Прорва Эпилог

24 февраля 2022 года я проснулся рано утром в своей квартире в центре Донецка с непонятным тревожным чувством. Что-то саднило в душе, словно там образовалась нервная незаживающая язва.
- Как тихо в городе… - удивился я. - За восемь лет дончане так привыкли к постоянному гулу притаившейся рядом войны, что почти не обращали внимания на непрекращающиеся взрывы в Песках, Авдеевка или Марьинке.
Эти годы я относительно свободно перемещался между Донецком, Киевом, Москвой и Харьковом, где жили мои друзья. Я поддерживал связи между нами, хотя они постепенно всё дальше отдалялись друг от друга.
- Слишком далеко разбросала нас судьба… - понимал я, но старался соединить несоединимое.
Накануне Россия объявила о согласии принять беженцев с территории непризнанных республик. 21 февраля состоялось неплановое заседание Совбеза России, на котором большинство членов предложили Путину признать ДНР и ЛНР. Через час вышло обращение Владимира Путина, в котором он объявил о их признании в качестве суверенных государств в границах соответствующих областей Украины.
- В Донецке началась всеобщая мобилизация, - вздохнул я. - Значит скоро война!
Включил телевизор и увидел, как президент России выступает с экстренным обращением, объявив о начале специальной военной операции на территории Украины. Я сидел перед экраном и не верил своим глазам:
- Неужели он решился на открытую агрессию против Украины?! Это же настоящее самоубийство для России…
Вторжение началось в пол пятого ночи с массированного ракетного удара по аэродромам по всей территории Украины, включая западные области.
- Били с территории Белоруссии, - удивился я. - Причём время начала операции совпадает с временем немецкого нападения на Польшу и начала Второй мировой войны! 
Я стал следить за стремительно меняющейся обстановкой на фронте. Российские войска наступали с нескольких сторон. Они вышли из Крыма через Чонгар и ринулись на Херсон, Мелитополь и Бердянск. 
- ВСУ отступают на всех участках, кроме Донецкой области! - удивлялся я.
Российские войска пёрли вперёд, как сумасшедшие. Легко захватили Антоновский мост, дамбу Каховской ГЭС и переправились на правый берег Днепра, угрожая захватом городов Николаев и Одесса. Они установили контроль над Чернобыльской АЭС, Мелитополем, блокировали Киев с запада, а также Чернигов, Сумы, Харьков.
- А ведь обещали прежде всего безопасность Донбасса! - дивился я. - Но бои по-прежнему идут у пригородов Донецка…
Высадился десант в город Гостомель, на аэродром завода  Антонов. Там шли тяжёлые бои, которые не позволили наладить воздушный мост для переброски свежих частей армии РФ для захвата Киева.
- Там сгорела украинская «Мрия», - узнал я. - Самый большой самолёт в мире! Но основная украинская мечта о независимости от России пока жива…
Министерство обороны России сообщило о возобновлении подачи воды в Северо-Крымский канал. 2 марта оно сообщило об установлении контроля над Херсоном и Геническом.
- А ведь я много раз бывал в этих городах, - размышлял я. - Но никогда не мог даже представить, что война докатится и до них…
В интернете я смотрел все ролики, которые выкладывали участники боёв с обеих сторон и однажды увидел, как мужчина показал разгромленную колонну русской военной техники в Буче.
- Это же Пётр Войтенко, двоюродный брат сестёр Сапего! - узнал я старого товарища. - Я слышал, что он купил дом в Буче и переехал из Киева.
Войтенко шёл мимо сожженной техники, говорил, что это улица Вокзальная и он в долгу не остался. Я попытался сразу связаться с ним по вайберу, но только через неделю он мне ответил.
- Жив! - успокоил меня Пётр. - Просто после боя мне пришлось выехать из Бучи. Русские обозлились и начали хватать всех мужчин в городке.
- А ты что-то сделал?
- Я участвовал в АТО, - уточнил он с усмешкой. - Притащил домой гранатомёт и пару гранат. Знаю, что это незаконно, но какой казак откажется от оружия? А когда увидел, что огромная колонна «орков» движется на Киев, меня такая злость взяла, что особо не думая, я взобрался на ящики и поверх забора выстрелил в проезжающий мимо бензовоз. Тот взорвался, по мне начали стрелять из БТРа. Я закидал их гранатами и убежал через задний двор на соседнюю улицу. А пламя от горевшего бензовоза увидела наши наблюдатели, передали координаты и украинские «Грады» добили колонну!
- Ты понимаешь, что сделал? - воскликнул я. - Ведь если бы ты не выстрелил, колонна прошла бы в Киев и возможно бы столица Украины от этой дополнительной воинской силы пала бы к этому дню!
- Скажешь тоже… - буркнул Войтенко, но было понятно, что такая оценка его действий чрезвычайно льстит ему. - Ладно, мне некогда разговаривать, я записался в киевскую территориальную оборону.   
3 марта Народная милиция ДНР соединилась с подразделениями российской армии, двигавшимися с запада.
- Началось сжатие кольца блокады вокруг Мариуполя, - понял я. - Защитники города не ожидали наступления с тыла, поэтому долго не продержатся в окружении.
На других участках фронта ВСУ смогли остановить противника. Украинские бойцы жгли колонны снабжения российских войск, оказывая яростное сопротивление захватчикам. 30 марта Минобороны России сообщило о «плановой перегруппировке войск» по итогам российско-украинских переговоров, прошедших в Стамбуле 29 марта.
- Вот и не хватило сил у России на все направления! - сказал я при очередном разговоре с Войтенко. - Переоценили свои силы. Так начиналась война в Афганистане. Мы тогда были юнцами и не могли знать, что хитроумные старцы из Политбюро ЦК КПСС замыслили для нас интернациональный долг перед Родиной и направили наши судьбы по военному пути?! Поэтому когда я вижу на экране телевизора красномордых политиков и генералов, которые разглагольствуют о священном долге, о защите политых кровью рубежей, о вражеском окружении, жаждущем разорвать нашу мирную страну, я точно знаю. Это враньё и провокация, они просто хотят украсть у кого-то лучшие годы.
В начале апреля российские войска были полностью выведены с киевского, черниговского и сумского направлений. 3 апреля СМИ начали распространяться видеоматериалы, свидетельствующие о преступлениях в отношении мирного населения города Буча Киевской области.
- Вот и результат выстрела Петра! - понял я.
В ночь на 14 апреля флагман Черноморского флота ракетный крейсер «Москва» получил серьёзные повреждения в результате взрыва снаряда и затонул. В этот день мне позвонил Сергей Копылов, который занимал значимый пост в правительстве ДНР и сообщил:
- Василий погиб под Авдеевкой!
Я знал, что его двоюродный брат Василий который жил в Славянске присоединился к боевикам Стрелкова в 2014 году и с тех пор воевал против Украины.
- Царство небесное павшим! - выдохнул я.   
Сергей стал иногда звонить мне, сообщая последние новости из первых рук. 15 апреля Министерство обороны России сообщило об установлении контроля над металлургическим заводом имени Ильича.
- Более тысячи бойцов 36-й бригады морской пехоты ВСУ, - сообщил он, - оборонявших предприятие, сдались в плен!
7 мая была завершена операция по эвакуации детей, женщин и стариков с завода «Азовсталь», проходившая при содействии ООН и Международного комитета Красного Креста. До 20 мая в плен сдалось две тысячи солдат ВСУ.
- Захвачены города Светлодарск и Лиман! - позвонил мне Копылов. - Скоро вся Донецкая область будет наша, а значит Донецк сможет получить воду по каналу из Северского Донца.
В начале июня пал Святогорск. 24 июня группировка войск «Центр»  блокировала Лисичанск с юга. Российские военнослужащие совместно с подразделениями Народной милиции ЛНР захватили населённые пункты Горское и Золотое.
- Почти вся Луганская область наша! - радовался Сергей.
Я поехал в Луганск, чтобы проведать оставшуюся из сестёр Сапего. Знал адрес Галины, хотя её мобильный телефон не отвечал.
- Живы ли они? - гадал я. - Где их сын Константин?
В окрестностях посёлка Счастье царила полная разруха. Национальная гвардия Украины занимала позицию на одной стороне посёлка, противник на другой.
- Почти каждый дом на главной улице разрушен… - всхлипнул Николай Павлович Сушко, рассказывая недавние события.
В доме, который он построил, стены превратились в швейцарский сыр, не было части крыши, все окна разбиты. Интерьер, оформленный в дешёвой манере, немыслимо роскошной для Луганска, был уничтожен осколками.
- Я всегда хотела этот диван, - заплакала Галина. - Посмотрите, какой красивый был, а во что превратился. Мы не выплатили за него кредит…
Любимая машина Сушко, голубая «Волга», давнишняя мечта, которая исполнилась накануне войны, превратилась в кусок корявого металла. Два месяца он и его жена провели, съежившись, в промозглом подвале, пока дом над ними медленно превращали в пыль.
- Все стреляли, всё время. - Николай Павлович сморгнул слезу. - Никто с обеих сторон никогда не приходил, чтобы спросить, кто здесь живёт.
- А где Костя? - спросил я, чтобы переменить неприятную тему.
- В морге… - буркнул Сушко.
- Погиб?! - невольно вскрикнул я.
- Типун тебе на язык! - пожелала Галина Васильевна. - После тяжёлого ранения в 2014 году его оставили работать при больничном морге…
Я съездил в центр Луганска, чтобы встретиться с ним. Мы обнялись, я заметил, насколько он похудел и осунулся, поэтому спросил:
- Где тебя ранили?
- Когда по нам начал работать украинский танк, моя позиция на Саур-Могиле была за каменной стенкой сантиметров сорок толщиной. Я укрылся за ней. Снаряд прилетел прямо в барельеф. Меня оглушило и завалило камнями... Пришёл в себя быстро, но голова была как ватная, и мысль одна - срочно менять позицию, пока танк перезаряжается... Работало, скорее, подсознание, потому что я ничего уже не слышал, кроме гула в голове. Снова бахнуло. Я подумал, что окоп пристрелян, поэтому побежал дальше. Пока бежал, всё ждал следующего выстрела, и не понимал, почему танк медлит... Вокруг начали рваться миномётные мины. Две ухнули совсем рядом, до сих пор не понимаю, как меня не посекло осколками.
Я попрощался с ним и пошёл на автостанцию, откуда уходила маршрутка в Донецк. Покидая Луганск, разглядывал его унылые улицы. В нескольких встречных киосках люди стояли в длинной очереди за хлебом.
- Они берут воду из скважин, - заметил я суетящихся людей.
Выжженные бронетранспортёры и танки стояли на дороге. Несколько машин были сожжены ракетами «Град», в их скрученных и почерневших остатках копались чумазые дети.
- Как быстро мы потеряли налёт цивилизованности! - мучился я.
В конце мая на связь вышел Иван Казарцев, живший в Харькове. На мои вопросы он ответил:
- Максим призван в ряды ВСУ и сейчас держит оборону города под пригородом Салтов. Я вступил в территориальную оборону и вернулся к прежней профессии, снова лечу людей. Только теперь от пулевых ранений и переломов конечностей осколками от мин и снарядов…
Ситуация на фронте начала меняться. Западные страны предоставили Украине гаубицы М777 калибра 155 мм, боекомплект к ним и французские самоходные артустановки «Цезарь». 20 июня ВСУ нанесли удары по объектам российской газодобывающей инфраструктуры в северо-западной части Чёрного моря и российский гарнизон был выведен с острова Змеиный.
- Кто владеет этим островом, - пошутил я в разговоре с Копыловым, - владеет всем Чёрным морем! 
3 июля Шойгу доложил Путину об освобождении территории Луганской Народной Республики, установлении полного контроля над городом Лисичанск. В этот день со мной встретился Николай Рябович, также застрявший в Донецке и тайком сообщил:
- Сергея Тарасенко арестовали в Москве…
- Не может быть! - воскликнул я. - Почему?
- Он работал в пятом управлении ФСБ, - пояснил Николай. - Оно отвечало за работу в Украине и его начальник обещал Путину, что её население будет встречать российские войска цветами. После того, как украинцы встретили их стрельбой и «Джевелинами», сотрудников управления обвинили в предательстве и арестовали.
- И что будет с Сергеем в дальнейшем?
- Судьба его незавидна… В России не прощают поражений!
В июле ВСУ начали использовать установки HIMARS для нанесения ударов по складам боеприпасов, находящимся на удалении от линии фронта. С 19 июля установки применялись для ударов по Антоновскому мосту в Херсоне, что привело к его закрытию для передвижения транспорта.
- Точечные попадания по складам, в том числе в Донецке этим высокоточным оружием значительно ослабила наступление России! - признался Николай, при нашей следующей встрече.
- Неужели установки HIMARS переломят ход войны?! - удивился я.
Ночью на 29 июля был нанесён ракетный удар по следственному изолятору в посёлке Еленовка под Донецком, где содержались двести украинских военнопленных, сдавшихся в плен на заводе «Азовсталь». 
- Среди погибших числится Семён Ларин, - сказал Рябович.
- Неужели это брат жены нашего Петра Войтенко?! - воскликнул я.
- Скорее всего, - вздохнул он. - Я знаю, что он воевал в Мариуполе.
- Такими темпами, все наши знакомые пострадают от этой войны! Как мы докатились до того что русские воюют с украинцами? - покачал я головой, - берут друг друга в плен, казнят заложников?!
- Людьми овладели бесы! - произнёс набожный Николай.
8 сентября украинские войска прорвали фронт на Харьковском направлении и взяли города: Купянск, Балаклея, Волчанск и Изюм.
- Я снова не верю глазам, - признался я позвонившему Копылову. - Как непобедимая армия России может бежать на огромном участке фронта, бросая множество военной техники?
- Вера в могущество России подорвана… - признал Сергей. - Всё не так радужно, как виделось в начале спецоперации!
- После Харьковского фиаско добавится термин «перегруппировка»! - усмехнулся я. - К «жесту доброй воли» после отхода россиян от Киева. 
В октябре ВСУ отбили Святогорск и Лиман. Вышли на границы Луганской области. Мне позвонил Максим Казарцев и сообщил:
- Отец погиб при освобождении Изюма…
- Как это случилось? - спросил я сына лучшего друга.
- Он поехал, как военврач и попал под артобстрел.
Попрощавшись с ним, я позвонил Николаю Рябович и передал печальную новость. Мы встретились вечером и помянули Ивана.   
- Думаю, что в нашем народе заложены огромные силы, позволяющие одолеть любые жизненные невзгоды! - сказал я после третьей рюмки водки.
- Ты какой народ имеешь в виду? - уточнил он.
- Славян, - пояснил я. - Потомков древних русичей, когда-то завоевавших весь обитаемый мир. Генетическая память не врёт… Как былинный Илья Муромец тридцать три года лежал на печи, чтобы встать и совершить невообразимые подвиги, так мы с 1991 года пребывали в полудрёме. Эта сила позволила вчерашним офисным работникам, водителям и торговцам взять в руки автоматы, как раньше хлеборобы брали мечи!
- А Илья Муромец разве не русский богатырь?
- Местечко Муром находится недалеко от Харькова, - пояснил я. - А святые мощи защитника Руси лежат в пещере Киево-Печерской Лавры!
- А как же Россия и Беларусь? - усмехнулся Николай. - Где же их сила?
- Она тоже проснулась! Именно она толкает их на войну. Только она ошибочно направлена не против других народов, а внутри славянского мира, поэтому обречена на поражение. Англо-саксы впервые в истории сумели направить эту силу внутрь, гася возникающую через каждые семьдесят шесть лет волну славянской силы нами!
- Значит ты признаёшь, что без них не обошлось! - засмеялся Рябович.
- Конечно, - согласился я. - Как всепожирающий лесной пожар можно остановить только встречным огнём, так и периодически разрушающую Европу славянскую силу сейчас останавливают украинской яростью на нападение России. Эти две волны схлестнутся и погасят друг друга.
- Тогда победят они, а славяне проиграют?
- Нет! - заверил я. - После этой войны выкристаллизуется сама суть нашего народа. Все разрозненные славяне объединятся вокруг святого города и создадут процветающее государство. Все здоровые люди Земли присоединятся к нему, все порочные будут уничтожены!
Мы проговорили всю ночь. Как только закончился комендантский час, я попрощался и пошёл домой. Я вышел на бульвар Пушкина и двинулся мимо зданий, с каждым из которых у меня была связана личная история.
- Тут я учился, - вспоминал я, - здесь жил, там работал…
Людей на улицах не было, слышался гул непрекращающегося боя в недалёкой Авдеевке. Рассвет даже не думал просыпаться. В густом тумане, опустившемся на столицу Донбасса, мерцали жёлтые фонари бульвара, словно предупреждающие сигналы светофоров…