Границы. Дозволенное

Волшебными, музыкальными пальцами мягко вдоль линий, вгрызаясь кончиками в тело, будто желая забрать с собой как можно больше. Человеческое тепло на расстоянии дыхания, неуловимые, эфемерные касания губ и прикрытые глаза. Кромешная темнота; в условиях отсутствия зрения остальные чувства становятся еще острее. За окном Москва. Моя Москва видна, как на ладони, с высоты птичьего полета. Здесь дышится легче. Здесь теплее и роднее. Мое.

Л. стоит в весьма расхлябанной позе, небрежно подпирая перила поясницей. Музыкальные пальцы грубо мнут «Беломорканал», напрягая во мне все оставшиеся чувства полуумершего эстета. Впрочем, он и сам не в восторге – морщится, делая, как обычно, глубокие, мерные затяжки. Резко сплевывает в сторону и, не глядя в глаза, бьет кнутом:
 - Я привык быть один. Мне нужно личное пространство.


Рецензии