Индий. Поверхности мира

             "Есть случаи, что и корабли сжигать иногда       
             можно, и домой можно не возвращаться:
             жизнь не из одних завтраков, да обедов, да князя Щ. состоит..."
                Ф.М.Достоевский."Идиот"

                Пояснения и причины.
 Этот мой литературный опыт очень важен для меня,- он является как бы ответом мне самому на многие вопросы, которые я сейчас решаю для своего самосознания. Жизнь устроена так, что всем достаточно авторитетного слова, и плохо, когда своё собственное слово для тебя не авторитетно, поэтому и надо с этим решать, и начать надо именно с памяти. Поток памяти и есть поток сознания, из чего и выходит, что память надо актуализировать, то есть максимально восстановить события своей жизни. Этот процесс профессор Борис Аверин называет воскрешением личности, и он прав на все сто. Мне, кстати, теперь понятно, почему один мой коллега просил меня "воскреснуть" для всех,- по крайней мере в литературном плане. Приведу случай из моей жизни в качестве пояснения.  Как то я был на выставке одного моего знакомого художника, который пропагандировал самоценность авангардизма ( не знаю, к какому течению он относится, но все, глядя на его произведения помалкивали, чтоб невзначай не прослыть невеждами!), и он был крайне негативен к реалистическому подходу в живописи, по крайней мере в среде своих знакомых художников, поясняя свою позицию тем, что "это никому не нужно"...Я там был, сказал небольшую речь на открытие его выставки, и получилось как то даже мудрёно, что сам виновник торжества сказал,-"неужели я такой умный?" После, на традиционном банкете по поводу успешного открытия, когда градус алкоголя раскрепостил умы, я посетовал, видимо пытаясь блеснуть своей эрудицией, что человек процентов восемьдесят прошлого забывает, и со временем наступает необходимость восстать против такой природы вещей,  иначе неминуемо наступит регресс личности. Необходимо вспомнить себя, свою жизнь ради продолжения развития собственной духовности. Немного помолчав, я добавил,- но можно ведь вспомнить то, чего и не было. На что один маститый поэт ( который и внушал мне эти идеи при любом удобном случае) многозначительно заявил:"Ну, значит надо научиться правильно вспоминать". Было это почти двадцать лет назад.
 Теперь я хочу попросить прощения у возможных читателей этой моей книги за отсутствие изыска, или даже за отсутствие литературного языка,- я и сам был литературным потребителем общепризнанных романов и прекрасно понимаю одну поэтессу, заявившую однажды, что она не переносит язык литературы, если автор его не Достоевский. Понимаю, но глубоко индифферентно. Для меня язык это способ самовыражения, и за неимением иного нисколько не постесняюсь использовать его, тем более, что тот самый маститый поэт дал оценку моему стилю, охарактеризовав его как "стиль серийного убийцы, изъяснявшегося на изысканном литературном языке"! Признаюсь, здесь было больше лести, чем яда.
 Необходимо также пояснить, что название романа для меня также очень важно. Нет ценнее материального свидетельства информации, коей и являются воспоминания, а "индий" является для меня великим свидетельством трансцендентности мира, который мы, как слепые мудрецы ощупываем поверхности этого мира и в своём ущербном опыте пытаемся судить о нём как о конченном процессе. Индий в моём опыте бытия присутствовал, и это мне многое открывает. А мир...Мы видим лишь тени, как в платоновской пещере прикованные узники? Нет, я бы так не сказал. Мы всё видим правильно, но ничего не понимаем, не умеем понять,- поэтому из всего увиденного и услышанного лишь верхушку айсберга способны отследить, и то только его видимую сторону, искажённую игрой света и тени. Лишь включив воображение способны запустить анализ произошедшего, подчас накопив необходимую сумму опыта для этого наподобие критической массы. И в муках воспоминания, стыда и позора, от которого необходимо излечится, родиться сама... Можно назвать это душой.
 Мне жаль людей, которые скажут, что им не о чем жалеть и не в чем стыдиться, мол, ничего такого не делали. 
 Один мой знакомый, называвший себя личностью пишущей, ещё четверть века назад заявил мне как-то, что у него есть дело всей его жизни,- он пишет роман. Роман о русском поэте Батюшкове. Я много слышал его эту декларацию дела его жизни, и даже не сомневался в его искренности, хотя иногда мне казалось, что всё это есть его тайное оправдание перед самим собой за свою некомпенсированность, неудачу в построении личной жизни что ли. Видел как-то даже его в областной библиотеке с объёмным томом о жизни поэта, ещё дореволюционным, и он с видом мучительных раздумий изучал казалось неподъёмный сей труд. Впоследствии я даже был удостоен чести прочитать отпечатанную на машинке первую страницу романа. Помню, что там было какое-то письмо, возможно из того старинного фолианта. Возможно это было письмо самого Батюшкова, и это письмо было бы своеобразным эпиграфом в будущем романе, но больше я ничего не читал на эту тему. А впоследствии и слышать перестал о романе. Я не знаю, что побуждало моего знакомого к писательству,-жажда творчества, любовь к поэту, желание прославиться, самоутвердиться, достигнув желаемого результата, а может всё вместе взятое,- не знаю. Знаю, что ни характера, ни навыков творческой мысли не хватило на осуществление задуманного. Я не осуждаю, ибо воплотить такое дело могут далеко немногие, да и с утверждением типа" если можешь не писать, то не пиши" я солидарен. Раньше был солидарен. Но не сейчас.
 Писать надо! Плохо, хорошо ли, но писать- это значит жить особенной жизнью...Но не в этом дело даже. Когда-то было такое объединение молодых литераторов  "Серапионовы братья" возникшее в Петрограде в начале двадцатых годов прошлого века. Название заимствовано из сборника новелл немецкого романтика Э.Т.А.Гофмана «Серапионовы братья», в которых фигурирует литературное содружество имени пустынника Серапиона. Примечательны они стали мне, что приветствовали друг друга словами:"Здравствуй,брат! А писать очень трудно!" Я бы ещё от себя пожелал приветствовать так:"Здравствуй брат!А писать надо! Писать- значит жить, воскрешаясь!"
               
                Часть первая. Брокерское агентство "Кобра".


Глава первая. Командировка.
 
 
Я уже бывал в некоторых командировках. Даже мне нравились командировки, так что случись опять пустится в путь по надобностям компании, фирмы, или иного юридического лица, то с удовольствием даже отправлюсь, так как путешествовать я люблю ещё с детства. Но эта командировка оставила весьма яркий след в моей худой как решето памяти, весьма неприятный осадок оставила в недрах души, хотя в то время я легко ко всему относился. Время было такое. Я как раз точно могу сказать, когда это произошло. Сентябрь 1992 года.
 
Мы сидели в заведении, которое в Костроме многие знали, и при упоминании этого заведения,- а именно кафе "Отдых",-у многих сразу возникали диаметрально противоположенные ассоциации. Но в советское время, когда-то, в бытность мою доармейскую (а точнее- дофлотскую), когда я только ещё закончил школу и устроился токарем на завод, пришёл суда пить пиво. Тогда здесь был ресторан "Жигули", но по сути- пивняк, хоть и с официантами. Тогда, увидев меня усевшимся за стол в ожидании заказа, рослый официант строго спросил, мол, ты чего тут делаешь?  В кармане у меня лежал заводской пропуск (это если что), и я невозмутимо ответил, даже с некоторым вызовом, дескать, пиво пришёл пить.
 
А теперь здесь уже по сути нэпманская ресторация. Кафе "Отдых". У хозяина точно было всё в порядке с чувством юмора...В остальном же это питейное заведение мало чем отличалось от подобных заведений Костромы того времени. Только их уже не называли... кооперативными... Хотя , какая хрен разница,- те же гардины с тяжёлыми шторами, скатерти льненые, белые, стулья с высокими спинками с плюшевой обивкой; как и столы, да и сама барная стойка - сделаны на заказ у каких-то бывших кооператоров.
 
Нас было трое. Мой шеф, Вова Буухвиц, предприниматель Лексеев и я. Да. Забыл сказать, почему ассоциации...Кабак был, как тогда говорили, бандитским. И не потому,что владелец этого кафе был лидером одной из местных ОПГ,-по слухам, конечно; скорей всего, что там собирались в основном ребята, которых опасались из-за их жизненного кредо, которое потом воспевалось во многих сериалах 90-ых, описывающих жизнь криминальных группировок.
Вова был там по праву, и это чувствовалось в его манере держаться на публике в таких местах, так как он говорил всем своим знакомым, что работает на бандитов. Это непанимающим, а понимающим говорил, что работает на боксёров.  И действительно,-бывший журналист "Молодого ленинца" посидевший в СИЗО пару месяцев и получивший условняк за кражу лобового стекла, произведённого группой лиц, да ещё и по-пьяни после свадьбы одного известного журналиста, возомнил себя бандитом. Особенно после того, как ему предложили быть директором фирмы, созданной группировкой спортсменов. И надо же было назвать так  фирму:"Брокерское агентство "Кобра" Видимо, чтобы пуще опасались. Только что прокрутили одну удачную сделку, Покупателей отправили домой, в Вильнюс, а сами закутили. Вова однако, сразу стал каким-то печальным.
 
Зазвал меня в "Отдых", дескать, надо кое-чего обсудить, ещё люди придут. Сам же пришёл, когда мы уже расположились с Лексеевым возле входа в зал: водка и шашлыки, салат из помидор с зеленью,- стандартный набор. Помню, я ещё спросил его:" Сань! Тебя Буухвиц пригласил, специально?" Лексеев же немного удивился: "Нет, я просто покушать, выпить". Появившись в проёме входа в зал, Буухвиц на секунду замер, но как нив чём не бывало, уселся с нами за стол.
-Заказывай себе,- сказал я Вове,- чего сидишь?
Начался непринуждённый разговор, в частности о недавнем отъезде трёх вильнюсцев, которым мы продали двенадцать кг редкоземельного металла, в результате чего мы с Буухвицем разделили пять тысяч долларов США,-это и была наша удачная сделка. Одну тысячу  прибалты должны были отдать после реализации товара.
- Ты, кстати, деньги за электроды-то получил?- как можно интеллигентнее поинтересовался Вова; скрыть неподдельный корыстный интерес у него получалось почти всегда на уровне, но не в этот раз. Буухвиц всегда интересовался моими коммерческими делами, по праву рассчитывая на равную долю с прибыли. С тех пор, как он позвал к себе "работать", назначив коммерческим директором, взял моду шкалять в долг некоторые суммы без отдачи, а сигареты вообще не покупал, выпрашивая их у меня, говоря застенчиво при этом: "Я же бросаю..."
-Да чего хоть там получать?- отмахнулся я,- там выхлоп-то всего пару тысяч, да и то там с этой фирмы нечего ловить..Одно слово- госконтора...Да и времени уж сколько прошло! Этой сделке в обед сто лет.
Я даже невольно поморщился, и как-то небрежно махнул рукой. Мол, взять и опустить.
-Ты вот зря зазвездил! Рановато!- строго, но как бы по-отечески упрекнул меня Лексеев,- Я даже за меньшие деньги срываюсь из офиса, еду по адресу и получаю причитающуюся сумму. Бизнес есть бизнес.
Мы налили по сто водки, чёкнулись, выпили за всё такое, закусили. Повисла пауза.
 
Прошла какая-то группа лиц, принадлежность которых к сообществу, соответствующему профилю заведения без сомнения угадывалась в спортивной походке, набитых костяшках кулаков, в изучающем публику взгляде.
-Правильно,- оборвал паузу Буух, как мы его между собой звали,- поэтому отправляйся  в командировку, в Вильнюс... получать оставшуюся сумму.
-Как?-удивился я,- мы же с ними договорились нормально...После реализации. И как я там появлюсь, чего говорить буду?
Вот чего так печалило нашего Вову,-недополученная прибыль. Целая штука баксов могла пройти мимо него, вообще не попасть в его карман. И он стал деловито объяснять необходимость внезапного вояжа.
-Правильно!- поддержал Лексеев, до этого молчаливо вникая в речи Бууха,- чем быстрее предъявите права на деньги, тем больше шансов у вас их получить!
Да. В логике здесь не откажешь.
-А почему именно я?- попытался возразить, но прозвучал аргумент, который несложно было Вове выложить.
-Ну, ты же там часто бывал, хорошо ориентируешься в этом городе,- он придал своему лицу неподдельную озабоченность,- к тому ж это всё-таки твои подвязки. Тебе и ехать. Сегодня и поезжай!
- А почему сразу сегодня? Поеду завтра! Они, может быть ещё и не добрались, ведь до Москвы на поезде поехали...
-Решил так решил!- Вова откинулся на спинку стула, немного подумав, добавил,-пока тёпленькие, прямо с порога и предъявишь долг!
-Деньги-то на дорогу есть?- не без иронии поинтересовался Лексеев. Это мною было воспринято как комплимент, и я слегка развёл руки, как бы давая понять, что вопрос не про меня.
 
Тут произошёл казус, о котором я практически долгое время не помнил. А не помнил за ненадобностью, потому что во-первых- не понял, во- вторых...Перефразирую Партоса: "Я не понял, потому что я не понял!" Дело в том, что Саня Лексеев стал ругаться на Бууха, потому что тот сказал мне ехать сразу, не заходя домой, и что денег он мне на командировку прямо сейчас выделит. Ругаться, это интеллигентно сказано.Я даже сообразить ничего не успел, как в адрес Вовы посыпались таки выражения: "сволочь ты последняя", " мудак", "свинья" и ещё несколько. При этом Саня встал из-за стола, и вышел, чтобы успокоится, видимо. Но поначалу я подумал, что он вообще ушёл. Буух всё молча выслушал, чуть потупя взор, причём сквозь стёкла его очков было видно, как недоумевающе, или якобы недоумевающе, бегают его глазки. Вид у него был такой, будто недоумение полностью парализовало его двигательную и остальные функции тела вкупе. Но выглядело это наигранно, тогда же я как простофиля, верил любым терзаниям души человеческой, ибо я был художник, а не предприниматель, поэтому его чувства передались и мне. Я искренне спросил,-А в чём дело-то? В чём тут оскорбление-то?  Что деньги мне выдашь? Вова молчал, и видно было, что на это была причина. Но тут  вернулся Лексеев, резко сел за стол и, повернувшись всем корпусом на немигающего Буухвица, сказал, сдерживая какую-то мне неизвестную обиду,- Хамить при мне не надо, понял! Не в моём присутствии! Имей уважение, понял!
Отвернулся, и замолчал. Я в наступившей паузе переводил взгяд то на Саню, то на Вову, пытаясь понять, что у них за междусобойчики на эзоповом языке. Каждый занялся своей тарелкой,- выпили, закусили, но разговор уже не клеился.
 
Буух удалился со словами "Так! Значит, я тороплюсь. Ты завтра подгребай в офис, там обсудим детали.."  Оставшись с Лексеевым одни, я спросил, в чём, собственно...Саня помолчал, но, поморщившись, сказал, мол, не обращай внимания. Просто вспомнил кое-что. Видно было, что в совместном процессе потребления водки и шашлыков на сердце у Сани отлегло, он вернул себе ту философскую весёлость, с которой  он шагал по жизни, и трудно было кому догадаться, что его это кредо была лишь установка, которую он сам себе, своему сознанию приказывал воспроизводить,- этакий интерфейс для жизни отдельно взятого коммерсанта. Хотя он был человеком именно таким, весёлым, во всём находящим повод похохмить, по-культурному, конечно,- в нем сразу угадывался культурный, начитанный человек, и по разговору, и по внешнему виду. Таким бы и он был в полном смысле этого слова, если бы не проблемы, или геморы, как их тогда называли.
 
Как только разговор у нас с Саней ( я иногда называл его Лёхой, очевидно оговариваясь с экивоками  на его фамилию, но он не обижался) от абстрактно-философского перешёл к житейскому, я всё-таки попросит Лексеева объяснить его выпад по отношению к Бууху.
-Согласись,- сказал я,- ведь тут непосвящённому в детали можно увидеть неадекватность, если не сказать большего- шизофрению! Не, ну согласись,- не переставал я донимать Саню, всё ещё отшучивающегося и кивающего на плохое настроение,- так и на меня как-нибудь наедешь, скажи чего-нибудь я подобное. А он только сказал, что даст мне денег.
Собеседник мой покряхтел, и ради наших с ним будущих отношений, ибо я и заявил так ему, сказал наконец, что Вова постоянно выдаёт разные версии происходящего. Мол, мне он говорит одно, другим другое, тебе третье, а в итоге получается, что он себе на уме. А остальные дураками быть не желают, понимаешь!
- Так что, и меня он что ли, значит, дурачит?- обеспокоился я.
- Почему? Вы же с ним компаньоны. Должны доверять друг другу!
- Так значит мне ехать в командировку.
- Конечно, ехать!
В его невозмутимости я прочитал все свои минусы коммерса, и устыдился.
 На следующий день я уже ехал на междугороднем автобусе до Москвы. Проезжая завод "Мотордеталь", где я начинал свои трудовые будни, невольно представил коллектив цеха поршневых колец. Фамилия многих теперь и не вспомнить. А фамилия работников цеха литейной оснастки? Как бы жизнь пошла, если бы я не поддался зову, который выдернул меня из шумных производственных помещений? Тогда жизнь протекала по почти механическим законам, по распорядку графиков очерёдностей смен, отпусков, с регулярностью выплат авансов и получек, с гарантированными оплатами больничных листов, да и стаж... Но тогда мне это всё казалось такими пустяками. Разве можно тратить жизнь на простое добывание денег, чтобы хватило от получки до получки?
Я жаждал приключений, событий, путешествий наконец. Боже! Как я был слеп. Я не понимал, не видел, что идёт война, война за деньги, за которые предавали и предавали, шли на многие преступления, лишь бы прийти к этой жизни, которую уже вовсю рекламировали СМИ и попсовая наша телекультура. И швыряние денег в кабаках была не обратная сторона медали, а именно та же. Я думаю, что таким образом подсознание многих охотников за капиталом просто перестраивалось на новые нравственные ценности, которые можно достичь только с помощью денег. Я конечно же  имею в виду не поголовно всех людей, а лишь ту часть общества, которое вдруг решило, что и они не "твари дрожащие", и "право имеют" почище тех, у которых они есть, и жаже анекдотец про нового Раскольникова их веселил весьма даже. Это когда Раскольникова спрашивали в полиции,- зачем, собака, баушку за двадцать копеек зарубал? "Одна бабулька- двухгривенный, а пять бабулек- уже рубль!"
 Проезжая Ярославль, вдруг припомнил, что в офисе на следующий день Буухвиц не очень-то проявлял интерес к предстоящей командировке:" Хочешь, поезжай. Но я тут ни при чём. Твоё дело".  Такие его слова мне вообще показались словами обдолбанного.
-Ты же вчера рубаху на себе рвал, чтоб я ехал,- моему возмущению не хватало слов.
Вова сразу как-то изменился в высказываниях, мол, езжай, езжай, раз решил.
"Мужик сказал, мужик сделал!"- услышал я хамоватый басок Славы Чубупова, неразлучного спутника по всем злачным местам и по разным тёмным делам поверенного  Вовы, хоть они и не были компаньонами. Просто офис делили фирмами...
 
Тут надо, наконец, рассказать, что из чего произошло, и как я попал в это брокерское агентство "Кобра". Летом того же года с моим так называемым директором из Вильнюса Пашей Кобец всё закончилось, в смысле- сотрудничество. Интерес тот к Костроме потерял, приезжал выгрести последние копейки, где можно. Я же ещё по старым подвязкам продолжал крутится, перебиваясь купипродайством. Многие тогда жили так. Частенько встречая в городе Вову Буухвица как старого знакомого, с которым мы поработали в редакции "Молодого Ленинца", делился своими планами на бизнес, ещё рассказывал, как можно провернуть деньги,- идеи всякие, в общем. Он деловито выслушивал, молча раздумывал, как бы стараясь всё максимально запомнить, переспрашивал, вникал, опять задумывался. Потом пояснял, что это ему пригодится, так как он тоже открывает фирму, или ему предлагают открыть...Словом, говорил намёками. А когда я встретил его спустя пару месяцев в районе площади Конституции и посетовал, что теперь без фирмы, как крестьянин без лошади, Володя сразу предложил работать у него, при этом с кротким интеллигентским пафосом ( а он умел!) поведал, что является генеральным директором брокерского агентства, и что
опытные люди ему нужны. Вот и свела нас опять судьба. Я поначалу слегка.недоумевал, что за брокерское агентство такое без биржи, да ещё и с названием эдаким, как у гулливудского боевика с участием Стелоне, но особенно, конечно, не удивился. Это было время видеосалонов, зон свободной торговли на каждом углу, где можно было купить от бутылки водки до информации о покупке недвижимости. Кажется, их тогда называли толкучками. По телеку во всю гнали рекламу, что было уже не в диковинку. В кинотеатре "Дружба" показали фильм "Калигула" без всякого намёка на купюры цензуры. Я хоть и видел его полуподпольно у знакомых, пошёл проверить, может другой, оказался тот.  И народу было всего-то ничего, не как на "Маленькую веру" пару лет назад. Там хоть эротика, да и то пару эпизодов, а тут...Короче, когда дело дошло до сцены оргии в борделе для жён сенаторов, какой-то пенсионер взревел в темноте зала: "Товарищи! Да это же порнография!!!" Все промолчали. Да уж! Куда деваться, когда на экране крупным планом сцены орального группового секса, и ещё там всякого,- трудно возразить. Но не трудно допустить, что такое уже возможно. Время, знаете, поменялось. Свобода чего-то там...прав и ещё разного. Некоторые ещё вещали по ящику, что наше общество напоминает некоторых светских мусульманок в богатых арабских странах, которые сняв паранджу, отправились на нудистский пляж, но население уже втянуло в себя идею обогащения, и все те прелести, которые могли дать большие деньги будоражили  умы  бывших советских служащих; пролетариев, почему-то меньше, но это моё субъективное мнение.
 
Вот в это самое время и довелось мне устроиться в брокерское агентство  "Кобра". И вот я, молодой коммерсант, как я о себе лестно думал, еду выручать деньги для своей фирмы. Еду в командировку в уже заграничный город Вильнюс, куда ещё можно проехать по советскому паспорту недавнему советскому гражданину, где на недавно созданной таможне пропустят тоже бывшие советские граждане, но это уже считалось лирикой. Ещё до Москвы я достаточно чётко отработал легенду своего вояжа, которую  перед отъездом изложил Бууху; я был отправлен нашими непосредственными шефами для покупки стола для казино, а деньги мне поручили взыскать с должников фирмы. Придумано толково! Сам себя, как говориться, не похвалишь...Хотя, Буухвиц похвалил. Сказал,-так и действуй!
 
Я,конечно же про себя отметил, что товарищ больно уж склонен чужими руками жар из печи выгребать, но поехал всё-таки не без желания. Поехал, потому что, как говорил ранее, люблю это дело, ездить по командировкам. Может потому, что это один из способов путешествовать? Способ путешествовать для бедных.
 
Вот уже и Москва. Вот ничего не могу вспомнить про то, как сел в самолёт  на Вильнюс. Просто всё до автоматизма,- много раз это проделывал. Приехал в столицу, отправился на станцию метро "Аэропорт", где надо проехать пару остановок, чтобы в кассах центрального аэровокзала купить билет и ехать на заказном автобусе до "Шереметьево-1". Ждать недолго. Посадка. И я уже болтаюсь в воздухе на высоте почти десяти километров.
-Дорога плохая,- ворчит сосед на небольшую тряску. Я и не думал, что воздушные ямы бывают такими, иногда думаешь, как бы фюзеляж не сломался.
 
Я потом  обстоятельней расскажу, пожалуй, как я познакомился с Андреем Александровым, к которому и направлялся тогда взимать остатки долга.
 С чего всё началось- трудно сказать всегда, потому что первопричиной всего являюсь я сам, а с события моей жизни являются продолжением меня самого, моей личности и моей персоны. Под персоной я подразумеваю взгляды на себя своего сознания, и подразумеваемые взгляды на меня окружающих людей, с кем я и творю свою судьбу. И отсюда видно будет, как память напрямую влияет на реальность. На видимую реальность.
 
Постараюсь кратко. Этот Андрей организовал в Вильнюсе фирму совместно со своим одноклассником. Взяли начальные слоги своих фамилий, сложили в слово, которое и столо названием кооператива. Не было такого юридического определения "фирма", тем более в Советском Союзе. Кооператив "Алеко" занимался чем угодно, а по сути реэкспортом чего угодно. И это только в планах. Его компаньона Пашу Кобеца я узнал потом. Где-то более года работали, начав с закупки партии кирпича на нашем заводе силикатного кирпича. На этой сделке Паша хорошо поднялся, как потом выяснилось. После, как я стал работать с Буухвицем, в Кострому приехал Александров с компанией двух дружков.  Нагрянул ко мне пьяные, с бутылкой дорогущего виски, Андрюха хвастался наличием у них тысяч долларов. Остановились они тогда в "Мотеле", потом перебрались в гостиницу "Волга". Ну, одним словом, с этого момента и закрутилось. Пьяные дружки бросили Андрюшу в компании с проституткой Любой, которую сняли в "Мотеле", а сами уехали домой. При этом оставили пачку долларов, что лежали у меня на сохранении. Узнав про деньги, Буухвиц выразил желание, чтобы они не прошли мимо нас. Тут я как раз вспомнил про
 
Ампилеева, что был компаньоном Чубупова, но на бумаге. Друг другу они не доверяли. Ампилеев Николай, имея подвязки в Ярославле, предлагал партию индия. Пока гость из Вильнюса пил вместе с проституткой в номере гостиницы, я заказал индий, рассчитался с ярославцем и Колей Ампилеевым, поделил оставшуюся сумму с Буухвицем, тем и остались довольны. Вышло у нас прибыли чуть более пяти тысяч зеленью.
 
Сразу оговорюсь, что кидалова не намечалось, по крайней мере с моей стороны. И не было по сути. Всё делалось с разрешения владельцев денег и при их одобрении. Андрюху Александрова мы уговорили на покупку индия,- там и уговаривать не надо было. Они для того и приехали, чтобы что-то купить. К тому ж у него была другая на тот момент сверхзадача, вернее...Одним словом, любовь к проститутке Любе, с которой он несколько дней пил не вылезая из гостиничного номера, даже из койки не вылезая. Затем приехали его дружки, Дима и Макс, причём на автомобиле Volvo740GL тёмно синего цвета, который они разбили на Советской возле "Лакомки", и бросив на стоянке, укатили в Вильнюс, прихватив наш индий. Точнее, мы их спровадили. А если быть совсем точным, то я. Я купил им всем троим билет на поезд до Москвы. Помню, когда провожали их вместе с Буухвицем на вокзале, белобрысый пижонистый коротышка Максим всё подходил, заглядывал мне в глаза, дыша в упор перегаром, и спрашивал:" Чего задумал-то? А?"  Наконец, когда поезд тронулся, бросил, как бы невзначай:"Мы ведь отстреливаться будем!" Я всё это тогда воспринимал за пьяный бред, или за браваду, даже за юмор неумный, но что точно- не придал этому никакого значения.
 
Поезд набирал ход, унося наших клиентов. Вова перекрестился, кряхтя как бы про себя:"Сколько нервов они нам потратили!" И покачал головой. Да, трудно не согласится, потратили. И когда от гопников из "Мотеля" сбежали, где еврею Диме зрительную аккомодацию ударом ноги нарушили, как потом из-за этого стрелки в "Отдыхе" боксёры этим гопникам назначали. А авария? Сколько нервов и денег ушло, чтобы всё замять. Эта их Volvo смяла два легковых автомобиля, причём в одном две женщины были слегка травмированы. Но, это всё в прошлом, а сейчас я уже на аэродроме в Вильнюсе. Не прошло и двух дней.
 
Из аэропорта я добрался на такси, привычно сказав: Шеф! Фабиёнишки!" По ходу следования добавил, мол, возле универсама. Там стоял длинный пятиэтажный дом, где и жил Александров. На всякий случай я взял двести баксов, ну и "зайчики" были тоже. Дал таксисту какой-то их фантик, который с медведем по моему, я поднялся на седьмой этаж, отрыл дверь в квартиру, и... Тут стоит упомянуть известную картину Репина "Не ждали!", которая в народном фольклоре иногда упоминается под названием"Приплыли".
 
Взоры нескольких пар глаз были устремлены на меня. Причём дверь квартиры была не заперта, так-как только что было проведена доставка пива специальной фирмой. Немую сцену я не допустил, сказав с порога:"А вот и я!" Но реакция всё равно запаздывала. Первым опомнился Андрюша, выказывая мимикой крайнее удивление, что было довольно таки трудно, поскольку видно было, что и с речью наблюдались трудности по причине уже продолжительного употребления алкогольных напитков. Причём, коллективного употребления. И уже многодневного. Если не сказать- многонедельного "заплыва". Я и сам недавно только "выплыл", поскольку для тогдашней основной массы искателей коммерческой фортуны это было в порядке вещей.
 
Андрюша, хозяин квартиры округлив глаза вдруг выпалил,- А ты как тут образовался?!
Очень даже просто,-без всяких обиняков ответил я, -приехал, и всё.
 В квартире у Александрова я бывал уже насколько раз. Последний раз весной, когда привозил машину дров. То бишь- порядка двадцати кубов обрезной доски пятидесятки, которые наобещал совместно с Сашей Завариным одному комерсу продать по 80 баксов за куб. Продал при помощи Андрюши еле-еле по смешной цене, которую не буду пока называть, поскольку эту сделку надо описывать как классическую сделку новоиспечённого нового русского из провинции. После продажи пару дней пили, поэтому его хата мне была явно не чужая.
 
Стоит её рассмотреть получше. Седьмой этаж вроде бы типичной советской девятиэтажки, только не блочной, а кирпичной. Дверь на площадке справа от лифта, но не крайняя. Будет к месту упомянуто, что слева от лифта дверь мамы Паши Кобеца, который жил когда-то с мамой и был одноклассником и другом детства Александрова. Но Кобец купил двушку улучшенной планировки в районе Шешкинес, где жил уже с женой и маленькой дочкой, а Андрюша хоть и жил в двушке, но с мамой и холостяком. Мамы, кстати, месяцами не было дома,-гостила у родни на Украине.
 
В большой комнате я увидел ещё одного персонажа, имя которого сейчас не припомню. Вроде Жорик,- сухопарый, жилистый, но малость сгорбленный, и ноги как будто до конца не выпрямляющиеся. Кажется, он был двоюродным братом Макса, который отсутствовал. Завязался диалог.
 
После недоумевающего возгласа Андрюши я невозмутимо прошел в комнату, сел в кресло и сказал всё, что и планировал, без обиняков. И напоследок добавил,-готовьте штуку баксов, и я еду в Москву уже с другой миссией, закупать стол для рулетки. Не забыв при этом напомнить, что на всё получена санкция шефов.
-Так что не обессудьте!- резюмировал я, и был доволен своим этим словом.
Александров был явно недоволен, и всё повторял:"Погоди, погоди! Ты как так скоро за нами приехал? Ты что, за нами шпионил?
 
Пришлось этот глупый разговор несколько раз начинать и, как в том любимом моём фильме детства объяснять в тысячный раз, "что я не демон". Жора молчал и поглядывал на нас обоих и о чём-то пытался думать, но следов особой работы интеллекта на его лице я не заметил.
 
Тут дверь распахнулась, и со словами,-я так и знал, появился Макс, этот белобрысый коротышка в белом плаще и кроссовках. Пройдя в комнату он молча выслушал все мои доводы с лицом, будто его готова ужалить огромная оса, а не отбегает он потому, что некуда. Потом он знаком позвал всю компанию в другое помещение, где они долгое время совещались. Пускай!- подумал я. Всё идёт правильно.
 
Меня всё-таки беспокоило степень их осведомлённости о товаре, который мы им вcучили. Узнавали ли они, как продастся индий на их территории? Может быть ведь и скандал. Меня даже удивляла такая картина событий, что не было скандала. Ведь потрачена огромная сумма, целых десять тонн баксов каких-то двенадцать килограмм индия, металла из школьной таблицы Менделеева, про который-де говорят, что на Западе он нормально стоит. Да и куплен этот индий без них на забытые ими деньги, хоть и с согласия этого Андрюши. Но мне придавала уверенность моя фирма, за которой стояли шефы. И кто такие эти шефы- им ведомо.
 
Тут они вышли, видимо для обсуждения темы. Не было их минут двадцать, куда-то звонили по городскому телефону, что стоял в прихожей. Наконец они вошли в комнату, гдя я дожидался их ответа, расселись, видимо для долгого разговора. Началось всё, как и в начале моего визита. Они как заклинание твердили какие-то обещания Вовы Буухвица, что им дана солидная отсрочка, я как заклинания твердил суть своего появления в связи с указаниями шефов, которые и Вовы касаются. Полемика доходила до аргументов уровня детского сада. Вспомнить хотя бы самое первое, когда я только переступил порог квартиры! Мол, если бы ты нас не застал, да мы вообще-то собирались уходить. Я к вам не в гости приехал,-говорил им без обиняков,- а как компаньон. Действительно! Когда у них проблемы были в Костроме, когда их верзила-гопник отбуцкал, то они чуть ли не в нижнем белье прибежали ко мне, выручай! А всё пьяные понты Андрюши Александрова! Давай перед гопником, который заехал в "Мотель" потусоваться, приятельствовать, да и всякие закидоны выделывать, чуть ли не киллера нанимать. Вот и получил с ноги...не он, а Дима-еврейчик, который был такой же еврейчик, как я архиерей. На стрелку потом их возили в "Отдых", вся верхушка группировки спортсменов собралась тогда, места не было в банкетной зале.
И гопника этого нашли. Не припомню его только фамилию.
 
Всё это им напомнил. Примолкли. Пошли уже другие темы для бесед. Давай пока отдохнём,- предложили они,- вызовем проституток, расслабимся.
 Я посчитал, что первый тайм остался за мной. Мог очень даже просто поехать домой не солоно хлебавши, как говориться. Сказал, вызывайте кого хотите, а мне и так хорошо, я на работе. Вот пивка немного выпью.
 
Поставили видеокассету с "Чужими-4", где действие разворачивается на планете-тюрьме,которую населяли одни сверхпреступники, типа маньяки и разного рода социопаты, весь этот человеческий зверинец обрёл веру, организовал типа своей секты. Я эту серию не смотрел, и углубился в драматургию, отстранив от своего разума все бренные житейские заботы. Глобальное мне было важнее. Пусть не надолго, но я перестал замечать этих хищников в человеческом обличии, страшась нарисованных, воплощавших для моего внутреннего мира глобальное зло. А эти человечки для меня были просто помехи перед экраном, оравшие и тупо ржавшие от похоти, самовлюблённости и упоения алкоголем. Разве они зло? Перепилися просто.
 
После приехали проститутки,- за ними куда то ездил на такси длинный Жорик; деньги у них, по всем признакам, были, и это настроило меня на нужную волну. Я почти не пил,- только для вида, путан таких, да ещё в такой обстановке и даром не надо, имидж, к тому же, надо было держать. Девушки были хоть и не красавицы, но в "боевом раскрасе" уличных хищниц,чем несколько привлекали,- правда, в их взглядах прослеживалось, что они себя таковыми не считают. Я тоже с сожалением отметил про себя, что они жертвы. "Жертвы по согласию",- подумалось вдруг. Наверное, обе русские, но косят под литовок,- говорят с небольшим акцентом, обе крашенные.

Врубили магнитолу с какой-то кислотностью,- тогда так ещё не говорили; дрыгание телом по всем степеням свободы, подпрыгивание с дикими возгласами и неприкрытыми желаниями, выражаемые телодвижениями наподобие копулятивных..."А почему у тебя жопа такая большая?"- хлопнув по "трансмиссии" высокую шатенку, Жора расплылся в
довольной улыбке. "Выросла!"- ни капли не обидевшись быстро ответила та. Все пятеро опять завертелись в танце, которому никто никогда не учит, все танцуют как умеют, точнее- дрыгаются. Вторая не выражала радости по поводу гостеприимства с пивом и мясом, пожелала побыстрее приступить к работе. Помню, что она была крашенная блондинка невысокого роста, не красавица, но это её не портило,- так иногда я оценивал не только проституток. Я даже засомневался в том, что она не литовка, потому что акцент не исчез из её лексикона, когда она стала протестовать против участия ещё одного клиента в процессе. "Разумеется- после,"- слышно было из коридора... Они удалились в дальнюю комнату, которую Андрей вскрыл, так как она была "откоммуналена" его родителями, но это нисколько не смутило его, так как перед товарищами ему надо было не только показать себя полновесным хозяином данной территории, но и эту территорию предоставить для увеселения, так как иных вкладов в расходы на всё это безобразие у него не наблюдалось. Шатенка с Максом тут же занялись делом прямо а гостиной на диване, не смущаясь моего присутствия. Помедлив немного и допив бокал с пивом, я вышел на кухню, так как их  соитие практически уже началось.

Долго я сидел на кухне, мечтая чем нибудь заняться,- перспектива напиться мне не подходила, к тому же от чрезмерного употребления алкоголя (поведёшься с Чубуповым и Буухвицем!)за истекшим период нашего совместного бизнеса в "брокерском агентстве "Кобра" у меня на коже стали возникать какие-то водянистые вздутия, типа волдыри, но незначительные по размеру, относительно быстро проходящие, но возникающие в другом уже месте,- явный признак интоксикации. Так и сидел на кухне, скучая, пока из комнаты предков не вышли Жора и Андрей. Видимо, не " разумеется, после" всё было...
-Чего ты тут?- Жора уже принял меня за члена стаи,-сказал бы Максу, чтоб подвинулся! Оба рассмеялись,довольные жизнью.

Андрюха пошёл в большую комнату, потому что и им надоело сидеть без дела. Через минуту он вернулся, сообщив, что "ещё долго", так что "пошли пить пиво". Встали и пошли в комнату, где стол был заставлен бокалами и бутылками с пивом чешским, копчёной рыбой и мясом, что привёз курьер из ресторана. Сели, уставившись в телевизор, перемотав на ту сцену в "Чужих", на которой пришлось прерваться.  Шатенка громко стонала, широко раздвинув ноги, между которыми как зомбированный старался голый Макс, сопя и кряхтя,- оба стали временным интерьером комнаты, на который перестали обращать внимания,-настолько долго они этим делом занимались.

Здесь я дорасскажу, что было до всего этого "борьдельеро", как я только переступил порог этой квартиры, вернее- с нашей дискуссии об уместности отсрочки.Дело в том, что наши дорогие товарищи-партнёры звонили по межгороду в Кострому, в наш офис. Я услышал голос Бухарика и не поверил. "Ты куда пропал-то?"- заигрывающим таким тоном поинтересовался голос 
- А ты кто?- я сразу прикинул в уме версию розыгрыша, или даже хитрого манёвра моих вильнюсских коллег, дабы отправить меня домой с пустыми руками.
-Пропал! Никому ничего не сказал!- сетовал голос назидательно... Но голос действительно был похож на буухвицевский. Правда, мы с ним по телефону никогда не говорили вроде... Я опять прильнул к трубке(у Андрюхи был радиотелефон, и трубку мне принесли прямо к столу), спросил,-Ты что, не помнишь о чём мы с тобой в "Отдыхе" говорили?
-Мы с тобой ничего не говорили ни в каком "Отдыхе"!- голос стал озлобленным.
Всё понятно! Я обратился к присутствующим: "Вы что, на вшивость меня что ли проверяете? Чего вы тут подставных каких-то просите звонить?





 

( Продолжение следует...)