Сон наяву

Сквозь окно наш двор был виден, как на ладони. Чёрные ветки старых деревьев покрылись инеем, вчерашняя слякоть замёрзла и красовалась буграми на асфальтовых дорожках. Подняв воротник, из подъезда выбежал Юрий Фёдорович, как всегда оглядываясь на окно третьего этажа, где махала ему вслед его молодая жена Татьяна. Сосед Лёнька уже гулял со своим громадным псом Рэмом и, видимо очень замёрз, скучно разглядывая носки своих ботинок. «Сегодня надо одеться потеплей», подумала я, как всегда собираясь в долгую дорогу в поисках работы. Выпив остывший чай, одела своё старое зелёное пальто, несколько раз обвернулась шарфом, уже давно потерявшим свой истинный цвет, и вышла из комнаты. Дверь в соседнюю с моей комнату была открыта – там хранился инвентарь нашей дворничихи тёти Глаши. Она редко туда заходила – весь хранящийся хлам ей был без надобности. Большую растрёпанную метлу и совок она держала у себя, да и ими она пользовалась редко. Разве что после очередной «беседы» с комендантшей Галиной Дормидонтовной, с очень обиженным видом, ворча и ругаясь почём свет стоит, начинала так энергично заметать двор, что пыль, взвиваясь столбом, оседала грязным слоем на развешенное кем-то бельё, на машины и проходящих мимо людей.
 Сегодняшнее утро, видимо, и началось с такого рода беседы, так как из открытой двери доносились возмущения по поводу  правительства, что довело нашу страну «до ручки» и зимы, которая вдруг пришла в начале декабря. Неожиданно, из темноты возникло красное от усердия что-либо найти среди хлама нужное, лицо тёти Глаши. Я с интересом посмотрела на эту женщину, которая тут же накинулась на меня с упрёками:
- Вот ты, - больно ткнув в меня пальцем, заорала она, - ни черта не делаешь целыми днями, а только ходишь – бродишь. Высматриваешь, вынюхиваешь всё что-то. Молодая, а работать не хочешь. А старую Глашу кругом тыкают: Глаша – то, Глаша – это.  Разорваться мне, что ли?  Немного поостыв, она добавила: - Тебе за комнату скоро платить. Выселят ведь. Нашла что ли что-то, а? А то иди ко мне помощницей. Работы валом зимой…
В ответ я только покачала головой. Закрыв дверь, ключ положила под половик. Для кого не знаю. Не нужна я никому. Уже два года, как забыли обо мне… или я забыла. Засунув руки в карманы, пошла по грязному коридору, где пахло жареным луком, селёдкой и ещё бог знает чем.
Двор встретил меня морозным дыханием наступившей зимы. Нос и руки замёрзли сразу. Идти никуда не хотелось. Постояв немного, двинулась вперёд и тут же остановилась, как вкопанная. - Забыла выключить свет в комнате. Дормидонтовна съест! Надо идти назад. А возвращаться – плохая примета, - подумала я и обернулась, в надежде увидеть своё окно тёмным. В моём окне света не было. Зато в соседней комнате, в той самой, где несколько минут назад впотьмах рылась дворничиха, загорелся неяркий свет, дав чёткую тень на стене. – Ну, наконец-то, старуха додумалась взять фонарь, - вздохнула я и пошла по аллейке. Но свет в окне не давал мне покоя. Я снова обернулась и уставилась на второй этаж. Тень в окне росла. На стене чётко вырисовывалось нечто похожее на руку с растопыренными пальцами. Свет задрожал, стал похож на пламя. На миг комната вспыхнула ярким оранжевым цветом. Тень поплыла вдоль стены и на пальцах ясно стали видны звериные крючковатые когти…

Я сидела в своей комнате на железной кровати и не сводила глаз с горящей свечи. Мне нравилось смотреть на её пламя. Оно такое спокойное, тёплое. Особенно мне полюбился её красивый оранжево - жёлтый цвет. Я могла рассматривать пламя часами, рассуждая в мыслях о жизни, рисуя образы людей, которых, возможно не существует на свете, мечтать о какой-то другой жизни, которая, по какой-то неясной причине существует без меня…
На улице шёл снег. Было холодно. Горела свеча, когда открылась входная дверь. Ни шагов, ни какого-либо шума за этим не последовало. Я была где-то далеко, в своих мечтах, когда за спиной послышался тёплый, бархатный голос:
- Ты ужинала?
Я невольно вздрогнула, но всё равно ответила:
- Нет.
- Тогда быстро одевайся и полетим!
- Куда? – я встала с кровати и огляделась. Комната была пуста. Ни кого кроме меня в ней не было.
-Кто ты? – спросила у воздуха.
- Неважно. Твой собеседник, если хочешь.
- Но я тебя не знаю…
- Отлично. Так давай познакомимся.
- Давай. Только покажись мне, не прячься. Не люблю, когда прячутся…
- Тогда у меня есть встречное предложение. Давай обсудим всё за ужином. Я угощаю. На сборы даю тебе десять минут. Хватит?
-Хв-хватит… - заикаясь ответила я, но тут же спохватилась: - А что с собой брать?
Ответа не последовало. Значит ушёл… Или мне всё почудилось?
На лбу выступил холодный пот. Я вытерла его ладонями и рассмеялась. Ну вот, допрыгалась. Всякие голоса мерещатся. Да к тому же, похоже, у меня температура. Отыскав в ящике стола градусник, засунула его под мышку и снова забралась на кровать. Свеча горела, откидывая дребезжащую тень на пустые стены маленькой комнаты. Шкафа не было. Все мои вещи, свёрнутые в узел, лежали тут же на полу, возле кровати. Рядом стоял старый письменный стол. Вдоль стен, прямо на полу, стопками стояли книги, которые все давно прочла, а выбросить не смогла, рука не поднялась.
Я задремала. Дверь снова открылась. В комнату вошёл невысокого роста старик. Пахнуло цвелью. На старика были натянуты рваные лохмотья. Он долго смотрел в мою сторону, затем прошёл в центр комнаты и там остановился. – Ты ещё не готова? – спросил меня всё тот же тёплый голос. Я открыла глаза. Посреди комнаты стоял бомж и, откровенно говоря, пялился на меня. Я не закричала, а стала вглядываться в него, пытаясь понять, что же мне в нём кажется таким знакомым. Глаза… Точно глаза. Они такие добрые, спокойные. Тепло. Он излучал тепло. А я так замёрзла. Мне очень нужно согреться…
- Иди сюда, я тебя согрею, - сказал старик, протянув мне руку.
- Ты? – вырвалось у меня, когда  услышала уже знакомый тёплый и бархатный голос, который хочется слушать бесконечно.
- Я. Тебе неприятно видеть меня таким? – спросил он.
- Если честно, то да. Представляла тебя немного иначе, - прошептала я.
- Иначе? И  каким же я виделся тебе?
- Ну, высокий рост, - начала я, - широкие плечи, короткие волосы и обязательно голубые глаза.
Я так воодушевилась, что не заметила, как встала с кровати и оказалась стоящей босиком рядом со стариком. Тот, взяв меня за руку, притянул к себе и, глядя прямо в глаза, спросил, перейдя на официальный тон:
- Где бы Вам хотелось поужинать сегодня? – и, видя моё замешательство, продолжил,- ничего не бойтесь. Пока Вы со мной, Вам ничего не угрожает. Вам всего лишь стоит просто захотеть и всё сбудется. Желайте! Ну, же, смелее! Вы это умеете…
Давно хотела услышать от кого-то такие слова. Но мне был противен этот старик в гнилом рванье. Захотелось немедленно прогнать его. Собралась духом и… не смогла, а лишь прошептала: - Венеция. Да – да! Я хотела бы в Венецию.
И не успела опомниться, как старик обнял меня. Я зажмурилась так крепко, что начала кружиться голова. Чуть приоткрыв глаза, увидела, как пол комнаты начал покачиваться то влево, то вправо, постепенно становился прозрачным, а вскоре и совсем пропал, превратившись в тёмно-зелёного цвета волны. На стенах появились обои с изображением дворцов, колонн, арок. Я подняла голову наверх и о, чудо, потолок растворился в голубом цвете. Наверху проплывали кучерявые облака. Тут всё вдруг внезапно потемнело, исчезло небо и облака.
- Мы с тобой проплываем под одним из мостов, не бойся, - услышала рядом знакомый голос.
Я посмотрела прямо перед собой. Постепенно темнота сменилось светом и я не поверила своим глазам: тот, чью руку так крепко сжимала, был вовсе не старик. Высокий рост, широкие плечи, чёрные, как вороново крыло, волосы. Он выглядел так, как я себе рисовала. Он посмотрел на меня и засмеялся: - У тебя так смешно растрепались волосы на ветру!
Я быстро подняла руку, чтобы поправить причёску, как замерла от неожиданности. На мне было платье всё расшитое кружевом, такое лёгкое и шуршащее от каждого моего движения. Юбка спадала мягкими складками до самого пола. Пол… Это же дно лодки! Легко двигались вёсла. Человек, управляющий ими, пел красивую песню. Мой спутник стоял и, казалось, любовался мною, или тем, как я воспринимаю мир. Гондола причалила к маленькому кафе, ступеньки к которому начинались прямо у воды. Мы поднялись по ним и сразу же оказались на обвитой лозой летней террасе, где на одном из столиков нас уже ждали сочные фрукты и бокалы с красным вином.
- Ты довольна? – спросил он, попивая вино маленькими глотками. – Можешь не отвечать, - ласково прозвучал его голос. – Я хочу, чтобы ты запомнила этот день, - он взял мою руку и на моём пальце засияло кольцо в виде золотой лилии, усыпанной маленькими осколками бриллиантов.
Я зачарованно смотрела на кольцо, ведь мне никогда никто не делал таких подарков.
- Что вы хотите от меня взамен? – я подняла глаза на своего спутника. Его взгляд стал колючим, как мне показалось.
- Ничего. Разве что самую малость…
Я насторожилась. Тут он придвинулся ко мне ближе и сказал прямо в лицо:
- Не снимай это кольцо и тогда мы сможем проводить время вместе, как захочешь и где пожелаешь…
Маленький луч света пробрался сквозь толстые ветви виноградных кустов и заставил его встрепенуться.
- Ну, что ж, нам пора, - сказал он и подал мне руку.
Второй день подряд валил густой снег. Сквозь замороженное окно с трудом просматривался двор. Я попыталась отогреть своим дыханием маленькое отверстие на ледяном стекле. Зима мягко стелилась, засыпая снегом замёрзшую землю. Было тихо, только свистел Лёнька, пытаясь загнать громадного Рэма домой. Снежинки поблёскивали на утреннем солнце, напоминая бриллиантовую пыль. Точно так же сияло моё кольцо. С сожалением посмотрела на свою руку: кольца на ней не было. Жаль, что всё это только приснилось. Это было незабываемо.  Я была в своих мечтах красива, всемогуща. Как это здорово ощущать себя такой! Если бы у меня были подруги, они бы умерли от зависти! Думая так, я запела какую-то дурацкую песенку из тех, которые не отвязываются весь день. Заварила в чашке чай. А вот к чаю ничего не нашла. Там, где обычно держу хлеб, остались чёрствые, покрытые плесенью корки. - Где-то ещё должно быть печенье, - вспомнила я и полезла искать жестяную коробку. Заглянула под стол, так как у меня всё можно найти в самых неожиданных местах. Долго шарила там, как вдруг солнечный свет, прорвавшийся через просвет в окне, заблестел цветами радуги возле одной из старых книг. Кольцо. То самое кольцо… Не может этого быть! Я почувствовала, как холодный пот выступил у меня на лбу. Это всё моё воображение играет со мной нехорошую шутку. Я закрыла глаза. Посчитала до пяти и снова увидела свет. Проползла на четвереньках через комнату и подняла кольцо. Маленькая лилия излучала удивительный блеск. Я долго рассматривала её и никак не могла собраться с мыслями. – Значит это не сон и я действительно ужинала в Венеции. С ним. И он в самом деле существует!? Нет. Это невозможно. Бред какой-то… - я судорожно потрогала свой лоб. Температура повышалась. -  У меня бред… Надо выпить чаю и лечь в постель. Кажется, я подхватила простуду.
Решив так, сделала пару глотков уже остывшего чая и почувствовав усталость, свалилась в постель. В этот день я никуда не пошла.
Проснулась ближе к вечеру. Очень болела голова и хотелось пить. Сделав усилие над собой, поднялась с постели. Снег перестал идти. Дети лепили снежную бабу. Лёнька с Рэмом бегали друг за другом, валялись в снегу. Мне не давал покоя мой сон. Я снова и снова начинала заново вспоминать все мелочи. Хорошо. Предположим, что это всё было на самом деле… Чушь, конечно же, но предположим. Кольцо должно было быть у меня на пальце. Как оно оказалось на полу? И тут я вспомнила одну деталь. Мы возвращались, плывя на лодке по зелёной воде, и мимо прошёл катер. Я оглянулась тогда и увидела мальчика, который плескался и барахтался, изо всех сил стараясь удержаться на плаву. Я сразу же поспешила к нему на помощь, перекинулась через перила и протянула ему руку. Мальчик терял силы. Он ухватился за мою руку и в тот же миг соскользнул с неё вместе с кольцом. Я смотрела, как он уходил под воду. Мне было знакомо его лицо. Это был мой сводный брат, который выгнал меня из дома после смерти родителей. Мне не было жаль терять его снова. И это обстоятельство очень понравилось моему спутнику: он с удовольствием щёлкнул пальцами. И ещё долго развлекал меня разговорами, что я очень быстро забыла обо всём. Даже о замечательном подарке, который теперь был где-то на дне, под зеленоватыми волнами.
Я зажгла свечу и забралась на кровать. Пламя быстро разгорелось и принялось раскачиваться и потрескивать. Колечко лежало на столе и переливалось оранжевым цветом. Надо было что-то делать. Сегодня снова не пошла искать работу, а денег уже почти не осталось. Взяв кольцо, начала его разглядывать. - Сколько же ты можешь стоить? Сколько-ни-сколько, а будем прощаться…Завтра же пойду и продам тебя. Всё-таки лучше, чем совсем ничего, - сказала сама себе и надела кольцо на палец, чтобы в последний раз им полюбоваться.
- Здравствуй. – отчётливо прозвучало у меня над самым ухом. Тень от пламени вздрогнула и затихла.
- Очень рад, что ты снова захотела увидеться со мной, - услышала я бархатный голос.
А на краю кровати сидел уже знакомый старик в лохмотьях.
- Куда мы отправимся на этот раз? – спросил он, глядя на меня в упор.
Я попятилась и забилась в угол:
- Что тебе нужно от меня? Оставь меня в покое…
В ответ он встал, прошёлся по комнате и снова заговорил:
- Ты нужна мне, не спорю. Но я нужен тебе больше. Перед тобой столько возможностей, а ты не хочешь ими воспользоваться? – он вопросительно посмотрел на меня. – Чего ты боишься? Тебе разве есть что терять?
Я не знала, что ответить ему. Он был совершенно прав – терять то, чего у тебя нет, право, невозможно. Но зачем ему та, у которой ничего нет? Он как будто читал мои мысли:
- У тебя есть то, что нужно мне… - потом вдруг замешкался и продолжил:
-  Ну, так что, проведём вечерок, как обычно? – сказал он, потирая руки и улыбаясь во весь свой беззубый рот.
Подумав, что это становиться забавным, приняла его игру:
 - Почему, как обычно? – я встала с постели, лихо подбоченясь.
- Чего же ты желаешь сегодня? – с покорностью спросил он.
- Хочу танцевать! Да-да, танцевать… в венской опере…- с удивлением добавила я.
Не помню, как очутилась рядом с ним. Крепко обняв, он закружил со мной по комнате. В этот раз глаза закрывать не стала, а с интересом следила за происходящим вокруг. Зажглись люстры. Появилось много ослепительного света. Зазвучал вальс.
- Я не умею танцевать вальс… - обиделась я.
- Но в венской опере нельзя не уметь танцевать вальс. Особенно когда его исполняет сам маэстро, - ласково ответил он и протянул мне руку. И мы закружились под чарующие звуки. Ослепительный свет ярко озарял его лицо, чёрные волосы. Мои руки спокойно лежали на его плечах. Было хорошо и спокойно и я ничего не боялась. Моё вечернее платье с глубоким декольте как нельзя кстати подходило к его тёмному фраку.
- Бокал шампанского? – предложил он.
- Не откажусь, - слюбезничала я.
Мы спустились со сцены. Зал рукоплескал и восхищался нами. Это был предел мечтаний. Я сияла от счастья.

Силы постепенно покидали меня. Я с трудом поднялась, чтобы выпить горячего чаю. В окно смотреть не хотелось. Что там нового? Да ничего. Был пасмурный день. На небе собирались снежные тучи. Забурлила вода в чашке и я выключила кипятильник. Очень кружилась голова. Должно быть от вальса. Ведь танцевала его в первый раз. Попробовала сделать пару движений, но у меня ничего не получилось. Ещё больше закружилась голова и стало тошнить. Я взяла чашку и села на кровать. От голода засосало в желудке. Начала потихоньку отхлёбывать чай. Горячая вода согрела всё внутри и мне снова захотелось спать. Сумерки сгущались, приближался вечер. Я проспала весь день, чтобы быстрее приблизить его. В комнате стало совсем темно. Сидела без движения. Зажечь свечу было нечем – закончились спички. Больше всего на свете мне хотелось тогда любоваться пламенем – оно согрело бы меня, заставило думать, а значит жить. Чай в чашке стал холодным. Подобралась грусть. Вдруг послышался небольшой треск. Решив, что это мыши, забралась на кровать, как можно дальше. Треск усилился и по всей комнате – на полу, книгах, столе стали зажигаться свечи. Вскоре стало светло, как днём.
- Это снова твоя работа? – спросила я у пустоты.
- Ну, ты же захотела именно так, - с укором ответил знакомый голос.
Откуда не возьмись, появился белый рояль.
- Иди, сыграй вместе со мной, - пригласил он, ставя рядом с собой второй вертящийся стул. – У тебя сегодня грусть. От неё надо избавляться.
Я села за рояль и глупо улыбнулась. – Да, но я не знаю нот!
- Зато ты всегда хотела научиться. Ведь так?
Кивнув в ответ, прикоснулась к клавишам и… заиграла. Мы играли в четыре руки и у меня довольно лихо получалось. Я развеселилась. Откалывала разного рода шуточки. Он смеялся. Ко мне вернулось вдохновение.
- А, давай, ты не будешь больше уходить, - смеясь предложила я. - А то очень долго ждать вечера, чтобы снова увидеть тебя.
Он перестал играть. Всё стихло. В его глазах промелькнул огонь, который не видела раньше, или не хотела замечать.
- Ты действительно этого хочешь? – с недоверием спросил он.
- Да, я так хочу. Переезжай ко мне. У тебя есть вещи?
- Между прочим, я – твой сосед.
- Как? Всех соседей знаю, а тебя никогда не видела раньше.
- Комендантша любезно предложила мне комнату, соседнюю с твоей.
- В кладовке? – не поверила своим ушам.
- Ну, почему сразу в кладовке, - мне показалось, что он обиделся. – Глаша убрала оттуда всё ненужное, и комната имеет вполне приличный вид, на мой взгляд.
- А на мой? Пригласи меня, пожалуйста, к себе в гости.
- Ну что ж, прошу… - сказал он, вставая, и пошёл по направлению к моей кровати.
Я вопросительно на него посмотрела, как вдруг стена стала прозрачной, а потом исчезла совсем. Я шагнула в соседнюю комнату. На этом моё одиночество кончилось.

Перестала считать дни. Меня больше не интересовало, что твориться кругом. Для меня началась та, другая жизнь, о которой могла только мечтать. Боялась, что в один прекрасный день всё может кончиться и торопилась успеть всё. Дни сменяли ночи. Города, события, люди сменяли друг друга, оставляя за собой неизгладимые впечатления. Радость переполняла меня. Утро в Англии, обед в Италии, романтический ужин на Монмартре. Пески, моря, океаны, небеса… И всегда милый спутник, покорно исполняющий любую прихоть. И всё-таки, настал тот день, когда желать мне было больше нечего.
- Желай, - как всегда с азартом крикнул он.
- Мне больше нечего желать. У меня уже всё есть, - нехотя ответила я, поглаживая его чёрные волосы. Он недоверчиво посмотрел на меня, и я повторила:
- Я хочу быть рядом с тобой и всё. Мне больше ничего не нужно.
Он повернул ко мне лицо – глаза блестели невероятно ярко, в них забегали маленькие оранжевые искорки. Он заговорил, как бы обдумывая каждое слово:
- Ты всем довольна, душа моя?
- Как ты назвал меня? Душа моя? В первый раз ты меня хоть как-то назвал. Ведь ты даже имени моего не знаешь, - обиделась я.
- Мне не нужно твоё имя, - резко ответил он. – Мне нужна твоя душа.- Он вскочил и яростно воскликнул: - Всего лишь душа, понимаешь!
А потом добавил тихо и ласково: - Просто душа… Отдай её мне.
Мне стало страшно. – Какое странное желание. Я с радостью отдала тебе всё, что у меня было. Возьми мою жизнь! Забери, она мне без тебя не нужна! – с горечью крикнула я.
- Не нужна мне твоя жизнь. Мне нужна твоя душа, - страшно закричал он, - я выполнил все твои безумства, а взамен прошу одно – отдай мне свою душу!
Слёзы катились по лицу. Я поняла весь ужас моего положения. Все события пронеслись в голове с молниеносной быстротой. И то утро, когда увидела свет в соседнем окне, и тень, похожую на зверя. И всё, что происходило со мной в эти последние дни.
- Почему ты выбрал меня? – глухо выдавила я.
- Да потому, что ты одна и никому не нужна. Никто не заметит твоего исчезновения. Тебе нечего терять! – говоря это, он приближался ко мне.
- Есть! – изо всех сил крикнула я. – Есть, что терять! Мне нужна моя жизнь!
- Жизнь! – захохотал он. – Зачем? Ты не знаешь, что с ней делать! Ты не умеешь жить.
- Умею. Я буду жить тебе назло! – крикнула в отчаянии и сорвала с пальца кольцо. Такого он не ожидал. Его лицо исказилось злобной гримасой.   
- На, получай, свой подарок! – я размахнулась и со всей силой швырнула кольцо на пол. Оно даже не успело покатиться, а разбилось вдребезги. Всё вокруг вспыхнуло оранжевым цветом. Посреди пламени стоял сгорбленный старик в лохмотьях.
Меня разбудил сильный шум. Кто-то громко спорил и кричал. Крики нарастали и резко перешли в стук, который острой болью отдавал мне в голову. Попыталась встать, но тело больше не слушалось меня. – Сон. Страшный сон, - повторяла себе, оглядывая комнату. Я перевела взгляд на дверь. Шум доносился именно оттуда. Дверь ходила ходуном, готовая сорваться с петель. – Сейчас выломают, - подумала я и спустила ноги с кровати. Пошарив по полу ногами и не найдя тапочек, качаясь от бессилия, босиком пошла к двери. Превозмогая боль, нащупала задвижку и рванула её. Дверь распахнулась и в комнату ввалились люди. Увидев меня, они остолбенели. У них исказились лица. Они попятились назад, закрывая носы руками.
- Я же говорила, говорила, что она нас до добра не доведёт! Вот, полюбуйтесь, что она с комнатой сделала. Хуже сарая. А вонища, вонища-то какая! Ужас просто! Дышать нечем.
- Да тише ты, Глаша, угомонись! – сильно оттолкнув дворничиху, пробралась вперёд грузная женщина. Её красное большое лицо выражало крайнюю озабоченность: - Дочка, ты меня слышишь? Ты как, идти-то сможешь сама?
- Да что вы такое говорите, Галина Дормидонтовна, скорую надо, не видите что ли? – сказала молодая женщина, явно напуганная увиденным. Она ткнула в бок стоящего рядом с ней длинного худого парня: - Лёнька, беги скорее, пожалуйста, а то чтоб поздно не было… не дай, бог…
Лёнька попятился и через секунду его след простыл. Перед глазами поплыли разноцветные круги. В ушах зазвенело. Стены пошатнулись и медленно поплыли в сторону. Последнее, что мне попалось на глаза – это куча грязных лохмотьев на полу. Всё завертелось, закружилось и пропало.
Очнулась, когда санитары несли меня по коридору, на ходу вкалывая какое-то лекарство в руку. Я не чувствовала боли, не слышала гомона соседей, которые высыпали из своих комнат. Я провожала глазами дверь соседней с моей комнаты. Она была наглухо заколочена. В неё не входили уже более двух лет.