Ветер Тортуги. Магрэт и Миистраль

Сейчас наступила весна и все жители несказанно счастливы, хотя скажу больше, наши жители всегда счастливы, они счастливы круглый год. Здесь море рома, вина, еды и распутных девок. Это пристанище скитающихся и  изголодавшихся по свободе душ.
Наше поселение находится на огромном острове, что похож на старую черепаху. Тут у нас тихо и уютно, ну во всяком случае на рассвете, в это время я обычно заканчиваю работу, вытряхивая засидевшихся посетителей нашего кабака, окна которого выходят в бесконечное и вечно-волнующееся море. Карибы... Меня всегда пленило море, где его конец и, что там за этой полоской, которая отделяет небо и морскую лазурь? Да, знаю, это довольно смешно, но я не была далеко за пределами острова, зато знаю много самых разнообразных и, как мне кажется, небывалых историй, которых наслушалась от наших завсегдалых гостей. Эх если бы я жила одна и мне не надо было содержать свою скверную мачеху, да, я дала обещание отцу, при его смерти, что буду ухаживать за этой женщиной, так вот, я бы давно не раздумывая сбежала и путешествовала по морской зеркальной глади, отдав себя на волю ветра.
И как всегда я забыла самое главное, это не просто остров, не просто люди, здесь все по-другому. Живу я на острове, который все знают как Тортуга. О да, это пиратская обитель, нас не может достать ни одна "компания", которая безуспешно пытается истребить всех пиратов нашего грешного света. Хотя порой им это удается. Но это бывает крайне редко и вот в тот самый раз, когда для ост.индийской компании был "хороший улов", для меня это была потеря.
Мой отец пират, да, пират! От этого я его любить меньше не стану. Честно говоря, я родилась не на Тортуге, сюда меня привез отец, когда мне было около двух, так что я слегка вас обманула, о своей невыздности с острова, но я это ничего не помню, если только по рассказам отца. С одной стороны, все знают, что пираты настолько вольные, что их нельзя обременить узами семьи. Возможно, по причине того, что в детстве моего отца бросила мать, просто ей было вовсе не до маленького мальчика и с шести лет отец стал жить своей жизнью,он мечтал о семье, пока жизнь не проявила к нему всю свою жестокость. Отец был одним из самых грозных пиратов всего испанского мэна, он был настолько бесстрашен, что голыми руками мог убить даже белую акулу. Внешне отец тоже отличался от всех пиратов, по большей части все они - "матросня", а у отца был не только свой фрегат, но и своя маленькая флотилия, состоящая всего из трех кораблей разного назначения. Этой флотилией отец нещадно разбивал даже ост.индийские военные фрегаты. В детстве я часто бывала на корабле, любила бегать по палубе и представляла, как я буду плавать, когда стану взрослой, как папа. Странно, один из самых грозных пиратов и его дочь! Дочь! Вы только представьте, пирата и его дочь, да это уму не постижимо, но с моим отцом мало кто вступал в дискуссии на эту тему. Скажу больше, вообще никто не решался вступать с отцом в дискуссии, хотя они и дискутировать-то не умели.
А вот где моя мать, я не знала. Отец ничего никогда о ней не рассказывал и я знала лишь то, что была очень на нее похожа, хотя на отца я тоже похожа. В детстве меня окружали пираты и, конечно, научили меня стрелять и даже драться, теперь я легко разбираюсь в картах и знаю много легенд про Калипсо, Летучий Голландец и его ужасного капитана, про сирен, чьи голоса завораживали и сбивали с пути мореплавателей, про бухту где все корабли тонут... Под эти истории я в детстве засыпала и мне не снились кошмары.
Я как всегда ушла в сторону, мой отец увез меня сюда, потому что знал - здесь безопаснее, чем где либо и он тут меня сможет защитить. Наверное поэтому я не стала куртизанкой, хотя мне уже шестнадцать и я стара для этого, да и вообще мне пора рожать детей, как говорит Сицилания, это приятельница моей мачехи, которую,кстати зовут Филапия. Ой, да, а мое имя Магрэт, я знаю, странное имя, так меня назвала мама. Оу и еще, обе выше упомянутые женщины, в особенности мачеха,в молодости были лучшими куртизанками нашего острова, но время берет свое, да и отец с легкостью бы убил Филапию, если бы узнал, что она продолжает дарить всем любовь на одну ночь. А у отца было море молодых и красивых пассий в каждом порту всего испанского мэна, наверное, поэтому я могу любую из них считать своей мачехой, хотя некоторые старше меня всего на пару лет.
Закончим о моем отце и прочих людях, эта история обо мне. Как я и сказала мне уже шестнадцать, это не мало, но еще и не так много. Я влюблена и эта любовь взаимная.
Пару лет назад к нам прибыл корабль, который впервые попал в наши воды, если вы не бывали на Карибах, то вы вряд ли поймете, почему я говорю "наши воды". Он был так красив, а его улыбка! У него были красивые зубы,хотя тут стоило бы сказать, что у него просто были зубы, это уже и так редкость. Он оказался племянником капитана большого фрегата. Что странно, фрегат шел не под пиратским флагом, да и люди на нем не были похож на прожженных пиратов, уже потом мы узнали, что это когда-то был торговый корабль ост.индийской компании, но бунт на корабле сделал свое дело. Теперь они тоже пираты.
Кстати, если не говорила раньше то сообщаю, в молодости моего отца, еще задолго до знакомства с моей матерью, поймали и клеймили, как пирата.
В один из вечеров отец тайно пробрался на старенький баркас, на котором, как выяснилось после - были пираты. Но он бежал из тюрьмы накануне своей казни, так как в ночь раздались пушечные залпы и крепость обстреляли. Он вновь оказался на причале, где увидел гигантских размеров фрегат о серых парусах, под большим черным флагом. Это были пираты. Увидев на руке двенадцати летнего Джордана (это кстати имя моего отца) свежее клеймо, они не раздумывая приняли его в команду, к тому же он очень понравился капитану. Так мой отец стал ненавидеть и презирать власть, именно так он стал безжалостным и кровожадным пиратом, который уже в двадцать лет начал держать в страхе большую часть пиратов на Тартуге и не только на этом острове, но и во многих местах испанского мэна. И тогда он стал зваться Черный Джо. Оу, эта история вновь про моего отца, а не про меня, хотя отчасти это и ко мне относится.
Вернемся ко мне и моему возлюбленному. Хочу поговорить немного о нем. Его имя Миистраль. Это имя ему дала мама, отца у них не было, жили очень бедно и ей приходилось воровать, за это ее четвертовали на Земляной площади в далеком портовом городке Исве-Да-Трэистро. Его мать умерла, на глазах у тысячной толпы и с десяти лет маленький Миистраль стал жить у дяди, старшего брата его матери. Дядя Свен был добродушным малым и состоял на государственной службе при (английском/испанском) дворе, ну как состоял, был капитаном торгового судна и уже с момента появления племянника твердил без устали, что тот будет моряком, а когда случилась беда с матерью Миистраля, Свен без сомнений начал брать племянника в плавания. Мальчик быстро все запоминал и отличался особой бережной исполнительностью.
Так случилось, однажды на их судно напали пираты, корабль шел уже пустой и грабить было нечего, но сам фрегат составлял не малую ценность для покущающихся, всю команду корабля, включая и капитана хотели расстрелять, все, безусловно, были напуганы, только не Миистраль, он смотрел на этих смуглых, беззубых и страшных пиратов и видел в них что-то совсем иное, что-то свободное и независимое. Капитан пиратского судна, увидел с каким восторгом малец разглядывает пиратов и то, как те связвают всех, в глазах мальчика читался не столько ужас, сколько дикий восторг. Тогда капитан сказал, что команду нужно ссадить в шлюпки и спустить на воду, тем самым оставив всех в живых. Когда мальчика повели к шлюпке, капитан посмотрел ребенку прямо в глаза и сказал: "Ты мне напомнил меня, того чистого и невинного мальчика, которого обидели и озлобили на всю жизнь, помни ты сам должен понять кто ты и по какой дороге хочеш идти"  - он отвернулся и положил в руку мальчика странную монету. Эту монету Миистраль хранит до сих пор. Однажды он мне рассказал эту историю и показал монету. Я не верила своим глазам, в его руке лежала крохотная момента с изображением отцовского фрегата, которую я дарила ему на день рождения. Эту монету мне помог сделать местный кузнец, он не только ковал красивые шпаги, он был еще и искусным художником, поэтому фрегат вышел легко узнаваемым. Такая монета была лишь одна на целый мир. Всю ночь я думала, ведь отец мне рассказывал о каком-то мальчике, мне тогда было не больше девяти лет, но он не сказал, что он отдал тому мальцу мою монетку и, что вся команда осталась жива. Я прекрасно помню новый корабль в нашем порту, я сразу побежала его смотреть, но через пару месяцев его затопил Ернс, в бою около Гремучей Бухты. Я ничего не стала рассказывать Миистралю, ни про отца, который его спас, ни про тот новенький фрегат.
Сейчас весна, а это значит, что совсем скоро из очередного плавания вернется Миистраль. Мы снова будем вместе и, возможно, в этот раз я уже не буду ни о чем думать, а просто убегу с этого острова и буду ветром, ветром Тартуги, а что, вполне хорошо зваться Ветер Тортуги, а возлюбленный будет зваться Морским Прибоем и мы на веки вечные будем вместе...
Что это? Пушечный залп? Здесь? На Тортуге? К острову плывет корабль Миистраля!!! На месяц раньше положенного срока. Я бегу в порт, меня переполняет чувство восторга и любви. На корабле все матросы грустные, никто не кричит, а корабль обстрелян, на боку пробоина величиной в фут! Наверное много пострадавших, раз на корабле царит такая печаль. Несколько матросов начинают выносить окровавленные тела, некоторые еще живы, на причале скапливается народ, в основном маленькие мальчишки, да старики. Когда вынесли всех пострадавших, я быстро поднимаюсь на борт потрепанного фрегата, но Миистраля нет ни в каюте капитана, ни на мостике. Может он уже на острове, а я его просто не заметила, в этой суете с ранеными? Я решила вернуться в наш кабак, но когда прибежала туда, его и там не оказалась. Нужно найти любого матроса и спросить где же Миистраль. На мое счастье к нас в кабак зашел помошник капитана, то есть помошник моего Миистраля, на нем нет лица, он даже, как мне показалось, бледный. Я хотела только спросить у него, он показал жестом, чтобы я сейчас ни чего не спрашивала и попросил ром. Випив залпом бутылку, он сказал мне, что Миистраль смертельно ранен и прибудет в порт завтра утром, повернулся и вышел.
Внутри меня, что-то лопнуло, стало тяжело дышать, и глаза затянула пелена, я ничего не понимала, что происходит со мной, мне даже показалось, что это сон, что я сплю, это не может быть правдой!!! Меня отшатнуло в сторону и я спиной ударилась о что-то холодное и твердое, это была стена, ноги стали ватными, и не хотели больше слушать голову, в которой крутилась только одна фраза "Миистраль смертельно ранен"... Я, кажется, упала, но этого совсем не помню...
Очнулась я глубокой ночь, в своей кровати, в окно прорывался свет от полной луны. В душе было смятение и чувство неопределенности, словно я забыла что-то очень важное. Я села на кровати и, глядя в окно, начала судорожно перебирать воспоминания последнего дня. И вдруг в голове закрутилась такая знакомая и странная фраза "смертельно ранен... Кто ранен? Что произошло? Вдруг словно гром поразил меня - это же Миистраль, это он смертельно ранен... Утром его привезут на остров. А сейчас, что делать сейчас? Куда идти?
Меня словно что-то подбросило с кровати, я оделась и побежала на мыс. Не помню, как очутилась на обрыве, где холодный морской воздух хлыстал влажными волосами по юным щекам. Я села на камни, хотелось плакать, кричать и биться в истерике, но сил не было даже стоять. За что мне это? Как это так?...
Я не заметила как пролетела ночь и на востоке уже зарождался новый день. Солнце вставало прямо из воды, отбрасывая на многие мили свои томно крадущиеся, еще слабые, но такие теплые лучи. На горизонте появилась маленькая точка, она стремительно приближалась, я увидела, что это корабль, нет скорее это больше похоже на старый баркас. Я почти голопом сбежала вниз к пристани. Сердце так неистово билось, что мне показалось, оно стучит прям по ребрам. Неужели это от бега, или это такой ужасный животный страх, который рвет меня и зажимает в тиски желудок.
И вот то он, тот самый момент, когда его вынесли из корабля на пристань. Он словно спящий, но болезненно-бледный. Я ничего не понимала, тело окаменело, я не могла даже двинуться, мне казалось, что даже моргать в тот момент не было возможности. Сознание вновь покинуло меня, но я осталась стоять на ногах, так прошло несколько минут, я пришла в себя только когда, что-то обожгло мне щеку, потом вторую. Это были слезы, они были настолько горячие, что, наверняка, бы растопили любой лед за секунду. Надо бежать, я должна поговорить с Миистралем.
Помню лишь как пелена застилала глаза и я, спотыкаясь об камни, бежала вперед. Зайдя в дом, я увидела его дядю, он стоял у окна и немного нервно покуривал свою трубку. Миистраль получил тяжелое ранение осколком, который пробил ему грудь и задел сердце. Я упала на колени возле его кровати, взглянула на него и начала проводить рукой по волосам, потом, по еще теплой, даже горячей коже, рука скользнула по краю рваной раны и я заметила, что на груди у него нет медальона - той самой монетки с изображением отцовского фрегата, он ее не снимал никогда.
Всю ночь Миистраль пролежал без движения, было лишь слегка видно, как поднимается и опускается его, снова кровоточащая, грудь. Я не отходила от него ни на секунду, а Свен, казалось, совсем посидел за эту ночь. Рассвет наступал медленнее, чем обычно, я бы даже сказала, что он словно застыл, как на нарисованной художником картине. Первый луч утреннего, еще холодного, солнца заглянул в открытое окно, скользнул по стене и опустился на тело Миистраля. В этот самый миг, когда луч окутал его, из глаз скользнула одинокая слеза и он перестал дышать, словно само солнце забрало его себе на века. В этот миг мне хотелось бежать и кричать на весь мир, что так быть не должно, это не правильно. Именно это и сделала, вырвавшись из комнаты, словно из душных оков, убивающих меня всю ночь, я побежала. Куда несли меня ноги я не знала, только по щекам струились огненно-обжигающие слезы, прерываемые иногда сбивчивыми всхлипами. Очутившись в глубине острова, я наконец-то пришла в себя, сюда еще не пробрались лучи и было слегка сумрачно и прохладно, как лунной ночью, во время большого прилива. Теперь я окончательно потерялась в своих чувствах и не знала, что делать дальше. До полудня я бродила по острову, боясь или даже не желая возвращаться обратно туда, где его бездыханное тело. Я все еще не верила, ведь так не бывает, со мной такого не может случится, это же я!!!
К вечеру я вернулась домой, но покой я так и не нашла, все казалось таким холодным и отталкивающим, тогда мне захотелось спуститься в комнату отца, у него я почему-то всегда чувствовала себя в безопасности. Знаете, в углу той самой комнаты, где большую часть своего времени проводил отец, если не был в плаваниях, был огромный сундук о трех замках. После его смерти, я так и не стала открывать этот сундук, вернее не было времени и желания, ведь все еще чувствовалось присутствие отца, казалось, что он вот-вот войдет и это, словно, всешательство в его пространство. Но этот загадочный сундук сейчас меня манил как никогда... Интересно, что в нем такого, что он о трех замках? Как я говорила раньше, совсем не далеко жил кузнец и он мог помочь открыть замок и я решилась на это движение души. Уже через некоторое время кузнец был у нас и с неимоверным трудом ему удалось одолеть эти замки.
Оставшись наедине с тайной, которая уже несколько лет пылилась в этом сундуке, я долго не могла пересилить себя и открыть тяжелую крышку. Сердце билось в бешеном ритме и, каюсь, в тот момент я забыла обо всем на свете. Чуток приоткрыв крышку, я почувствовала, что пахнуло из сундука чем-то хорошо прогнившим и слегка умершим, это, безусловно, меня испугало, но я пересилив себя откинула крышку. В сундуке, был мертвый попугай, я его видела в детстве, он жил у отца всего несколько недель, теперь я знаю куда он делся. Но зачем отец хранил его столько лет? И выглядел он теперь довольно плохо, честно говоря, и попугая в нем узнать было сложно, только если по оперению и большому клюву. Еще там лежали какие-то серые перья связанные в небольшой веник, палочки и банка с закупоренной пробкой. Я не знала зачем эти странные вещи были нужны отцу, ах, да, забыла, там еще был кусок пергамента и канатная веревка. На пергаменте было что-то написано, но с первого взгляда это вовсе не разобрать, разве что отдельные слова и постоянно повторяющееся: "О,Великая Калипсо".
Солнце уже скрывалось, а я все сидела в отцовской комнате пристально разглядывая корявые строки. Когда мне удалось прочесть эти воззывания к Богине Калипсо, я вспомнила, что один из постояльцев нашего часто мне рассказывал истории и легенды, так вот как раз одна всплыла в моей голове.
Дословно легенду я уже не вспомню, но она говорила о том, что чтобы не случилась и какая бы беда не разлучила любяшие сердца, они все-равно будут вместе, нужно лишь время или просьба к Богам и Богиням. Пираты верят легендам, особенно тем, что связаны с морем, а Калипсо, как мне говорили, была Богиней океана, что в сущности являет одно и тоже с морем, наверное. Так вот эта легенда о том, что можно быть вместе с любимым вечно, нужно только даровать жертву Богине морей и океанов.
Как глупо верить в легенды, ведь я же не пират, хотя во мне и течет кровь настоящего пирата. Но в те мгновения, я не предприняла ничего разумнее, как принести жертву Калипсо, а самое главное, что все состовляющие у меня были на руках, кроме одного, крови возлюбленного. Конечно, достать ее не было проблемой, но у Свена Миистраля не оказалось и никого не было, чтобы спросить, где же искать моего возлюбленного, но полу лишь осталась окровавленная повязка, которой я ночью зажимала его рану. Времени до полуночи оставалось мало, нужна была еще и моя кровь, как и во всех обрядах. Но, стоп, что значит вместе, это он оживет или умру я? Эта мысль сбила меня с толку на некоторое время, хотя впрочем, мне все-равно.
Я собрала большой мешок и отправилась на обрыв скалы, радовало то, что ночь была безветреной, ведь идти с зажженой свечой и мешком наперевес представляло небольшую трудность. Вот я и на месте, дохлый попугай, кусок веревки и перья - все готово. В руке я зажимала пергамент, с уже понятными для меня словами. Свеча вздрогнула пламенем и по моей спине пробежали мурашки, я не знаю, что случится дальше.
Я подошла к обрыву и начала молча поджигать перо, одно за одним, всего их было 13, когда с перьями было покончено, мне пришлось превязать горло тому бедному подобию попугая куском канатной веревки. Конец веревки был длинным и его надо было поджечь с первого раза и мне это удалось. через несколько секунд попугай вспыхнул и начал тлеть. Честно признаю, вонь стояла адская, хотя это сравнимо с утром в нашем кабаке, в особенности после знатных гуляний. Вот и пепел готов, его нужно развеять по ветру и выпить воды из закупоренной бутылки, предворительно добавив туда нашу кровь.
Я сажусь на край обрыва и делаю последнее - читаю воззвание Калипсо.
Вдруг из неоткуда налетает сильный ветер, он начинает волновать море и тушит почти догоревшую свечу, но я продолжаю читать, мерно сосредоточившись на словах, и стараюсь не слышать того, что происходит вокруг. Последние слова: "Приди, о, Великая Калипсо". Я выпиваю воду, в которой растворилась наша кровь. Бушует буря, но я не вижу Калипсо. Мне кажется, что я падаю, падаю прямо с обрыва и меня подхватывает морская пена, я погружаюсь под воду, а там... Там была она, прекраснее ее облика нет ни одного на свете из ныне живущих - это Калипсо. Она протягивает мне свою маленькую изящную руку в которой лежит монетка с изображением красивого фрегата и улыбаясь говорит:
- Ты на веки станешь ветром, вольным и свободным и лишь одна окова будет в твоем сердце - морской прибой.
Вода вспенилась и рядом со мной оказался Миистраль,живой, живой Миистраль, он схватил меня за руки и смотрел в глаза не отрываясь. А Калипсо продолжала:
- А ты, станешь прибоем в море, таким же сильным и неукратимым, и лишь одна окова будет в твоем сердце - ветер.
Калипсо окончила говорить и опустила глаза. Казалось, что она не все договорила и не хочет говорить, но добавила:
- Вы будете навеки вместе, помогать и заботиться друг о друге, но встретиться в человеческом облике вы сможете один раз за сто лет.
Калипсо слегка улыбнулась кончиками губ и начала таять в воде.

На утро никто на острове не смог найти ни Миистраля, ни Магрэт, они словно испарились, но весь день дул бешенный ветер, такого ветра на Тортуге еще не было и прибой бушевал неистово, разбиваясь о прибрежные скалы.