О вопросе кем быть?

Не я пришла в журналистику – это журналистика ворвалась в мою тихую гавань. Виной всему послужило школьное сочинение на заданную тему, второе место в региональном конкурсе; и вот – в мою дверь уже стучится корреспондент местной газеты, а мое сочинение, напечатанное в двух газетах, цитируют школьникам на днях борьбы с наркотиками (я писала о том, как девочку Соню погубил героин). Вся эта вдруг нахлынувшая на меня слава, ворвавшаяся в мое тихое убежище новыми лицами и предложениями, стала для меня не только испытанием на вшивость, но и решила извечный подростковый вопрос «кем быть?». Вопрос отпал сам собой, как только меня пригласили в редакцию писать статьи для целой полосы, отведенной современным проблемам молодежи. На волнах моей славы меня занесло в Информ-Курьер.
Мне было 15. Работать официально мне запрещал возраст и мы (та самая девушка, имя которой стерла память и которая явилась ко мне домой за интервью и с приглашением стать внештатным корреспондентом; я и пара моих одноклассниц, приглашенных на пробу пера в быстро организованный клуб журналистики при газете)…мы встречались после школы\работы, сидели на полу в редакции и пили чай с печенюшками. Нет, мы конечно, еще и писали. Нас даже отправляли на выступления мэра города и мы неслись со школьного крыльца в цветущий май, мимо учительницы по литературе, которая регулярно ставила нам колы за прогулы, и были счастливы видеть свои фамилии в очередном выпуске газеты под крохотной статейкой о ярмарке вакансий. А потом мне отвели целую колонку и я стала еженедельно публиковать свои мысли на страницах Информ-Курьера. У меня даже были постоянные читатели: вся моя родня и та самая учительница по литературе, ставшая суровым критиком моих работ, и первая, кто выразил к ним свое отношение грубым, неотесанным «мне не понравилось!». Вот те раз! Хотя и мне то не все нравилось, если быть честной. Первое, что мне не нравилось, это писать по указке.
НЕ ПРИХОДИТ ВДОХНОВЕНИЕ ПО ЗАПРОСУ!
И мне приходилось выуживать его из старых дневниковых зарисовок, искать на страницах чебоксарских газет, однажды привезенных стопкой из Чувашии. И мне было тяжело. Это мое душевное неравновесие заметил своим рентгеновским зрением известный на то время журналист (имени его память тоже не сохранила), суровый дядя с больной ногой, носивший в редакцию рукописи почти ежедневно. Помнится, сидел он на стуле, опираясь рукой о костыль, и, указав на меня, прогромыхал своим строгим хриплым голосом: «Ты никогда не будешь журналистом! Помяни мое слово. Ты – писатель, но никак не журналист! Вот она, - его кривой палец указал на Марину С., занятую написанием статьи почти в полевых условиях, - она – журналист!». (К слову, Марина С. действительно сейчас журналист).  И я обиделась. Какой такой писатель? Когда мне горит зеленый свет во всех сферах массовой информации! И я пожаловалась. Новому знакомому, в то время работавшему на радиостанции и приходившему в наш клуб попить чаек от скуки ли, или интереса ради.
Рустаму О. было 25. А мне 15. Он часто курил на скамье у редакции и смотрел на меня с прищуром своих лисьих коварных глаз. Он мнил себя философом и кривил рот, выражая таким образом свое отношение к  жизни. Рустам О. тоже увидел во мне писателя, но только не был уверен, в каком жанре мне стоит себя проявлять, и попросил меня написать сочинения на заданную тему в пяти разных жанрах.
О, как я мучилась! И как он потом смеялся над сочинением под грифом Фантастика.
Рустам О. мне не нравился. Вот как ему не нравилась жизнь, так он не нравился мне. И благо, судьба развела нас на сотни километров – мое знаменитое сочинение снова дало о себе знать и меня хотели видеть на ежегодной премии Золотое Перо в туре по Золотому Кольцу России. Так я попала в среду себе подобных, звездных мальчиков и девочек, мнивших себя или зарекомендовавшихся в области журналистики. Им всем было не больше 16 и они все были самыми талантливыми в своем городе. И я растерялась. Сияние этих звезд ослепило меня настолько, что время, отведенное мне на поиски Вдохновения, я потратила в праздности и лености, созерцая красоты приволжских городов и тратя метры пленки на фотоаппарате. На премии Золотое Перо я себя не проявила, а в последний день путешествия умудрилась влюбиться в местную звезду радиоволны нашего корабля Пашу Ф. Он был похож на рок звезду. Он слушал русский рок и отрицал попсу, что каждый вечер царила на дискотеке. Он был маленький, щуплый, носил очки и кепку. Как мы тогда встретились глазами – ведает один Бог. Но в тот последний вечер на корабле, когда я впервые в жизни встретила рассвет и танцевала самый настоящий медленный танец, я напрочь забыла о журналистике. А на утро, когда корабль причалил к Казани, Паша Ф. поцеловал меня в щечку, а я, печальная, шагала за отцом, и еще 4 часа ехала в душной машине в свою родную Бугульму.
Я написала Паше Ф. письмо. А он ответил телефонным звонком. Помню, как я мчалась из сада, теряя на лету калоши, а бабушка кричала в окно: «Скорее, Лера, Казань на связи!». Он был моим героем, потому как оттуда, из далекой Казани, через своих знакомых и влиятельных людей, выбил мне и трем моим подругам путевку в знаменитый лагерь Школы Молодого Журналиста.
Ну, какая может быть Школа, когда у меня любовь? Какие могут быть статьи в лагерную газету, когда у меня свидания под Луной и бунтарское наплевательское отношение на запреты лагеря. Через пять дней мы расстались.
И пришло Вдохновение! Лагерная газета пестрила моими статьями, стихами, очерками. Я пробовала себя в качестве актера, танцора, спортсмена. Я уходила в отрыв на дискотеках и брала уроки французского и иврита. В лагере мне стукнуло 16. Паша Ф., который на тот момент сменил уже двух подружек, сухо поздравил меня сквозь сжатые губы. Больше мы с ним не виделись. А Вдохновение меня не покидало.
И я несла его на страницы Информ-Курьера. Я с радостью окунулась в мир радио. Я пробовала себя на телевидении. Последний школьный год пронесся со скоростью света и вопрос «кем быть?» уже имел другой ответ, но журналистика меня не отпускала.
В мои 17, когда я искала работу, чтобы занять себя хоть чем-то, мне совершенно случайно попался Рустам О. и я опять окунулась в мир СМИ. Я пропадала на работе, я моталась по юго-востоку Татарстана, я получала зарплату и купила себе сотовый телефон! Но у Рустама О. были на меня коварные планы и с третьего заявления об уходе, которое он наконец не порвал, началась моя скучная жизнь без журналистики. Она вернулась потом, когда вопрос «кем быть?» уже решался в Ульяновском Государственном Университете, но прошла стороной и коснулась меня лишь краем, когда в мою жизнь вновь ворвалась радиоволна и Артем З. Но это уже совсем другая история.