Король Генрих VI Часть вторая, 4-2

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
СЦЕНА  ВТОРАЯ

Блэкхиз.

(Выходят Джордж Бевис и Джон Холланд.)

БЕВИС:
Достань-ка меч, хотя бы деревянный,
Не зря встают они два дня так рано.

ХОЛЛАНД:
Тем более – им надо отдохнуть.

БЕВИС:
Джек Кейд намерен мир перевернуть,
Переодеть всю нацию в новьё,
Сукно он предлагает ей своё.

ХОЛЛАНД:
Пора настала. Старое – негодно:
Поизносилось и совсем не модно.
Нет  в Англии довольства и покоя,
Пока она в изношенном покрое.

БЕВИС:
Ужасные настали времена:
Работника не жалует страна.

ХОЛЛАНД:
Презрительно дворянство глаз свой косят
На тех, кто фартук на работе носит.

БЕВИС:
А те, кто носит парики,
У короля – не знатоки.

ХОЛЛАНД:
Хоть это и звучит не в такт,
Однако, в самом деле, - факт.
Трудись, как говорится,
И чудо сотворится.
Хотя, по правде, чудо
Не делает верблюда
Великим потому,
Что дел – по горб ему.

БЕВИС:
Ты цену слову знаешь:
Не целясь, попадаешь.

ХОЛЛАНД:
А вот и он! Его узнал!
Смотри, каким он парнем стал!
Сын Беста, опытный скорняк,
А не какой-то там босяк!

БЕВИС:
Помнёт врагов он кожи,
Пусть морщатся их рожи!

ХОЛЛАНД:
А рядом с ним и Дик – мясник…

БЕВИС:
Порок завалит, как быка:
То – пустяки для мясника.

ХОЛЛАНД:
А вот и ткач – известный Смит…

БЕВИС:
Единой нитью враг прошит.

ХОЛЛАНД:
Что мы стоим? Пора вливаться!
Нельзя же в стороне остаться!
(Под барабанный бой входят Кейд, мясник Дик, ткач Смит и Сойер в сопровождении многочисленной толпы.)

КЕЙД:
Джон Кейд зовите молодца,
Ношу я имя мнимого отца…

ДИК (в сторону):
Похоже, папина подружка –
Из-под селёдки тухлая кадушка.

КЕЙД:
Падут враги! – не может быть сомнений,
Увидев власть пред нами на коленях.
Прошу вас не кричать.

ДИК:
Всех призываю замолчать.

КЕЙД:
Отец мой -  Мортимер…

ДИК (в сторону):
Был честный каменщик:
Другим отцам – пример.

КЕЙД:
А мать – Плантагенет…

ДИК (в сторону):
Средь акушерок – равных нет.

КЕЙД:
Моя жена – семейства Лэси…

ДИК (в сторону):
Давно она известно весям:
Разносчика товаров дочь,
Дешёвкой торговать не прочь.

СМИТ (в сторону):
Теперь не носит никому,
Лишь стиркой занята в дому.

КЕЙД:
Судите, как я благороден.

ДИК (в сторону):
Родился парень в огороде.
Отец всю жизнь в тюрьме сидел,
А, значит, дома не имел.

КЕЙД:
И благороден я и смел.

СМИТ (в сторону):
В бахвальстве нищий преуспел.

КЕЙД:
Я много вынести могу.
Поверьте, други, я не лгу.

ДИК (в сторону):
Действительно вынослив паря,
Я вспомнил случай на базаре:
Три дня пороли Кейда кряду,
И хоть бы что стальному заду!

КЕЙД:
Я не страшусь ни пламени, ни шпаги.

СМИТ (в сторону):
Ещё бы! Нацепив такие краги!

ДИК (в сторону):
Огня, меж тем, бояться он обязан:
За кражу ведь клеймом уже наказан.

КЕЙД:
Смелей друзья. И с вами капитан.
Он в голове вынашивает план,
Когда навалом будет всякой хрени,
А кружка пива в пабе стоить пенни.
Кто будет пиво гадкое варить,
Велю им руки сразу отрубить.
Всё общее:
В деревне,
Поле,
Граде,
Коня пасти  намерен я в Чипсайде,
Когда же стану королём в стране,
А им стану! Уж поверьте мне!
Томиться не придётся столь…

ВСЕ:
Да здравствует! Да здравствует король!

КЕЙД:
Народ – добряк, мне слушать вас приятно.
И пить, и есть вы будете бесплатно.
Я всех одену в равные одежды.
Молитесь мне, и сбудутся надежды.


ДИК:
Пока народ настроен на подъём,
Давайте всех законников убьём.

КЕЙД:
Здесь философия крута
И, уверяю, не проста.
Ягнёнка на пергамент бьют,
На нём вердикты пишет суд.
За что, скажи, агнец страдает? –
Он никого не убивает.
По сути – жалит не пчела,
А воск, что пчёлка создала.
На воске шлёпают печать,
А кто-то будет отвечать.
Что за бедлам?
Кто рвётся там?

(Несколько человек вводят писаря из Чатхэма.)

СМИТ:
Клерк Чатхэма, и смею вам сказать:
Обучен он писать, читать, считать.

КЕЙД:
Да что б ему ни дна и ни покрышки!

СМИТ:
Терпеть его не могут ребятишки.

КЕЙД:
Готов сей ментор деток истязать,
Пока научит каждого писать.

СМИТ:
Мы, обыскав его, нашли при этом
Тетрадь, в ней – буквы ярким красным цветом.

КЕЙД:
Похоже, он – ведун или колдун.

ДИК:
Владеет он судейским языком,
С бумагами различными знаком.

КЕЙД:
Коль за способным этим человеком
Позора нет – не быть ему калекой.
Ты, малый, подойди ко мне поближе,
Как величать тебя поведай, рыжий?


ПИСАРЬ:
Эммануэль.

ДИК:
Созвучно очень со словцом «бордель».

КЕЙД:
Прошу-ка посторонних помолчать,
И более меня не прерывать.
Ты пишешь имя или ставишь знак,
Как это честный делает простак?

ПИСАРЬ:
Я ставлю подпись, знака – не бывает.
Моя учёность это позволяет.

ВСЕ:
Ну, вот он и признался.

КЕЙД:
В своей вине, ты, парень, расписался.
Перо с чернильницей на шею нацепите,
На виселицу вместе водрузите.

(Писаря уводят.)

(Входит Майкл.)

МАЙКЛ:
Где генерал?

КЕЙД:
Я здесь!
Кто звал?

МАЙКЛ:
Бежать! Бежать скорее надо!
Сэр Хамфри Стэффорд с братом рядом.
Рать королевская идёт,
Она нас начисто сметёт.

КЕЙД:
А ну-ка стой, я говорю!
Не дело бздеть богатырю.
И нам ли рыцарей бояться?
И нам ли их остерегаться?

МАЙКЛ:
Нет.

КЕЙД:
Вот это правильный ответ!
А прочим рыцарям пример –
(Становится на колени.)
Ни кто иной – сэр Мортимер!
(Поднимается с колен.)
Теперь, противники, держитесь,
Хотите жить, тогда – деритесь.

(Под бой барабанов в сопровождении солдат входят сэр Хамфри Стэффорд и его брат.)

СТЭФФОРД:
Мятежный сброд и чернь ночного Кента,
Вы жаждете повешенья момента?
Я вам последний шанс сегодня дам:
Оружье прочь! И мигом – по домам!
А предводителя оставьте королю:
За бунт пусть сложит голову свою.

БРАТ:
Не может быть напрасно кровь пролита.
Смиритесь или будете убиты.

КЕЙД:
Рабы в шелках – останутся  рабы.
Перед народом все они слабы.
О, мой народ, бери-ка меч и кол,
Я все права имею на престол.

СТЭФФОРД:
Был штукатуром твой отец.
А ты, подлец, лишь стриг овец.

КЕЙД:
А некогда Адам садовник был.
Никто за то Адама не журил.

БРАТ:
Что из того?

КЕЙД:
А вот чего:
Ведь Мортимер влюбился:
Граф Марч  на дочке герцога женился,
А дочь была ни кем - нибудь – принцессой,
Умножились у графа интересы.

СТЭФФОРД:
Да, так оно и было.

КЕЙД:
Но пара свету двойню народила.


БРАТ:
То ложь.

КЕЙД:
Цена сужденьям вашим – грош.
Я правду вам сейчас открою,
И ничего теперь не скрою:
Украден был малыш до года,
Не зная имени и рода,
Хотя в нём и таилась власть,
Он был обучен камень класть.
Я – сын единственный его,
Здесь не прибавишь ничего.

ДИК:
Вот это сказ!
Он – истинный король у нас.

СМИТ:
Он в доме печь  отцу сложил.
Кирпич до наших дней дожил.
Вот, сэр, вам и разгадка,
Кого обманет кладка?

СТЭФФОРД:
Рассказ холопа вашу душу лечит?
Он говорит, не зная, что лепечет.

ВСЕ:
Ему мы верим. Нас не заводите,
А лучше уж быстрее уходите.

БРАТ:
Не ты ль обучен ныне, ненароком,
Перечить власти недовольным  Йорком?

КЕЙД (в сторону):
Йорк сам сусам.
Я выдумал всё сам.

Иди-ка, парень, королю скажи,
Пока я полномочия сложил,
С условием единственно одним:
Что буду я протектором над ним.
А всё из-уважения к отцу,
При ком был ниже плинтуса француз.

ДИК:
Ещё мы требует башку вельможи Сея,
За то, что Мэн во Франции посеял.


КЕЙД:
Без Мэна мен-английский, как калека:
Ему нужна теперь моя опека.
Я говорю вам, братья-короли,
Нет более обиженной земли:
Сей сил мужских Британию лишил,
И в евнухов британцев обратил.
Французам – собеседник и приятель,
А, значит, он действительно – предатель.

СТЭФФОРД:
О, боже, что за ерунда!

КЕЙД:
Не согласитесь с этим никогда?
А не присуще ль Англии врагам
Сюсюкать всем своё «шерше ля фам»?

ВСЕ:
Какой же срам!
Башку отдайте Сея нам!

БРАТ:
Где слово голова неймёт,
То разом меч её снесёт.

СТЭФФОРД:
Иди, герольд, оповести,
Что Кейда Генрих не простит,
И объяви сегодня весям,
Что всех сообщников повесят.
Пусть детки с жёнами глядят,
Как те предатели висят.
За мной, кто верен государю!
Вам милость преданность подарит.

(Оба Стэффорда и солдаты удаляются.)

КЕЙД:
Кому же смертный бой не страшен,
Кому свобода жизни краше,
За мною следуйте, друзья,
В беде вас не оставлю я.
Мы лордов перебьём пузатых,
Не тронем тех, кто жил в заплатах,
Они бы к нам давно пристали,
Когда бы их ни истязали.

ДИК:
Они на нас идут стеной.


КЕЙД:
А мы их захлестнём волной.

(Уходят.)