Календарь мира

Заснеженный замок в горах походил на загадочный Хогвартс. «Дочь будет в восторге!» – подумала я, сняла календарь с крючка и направилась к кассе.
Обычный перелистной календарь на следующий год. Я каждый декабрь покупаю парочку таких. Один вешаю в простенок между коридором и кухней. Его хорошо видно и от двери прихожей, и от обеденного стола. Оттуда, где чаще всего в нашей семье возникают вопросы, связанные с датами и днями недели. То мы вспоминаем о чем-то, то что-то планируем. Иногда даже делаем на календаре отметки фломастером или лепить стикеры, чтобы не забыть об особенно важных событиях. Второй календарь я отдаю дочери. Она его цепляет над своим письменным столом. Я не знаю, помогает ли он ей в учебе, но пятно от гуаши на обоях загораживает точно. До недавнего времени дочери больше всего нравились фотографии котят. Затем она стала их стесняться – вроде как, выросла. Типа, подросток – уже не ребенок. Даже стала клеить поверх котят постеры с любимыми актерами и певцами. Вырезала портреты из молодежных журналов. Наверное, было бы правильнее купить ей календарь с Дэниелом Рэдклиффом и Эммой Уотсон, Майли Сайрус и Джаредом Лето, в конце концов, но попался мне зАмок, и я за него уцепилась. Вид его показался мне вдохновляющим и будоражащим фантазию, вполне подходящим для девочки, увлеченной «Поттерианной». Поэтому и взяла.
Зря. Надо было сначала перевернуть и проверить перечень всех фотографий, сопровождавших месяца. А там оказались виды разных уголков планеты. Прекрасные. Мастерски снятые сотрудниками «Нешенел Джеографик». Но никак не ориентированные на детей, и даже на подростков. Хотя сказочно выглядело абсолютно всё. Там был Дубайский небоскреб, пронизывающий облако, словно иголка протыкает ткань. Миниатюрная пагода, утопающая в цветах сакуры. Полярное сияние над огромным торговым портом, похожим на Мурманский, и сияющие огни какого-то казино, наверное, в Лас-Вегасе. Особенно меня потрясла фотография африканской саванны, по которой прямо навстречу зрителю шагали две чернокожие женщины. Они были закутаны в полосатые грубо тканые полотна. На ногах кожаные кустарные сандалии. В ушах крупные спирали с бусинами и бисером. На заднем плане виднелась глиняная халупа, пара унылых зонтичных акаций и стадо буйволов. Горизонт терялся в пыли веков. Да-да, складывалось впечатление, что фотограф преодолел не только пространство, но и время. На фоне соседних видов современных городов казалось, что негритянки отправились по своим делам лет пятьсот тому назад, а может, и тысячу.
– Что это? – иронично спросила дочь, небрежно ткнув пальцем в центр африканской саванны.
Тремя миллиметрами левее, и попала бы в нос буйвола.
– Календарь на следующий год, – как ни в чем не бывало, ответила я.
– Мне такое не надо, – безапелляционно отвергла мой подарок дочь.
Я не удивилась. Молча забрала и определила его в простенок между кухней и коридором, предложив дочери самой купить то, что ей понравится.
– Что-то новенькое? – заметил мимоходом муж в середине января.
Я саркастично усмехнулась:
– Новенькое, как же?.. Уже две недели висит!
Но относительно прошлых лет, действительно новенькое. Раньше я отдавала предпочтение видам Петербурга – своего любимого города. Там живет моя родная сестра. Я ее навещаю по два раза в год. И какая бы не была у нас программа, непременно выделяю день на прогулку по проспектам и набережным. Жалею, что сама так и не переехала в северную столицу. Не получилось. Не повезло. Но я хотя бы окружаю себя предметами, напоминающими мне мою мечту, в том числе и календарями с акварельными изображениями Исакиевского собора, Летнего сада и прочих прелестей российской Венеции. И вот совершенно случайным образом впервые за много лет вместо припорошенной снегом Дворцовой площади на стене квартиры показались какие-то неизвестные горы.
– Альпы, – прочитал подпись заинтересовавшийся муж. – Немецкий замок Нойшвайштайн.
Я поразилась, как он не запнулся. Еще большее удивление вызвала следующая мечтательная фраза:
– Вот бы туда, встать бы на горные лыжи…
Я чуть не расхохоталась в полный голос, ведь он и на равнинных никогда не стоял. И куда нам до тех Альп?! Дальше дачи и Питера мы уже давно не выезжали.
Но прошло совсем немного времени, как муж явился с работы на особом эмоциональном подъеме.
– Жена! – прокричал он с порога. – Готовь документы на загранпаспорт. Шеф собрался выводить компанию на внешний рынок, участвовать в международном бизнесе. Планирует, что я буду вместе с ним ездить на деловые встречи. Предлагает брать с собой жен.
Против такой идеи я не возражала. Сразу подумала о том, что не мешало бы посетить парикмахерскую, чтобы фотография в паспорте была сногсшибательна и для российских таможенников и для иноземных. Парикмахерская оказалась самым простым пунктом в деле оформления паспорта. Сбор всевозможных справок и стояние в многочисленных очередях потребовали терпения и упорства, и растянулось всё почти на два месяца. Первую возможную командировку муж пропустил. И только в мае наметился у нас полет в Турцию. В первых числах нам предстояло провести три дня в Стамбуле.
Перед поездкой я приводила в порядок дом. И заодно чуть раньше перекинула лист календаря на последний весенний месяц. То, что я увидела, привело меня в некоторое замешательство. На фотографии расстилался Босфор с высоты птичьего полета. А когда спустя два дня я увидела тот же пейзаж, но уже под крылом самолета, не удержалась и поделилась с мужем подозрениями на мистическое действие календаря.
– Бывает, – отмахнулся он.
– Что бывает? – попросила уточнить я.
– Случайные совпадения не редкость.
– Ты думаешь, это просто совпадение?
– Уверен.
Я не стала настаивать на обратном, чтобы не портить нам обоим настроение. Нас ждал Стмабул – древний Константинополь. В отличие от жены шефа меня мало интересовали рынки. Я ездила на экскурсии по мечетям и раскопкам, по вечерам ко мне присоединялся муж. Мы попробовали настоящий кебаб и десяток видов кофе. На прощание сфотографировались на фоне моста через тот самый Босфор.
По возвращении домой я отвлеклась на массу неотложных дел. Отчет на работе совпал с экзаменами в музыкальной школе у дочери и началом дачного сезона. Вздохнула более-менее свободно лишь в середине лета. Как раз в этот момент муж принес новую весть о следующей командировке.
– Снова надо фотографироваться, – огорошил меня он.
– Зачем?
– Теперь на визу.
– Куда?
– В Китай.
– Ничего себе! – всплеснула руками я.
Никогда бы не подумала, что смогу увидеть Поднебесную не по телевизору.
Поездка была запланирована на сентябрь. Календарь подтвердил правильность наших планов. Именно сентябрьскую страницу сопровождала фотография Великой Стены.
– Ты опять будешь утверждать, что это совпадение? – спросила я мужа.
– А что, по-твоему? – недовольно отозвался он.
– Колдовство, – загадочно протянула я.
– Не смеши, – рассердился он.
Муж всегда был практичным реалистом, атеистом и скептиком. Его раздражали разговоры о чудесах и необъяснимых явлениях. Всех предсказателей он считал шарлатанами. У меня была другая точка зрения, но я никогда не защищала ее с пеной у рта. Не считала необходимым затевать подобный спор в кругу семьи, позволяя каждому оставаться при своем. Моей излюбленной цитатой были слова, что каждому воздается по вере его.
Китай встретил нас тайфуном. Ветер и дождь продолжались все время, пока мы находились в Хайнане. Муж свою работу выполнил, а вот я так толком ничего и не увидела. Китайская Стена осталась не осмотрена.
– В следующий раз, – успокоил меня муж.
– Это все потому, что ты Фома неверующий, – пробормотала себе под нос я.
В прежние годы две поездки в Петербург для нас уже была достижением, но теперь мы паковали чемоданы уже в третий раз. В ноябре должна была открыться индустриальная ярмарка в Брюсселе.
– Не в ноябре, а в декабре, – поправила я, когда муж впервые озвучил планы на Бельгию.
– Нет, в ноябре, – заупрямился он, проверяя пригласительные письма.
Я снова не стала спорить, хотя календарь мне подсказывал, что муж неправ. Знаменитое здание Атомиума, похожее на молекулу, украшало декабрьскую страницу. Под зданием виднелся каток, на котором гоняли шайбу мальчишки. Рядом разворачивался рождественский базар. Точно так все и выглядело, когда мы попали в Брюссель. И действительно в декабре, потому что из-за общеевропейской забастовки транспортников ярмарку перенесли на две недели. После этого муж перестал раздражаться на мои замечания о мистике. Он сказал:
– Да, к сожалению, наука еще не все может доказать.
И он же мне предложил:
– Ты такой же календарь больше не покупай. Лучше с видами приморских курортов. Может, выпадет нам классный отпуск.
– Не мешало бы, – поддержала я. – А то, чего доброго, угодим еще в Танзанию к буйволам.
В этот момент мое воображение рисовало фигуры негритянок, возвращавшихся домой.