Утро Штольца

Вы ничего не припоминает?
Конечно, такую фамилию носил друг-приятель Илюши Обломова в одноименном романе И.А.Гончарова. Прошло как ни как более 150 лет – полтора века. Даже для России – это много.

Сегодня у порядочных людей неблагородного советского происхождения нет слуг, нет замысловатых должностей, нет сановных различий и барской прихоти, нет, наконец, непримиримых классовых различий, характерных для самодержавной России, и даже привычки и пристрастия давно уже заграничные.
Все сталось как раз наоборот: с некоторых пор сановные люди ходят в слугах народа.

Несановные – это неработающие пенсионеры и студенты. Поскольку с халявным коммунизмом, когда каждому сулили по чужим потребностям и личной неспособности, покончено бесповоротно, то социальные паразиты едят на зависть многим трудозанятым, если не сытно, то регулярно.

С начала XXI века на Руси все трудоспособное население представлено двумя примерно равными классами: бюджетники, которые изнуряют себя на казенных предприятиях, в частности, на Монетном Дворе, и «челночники», не знающие ни сна, ни отдыха, ни покоя в поте предпринимательского труда, снующие в поисках работы, заработка и пропитания.

Особая статья – силовики-щипачи, которые образуют жирную прослойку между двумя российскими классами, чтобы они в ярости криминальной российской действительности не порвали друг друга. Одни обвиняют бюджетников в коррупции и казнокрадстве, другие  завидуют неподконтрольным доходам в криминальном бизнесе, сопровождающем деятельность «челночников» и «щипачей».
В бюджетные структуры не входят, собственно, казенные учреждения, как их понимали в XIX веке: тюрьмы, колонии, следственные изоляторы и кремлевская охрана. Эти кормятся за счет различий между двумя классами, периодически пуская себе на прокорм по одному или группами наиболее состоятельных представителей обоих классов.
Вот уж поистине: разделяй и властвуй.

Заправляет всем этим Царь-горы, который следит с помощью разводок, дабы ни один класс не сгинул, более того, чтобы силы у них были примерно равные.

Я все это уяснил с начала двухтысячных годов: тоже мне бином Ньютона!
Кто говорил: «Хотели лучше, а получилось, как всегда».

Живу я со своей семьей в столичном микрорайоне «Обломовка», на месте одноименной деревни, принадлежавшей дворянскому семейству Обломовых.
Семье здесь принадлежит атмосферная кубатура трехкомнатной квартиры на 12-ом этаже. Ни стены, ни фундамент, ни земля под многоэтажкой жильцам не принадлежат. Стоит замешкаться, и какие-нибудь шутники из противоборствующих коммунальных спецслужб взорвут это здание «к чертовой матери»; – хорошо еще, если в рабочее время, когда трудящиеся рассредоточены по офисам, учреждениям и рынкам.

О лежебоках, простофилях, а также прочих представителях обломовщины и говорить нечего: братская могила, погребенная под грудой строительного мусора наследия коммунистических времен – им обеспечена.
Короче, много что изменилось с XIX века: и воздух сегодня уже не тот, и бабы помельче, и мужики вертлявые, и щи пожиже – у некоторых.

Я, например, с утра люблю хлебнуть кислых щей или окрошку на сыворотке молочной: в итоге желудок наполненный, но не тяготит, а голова и вовсе легка.
– «Ни минуты покоя», – напеваю я себе под нос, перебираясь из туалета в ванную комнату.

Меня не назовешь ленивцем или лежебокой.
Вот у жены должность - не бей лежачего: инспектор в Контрольном Департаменте Счетной Палаты РФ.
Чего они там делают, одному Богу известно. По крайней мере, моих мыслительных способностей не хватает, чтобы это понять. Вот где – заповедник бездельников на бюджетные деньги.
В ее обязанности входит скалькулировать, что за вчерашний день сгорело, что взорвалось, сколько средств украдено из бюджета.

Начальник Счетной Палаты РФ доставляет соответствующую сводку на следующий день к обеду самому высокому начальству. Тому самому Горынычу, который, насколько я понимаю, как только счетовод удаляется за дверь, засовывает отчет в бумагорезательную машинку, затем открывает окно и выбрасывает бумажную стружку из Дома Правительства, почему его и называют Белым, поскольку около него по будням в полдень всегда бумажная пурга и белоснежная метель даже в летнее время года.

Жена моя на работу ходит к 10 часам дня, потому что начальник ее приходит к 11 часам.
Ихний начальник сильно смахивает на Илью Ильича Обломова. Такой же импозантный бирюк.
Везет же людям!
А здесь, как проклятый, с раннего утра крутишься, словно белка в колесе: «Ни секунды покоя…»

Что-то я сегодня замешкался, а утреннее время идет. Включил душ – благодать. В таком состоянии легко обозреть перспективы на целый день вперед: вода шумит, мысли шуршат.

Во-первых, следует определить, какие присутственные места надо сегодня посетить: заехать в офис, получить там разнарядку, объехать торговые точки, на которые наша фирма поставляет разные продукты, заглянуть на товарные склады фирмы, проверить транспортные накладные, пообедать в «Горячей утке» на Пушечной улице, поинтересоваться новыми премьерами спектаклей в Малом Художественном театре, ближе к вечеру заглянуть в боулинг и к ужину вернуться домой к своей Анастасии Петровне Шныровой (в девичестве  Пшеницыной).
- «Ни минуты простоя», – нехитрый припев, а какая мудрая песенка.

Во-вторых, надо будет приобрести кое-что из еды, взять проценты по банковскому вкладу, накопившиеся за три месяца, заглянуть в сберегательный банк, куда мне ежемесячно поступают переводы акционерных бонусов, ну и, конечно, заскочить в цветочный магазин за букетом для Шныровой-Пшеницыной.
- «Рядом ты была и вдруг исчезла без следа», – всплывали в сознании слова из той же незатейливой песенки в предвкушении завтрака в одиночестве.
Я уже намеревался идти на кухню, чтобы включить электрический чайник, когда услышал голос своей супружницы госпожи Анастасии Петровны.

– Шныров, Андрюша, ты, куда запропастился? Что за бред ты распеваешь? Куда ты меня провожаешь?
– Да, так, крошка ты моя, из песни слова не выкинешь!
– Олух царя небесного. Разве ты забыл, что сегодня выходной, а мы так давно не занимались утренним сексом. Мне устроили по случаю новейшие австрийские контрацептивы – увидишь, закачаешься, кровь закипит. Хорошо, что наши дети на даче с моей матерью. Ты зубы почистил?

– Айн момент, – произнес я с восторгом, предвкушая барственное утро, когда никуда не надо торопиться, ни с кем встречаться, а по старой доброй традиции русской обломовщины завалиться с утра в постель и балдеть аж до самого вечера. Так что утро понедельника будет восприниматься не только как начало трудовой недели, но и концом суточной любви и безделья.

– Освободи ванную и жди меня в постели: я по-скорому приму душ, и мы с тобой оттянемся за две недели вперед, поскольку завтра начинается страстное Воскресенье.

Оказывается я перепутал дни недели, поскольку сами трудовые будни у меня ничем не отличаются друг от друга ни летом, ни зимой, разве что периодически меняю форму одежды и автомобильную резину с весенне-летней на осенне-зимнюю или наоборот.
– Милый, только не засни. Жди меня, пупсик мой, - раздалось из ванной комнаты.

Чудеса, да и только:
– Каким же все-таки может быть радостным утро у современного расторопного мужчины, имеющего любящую жену с широким сердцем.