Матери. Мамы

Девять месяцев носить под сердцем, почти сутки мучиться во время родов… А после – держать часть себя возле своей груди… Материнство.

Случается, однако, что некоторые обделены этим. Точнее, они обделены душой. Некоторые души – словно раковые опухоли. Неправильно вырастают, мешают жизни. Это женщины, но не матери. Ребенок не является их частью. Это душевные инвалиды. Они стремятся поскорее избавиться от своего ребенка: отдать его в дома малютки, оставить в больнице, выбросить на улицу. Даже не знаю, стоит ли сочувствовать этим душевным инвалидам или стоит их винить. Я теряюсь, когда наблюдаю за такими… женщинами.

Такие женщины есть везде: в больших города, в маленьких селах. Не в месте дело. Дело в их душах. Пустых и больных.

И можно много случаев привести из жизни таких женщин и их детей. По роду своей деятельности я неоднократно сталкивалась с такими людьми. Я была в домах малютки, я была в семьях, где мать сбегала, а ребенок оставался на воспитании у восьмидесятилетней бабушки. Я видела, как потом дети, брошенные в детстве своими матерями, отказывались от своих детей. И это страшнее и нелепее, когда наблюдаешь своими глазами.

Но мозг старается «отзеркаливать» эти случаи. Иначе можно навредить самому себе, ведь помочь ты им не можешь. Зато случаи, когда несмотря на все преграды, мамы борются за счастье своих детей, откладываются в памяти четко, во всех оттенках эмоций.

Однажды в социальный центр, где я на тот момент работала, позвонили и сказали, что к нам привезут трехлетнего мальчика. Он должен побыть у нас пару часов, пока мать не приедет за ним. Несколько месяцев этот Ваня жил в детском приюте. Важно уточнить, что приют создан именно для временного нахождения, он не является детским домом, в котором остаются до совершеннолетия или усыновления. Мама этого Вани не была лишена родительских прав. И не хотела, чтобы это произошло. Даже помещать ребенка в приют, на короткое время она вовсе не хотела. Но ей пришлось это сделать. Она  не имела собственного жилья, осталась без работы. Ей не на что было покупать еду для своего Ванечки. Мои коллеги помогли ей поместить мальчика в приют и вообще старались помочь всем, чем могли.

И вот, к нам привели Ваню. Мальчик-крепыш, каких сейчас редко встретишь. Круглые, но не пухлые щечки, кучерявая голова. Его посадили на стул и пытались с ним поговорить. Но Ванечка не вовлекался в разговор. На протяжении всего часа он сохранял молчание и объяснялся с нами только кивками головы. Было видно, что ребенок не особо доверяет людям, чужим людям. И что в его маленькой душе таится что-то еще. Глазки его были не по годам серьезными, Ваня старался не сталкиваться с нами взглядом.

- Ваня, будешь печеньку?

Ванечка только угрюмо кивнул головой и стал жевать печенье, кроша им на пол. Такой маленький русский золотоволосый богатырь. Он не был высокомерным, он именно недоверчиво отнесся к нам всем без исключения.

Через час открылась дверь. За Ваней пришла его мама. Высокая, худая женщина с изможденным лицом. Но таких счастливых людей можно наблюдать очень редко.

Ваня первый вскочил и побежал к двери.
- Мама! Мама!
- Сыночек! – женщина опустилась на колени и обхватила своего сына.

Слезы были у всех. И особенно – у Ваниной мамы. Слезы радости. Она посещала мальчика в приюте. Но сейчас она заберет его, и они снова будут вместе.

Перевоплощение Вани было неожиданностью для всех. Только что он не разговаривал ни с кем из нас, не произнес ни звука и совсем не улыбался. Теперь же мальчик прыгал вокруг этой женщины со словами «Мама, мама пришла!» и вся угрюмость улетучилась вмиг.

Эта женщина, не имея жилья и работы, смогла устроиться то ли в какой-то магазинчик, то ли в какое-то подобное заведение. Она смогла найти съемное жилье. Она сделала максимально возможное, чтобы ее Ванечка снова улыбался.

Не знаю, как сейчас у них складывается жизнь. Но мне верится, что у них все хорошо, что Ваня сейчас такой же крепкий мальчик, что он не хмурится, а радуется тому, что они с мамой вместе.

Матери… Мамы… не бывает плохих и хороших мам. Мать либо ею является, либо нет. Либо это мама, которая все отдаст за своего ребенка, либо это женщина с физиологической точки зрения, у которой вместо души раковая опухоль.