Русь необыкновенная Гл. 20

Гл.20


По приезду домой, Горыня тут же напился и полез к Алёне с кулаками, обзывая её последними словами, какие только есть, и обвиняя во всех грехах его несостоявшейся жизни.

-   Думаешь, я не видел, как ты таращилась на какого-то барина в дорогом тулупе? Я ещё не ослеп, поэтому рановато ты на других стала засматриваться. Кто он? Говори, змея подколодная, всю жизнь мою испохабила.

На крик Алёны прибежала Авдотья.

-   Ты что удумал, супостат, а ну-ка убери от неё руки!  -  и обращаясь к невестке, спросила:

-   Что ему надо, дочка?

-   Приревновал меня, потому что я на мужика в тулупе смотрела.

-   И это всё?  -  развернулась она к сыну.  -  Так на то и глаза, чтобы смотреть.  -  и пригрозив ему пальцем вышла из комнаты.

Борислава, приехавшего домой, тоже ждали неутешительные новости, он узнал о смерти жены и тут же отправился на кладбище. Мужчина долго стоял над земляным холмиком, на котором, из-за сильных морозов, комьями лежала смёрзшаяся земля.

В том, что произошло, он прежде всего винил себя. Не надо было ему жениться на Любаве. Всем известно, что жалость и любовь сравнить нельзя, а он когда-то её пожалел.

И тут пришла мысль, что если б они не обвенчались, то тогда б и Нестера с Василиной не было, а Борислав с этим не согласен. Значит, так Богу угодно и случилось то, что случилось.

С кладбища пришёл без настроения, с потемневшим лицом. Он нехотя со всеми разговаривал, только крепче прижимал к себе детей.

Александр Агафонович пытался отвлечь его и готов был, что угодно придумать, лишь бы не видеть юношу в таком подавленном состоянии.

-   Казимир, а может нам всем вместе во Францию махнуть? Разглядишься вокруг, разве не интересно полюбопытствовать, как немой люд поживает?

-   Какой ещё, немой?

-   Имеется в виду, что они не ведают русского языка.

-   А, так тогда и мы для них немые. Не, Александр Агафонович, спасибо вам за человечность и заботу, но не хочу я разъезжать по этим заграницам. Как говорят, что в родном доме и стены помогают. Вот так и я, лучше останусь на родимой сторонушке и Россия-матушка придаст мне силы, чтобы всё навалившееся перенести.

Барину понравились слова юноши и он, улыбаясь, спросил:

-   А ты представь, что сейчас ведёшь беседу не со мной, а с каким-либо иноземцем и он у тебя попытал, мол, за что любишь своё Отечество? Что бы ты ему преподнёс? Причём, разное любомудрие, касательно места рождения, здесь не в счёт, тут надо, что-то иное, возвышенное. А так, чем кого удивишь, ведь у каждого человека на земле есть своя Родина, правильно? Ну, так за что же?

Борислав не сразу собрался с духом, некоторое время он размышлял, а потом просто и такими же простыми словами, по-мужицки, ответил:

-   Мне не раз приходилось бывать на ярмарках и там я видел то, что волновало моё сердце. Некоторые крестьяне прихватывали с собой кочедык, чтоб не терять время и этим инструментом продолжать плести лапти прямо за прилавком. Я ещё не знаю, зачем это говорю... А потом я вспоминаю свою матушку, когда сами жили бедно, но она вытаскивала из печи последний пирог и несла под окно тем, кто пришёл к нам с колядками.
За что я люблю свою Русь? Так, она необыкновенная! Я более не знаю другой страны и другого народа, чтобы так ещё у кого-то уживалось сочетание неимоверной грубости, рядом с неимоверным великодушием. Нету такого нигде. Русь - необыкновенная.

-   Это достойный ответ, сынок.

Проходили недели, но душевное состояние Борислава желало быть лучшим. Барин сначала думал, что это тоска по умершей жене, но потом заподозрил, что-то посерьёзнее и однажды не выдержал, затеял разговор:

-   Казимир, что тебя мучает, поделись? Ты же знаешь, что я не отношусь к твоим врагам, а наоборот могу и помочь, коли это в моих силах. Расскажи, что тревожит или гложет твою душу? Поверь, сразу легче станет. Одному тяжело носить такой груз.

И Борислав открылся. Юноша поведал старику обо всём, начиная с той ночи любви, которую они провели с Алёной и даже о том, что никакой он не Казимир, а настоящее его имя - Борислав.

Закончив нелёгкое для него повествование, молодой мужчина вытер пот со лба и покорно ждал "приговора" от человека, которого успел полюбить, как родного отца.

-  Дааа,  -  не сразу нашёлся что сказать Александр Агафонович.  -  дела... Но осмелюсь предположить, что вряд ли тебя ищут. Я бы знал. Не раз доводилось бывать в вашем городе, также, кое-какие знакомства у меня там имеются, и новости о том, что кто-то убил двух человек в деревне, до моих бы ушей дошли.
Ладно, скоро всё узнаем подробно, а до той поры не будем воду в ступе толочь.

И буквально на следующий день барин отправился по делам на целую неделю. Борислав понятия не имел, куда и зачем, а тот и не объяснялся. А когда вернулся, то первым делом вызвал Борислава в себе в кабинет.

-   Я же сказал, что тебя никто и не искал!  -  радостно объявил он.  -   Да дело никто и не открывал, за неимением веских доказательств. Оказывается, ваших близнецов, с коими ты находился на берегу, ещё раз опрашивали. И они вспомнили, что когда периодически просыпались, то слышали ржание лошади, где-то поблизости. Но при этом, ты всегда был у них на виду, то есть, спал напротив. Если кто и убил Ждана Лыбедя, так это тот, кто скрывался в кустах.

Борислав почувствовал, что у него за спиной выросли крылья.

-   А кто ж там был в кустах?  -  возбуждённо заговорил он.  -  К нам на лошади подъезжал Богдан, но ему незачем убивать дядьку Ждана, потому как тот спал и видел, женившегося на его дочери Горыню.

-   Не знаю, сынок, следствие никто не затевал, об этом я осведомлён с точностью.