Глава 11. Две экскурсии

   
«…Войска 2-го Украинского фронта при содействии войск 3-го Украинского фронта, после полуторамесячной осады и упорных боёв в трудных условиях большого города, 13 февраля завершили разгром окружённой группировки противника в Будапеште и тем самым полностью овладели столицей Венгрии городом Будапешт - стратегически важным узлом обороны немцев на путях к Вене.
В ходе боёв в городе Будапешт войска 2-го Украинского фронта взяли в плен более 110.000 солдат и офицеров противника во главе с немецким командующим
Будапештской группой войск генерал-полковником Пфеффер - Видьденбрухом и его штабом, а также захватили следующие трофеи: самолетов - 15, танков и самоходных орудий - 269, орудий - 1.257, миномётов - 476, пулемётов - 1.431, бронемашин и бронетранспортёров - 83, автомашин - 5.153, мотоциклов - 1.326, повозок с военными грузами - 3.925, паровозов - 194, железнодорожных вагонов - 9.475, складов с боеприпасами, вооружением и продовольствием - 46. Уничтожено более 49.000 солдат и офицеров противника…»

               ( Из оперативной сводки Совинформбюро от 13 февраля 1945 года )

       На следующий день после взятия  венгерской столицы, Дим вместе Петькой  получили приказ  доставить командиру 144 батальона морской пехоты  капитан-лейтенанту Быстрову,   рацию.
       Батальон, в числе других подразделений, штурмовал Королевский дворец, ее  разбило осколком, и капитан-лейтенант прислал связного за новой.
       Связным был шестнадцатилетний  юнга  Юра Коротков, вместе с которым, получив  средство связи с запасными батареями, разведчики тут же двинулись  в  путь.
       А чтобы зря не бить ноги, таща тяжелую  «бандуру»,   решили обзавестись транспортом. Благо кругом его было навалом. Битого и совсем целого.
       Выйдя из штаба, который  обосновался в цехах кондитерской фабрики, они прошли на ближайшую улицу и в мешанине брошенных у домов  автомобилей нашли подходящий.
       Это был открытый  связной «кюбельваген» с поникшим на руль убитым  унтером.
       Выбросив окостеневший труп, Дим уселся за руль  (Петька рядом, а Юра с рацией  позади),  и включил зажигание. Мотор дважды  чихнул, а потом  ровно заработал.
       - Так, Юрок, показывай куда! -  врубил  скорость  старшина, и «кюбель» тронулся вперед, объезжая  мертвую лошадь с повозкой.
       Весь город лежал в развалинах,  по еще чадящим дымом  улицам  гнали колонны пленных, на окраинах  еще слышались  далекая стрельба и редкие взрывы.
       Спустя полчаса, автомобиль  въехал с севера  в  громадный,  с посеченным осколками вековыми деревьями парк, перепаханный танками,  с раздавленными  орудиями и взорванными огневыми точками, миновал  траншеи с  остатками   проволочных заграждений и оказался на обширной площади перед дворцом.
       - Вот это да! - заглушив мотор, обозрел уходящий в небо архитектурный комплекс Дим, а Петька восхищенно  присвистнул.
       - Да, не хило жил их король, - сказал он, выбираясь из машины. - Юрка, давай рацию и веди, щас  поглядим  эти покои.
       Дворец впечатлял  помпезностью и размерами.
       Обнесенный   частично разрушенной  кованой оградой, он был выстроен в стиле барокко и  высился над Дунаем, простираясь на  несколько сотен метров. Крепостные стены и башни  относились к средневековью  и пережили не одно нашествие.   
        Миновав  перепаханную снарядами площадь,  где среди баррикад и укреплений  валялись тела защитников, среди которых было немало эсэсовцев, моряки вошли в один из проломов и оказались  во дворе, носившем следы жестокого штурма.
       Тут и там  стояли обгоревшие бронетранспортеры, все было изрыто воронками  и завалено трупами, а  в центре, словно катафалк, высился грузовик, набитый замерзшими   немецкими  ранеными. 
       Ведомые шустрым  юнгой, батальон с его командиром разведчики нашли довольно быстро в западном крыле дворца  и, передав капитан-лейтенанту рацию с питанием,  Дим поинтересовался, где можно найти командира взвода Ашика.
       - Здесь где-то, -  приказав ее   настроить и выйти на связь, - пробурчал  комбат.  После чего махнул рукой, - не мешайте.
       Лейтенанта помог найти  Юрка, тот допрашивал  двух   парней в красноармейских шинелях  в  одном из  смежных  помещений.
       - Здорово, ребята! - обрадовался Ашик. - Какими судьбами?
       - Держи краба, - впечатал свою ладонь в его, Дим. -  Привезли вам рацию взамен разбитой.
       -  А это кто? - пожав руку  взводному, покосился на парней Петро. - Рожи у них какие-то  протокольные.
       - Власовцы, -  нахмурился лейтенант. - Их немцы  использовали  при  обороне дворца вроде наживки.
       - Как это?   
       - До очень просто. Пускали  впереди себя и те орали «мы свои не стреляйте!»,  ну а когда наши «клевали», били  их в упор, как куропаток.
       - С вами все,- поднял глаза  на власовцев Ашик и заорал, - Сашка!
       Как из-под земли появился Кацнельсон  и расплылся в улыбке, «кореша! Живые!"
       - Этих двух предателей  в расход, -  продолжил лейтенант. - Выведи их во двор и шлепни.
       - Топай, гниды, - щелкнул затвором  ППШ  Кац. И  все трое направились  во двор. Откуда вскоре  глухо стрекотнула очередь.   
       - А где   Жора?  -  закурив, поинтересовался  Михаил. -  Вы же всегда вместе.
       - Его ранили на дамбе, - вздохнул Дим. - Тяжело. Вот думаем с Петькой навестить в госпитале, как только освободимся.
       - Понял, - выдул носом дым лейтенант. - Ну что, организовать вам экскурсию?
       Спустя пять минут, они шагали по бесчисленным анфиладам и   залам дворца, в которых сновало множество военных различных  родов войск  и званий.
       - Ты смотри, какая история, -  скептически взглянул на них  лейтенант. - Когда  все это захватывали,  здесь были  подразделения нашей бригады и  офицерский штурмовой батальон.   А теперь гляжу,   целая армия.
       - Не иначе тоже экскурсанты, -  кивнул Петька на двух  упитанных  солдат, тащивших  за штабного вида  начальником  громадный свернутый в рулон ковер и   плащ палатку, из которой выглядывали золоченые багеты. 
       - Вроде того, - ответил Ашик, и они поднялись на второй этаж по широкой, частично обрушенной мраморной лестнице.
       Первое, что бросилось глаза там,  просторное, воняющее лекарствами и мертвечиной  помещение, в котором на двух ярусных  нарах, вперемешку лежали  раненые и отдавшие богу душу немцы с венграми.
       - Это у них  один из госпиталей, - шагая по среднему проходу, над которым висели люстры в позолоте,  сказал командир взвода. -  Кстати, глядите, кого мы тут еще обнаружили.
       У  высоких  распахнутых дверей с королевскими вензелями, лежали несколько  прошитых очередями  эсэсовцев, с желтыми лицами  и раскосыми глазами
       - Не иначе калмыки   -  тронул одного сапогом Ашик. -  Дрались до последнего, как черти.
       (Здесь Михаил несколько ошибся. На самом деле,   что выяснится  много лет спустя, «калмыки» были  монахами  из Тибета, вывезенными в свое время оттуда    немецкой   «Аненербе»*, из отряда известного  диверсанта  Отто Скорцени*,  участвовавшие в обороне королевского дворца по его приказу).
       -  Да, тут всякой твари, по паре, - сказал Петька. - А что будете делать с живыми?
       -  Что - что. Сообщим в санроту, - буркнул лейтенант. - Пусть определяют их дальше.
       - Кстати, а о каком  штурмовом батальоне ты говорил? -  поинтересовался Дим. - Впервые  о таком слышу.
       -  Лихие ребята, - оживился Михаил. - В прошлом все офицеры, побывавшие в плену. После фильтрационных лагерей их не судили, а  свели в этот самый батальон и дали возможность искупить вину кровью. В солдатских книжках так и записано, красноармеец - лейтенант, красноармеец - майор, сам видел.  Дрались как черти, наворотили горы фрицев.
       -  Чего и следовало ожидать, -  отпихнул ногой  валявшийся на пути фаустпатрон* Дим, и они пошли дальше.
       Чем выше поднимались моряки, тем роскошнее  становились помещения. На обтянутых штофом и гобеленами стенах висели  картины   великих мастеров,  кругом матово отсвечивали мрамор,  хрусталь, бронза и позолота. Впрочем, многое испорченное пулями и осколками.
       И везде на полу был так называемый «культурный слой» из  натасканной сапогами грязи,  тряпья, соломы, окровавленных бинтов, трупов  и военного хлама.
       Постепенно поднялись на самую верхотуру, обратив внимание на многочисленные пробоины от авиабомб - следы  бомбежек союзной авиации.
       С крыши, над которой трепетало алое знамя, открывался вид на  поверженный, дымящийся развалинами, Будапешт.
       - Ура! - заорал размахивая бескозыркой  Петька, и все трое выпустили в хмурое небо по нескольку очередей.  Для полноты ощущений.
       На следующий день  командование организовало похороны  погибших,  в которых приняла участие  вся бригада
       Ребят опускали в братские могилы при развернутом знамени, гремели прощальные залпы.
       Далее были короткий отдых  и пополнение  (на должности убитых командиров взводов и рот  назначили  восстановленных в званиях офицеров того самого штурмового батальона),  а потом  Дим с Петром решили навестить Жору.
       Задача облегчалась тем,  что в санчасти бригады, знакомая медсестра Люба Кащенко, сообщила  им, что госпиталь, куда  Дорофеева отправили сразу после боя, находится в городке Кечкемет, расположенном  в восьмидесяти километрах юго-восточнее Будапешта.
       Туда друзья отправились утром на трофейном  «кюбельвагене», испросив разрешение командира роты.
       - Чтобы к вечеру вернулись, - сказал тот. - Мой привет Жоре.
       Уложив на заднее сиденье  туго набитый  продуктами «сидор»  и  плоский бочонок с токаем,  разведчики  проверили автоматы, после чего тронулись в путь.
День, между тем, удался. В хмуром небе впервые за много дней проглянуло солнце,   с крыш закапало, начиналась  оттепель.
       Изрядно поколесив по разбитому, запруженному войсками городу и сверяясь с картой, моряки выбрались  на  ведущую в сторону  Кечкемета автостраду, после чего  сидевший за рулем старшина, прибавил газу.
       - А где ты так наловчился водить машину?  - развалившись на сидении, зевнул Петька. - Ловко управляешься. 
       - Это еще в парашютном батальоне,- ответил Дим. - Там многому учили.
       Время от времени навстречу попадались следующие в сторону Будапешта    колонны  грузовиков и  конные обозы,  по обе стороны от  разрушенной во многих местах автострады, в полях и рощах  чернела   сгоревшая  и брошенная  немецкая техника, а также вмерзшие в грязь трупы.
       - Да, намолотили их и тут, -  прикрывая ладонями огонек от ветра, закурил сигарету Петька. - Прямо  душа радуется.
       -  У меня тоже, - переключил рычаг скоростей Дим, объезжая очередную воронку.
       Километрах в десяти  от  города, на развилке,  их обстреляли.
       Из примыкающего почти  вплотную к дороге леска грянула пулеметная очередь, старшина вывернул руль  (раздался визг тормозов),  и  автомобиль  влетел в кювет, где едва не перевернулся
       - Из машины! - вывалился наружу с автоматом Дим, а Петька  мелькнул тенью по другую сторону.
       Когда  изготовившись к бою,  они выглянули из кювета,  к машине бежали трое  со шмайсерами  и  в черной  униформе.
       Навстречу им из руки Морозова вылетела «фенька»*, и в следующий момент грохнул взрыв, куда  Дим  всадил  несколько коротких  очередей. 
       Вслед за этим наступила тишина, на земле остывая, дымились гильзы, а потом  в леске чуть качнулись ветви.
       -  Прикрой! - заорал Петька,  и под треск  автомата старшины  метнулся на ту сторону.
       Еще через несколько минут все было кончено.
       Вернувшийся Морозов  сообщил, что  пристрелил раненого пулеметчика, после чего они с Димом осмотрели подплывающие кровью трупы.
       -  Ты смотри, совсем пацаны, лет по шестнадцати, - удивился  Дим наклонившись  над последним и  вытаскивая у него из нагрудного кармана  серый «зольдбух».
       - Отто  Крамер  - прочел в нем.  -  Дивизия СС «Гитлерюгенд».
       -  Фашистские выкормыши, - нахмурился Петро. -  Типа наших пионеров.
       После этого Дим завел мотор,  и машина с ревом выбралась на дорогу.
       -  А кузов  он нам гад,  попортил, - похлопал по багажнику  со строчкой пулевых отверстий   Морозов, вслед за чем хлопнула дверца, и  они  завершили остаток пути. Теперь уже без приключений.
       Разрушений в Кечкемете было намного меньше, как и людей, и друзья быстро проскочили в центр, где расспросили стоящую на перекрестке  девушку- регулировщицу о госпитале.
       -  Два километра направо, - махнула она в сторону флажком. -  А там  кирпичный дом  с  башнями.
       -  Спасибо, красавица, - подмигнул ей Петька. - Давай  Дим, трогай!
       Здание   оказалось чем-то вроде небольшого средневекового замка, с  часами под стрельчатой крышей   и двумя  угловыми башенками
       Подкатили к входу, у которого стояла  пара крытых грузовиков  и медицинский фургон,     в который  два пожилых  санитара в халатах  загружали носилки.
       Заглушив мотор и прихватив с собой  вещмешок (бочонок решили пока оставить), разведчики вышли из машины  и направились к санитарам.
       - Бог в помощь, отцы, -  поприветствовал их Дим. - Можно маленькую справку?
       - И тебе не хворать, - обернулся один. - Отчего же? Можно.
       - Здесь у нас приятель,  Георгий  Дорофеев. Несколько дней назад доставили из Будапешта.
       - Тут много кого, сынок, - вздохнул санитар.-  Разве всех упомнишь?
       - Ростом  повыше него, - кивнул Петька на  рослого Дима. - И плечи - во!     Изобразил ширину руками.
       - А ведь точно, был такой моряк, - вмешался второй. -  Мы его с Кузьмой   и двумя легкоранеными  еле наверх подняли.
       - Это точно, Жора! - обрадовались друзья. - Сейчас таких раз-два и обчелся. Штучная работа
       - Тогда двигайте прямо к начальнику госпиталя, - переглянулись старики. - У майора все списки. 
       Поблагодарив  их и презентовав пачку сигарет, Дим с Петром  бодро зашагали к входу.
       Внутри на них пахнуло  знакомыми запахами  лекарств и карболки*, а пробегавшая по коридору медсестра с кипой бинтов,  подсказала, где найти начальника.
       Поднявшись по широкому маршу лестницы на второй этаж,  в коридор которого выходили несколько дверей,  а в оконной нише дымили  двое парней в халатах и с костылями, моряки прошли в его конец, и Петька постучал костяшками пальцев  в торцевую, с фанерной табличкой «Начальник госпиталя».
       - Да-да, войдите, - глухо донеслось изнутри,  и  Дим потянул на себя медную скобу ручки.
       Перед ними  был небольшой кабинет, с засохшим фикусом и  шторами на окнах, за столом которого сидел  однорукий майор  медслужбы с орденом Боевого красного Знамени на кителе  и заполнял гору каких-то формуляров.
       -  Слушаю вас, -  поднял он голову от бумаг. - Присаживайтесь.
       Разведчики  сели на два, стоящих  напротив  стула и изложили суть вопроса.
       - Так, - потянул к себе лежавший  в стороне, толстенный фолиант начальник и принялся листать страницы.
       -  Был такой, Дорофеев Георгий Иванович 1921 года рождения,  проникающее осколочное ранение в спину, - прочел запись.  -  Вчера  отправлен во фронтовой госпиталь.
       -  Что, совсем плохо?- напряглись моряки,  привставая.
       -  А вот этого сказать не могу,- закрыл фолиант майор. - Можете справиться у его лечащего врача  Решетовой Марии Петровы. Она должна быть в процедурной.
       -   Спасибо, товарищ,  майор. Разрешите идти?
       -   Идите.
       -   Ты  видел, чего он заполнял? - оказавшись снаружи, тихо спросил Петька.
       -   Видел, - пробурчал Дим. - Справки о смерти.
       Против ожидания  Решетова оказалась совсем молодой женщиной с грустными глазами, которая внимательно выслушав посетителей, сразу же  их успокоила. 
       - Ранение тяжелое, но организм  у вашего друга богатырский. Я думаю, что он поправится.
       -  Только почему  во фронтовом, а  не здесь?  - осторожно поинтересовался Дим.
       - У них есть специальное отделение  по профилю  таких ранений, - чуть улыбнулась врач. - Все будет хорошо, поверьте.
       Когда  спустившись вниз, ребята шли по коридору назад,  дверь одной из палат отворилась, и в ней возник  коренастый крепыш, с забинтованной головой и рукой на перевязи, под халатом которого синела тельняшка.
       -  Привет, браток, - сказал Дим. - Ты никак  из флотских?
       - Похоже на то, -  баюкая руку, поморщился тот. - Командир бронекатера, мичман Северин.
       - А мы  из 83-ей бригады, - солидно сказал Петро. - Небось, слыхал  про такую?
       -  Я десантников с нее высаживал  на Чепель.
       -  И здорово тебя? - кивнул Дим на повязки.
       -  Да не особо, -  опять поморщился  мичман. -  Вот только рука мозжит, мочи нету. Нерв пулей задело.
       - Ну, тогда держи, - сняв с плеча Морозова «сидор», поставил его перед раненым Дим. Это тебе с ребятами гостинец.
       Когда они отъехали от госпиталя, Петька вспомнил про бочонок. Но возвращаться было недосуг, солнце клонилось к западу.
       Испытывать судьбу моряки больше не стали и, выбравшись за город, пристроились в хвост  следовавшей в сторону Будапешта  какой-то части на «студебеккерах»*, с прицепленными к ним орудиями.
       Токай же  друзья распили вечером во взводе. За здоровье Жоры Дорофеева...