Джейн

ДЖЕЙН

Фрэнк Спэррел


(полная версия в формате docx и rtf)
(с матом и без мата)
http://vk.com/ot60do65?w=wall-51037272_86

данная версия без матов





Посвящено Робин Риане Фэнти
(певица и мой вдохновитель)

Пятое такси проехало за окном по четырёхполосной дороге на одной из главных улиц города И. Мне уже становилось немного скучно, но мы с Офелией ждали друга… Он недавно нашёл себе наконец-таки девушку, и теперь мы редко его видели. Вот и настал тот день, когда он решился познакомить нас со своей новой пассией! Мы были в предвкушение, тем не менее, это не заставило сделать нашу беседу с Офелией более оживлённой: между нами явно не хватало страсти… Наоборот, с каждой секундой разговор угасал, а после очередной моей пошлой шутки вовсе сошёл на «нет». Усугубление подкрепилось тем, что я забыл дома деньги; Офелия же посчитала, будто теперь ей дан шанс наорать на меня, обвинить, да ещё и унизить!..
— Блин, раззява, только не вздумай говорить, что ты не взял ни карточку, ни наличку! — Офелия не на шутку разозлилась и двинулась вперёд так, что стол накренился, будто льдина в открытом океане; еда тихонько покатилась к её новой блузке, но Роберт (наш друг) резко дёрнул за стол и прекратил шоу:
— Вот и наша пара! — с улыбкой заявил он всему бару. — Как всегда бодры и веселы?!.. — обратился он ко мне, а затем плавно перешёл на Офелию: — Запачкаешь блузку, дорогая…
Постоял, подумал. Мы даже с Офелией и не переглянулись. Будто нам было плевать друг на друга. Возможно, так и…
— Выходит, ссора в самом разгаре?.. Или… — тут он взглянул пристально на меня: — Мне уйти?
Я не подал вида, зато:
— Что ты… — потянулась к нему Офелия: — Просто этот дурачок забыл деньги! Представляешь?! — она кокетливо улыбнулась.
— Да, поэтому, Роб, тебе лучше остаться!.. Будешь нашим кошельком на сегодня! — язвительно заметил я.

Тут в бар вошла она. Это платье ей явно шло, хоть и было слегка вызывающим: оно слегка скрывало от публики её зад, виляющий по направлению к нашему столику. Вероятно, мой рот раскрылся, словно бархатный цветок в разгаре весны, а изумлению не было границ! Конечно, я моментально ощутил себя скотом, ведь ещё туча голов с выпученными шарами заглотили слюни в тот момент, когда к ней подошёл… Роберт!
Боже, мне показалось, что я в полном дерьме… Особенно, когда он обнял её, а мы с Офелией продолжали играть спектакль «Ссора», разрозненно облокотившись на свои стулья. Говоря по чесноку, я немного и забыл про Офелию, однако теперь и на подругу Роберта, которую звали Джейн, как оказалось, я поглядывать тоже не был вправе… Меня напрягала эта обстановка, заодно смущали мои поведение и мысли, что в тревоге бились о стеночки моего сердца.
Роберт в общении уделял должное внимание и время всем сторонам, как будто, в равной степени. Где-то он успевал поддевать меня, если я вдруг сбивался с курса или слишком уводил всех в сторону; Офелию он не поправлял (я и сам бы не стал этого делать), но учтиво интересовался её занятиями, работой, родителями, а та, знай себе, болтала без умолку; Джейн, напротив, была чрезвычайно молчаливой — за час посиделок она всего лишь пару раз взвизгивала над некоторыми фразами Роберта: особенно когда он перепутал Гессе и Гёте. Даже я не засмеялся здесь (но мне жутко хотелось). Думаю, Офелия такого видения слегка не понимала, но вслух негативного она ничего так и не прошипела.
— Джейн в своём репертуаре! — говорил Роберт, когда та вновь закатывалась; я обычно пялился в эти моменты на её лёгкий вырез, из которого выглядывала гладкая поверхность груди; это жутко меня будоражило, и я, боясь, неторопливо добирался до её скул и в сторону… Роберт!..
— И это ещё не всё! — крикнул неожиданно он, видимо изрядно долбанув спиртягу; он резко схватил груди Джейн с обеих сторон и сжал так, что они чуть не выпрыгнули из лифака. Сложно было не уронить пару слюнь на стол, но вроде бы Офелия ничего не заметила; она смотрела в это всё без удивления, с ухмылкой просто отвернулась и начала разглядывать сам ресторан. Джейн повела себя немного странно, если учесть, что её платье, и вырез… и её парень рядом. Короче, она резко оттолкнула его и ударила даже в плечо. Легкое «ау» Роберта смутило только меня; Офелии было плевать — кажется, она даже немного шипела, словно шампанское. А я случайно обронил:
— Порой мне кажется, что я тебе завидую, Роберт… — глядя на его, валяющиеся на столе кредитки и наличные.
— Я вижу… — сказал он, немного отхлебнув бренди и вывел: — Ты губы изгрыз, пока смотрел, как она подводит брови… — и он повернулся полностью в сторону Джейн.
Резко возникла тишина, которую оборвал одинокий смех Джейн. Офелия сразу исчезла; её уже не было у стола, словно она просто испарилась, она просто улетучилась! Джейн заржала ещё сильней. Теперь я стал сдерживать свои взгляды, однако у меня это крайне плохо получалось…
— А когда ты понял, что Офелия тебе изменяет? — неожиданно начал Роберт и с интересом придвинулся ближе, чем хотелось мне; пришлось поёрзать, чтобы удобней потонуть в кресле и перестать смущаться: «Этот гад начал говорить об измене при своей девушке!» Я покраснел, но попытался подбирать слова:
— Примерно полтора месяца назад она точно уже с кем-то спала, — начал я резко, а ноги мои задрожали; Роберт удивился, произнеся: «В чём твой секрет, Шерлок?» Я продолжил: — Ну, сегодня я не нашёл своего мобильника и купил новый; этот! — я потянул ему свой кирпич.
— Да уж… — Роб не был удивлён, точнее был: — А чо такой уродский? А-а… Вечная проблема Александра — нет денег.
Он покосился на Джейн, но она никак не отреагировала, копаясь на своём айфоне. Он закурил. Мне даже показалось, что у них какая-то напряжёнка. Я попытался продолжить:
— Пишу я ей, — резко оглянулся на дверь сортира; закрыта. Продолжаю, наклоняясь ближе к Роберту и тише: — Пишу ей: «Привет, знаешь, я случайно полтора месяца назад кончил в тебя! Как думаешь, что об этом подумает твой жених?» и смайл.
Кхах!.. Роберт подавился сигаретой. Даже Джейн опешила и резко заявила:
— Какой ты проницательный!.. Пхаха.
— Блин, мой рот сгорит!
— А эта сука ответила: «А это кто?»
Роберт продолжал давиться, а Джейн ржать. Офелии не было. Я смотрел на другие столы. На многих из них сидели одинокие пары. Кажется, только мы тут одни решили собраться вчетвером.
Роберт долгое время теперь молча сидел и изредка смотрел на Джейн. Вообще теперь он смотрел только на уличное движение. Такое было чувство, что он ждал Офелию, для единства всей картины. «Роберт, только не вздумай при Офелии…» — я не успел закончить, как Роберт брызнул: «Саш, я не дурак!»

В тишине просидели мы минут так десять, а Офелии всё не было.
Теперь не стесняясь Джейн, Роберт резко заявил:
— Так, может, поменяемся партнёрами? — удивлённо сначала, и вроде сам от себя не ожидая, спросил он.
Сейчас давился я; только не ясно чем. Похоже, просто воздухом. Тем более, здесь можно было курить, поэтому тут хорошенько надышали дымом! Я закашлял то ли от этого воздуха, то ли от смятения, но решился заговорить:
— Роб, ты же знаешь, что эта идея слегка странноватая? — произнёс я, всё же задев его подругу более продолжительным взглядом. Он это, конечно, заметил, но подождал с минуту, пока я глазами гладил её тело, и произнёс:
— Уверен, что ты сохнешь по её фигуре! Но я устал от тупых её бесед и разговоров!
Меня удивляла невозмутимость Джейн: либо она была пьяна, либо пьян был я, ведь, казалось, что нихрена не улавливаю суть, кою хочет мне впихать этот сраный Роберт.
— Тебе же, — выделил он: — Не обижайся, но тебе легко удаётся общаться с дурочками!
Я посмотрел на Джейн ещё раз, но она продолжала копаться в этом долбанном устройстве! Роберт нёс чушь на заднем плане, но вдруг он киданул:
— Или ты боишься, что она тебе не даст?.. — и он звонко загоготал.
Не сомневаюсь, что я покраснел в этот момент, но пари всё-таки принял. Осталось договориться с Офелией, но Роберт упрямо заявлял, что он переманит к себе Офелию как в прошлый раз, когда она у него жила целый месяц, пока мы с нею не общались. «А где же будет Джейн для неё?» «Джейн уедет к родителям!»
Хм… Всё же мы удосужились ввести срок и некоторые правила:
1. Не трахаться в первую неделю!
2. Если кто-то друг другу надоест, то пари обламывается и всё возвращается на круги своя.

Поехали!
Точнее поехали Роберт и Офелия, а я остался наедине с моей новой подругой. Поначалу мы сидели молча в баре, но потом выпивка кончилась, и нам пришлось уходить. Теперь, кстати, я совсем не обращал внимания на Джейн. Я пил, себе, пил, глядел по сторонам, а она копалась… сами знаете где. Слава Богу, что Роберт всё оплатил заранее, но денег на дорогу у меня всё же не было.
— Неудобно тебя спрашивать… — начал было я, спустя двадцать минут, но меня тут же перебили:
— Мэ-мэ, точно тряпка! Роберт говорил, что ты такой…
— Ч-ч-что?.. — удивлённо смягчил я злость.
— Тряпка ты! — почти криком ударила Джейн; я осмотрелся, не палит ли на нас кто — много голов повернулось к нам, но тут же отвернулось после того как Джейн сказала: «Да хватит пялится на мой зад и мои сиськи!».
— Зря ты… Мне кажется, никто даже не смотрел…
— Кроме тебя! Я могу об этом заорать на весь бар, если ты не угомонишься! — довольно громко заявила она, но я надеялся, что никто не понял сути…
— Л-л-ладно! Что тебе нужно?.. — выразил я.
— Нам придётся идти домой пешком!.. Если я устану, тебе ещё придётся меня волокчи!.. Ик… Ик…
Блин, эта тварь напилась!
— И мне нужно… кажется, мне нужно… в сортир! Стой здесь…
Из туалета я услышал звуки блевоты, но не шевельнулся. Бежать мне не хотелось. Я и не понимал, что вообще произошло некоторое время назад. Неужели моя жизнь резко поменялась?.. Хоп! И всё.
— Эй, мечтатель чёртов!.. Попёрли! — прозвенела она, пробегая рядом. Как оказалось, она с****ила часы какой-то дамы, что малевала себя в этом же сортире. Крики той бабы уже слышались за нашими стопами, когда мы выпустили тела за двери ресторана.
Спустя несколько секунд мы скрылись за углом.

На улице было очень темно, а до дома тащиться крайне долго! Путь не близкий, но Джейн вышагивала своими стройными ножками размашистые па: заодно крутилась, вертелась. Я не был удивлён, считая, что это временное влияние алкоголя, однако сам держался осторожней. По природе сыкун, я постоянно озирался на тёмные места, считая, что из любого из них может кто-то выпрыгнуть. Но всё-таки природа Джейн меня вдохновила… Мне стало проще вышагивать и самому.
Мимо нас проплывали медленно машины, порой останавливаясь, но Джейн умело их отшивала. Честно: я иногда подумывал, что она слиняет в той или иной тачке, но всё-таки мы через часа три допёрлись до моей квартиры пешим шагом.
— Фууу, ну и вонища! Ну и срач! — оценила Джейн сначала падик, потом квартирку. — Бля, ну у Роберта куда симпатичней всё, канеш… — тут ей явно не хватало меж зубов играющей жвачки, отскакивающей от нёба и челюсти. Удивлён я был, когда Джейн случайно приблизилась ко мне и, начав стаскивать с себя высоченные каблучары, дыхнула — алкоголем от неё не несло!
— Ты разве трезвая?
— А ты разве нет?..
Трезв я не был, но ситуация усугубилась тем, что воду отключили, а разложенная постель была одна; конечно, в другой комнате стоял старый диван, но спать на нём мне было пыткой. Сначала я по привычке бухнулся на кровать, но Джейн разворчалась, что от меня воняет потом и бухлом.
Угадайте, что было потом: я спал на том диване. Сама же Джейн медленно стянула с себя платье, под которым был голубоватый комплект нижнего. В свете Луны сложно было разглядеть что-то, да я и не пытался.
Почти махом я отрубился.

;
1
На следующий день разговор совершенно не клеился, но я так и не решился набрать Роберту, чтобы узнать как там у них дела. Вроде мне не хотелось именно сейчас прощаться с Джейн, а вроде и было страшно узнать, не случилось ли там чего всего лишь за одну ночь… Однако бесило и то, что Роб сам не звонил!
— Да хватит  ты о них думать! Они полюбас уже побултыхались в ванной и потрахались!
Конечно, прямота Джейн меня смущала, но… с нею вечер настал быстрей, хоть и без особых бесед и разговоров. Мы пару раз поели, а остальное время глазели в телик. Я боялся шевелиться, когда она ходила рядом.
В очередной раз, изъяв из холодильника немного колы и кусок пиццы, она шумно протоптала по полу, чуть запнувшись о мои ноги, и плюхнулась очень близко от моей потной и вонючей туши. Как ни странно, но её попец находился рядом с моим, всё же она не отодвинулась ни на миллиметр, ни на дюйм, ни на другую сраную измерительную единицу этой планеты. Меня смущал немного мой запах, но она не подавала признаков того, что сама смущается. Мне казалось, что я кишел паразитами. Ей, видимо, было плевать, либо нюх у ней резко отключился.
— Я нашла утром, пока ты спал, несколько книжек… Автор мне не знаком, но Роберт говорил, что ты пишешь.
— Пишу.
Дальше разговора не последовало, хоть я и хотел с улыбистым лицом похвастаться, что это мои книги; но всё же я продолжил смотреть телик с таким же тугим лицом, что на мне и было весь этот день. Когда пицца кончилась, она прошлась до кухни, видимо, за другим куском, но вернувшись, она ткнула в меня парочкой книг:
— Они твои? И, знаешь, пиццы нет. Ты не сходишь?
— Они мои. Но я один никуда не тронусь… Я немного социо…
— Будь, умоляю, социофилом?.. Хотя…
Нам пришлось идти вместе. Она была тоже отличным социофобом.

Сон в эту ночь начинался идентично вчерашнему, но около трёх я очнулся от странного ощущения, будто за мной наблюдают. Открыв глаза, я обезумел, изумился и чуть не выпрыгнул из своего тела — передо мной стояло приведение!.. Как оказалось, это была Джейн, и она медленно волоклась ко мне на диван. Ещё спустя две-три секунды она была уже в моих объятиях…
— Зря ты такой хороший… — произнесла она и всхрапнула.

Я не понимал, что бы это значило, но её присутствие меня сильно возбудило. Я приказал было себе не думать о ней, как о сексуальном объекте, тут же решил, что это глупо, потом случайно задел её бедро рукой, и мой член уткнулся в её руку, ещё выше лежала её ладонь. Спала Джейн крепко, поэтому, вроде, ничего не просекла, а я пытался больше не шевелиться и лежал, как вкопанный.
Наутро тело ныло и корячило. Смутило, что минуты две Джейн постанывала, нашёптывая имя Роберта. Если делать важные заметки, то это единственное важное, что меня смутило в это раннее утро.

;
2
Сегодня, проснувшись, Джейн нацепила мои трусы и шорты, а сверху напялила футболку Офелии с надписью: «I love NY», которую она старалась носить лишь на особенные встречи, чтобы не испачкать. Джейн этого не знала, да и не узнает теперь никогда, ведь на ней она выглядит гораздо лучше, чем на Офелии. Поймите, моя девушка прекрасна, но когда видишь такую, как Джейн, внутри начинает выть серый волк и сраное животное, однако Офелия давно меня смущала своим невниманием ко мне, своей жёсткостью и бессердечностью. И с ней я начал вести себя подобно. Поэтому появлялись споры, ссоры, делёжки. Я считал брак чем-то идеализированным, но быть с Офелией для меня стало чем-то вроде безвыходности. Я перестал ценить себя и начал думать, что никуда не гожусь… Удивительно, но Джейн была совершенно другой.
В некоторые дни мы могли часами не общаться с Офелией, однако вскоре я слышал битьё посуды или крики её в одиночестве, плачь в ванной. Не знаю, для чего она это делала, но всё это вынуждало меня с нею сблизиться, чтобы успокоить, но я не умел никогда успокаивать человека! Любого! Вот и Офелия стала понимать, что мне бесполезно выкладывать свои болезненные формы недовольства и голода по вниманию такими способами… Я этого просто не понимал и старался не замечать; не влезать в это, ведь человеку порой нужно провести время в одиночестве. Я это понимал, но, похоже, её это жутко злило! И если бы она нарисовала мне огромный плакат с надписью: «Подойди ко мне и обними!» я вряд ли б догадался, что мне нужно делать. Это не глупость; это помутнение и временное отупение.

В Джейн царила прямота. Ну, и Офелия мне, возможно, просто поднадоела… Многое с ней казалось потерянным, однако когда я видел Джейн, мне приходили разные мысли в голову, которые хотелось реализовать. Например, одна из них была той, что я хотел бы содрал все эти тряпки и всадить ей, чтобы она визжала!.. Боже… Опять это животное… Как хорошо, что моих мыслей никто не знает. Тем более, я не мог такого сказать Джейн, потому что утром услышал это:
— Пойми только одно, хоть ты крутой писатель, но спать с тобой я не собираюсь!.. Ни в коем случае!
Тем не менее, опять же, как и прошлым вечером, она уснула в моих объятиях со мною потным — воды нет второй день; и где же ваше ЖЭУ? Только теперь она лежала на моей груди, а ладонь её залезла ко мне в трусы, всё же не дотянувшись до члена; но через минут десять он всё же коснулся её пальцев, когда она вновь начала постанывать, вероятно, видя очередной сон, где её трахал Роб.
Но лежать с ней мне это не мешало. Эта мысль. Роберт. Что же там у них с Офелией?..
;
3
Так уж получилось, что я проснулся пару часов назад; я проснулся с Джейн на одной кровати, притом она расположилась очень близко ко мне. Тем не менее, не совсем помню, что происходило ночью, однако всё началось с моей новой задумки.
— Так не пойдёт! Ты ещё мало прочла моего, чтобы указывать, как мне писать! — я прошёлся в комнате циклично несколько раз взад и вперёд, то по кругу квартирки. У меня излишне выпирала челюсть, видимо, от напора эмоций; как раз в этот момент Джейн полураздетая вышла из ванной с бутылкой вина. Она выпила прямо из горла и направилась ко мне.
— Этот идиот позвонил мне, понимаешь? Он сказал, что трахнул твою Офелию. Погоди…
Видимо, она заметила, что моя челюсть опустилась ещё ниже; я и правда несколько офигел от такого дела. В моей голове это не укладывалось, ведь я считал, что это такая детская игра, а «переспать» и вовсе звучит как что-то мерзкое и отвратное со стороны друга… Для меня всегда любовь и отношения были на главном месте, но чтобы бегать и трахать чужих девушек…
Конечно, некоторые мужики могут подумать, что я жёсткий дурень, но позиция, где нужно бегать по разным девушкам, словно они ларьки с дешёвой продукцией сомнительна; короче, я ценю девушек совсем не за постель. Постель будет отлична, если девушка прекрасно работает языком, в плане общения, и телом, в плане жестикуляции. Она должна быть нимфой и завлекателем…
Чего нельзя было сказать о Джейн. Такой неуклюжей я не видел даже Офелию, хотя она была мала габаритами (чуть ниже Джейн, но талия больше), а угловато она делала всё, даже занималась сексом угловато. Мы постоянно получали ссадины и синяки в ходе данных исследовательских вылазок в постель (а они именно такими и были, ведь происходили всего лишь несколько раз в месяц).
— О боже, Алекс, — она впервые произнесла моё имя, я удивился и смягчился; легко так встал с дивана и взглянул на неё: она смотрела упрямо в пол, а изо рта у неё текла очень длинная слюна.
— Джейн, у тебя…
Боже, и вдруг я заметил, что это сопля.
— Послушай, Алекс… — она посмотрела на меня своими красными глазищами; было видно, что она рыдала в сортире.
Мне стало жаль её, но я сел.
— Алекс, эти козлы трахались уже около двух лет. Понимаешь? Сколько ты прожил с этой сукой?..
— Джейн, прекрати! — начал я грубо и громко, однако потом понял, что ситуация бредовая… Я не мог поверить…
— Как хочешь… Тебе, мне показалось, нужно это знать, — и она направилась в спальню к моей постели. Свалилась туда, пока я сидел мирно на диване. Честно сказать, я не сдержался и тоже зарыдал. Джейн лежала поначалу спокойно, затем она приподнялась и отхлебнула: — Ты выглядишь таким размазнёй, Алекс. Блин, и я такая же сейчас…
— Романтика, — кинул я в неё и понял, что получилось слегка комично. Засмеялся, а она подхватила меня. Резко хохот перерос в очередные сопле-слёзы…

Я утаил свой нежный взгляд от Джейни, он очутился на окне. Погода была прекрасной, слегка пасмурно, но это украшало небо, а Солнце стремилось к закату. Я не стал вставать, чтобы любоваться на бегающих снизу людей, а просто провёл взглядом по небу. Кажется, я увидел несколько звёзд; выходит, что скоро будет ночь. Похоже, я хорошенько сегодня проною… Как тёлочка буду думать об этой сраной Офелии. Чтоб её!..
— Будешь?.. — и Джейн присела на край постели с бутылём.
Я отмахнулся и медленно привстал, оглядывая соседние дома. Окна все горели ярким светом, будто там шёл какой-то праздник. «И эти козлы сейчас где-то трахаются… Чёрт!» Я подскочил и подбежал к бутылке. Хлебнул и выплюнул.
— Что это? Бля-мба…
— Оу, наш романтик теперь выражается? — её улыбка скривилась, а левая бровь сиганула вверх.
— Ты же читала! Почти всегда. Что это, Джейн?
— Это водка с соком. А ты подумал, что вино?.. Пхах, идиот! Только не обижайся… — она обняла меня и сказала тихо: — Третья книга должна быть без матов!..
Моё сердце резко завопило; я, кажется, был влюблён — это, как у некоторых парней, странное волнение, которое почти не задевает член. То есть чувства, наверное, чистые. Я выпил, чтобы они немного замарались. Затем я обнял её. Всё было странным. Очень странным…
И так тихо.

;
4
Когда проснулся утром, голова слишком сильно болела, чтобы я начал рассуждать, что же произошло. Со вставшим членом я дошёл до туалета и включил душ. Там и остался до самого обеда. Точнее, я уснул там.
— Блин, Алекс, ты смешон!
Промокшее моё тело ответило брызгами; она захихикала и убежала. Я попытался мыться. У меня не получилось, поэтому я стянул с себя шмотки, которые мешали мочалке. Намылился, смыл и пошёл искать вещи почище.
— Джейн, закрой глаза! Я иду голый… Там даже полотенец нет… Какого фига?
— Твоего, наверное, — произнесла Джейн пялившись на мой член. — Я же всё-таки не Офелия, чтобы стесняться твоей наготы. Она ведь твоя сраная Ева. А я буду в твоём горле словно кость!
И она шлёпнула одеялом мне прямо по головке. Я офигел. И убежал. Одел футболку; её только и нашёл.
— Кстати, у нас так всё плохо, но у меня есть пара сигарет. Обе мне, а у тебя есть член.
— Курить его я не собираюсь. Впрочем, как и твои сижки.
— Какой ты милый. Решил поддержать моё здоровье?..
Я вскочил и отобрал у неё сигареты, и направился быстрым шагом к окну.
— Ты сучёныш! Отдавай быстро!..
И она наткнулась на мой… Эм… Когда я повернулся.
— Фу, всегда пугала эта штука, — она резко отвернулась и прошипела медленно: — Хорошо, что с Робом мы переспали всего пару раз. На этом моё избавление от девственности прошло.
— Славно…
— Теперь они мои! — она отобрала сиги и кинулась к коридору: — Развесил уши… Даже погрустнел. Типа что не был первым?.. Дурак! Почему вам вечно девственниц нужно трахать?
— С чего ты взяла, — как-то вяло я начал, задумываясь о том, что некоторые девушки платят деньги, чтобы вновь повыёбываться плевой. — Просто никогда не было…
— Да брось!.. Зато сам был, да?
— Был. Но это ничего не меняет. Мой прибор никак  не изменился.
— Прибор? Ночного видения? Ты решил стать Хэнком Муди?..
— Что? Да нафиг надо. Он потерял семью, но обрёл кучу сук.
— Смотри, ты сам сидишь на суку; ещё раз услышу, что ты оскорбляешь девушек, отрублю этот сучок, — и она уставилась на член. Я убежал в комнату, чтобы найти шорты.

— Длинный сегодня день, — начала Джейн, увидев меня уже опрятным.
— А я закончил!.. Хочу спать. Мне ещё нужно будет дописывать главу сегодня!..
— Ого… А можно посмотреть? Если у тебя получится писать при мне, я смогу… Эм… Подарить тебе…
— Эээ…
— Нет, не думай долго… Не себя! Так что пусть твой рот просохнет. Но не слишком. С меня поцелуй! И так каждый день по поцелую.
— А можно брать кредит?
— Нет, но можно хранить поцелуи. Сегодня не целуемся, а завтра два поцелуя!.. Только я в любой момент вытаскиваю свой рот из твоего! Окей? Иначе ты меня засосёшь. У тебя ротан такой здоровый.
— Спасибо. А лицо хоть нормальное?
— А как ты думаешь?
— …
— Если было бы что-то не так, я б смылась уже!

Джейн:
— Мне кажется, что ты без меня мог бы написать лучше!
— Качество мы не обсуждали!..
— Лады. Ты готов? — она наклонилась вперёд, закрыла глаза и вытянула свои миленькие, пухленькие губки.
Я быстро положил указательный на её губы, и она его поцеловала, даже пыталась вытащить язык; потом открыла глаза:
— Оу… Так ты коллекционер? Пальцы я могу целовать бесплатно. Только по моему желанию! Всё.
И она ещё раз чмафкнула мой палец.
— Теперь нужно придумать еду на вечер…
— Может быть, кофе? В смысле, кафе?..
— В задницу эти кафешки. Дома всегда будет много уютней!

;
5
— Джейн, просыпайся!
— Что ты хочешь, Алекс?..
— Не нужно мне официальщину, можно и Саша. Так русские говорят.
— Саша?.. Мне нравится. Так что, Саша, случилось?
— Случилось то, что скоро приедет моя мама! Два-три дня дала нам на приборку квартиры.
— Она любит чистоту?
— Все мамы любят чистоту?! Разве, нет?
— Не совсем.
— Значит, да; моя мама любит чистоту.
— Что нужно от меня?
— Помыть спальню и посуду.
— А я пойду и помою сортир, и эту комнату. Она самая большая. Надо сначала…
— Занимайся своими делами, мне плевать. Пойду в спальню, — она вышла из-под одеяла; трусики и лифон. Блин… — Меньше пялься только, иначе придётся ещё и всю квартиру самому мыть!

— Эй! Да ты охренела!
Она просто улеглась на постель и спала. Целый день! Блин… Нужно потребовать с неё штраф. Сколько это поцелуев?..
— С тебя десять поцелуев!
— И одна пощёчина!.. — и она ударила меня. — Ты принимаешь меня за шлюху или за соблазн?.. В смысле, ты же вроде хороший парень. Значит… Эм… Ты стесняешься просить больше?.. Как можно быть таким размазнёй и не просить хотя бы двадцать?! Но это твоя ошибка, тебе ещё и штраф самому, за неуверенность! С меня 7 поцелуев. Плюс вчерашний, один.
Она снова закрыла глаза. Как-то надолго. Но уже не тянулась…
— Тебе штраф за ожидание. К тем 8-ми ещё два!
— Идёт.

;
(10)
— Ты, будто спящая красавица, — сказала она мне, пока я думал, как можно первым подойти к женщине и соблазнить её; это была такая игра, когда Джейн задала этот вопрос на 5 поцелуев: — Только получается каламбур, потому что ты не спящая красавица, а скорее, бодренький уродец. Только бодрость твоя распространяется на своё эго. Как ты вообще будешь ухаживать за девушками?
— А твоё какое дело?
— Как это какое?.. Разве я не сказала, что за эту игру ты получишь ещё десять поцелуев?..
— Уже десять?.. Кажется, я проиграю.
— Тогда я отберу у тебя оставшиеся 10 поцелуев.
Я задумался. Джейн и правда была очень красивой. Каждый её штрих выводил художник, а нос… Этот носик был таким милым и прямым. А форма губ и скулы… Боже… Я утопал в её чертах. Плюс мой палец ощутил всю мягкость этих губ… Ах… Я стал таким нежным в мыслях, боже… О, боги. Её ресницы. Эта шея… А брови; и изойдусь слюной, как Гомер по супер-пончику!
«Всё это надо было сказать вслух, Саша!»
— Эм… Брр… Как бы… — начал было я, но тут зазвонил телефон.
— Кажется, это твоя мама. Только тут написано «мамачка»… Знаешь, Алекс, Саша, или кто ты там… Так не бывает. Бывает «мамочка».
— Я знаю одно! Бывают жуткие зануды! (так, трубка) Мам?!
— Фрррррррррр! — профыркала Джейн, словно кошка. Последней каплей будет, если она начнёт ссаться по углам. Главное, что это вслух уж точно говорить не надо!

Честно говоря, я побаивался Джейн. Даже имя её я произносил только как «Джейн», хотя внутри себя я обсуждал, как можно было назвать её ещё. Например, Джейни. Или Джин, словно она мой джин… После такой мысли я вдруг понял, что влюбился снова. Я соглашусь, что эта любовь была первичной, чистой. Без всяких колебаний и скребущих поверхностей. Теперь, знаете, кошки начали скрести по моей коже.
— Знаешь, Кей. Можно тебя так называть, ведь фамилия твоя позволяет… Слушай, Кей.
— Алекс.
— Фигалекс! Слушай, Кей. Тут вещички, и судя по дате изготовления, вещички твоей мамы…
— Стой. Сейчас мы можем попасть впросак в этой ситуации.
— Знаешь, Саш, мне глубоко плевать, что из себя представляет твоя мать. Ага?
— Ага.
— Видно, что от каблука ты хоть и оторвался, но, боже мой, Саш, ты зацепился чем-то, и до сих пор висишь на нём! — она закричала на меня. Я не мог этого понять. Что происходило в её голове?.. Одной ей известно, наверное.
«Боже, и я туда же…» — прозвучало из телевизора, а она вдруг удивлённо, но даже полуиспуганно отозвалась лицом.
— Короче, они в мешке, Саш, лежат. Хотя бы разложи их по полкам. Не я же буду за твоей мамулей ухаживать, — она выдула дым в окно: — Только если мне придётся произвести на неё впечатление… Хотя, думаю, не придётся.

Глаза мои обжигала какая-то странная ненависть к этой сучке сейчас. Она считает меня подкаблучником, а я даже ничего не могу с этим поделать. Я же не начну резко командовать… Это какое-то сумасшествие. И неужели ей это может понравится? Странные бабьи желания!..
Неожиданно произошло что-то невразумительное. Я сидел с закрытыми глазами и вдруг ощутил мокроту на своих губах и давление. Боже, это был поцелуй; солёный??? Сначала она покусывала мою нижнюю губу, а потом разрешила кусать её. Это делалось не сильно, а слишком нежно и мягко, чтобы даже пытаться описать всё. Потом была верхняя…
Я открыл глаза — никого!
— Какого вообще…
Она сидела сзади и смотрела телик. Ела чипсы. Бякость…
— Мерзко! Мерзко! Ты пихала мне чипсинку? Ну хоть не обоссала рот!
— Ты странный! Ты знаешь это?..
— Да.
— Я тебя поцеловала.
«Как я и мечтал!»
— Какого, блин, фига это произошло без моего позволения? Ты сука!
И я убежал в спальню.
— Ты ведёшь себя как целка!
— Пошла ты! Делай всё своими руками, сучка!
— Я так и знала. Ты не задрот. Ты — дрочер!

Вскоре я уснул. Зато ближе к четырём ночи или утра, тут уж сложно понять, хотя за окном всё ещё была ночь; ближе к утру она ко мне пришла и улеглась рядом. От неё пахло чипсами и ещё пивом.
— Знаешь, ты похож на старого ворчуна… Но ты мне дико нравишься. Хотя подумай, может, я всё это говорю ради твоей мамы?.. Такого уродца сложно полюбить. Но ты мне нравишься… В смысле… О Господи! — она кинула бутылку пива в стену; та разбилась. — Кажется, я становлюсь такой же занудой, как и ты. Надо это исправлять.
И она полезла ко мне в объятия. Десять поцелуев со вкусом чипсов были возвращены… и через несколько минут она уснула, уже похрапывала на мне. Икая.

Всю ночь наши тела соприкасались друг о дружку. Её губы были чрезвычайно мокрыми и солёными. Мне нравилось то, что она завелась… Её хрипотца немного извращала меня; я не мог не удержаться, чтобы не быть так близко.
— Тише, умоляю, тише… — просил я её своими губами, пока мои руки были полностью поглощены её разумом и телом. Мы остались навечно одни в этот момент…
— А-а-а… Боже…
— Может не… — хотел я продолжить, но во рту оказались её пальцы. Они сладкие… Они быстро оказались там, где и нужно. Словно таяли…
Она сжалась так сильно, что я охрип сам.
— Тише…
— Заткнись уже, сучка! — говорила она мне.
АААААААААААААААААААААААААААА
Блинство, боже, блинство… Чёртово, боже, блинство.
Я схватил её за волосы и целовал, как было возможно сзади. Только поцелуи, о да, дети, только поцелуи. Только поцелуи…
— Теперь ты потише, Саш…
— Я был итак слишком тих…
— Оу………………………………………….(-:
/                8                \
Оставшуюся часть ночи я будто утопал весь в её бёдрах. И мне сложно передать словами, как именно бродил я по изгибам этого силуэта тёмной ночью, но я прошёл пальцами всюду, словно одинокий путник, выброшенный в пустыню.


6
Проснулись мы около четырёх. Завтра должна приехать мама, а дома воняет вином, пивом и чипсами. Джейн спит. Господи!..
За уборкой я проторчал до самой полночи. Никаких тут Золушек и не должно было быть, а что теперь говорить маме… Кто эта девушка для меня, для неё…
— Ты вновь слишком много думаешь, Саша… Полюби себя уж наконец, а? Тогда тебя и другие полюбят… — она резко отвернулась и пошла в сторону кухни.
— Думаешь, так меня никто не полюбит?
— Уже вряд ли… — и она разбила стакан.
— Зачем ты всё это делаешь? Я столько прибирался!
— Ради чего? — полетела тарелка.
— Как это ради чего? Ради кого…
— Но не ради меня, — тихо произнесла она в момент падения микроволновки.
— Пошла отсюда нафиг! Сука, за эти шесть дней ты мне так надоела!
— Не боись… Завтра я уезжаю. Вечером. Мне остаться при встрече с твоей мамой?
— Постой… Да… Но… Как же… Прости.
— Слова уже не вычеркнешь из головы, Алекс. Сладких…

Всю ночь я проглядел, как она спала. Пару раз она отлучалась в туалет. В этот момент я ложился рядом, она уходила и закрывалась в спальне. Я приходил туда — она быстро убегала на диван. И так всю ночь мы колесили с дивана на большую кровать и обратно.

;
7
— Давай сегодня мы не будем ссориться, Джейни… Побудь моим Джином! Исполни несколько моих желаний!
— Три!.. Хотя ладно. Четыре.
— Помой посуду. ;)

Вскоре приехала мама.
— Саша, я так соскучилась… Я поживу тут у вас, — она настороженно посмотрела на Джейни, но отвела взгляд на меня и вновь засияла: — Если вы не против!
Она треплет меня за щёчки и вдруг смотрит так же ласково на Джейни.
— Как зовут твою подружку?..
— Я вам не подружка.
Мама подмигивает мне, намекая, что девушка боевая и с характером.
— Я, может быть, подруга… Но… Простите. Меня зовут Джейн. Саша меня любит называть Джейни. Я его Джин.
— Надеюсь, что ты исполнишь не больше трёх его желаний. Он такой дурачок.

Сложно сказать, как прошёл день в окружении двух дам, но мне было чрезвычайно сложно; общение всё же было поверхностным, хотя я узнал многое о Джейн. Мама упрямо расспрашивала её и о работе, и о семье. Оказалось, что у Джейн сложные отношения с обоими родителями, но первоочерёдно с мамой. Теперь она хочет вернуться к ней, чтобы пожить какое-то время и прийти к чему-то в своей голове: либо мать её ей нужна, либо это всего лишь заблуждение. Моя мама уверила её, что мать, конечно же, нужна, но отпор ей тоже иногда следует давать. Впрочем, Джейн казалась даже моей маме взрослой девочкой. Только у неё были заскоки. У всех свои тараканы.
— Проводи, Саша, Джейни до поезда.

;
— Саша, мне так стыдно перед твоей мамой… — она замёрзла, хотя на улице было тепло; то ли она просто дрожала…
— Ты дрожишь от холода, Джини?
Она засмеялась:
— Ты уже три раза исковеркал моё имя. Спасибо… (в этот момент я наклонился вперёд и почти открыл рот; она закрыла его своими губами) Ты хотел попросить прощения, но не надо. Понимаешь, Саша… Мне нужно просить прощения у твоей мамы за те мысли! Про подкаблучника, про мямлю!.. Она такая добрая…
— Что ты… Всё хорошо прошло, Джейни… Ты ей понравилась. Может быть, ты вернёшься, да?.. — я с надеждой посмотрел на неё, а она покраснела и улыбнулась.
— Саша… я купила случайно… совершенно случайно, я купила два билета. Один был для… Роберта… — она пыталась смотреть мне в глаза, но потом отвернулась и холодно смотрела на прохожих.
— Зачем?.. Ты просишь поехать меня?
— Нет, Саша… У тебя, помнишь, осталось три желания. Я хочу поменять их на свою жизнь и свою свободу, Саша, — и она дала мне билет в руки. Он был толстоват для билета, казалось, что там ещё что-то лежит, но я не стал разворачивать его. Она в это время поднеся свою левую руку к сердцу, а правой провела по скуле: — Я дарю тебе этот билет. Бери его. Потом дома посмотришь… Хочу попросить… Знаешь… — она замешкалась.
— Хорошо… — осторожно произнёс я: — Что ты просишь у меня?
— Я прошу, чтобы ты остался с мамой… Саш, побудь с нею.
— Окей…
— Ой. Всё, мне пора. Мой поезд приехал. Вещей у меня почти нет; так что хватай ноги в руки и ковыляй домой. Мы ещё увидимся, я уверена…
И она заплакала.
— Саша, пожалуйста, сожги этот билет. Я такая дурочка…
Когда поезд начал отходить, она крикнула:
— Ну почему же я полюбила такого дурочка…

Дома:
— Алло, Саш, это Роберт. Прости меня за всё, мне надоела твоя Офелия. Где Джейн? — я бросил трубку и раскрыл билет. Там стояла вчерашняя дата покупки, а ещё вывалился конверт.
;
«Саша, я влюбилась в тебя с первого же взгляда!.. Понимаю, я выглядела в этом ресторане… Да что там, в этой забегаловке так, будто шлюха. Меня попросил нарядиться так Роберт, ведь он знал, что ты боишься таких женщин. Саша, я — сестра Роберта».
На этих словах меня всего передёрнуло, переклинило и переглючило. Я перечитал шёпотом, а потом громче прочёл:
— Я — сестра Роберта!.. Бляха!
Я кинул письмо на пол и забегал взад и вперёд. Делать было нечего, но руки помогали голове не свалиться на пол, и поэтому держали её за уши, за волосы, за что угодно. Не понимаю, что вообще было в моих мыслях. Об Офелии, кстати, я тогда даже и не вспомнил!
«Мне стыдно об этом говорить, но я жутко хотела тебя уже с первого дня…»
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!..
«Но Роберт сказал, что на тебя нужно произвести впечатление, поэтому я стала выжидать. Думала, что ты сам решишься, но, — как и сказал Роберт, — ты не смог даже пальцами притронуться к моей… К моим… Короче, та ночь… О, боже… Мы так целовались с тобой и тёрлись друг о друга. Сколько раз я могла кончить?.. И не важно. Но…»
Теперь мне нужно было перевести дыхание и поглядеть в сторону улицы. Люди бегали… Да и плевать!
— Билет!
Дата сегодняшняя. Так… Город… Город! ГОРОД!
— Чёрт! На билетах не пишут улицы!!!
Читаю дальше.
«Когда мы спали с тобой в первую ночь, ты возбудился… Меня это очень завлекло, и я поняла хоть, что возбуждаю тебя. Но нравлюсь ли я тебе?.. И тогда я вспомнила слова Роберта; они приснились будто мне во сне: «Главное, чтобы вы не переспали, а?! Умоляю, сестрёнка!..» А я ему: «Роберт, но мне его так хочется! Это же просто секс!» «Тогда ты точно втюришься в него! И не будет тебе спасения!» «Боже, Роберт, но я не хочу спасаться… Он такой…» Кажется, я даже застонала…»
— Теперь понятно. Блин! Чёртов Роберт… Чёртов Роберт!..
Звоню ему.
— Роберт! Роберт…
В трубке: «Привет, это Роберт». Я уже радуюсь, но рано: «Оставь своё сообщение друг или подруга, ведь я не скоро вернусь сюда. Так… Ещё немного… Оп!» и звучит сигнал…
«Сашуля, мне хочется с тобою быть, но ты ли хочешь быть со мною?.. И как мне это всё понять?.. Как узнать, продержатся ли наши отношения так долго?.. Саша… Я готова это узнать!
Пойми, когда я прочитала твои книги… Их всего две, Саш, но они такие!.. Я поняла сразу, что они плохо продались, но следующая, Саш — это твоя книга! Книга твоей мечты, поэтому мне нужно тебя оставить!.. Мы обязательно увидимся, Саш, но сам знаешь, писать ты должен в одиночестве, иначе шедевра не создашь! Пойми, я смогу тебя наградить!»
— И что теперь?.. Новый роман?..
«Знаешь, я знала, что Роберт спит с Офелией. Но эта потаскуха меня жутко бесила, ведь она спала ещё и с тобой! Поверь, Саш, я не такая. Пожалуйста, верь мне! Она уже с другим. И даже не с моим любимым братцем, Саш…»
— ****ец.
«Но Роберт её трахал! Он даже, блин, любил её!.. Но та история про смс. Саша, ты реально Шерлок!.. На самом деле, Саша, ты — Шекспир! Может быть, мой Шекспир, Саша…»

Ты мне приснишься этой ночью, боже;
Так я встревожен этой ноченькой, ну что же?..
Теперь нам нужно о печальном заявить:
Ох, не хочу от вас я уходить…
Но ждёт меня нега других историй!
Вы помните? С меня роман! И много воли,
Чтобы я вовремя его вам смастерил…
Пишу я для неё!.. Нет, я сдурил!..
Пишу я для себя, ведь так
Рождается и проза, и чердак!
И можно так до неба долететь…
И даже во Вселенной прозвенеть!
Приходится мириться с жизнью-сукой;
Тут сука и судьба, но не любовь!
Здесь скука — сука! А любовь не мука…
Её прекрасное всё тело; бровь…
Её две губки, бровь вторая, носик, грудь.
Её дыхание и голос — не забудь.
Любовь не мука! Скука — мука!