Жизнь 1. Crazy

"10 жизней" рассказ о 10 разных подростков, не объединённых общей сюжетной линией. В этом рассказе присутствуют все подростковые проблемы, например как: погоня за идеалом, одинокость, суицид, любовь, предательство и др.
ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМИ, ЛЮБОЕ СХОДСТВО С РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩИМИ ЛЮДЬМИ СЛУЧАЙНО.
___________________________________________________________
Жизнь 1. Crazy.
Я полагаю, что мы все душевно больны; те из нас, кто не попал в психлечебницу, только лучше маскируются - и, может быть, это ещё хуже.(с) Стивен Кинг. Пляска смерти.
__________________________________________________
Запись №59
Идёт 18 день моего пребывания в этом аду. 18 дней кошмара. Моя комната или может скорее камера, давит на меня своими белыми стенами. Отовсюду слышны крики и стоны других пациентов. Хочется закрыть глаза и спрятаться в своём мире, где нет никаких мук и страданий. В психиатрической больнице Блэквуд меня никто не посещает - ни мама, ни папа. Хотя, им наверно совсем плевать на меня, и вправду, зачем им такая дочурка как я, у них же есть их любимые наркотики и бутылки с пивом. Здесь не так как я себе представляла - тут всё не так. Медсёстры постоянно заигрывают с санитарами и врачами, а те видимо совсем не против лишнего перепихона, даже если у них есть жёны. Мне отвратительно смотреть на их милые улыбки, когда они смотрят на меня, представляя себя моими друзьями, которых у меня не было отраду. Как же я хочу свалить отсюда далеко-далеко, чтобы меня не нашли. Я уже пробовала покончить жизнь самоубийством , и именно поэтому я здесь. Но всё же я не теряю надежду, ведь сегодня мой план воплотиться в жизнь- я убью себя …
Конец записи.

-Габриэла, на выход. Врач ждёт тебя,- прокричала пожилая женщина в белом халате. Молодая девушка сидела, облокотившись о стену, и что-то усердно пыталась записать в истрёпанную тетрадь. Услышав крик, она раздражённо зашипела в его сторону и снова продолжила писать. Крик повторился:

- Габриэла, я кому сказала живо вставай, или я позову санитаров, и они быстро помогут тебе!

Девушка лишь посмотрела на женщину и отвернулась. Нельзя сказать, что она была избалованна, нет, совсем нет, просто жизнь её научила не поддаваться крикам. Она не была похожа на своих сверстников. Слишком блеклые глаза, большие круги под глазами и губы, будто никогда не знавшие улыбку. Её волосы были огненно рыжие и веснушки, разбросанные по всему бледному лицу,придавали ей ту изящность, которую нужны были девушке. И совсем не зря, что многие санитары засматриваются на неё.

-Так всё это уже невозможно. Быстро вставай!- женщина по-настоящему начинала злиться. Она потянула Габриэлу за руку и вытолкнула ту в коридор. В больнице это не было большим потрясением, так что все даже не стали смотреть в их сторону. Габриэла приземлилась на колени и, выставив ладони на полу, тихо пискнула.

-Давай вставай. Вечно с тобой одни проблемы. Ну, чего лежишь, поднимайся и живо к врачу! Мэтт, проводи эту чокнутую к Мистеру Коулману!

После этого медсестра ушла, а на её место встал мужчина лет 25-30 с черными, как смоль волосами и карими глазами.

-Ох, ну что ты её доводишь до белого коленья, а?- сказал он.
-Может мне это нравится,- сказала девушка, поднимаясь с пола.
-Ну, смотри Габи, пожалуется она на тебя…
-Пусть жалуется, мне то что,- бесцеремонно прервала она речь Мэтта,- Она такая же чокнутая как я, как все мы.
Мэтт лишь посмотрел на неё с полу-улыбкой на лице и, взяв её под руку, повёл в кабинет. Они остановились около двери, на которой золотыми буквами были выгравированы слова: «Мистер Фрэд Коулман. Врач психоаналитик». Мозгоправ, –подумала Габриэла.

-Ну, вот и пришли. Заходи и постарайся не воткнуть ему ручку в глаз,- сказал Мэтт, усмехнувшись.

Дверь открылась, и перед Габриэлой предстал простой белый кабинет. Два стула; шкаф; вешалка; зеркало; стол, заваленный разными бумажками; большое окно с видом на сад-всё это до жути банально. За столом сидел пожилой мужчина, чирикавший что-то в блокноте, изредка поглядывая на досье какого-то пациента.

-Кхм-кхм.
-Ох, здравствуете, юная леди,- мужчина сумбурно начал искать очки на столе под бумагами. Найдя, он поднял глаза на Габриэлу.-Ох, вы же Габриэла Баррлоу, верно?
-Верно.
-Присаживайтесь,- сказал врач, взяв её досье.- Итак, Габриэла Баррлоу. Родилась 22 ноября 1998 года в штате Иллинойс. Состоялась на учёте в наркодиспансере 3 года.
-2 года,- бесцеремонно оборвала она его речь.
-Что простите?
-Я состояла на учёте 2 года.
-Ах да,- сказал мистер Коулман, поспешно зачеркнув ошибку.- Ну, что же такое случилось, что тебя засунули в эту психлечебницу?
-Я попыталась покончить с собой, и если бы не моя дура-мамуля не забыла в ванне бутылку водки, у меня бы всё получилось.
-Значит, вы ненавидите свою мать?
-За что её любить? За то, что она вместе со своим хахалем бухают не переставая?
-Ваша мать вдова?-
-Да. Мой отец погиб в аварии, когда мне было 10 лет. Мама, чтобы забыть горе, стала спать с каждым встречным. Потом принялась пропадать целыми днями в барах. А как-то раз, она привела в дом целое сборище ублюдков вроде неё, и они разгромили почти весь дом. И вот совсем отчаявшись, я решила покончить жизнь самоубийством.
-У тебя были друзья?
-Были, но я с ними со всеми переругалась, чтобы меня ничего не удерживало в этом мире.
-А здесь? Здесь у тебя есть друзья?
-Есть. Один.
-И кто же?
-Я не скажу.
-Что ж, я думаю, что у тебя явное расстройство личности. Сколько ты уже здесь?
-18 дней.
-Хм, интересно. Ну что ж, ты можешь идти.
-И это всё? Вы, что не будите ставить мне иголки, бить меня током?
-Я думаю, ты пересмотрела фильмов. Здесь так не делают.
-Ну да, действительно всё не так
.
Врач приподнял уголки своих губ и нажал на кнопку телефона. Что-то тихо пробормотав в трубку, он что-то стал искать в ящике стола. В комнату зашли санитары ,и взяв Габриэлу за руки, вытащили в коридор.
 
-Ну что не паясничала, а?-ехидно сказал один из санитаров, улыбаясь.
-Да пошли вы,- сказала Гарбиэла, подправляя свои поднятые рукава.
-Оу, поосторожней, детка, а то можешь нарваться на неприятности. Иди-ка ты лучше к своим «собратьям».

Девушке были противны эти люди, ей были противны все те, кто когда-либо она видела. Её бесило то, как они с ней разговаривают; насмешливо улыбаются, как говорят лживые слова; дают обещания, которые они не выполняют.
 
Лжецы. Этот мир полон лжецов. Ложь стала нашим проклятьем и нашим спасением. Мы говорим, что с нами всё в порядке, когда сами тихо плачем в подушку, потому что нас не понимают. Мы говорит, что всё в порядке, когда сами режем вены, с трудом сдерживая крики. Мы говорим, что всё в порядке, когда улыбаемся, не давая окружающим понять, что всё внутри нас кричит от боли и отчаяния. Мы маленькие лжецы.

За окном льётся дождь. Он свободен и волен делать то, что захочет. Тёплый и холодный. Габриэла любит дождь. Любит слушать то, как он стучит по крышам домов, как течёт по дорогам. А ещё она любит смотреть на людей, которые громко ругаются, потому что у них промокли ботинки, и то, как они судорожно пытаются открыть зонт, а потом психуют и матерятся, потому что он не раскрылся.
 
Это весело - вспоминать прошлую жизнь не за стенами этой чёртовой больницы. Она сидит на подоконнике, тихо водит большим пальцем по запястью и чуть улыбается уголками губ. Она не отвлекается ни на что; не на то, как кто-то рядом ругается со стеной; не на то, как одна из медсестер кричит на пациента. Для неё они не существуют. Лишь тихий дождь, бьющий по стеклу.

На неё смотрит врач, Фред Коулман, и тихо качает головой. Он достаёт из кармана белого халата телефон. Набирая номер, он подносит телефон к уху и, не отрываясь от Гарбриэлы, слушает тихие гудки. Наконец, кто-то с того конца телефона подымает трубку.

-Здравствуйте, миссис Барлоу, меня зовут Фред Коулман. Я лечащий врач вашей дочери. Нет, ничего не случилось, я вас уверяю. Но вы не могли бы приехать, мне нужно с вами поговорить. Хорошо, я вас жду.

Он выключает телефон и снова смотрит на Габриэлу. Она также сидит на подоконнике, всё также глупо улыбается. Уходя, он шепчет что-то медсестре.

Габриэлу отвлекает легкое прикосновение руки к её плечу. Это была молодая медсестра. Она совсем недавно пришла сюда, не опытная, и даже иногда Габриэла видит, как она с испугом смотрит на пациентов. Глупая. Ещё одна глупая медсестра.
-Габриэла, пошли в палату, скоро тихий час,- тоненьким голоском говорит девушка.

Габи в последний раз смотрит в окно, и тяжело вздыхая, слазит с подоконника.
Она идет, опустив голову, смотря как белые тапочки, шурша по кафелю, плетутся вслед за ней. Она словно приведение. Такое же приведение, как и другие. Она поднимает свой взгляд и встречается с серой дверью её палаты.
 Боже, помоги.

-Так, через час я приду и сделаю тебе укол, хорошо?

Ха, она спрашивает, это ли не смешно?
Габриэла тихо мотает головой в знак согласия, и садится на кровать, поджав под себя колени. Всё та же серая стена, всё та же трещина на потолке.
******
Тем временем к больнице подъезжает черная машина, из которой выходит низкорослая женщина с озабоченным выражением лица. Она быстро шагает к дверям больницы, и глубоко вздохнув открывает дверь.

-Здравствуйте, вы не можете подсказать мне где находится кабинет мистера Коулмана?-вежливо спрашивает она.
-По какому вопросу?
-Я мать одной из пациенток, мистер Коулман назначил мне встречу.
-Хорошо, сейчас, подождите секундочку,-говорит дежурная медсестра и подымает трубку телефона.-Здравствуйте, мистер Коулман, вас спрашивает одна женщина. Простите, как вас зовут?-говорит она, обращаясь к женщине.
-Мария Барлоу.
-Мария Барлоу. Хорошо. Следуйте, пожалуйста, за мной,-говорит она.
Они идут мимо коридоров. Миссис Барлоу оглядывается вокруг и осторожно спрашивает:
-Здесь всегда так тихо?
-Ох, нет. Обычно здесь гораздо шумнее. Просто у пациентов сейчас тихий час.
Они доходят до двери, медсестра тихо стучит  и осторожно открывает её.
-Мистер Коулман, это миссис Барлоу.
-Ах да, ступайте, большое спасибо,-сказал он.
Когда медсестра ушла, он с сожалением посмотрел на женщину. Его глаза выражали непонятную скорбь. От такого взгляда миссис Барлоу поёжилась.
-Думаю, вы уже в курсе, почему я вам позвонил.
-Что с ней?
-Это очень сложно и...
-Что с ней? Неужели ничего нельзя сделать? Вы же врач! Вы, черт подери, должны знать, как её вылечить!
-Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас я вам всё объясню. Сегодня днём её снова привели ко мне. Я снова спрашивал те же самые вопросы, и она снова отвечала так, как в прошлый раз. Она не помнит ничего: ни сколько дней она здесь, ни сколько ей лет. Ни-че-го. Я предполагаю, что у неё очень тяжёлый вид депрессии. Она часто наблюдается у подростков её возраста. И, как мне кажется, частичное раздвоение личности. Думаю, это началось, когда погиб ваш муж...
-Мой муж погиб 10 лет назад,-бесцеремонно прервала его речь она.
-Разве за эти 10 лет вы не замечали ничего подозрительного в неё поведение?
-Я постоянно в разъездах, я не могла...не могла...-сказала Мария, на её глазах были слёзы.
-Миссис Барлоу, вам плохо? Пожалуйста, садитесь, выпейте воды,-сказал доктор, протянув ей бокал воды.
Осуши его, она снова взглянула на него.
-Я могу встретиться с ней?
-Что ж тихий час подходит к концу.... думаю да, вы можете с ней повидаться. Проходите за мной.
*******
Габриэла сидела в том же положении, что и час назад. Её голова была опущена вниз, а по щекам струились слезы.

"Я не хочу быть здесь, не хочу! Боже, забери меня отсюда, пожалуйста."
В комнату вошли.

-Габриэла, пошли кое-то хочет повидаться с тобой,-сказала медсестра.

Ничего не сказав, Габи встала с кровати и поплелась за ней. Она улыбалась. Улыбалась тому, как смешно шаркают её тапочки по бетонному полу; как смешно выглядят её пальцы на свету неоновой лампы. Они дошли до столовой. Габи подняла голову и увидела того врача, что принимал её сегодня.

-Здравствуй, Габриэла, я хочу представить тебе кое-кого,-сказал он , поднимаясь со стула.
-Привет,-добродушно поприветствовала её женщина, сидевшая рядом с мистером Коулманом.
-Кто вы?-резко сказала Габриэла.

После этих слов женщина помрачнела. Увидев это, Фред сказал:

-Габриэла, это-Мария, твоя мать. Ты её не помнишь?
-Хахаха. Моя мать? Я хоть и нахожусь в психбольнице, но я не настолько больная. Я знаю, как выглядит моя мать, и эта женщина-не она. Я вообще её впервые в жизни вижу,-сказала Габи и резко развернувшись, быстрым шагом направилась к дверям.
-Габриэла, стой! - крикнула Мария.

Девушка не остановилась, лишь резко подняла руку , показав средний палец.

-Вот о чём я вам говорил, -сказал мистер Коулман, утишая плачущую женщину у себя на груди.
Никто не заметил, что в другой руку Габриэла держала нож.
*****
Габи выскочила из столовой, не обращая внимание на крики из-за спины. Сейчас ей меньше всего хотелось разговаривать.
 
"Значит мама, да? Они считают меня сумасшедшей и просто хотят упрятать в другую больницу, чтобы больше не мучится со мной. Что ж,это их победный день, сегодня я уйду. Уйду навсегда!"-говорила она про себя.
Она решила подождать ночи. К её счастью ночью все врачи были либо сонные, либо обкуренные. Одно из двух. День, на удивление, прошел быстро. Вечером, как раз перед самым отбоем, Габи вытащила нож из-под дивана, под который она засунула его после того как ушла из столовой. Главное не вести себя слишком подозрительно. Вот она переступает порог своей комнаты и дожидается, когда захлопнется дверь. Последний пункт и всё свет выключают. Вот он, тот шанс, которого она ждала целых грёбанных 18 дней!

Габриэла поднесла нож к запястью Задержав воздух, она медленно сделала надрез. Полилась кровь. Больно не было. Было... свободно. Да, стало гораздо свободней дышать, думать... Она снова поднесла нож к другому запястью и снова сделала надрез. Габи почувствовала, как стала кружиться голова.
Многие думают, что смерть это отпущение всех грехов; некоторые думают, что смерть это новая жизнь; другие же наоборот думают, что после смерти нет ничего. Лишь пустота. Самоубийц хоронят вне кладбища, ведь так? А убийц, которые погубили сотни жизней, насиловали, издевались, мучали и причиняли боль сотню раз. Куда же хоронят их. Неужели они достойны молитв над их гробами, неужели они заслуживаю покаяния. Этот мир не понять. С этими их предрассудками, суевериями, весельем. Болью... 
******
Габи почувствовала, как на неё кто-то смотрит. Она с трудом открыла глаза. Всё было мутно, будто после ночки с баре.

-Я умерла?-хриплым голосом спросила она.
-Нет, что ты! конечно же нет!-ответил ей до боли знакомый голос.
Опять этот чертов врач!
-Зачем?
-Что зачем?
-Зачем вы это сделали!
-Габриэла ты ничего не помнишь?-осторожно спросил мистер Коулман.
-Я помню, как из моего запястья лилась кровь, а потом всё помутнело и ... всё?
-Габриэла, ты думаешь, что ты пыталась покончить с собой, порезав вены?
-Вы меня, что за идиотку принимаете? Я хоть и в психушке, но остатки разума у меня остались.
-Послушай Габриэла, я сейчас всё тебе расскажу, а ты должна пообещать выслушать меня, хорошо?
-Ага.
-Габриэла, вчера ты не пыталась покончить жизнь самоубийством, медсестра нашла тебя, когда ты лежала на полу и из-за рта у тебя лилась пена. У тебя был эпилептический припадок. Ты страдаешь тяжёлой формой депрессии. Хотя нет, это даже не депрессия, это-онейроидный синдром. Габриэла, твоя мать не пьяница, она серьезная бизнес леди, поэтому она не могла помочь тебе вовремя и твоя болезнь стала подавлять твоё сознание. Твой отец умер 10 лет назад, и именно это послужило началом твоего психического состояния сейчас. Ты не пробыла здесь 18 дней, ты здесь уже 2,5 года. Всё то, что ты рассказывала и рассказываешь мне до сих пор, это просто игра твоего сознания. Тебя поместили сюда, 5 декабря 2011 года, из-за попытки убить своего преподавателя. Суд признал тебя невменяемой. Теперь ты понимаешь, что с тобой происходит?
-Вы врете. Нет, этого не может быть! Вы понимаете!-кричала Габриэла со слезами на глазах.-Это не так! Неужели вы не понимаете! Это вы здесь все психи! Вы! Ничтожные психи!

В палату прибежали санитары.
 
-Не трогайте меня! Не смейте ко мне прикасаться! Ааааа!
*******

Мистер Коулман вышел из палаты. В коридоре сидела Мария Барлоу. Она, закрыв уши руками, горько плакала. Врач подошёл к ней и сел рядом. Обняв, её он сказал:
-Успокойтесь, всё будет хорошо.
-Что с ней будет? Скажите же!
-Я не знаю, я правда не знаю...
Женщина заплакала ещё сильнее.