно понял, что я просто решила им подыграть. Тем временем, «Барби» окончательно вышла из себя:
– Что за дерзость? – возмутилась она, пылая от злости, и встала, но Дёмин мигом  укротил её пыл:
– Лаура, успокойся и сядь на место! – тихо произнёс он, но этого хватило, чтобы она затихла. – Разве ты не видишь, что Виктория шутит? Похоже, мы имеем дело с умным собеседником: она не так проста, как кажется на первый взгляд…
– Спасибо за комплимент, господин Дёмин, – сухо ответила я.
Похоже, наше общение не оставило Алексея равнодушным. Видно было, что он заинтригован и даже озадачен,– и в этом не было ничего сверхъестественного, если знать, с какими женщинами он проводит время... Видимо, в отношениях с девушками у него всё было предельно просто: все они были для него лёгкой добычей. Наверняка, он даже не имел понятия о том, что такое завоевывать женщину…
  Тем не менее, я отлично понимала, что Дёмин смотрит на меня всего лишь как на новую мишень, игрушку того рода, каких у него ещё не было. М-да-а… Это, судя по всему, могло разжечь в нём настоящий азарт, но вместе с тем, не обещало ничего хорошего для меня… К тому же я совсем не имела представления о том, что из себя в действительности представляет этот человек, Алексей Дёмин. И тут меня наверняка поджидало множество сюрпризов.
– Давайте сменим тему, – предложила я, переведя взгляд на собачку Лауры, которая всё это время сидела рядом с хозяйкой. – Мисс Лаура, расскажите, пожалуйста, почему вы назвали вашу собачку Мадмуазель Адель? Должна заметить, звучит замечательно!
– Конечно, замечательно! Ведь она, как и её хозяйка, – носительница истинной голубой крови, – с гордостью произнесла девушка. – Она – француженка! Её предки – истинные французские аристократы!
– Вот как? Выходит, она знает французский? – с серьёзным видом произнесла я и, обращаясь к собачке, промолвила: – Tout va bien, mon petit chien? Comment aimez-vous Kiev?
Все громко рассмеялись – за исключением блондинки: она обижено надула губки и, обращаясь к Алексею, заныла:
– Милый, почему ты позволяешь этой особе так вести себя со мной? Я чувствую себя униженной!
  «Интересно, что же её обидело больше: то, что её собачка не знает французского, или то, что она сама в нём ничего не смыслит?..» – заливался смехом мой внутренний голос.
–  Вовсе не хотела вас обидеть, Лаура! Простите, если это прозвучало нелепо, – поспешила я извиниться. – Я и сама не знаю французского. Это Кристиан меня научил.
– Не извиняйтесь, Виктория. Всё хорошо! Лаура вовсе на вас не обиделась. Правда, милая? – бросив в сторону девушки суровый взгляд, произнёс Дёмин. Похоже, он ни во что не ставил свою подругу, и на какое-то мгновенье мне даже стало её жалко. Но потом я подумала, что она сама в этом виновата: я ни за что на свете никому не позволила бы так с собой обращаться! Будь он хоть самим Бредом Питтом!
– А кто такой Кристиан? – вдруг спросил у меня Алексей.
«Что такое, господин Дёмин? С чего вдруг вас это интересует?» – прыгало от удовольствия моё подсознание.
– Кристиан – мой друг. Он, как и Мадмуазель Адель, родом из Франции.
Мой ответ снова был воспринят добродушным смехом.
– Виктория, вы нам сегодня очень подняли настроение! У вас замечательное чувство юмора! – воскликнул Алексей.
Но в глазах Лауры, я заметила, притаилась злоба. Она готова была разорвать меня на части! И, похоже, в её красивой головке уже назревал план мести.

   
  Дорогие читатели!
  Если Вам понравилась книга, и Вы желаете прочесть её продолжение, узнайте как это сделать в блоге автора здесь:
http://aromatslov.blogspot.com/ или пишите на эл.почту: ladyluck2510@gmail.com