Стриптиз

Бабы, шествуя с вечерней дойки, буйно обсуждали вчерашнюю телепередачу про пластические операции в области маммологии. Таких заумных научных терминов конечно не говорили, выражались простыми и понятными словами, каждая по-своему трактуя сюжет передачи. Лишь одна бойкая обычно Катерина, женщина с непомерной величины грудью отмалчивалась поджав губы. Когда доярки дошли до перекрестка, где обычно расходились всяк в свою сторону, Катерина вздохнула:
- Эх, девки, что-то от ваших разговоров так мне хирургом захотелось стать!
- Ты чего это? – приостановились подружки, с любопытством уставившись на Катерину.
- Да так! Пластала бы я бабам титьки день и ночь, даже бесплатно.
Женщины сдержано засмеялись, выражая свое любопытство и подбадривая Катерину на дальнейшие фантазии. Знали: сейчас выдаст Катюха, до самого дома смеху хватит.
- Тем, у которых совсем маленькие или увечье какое,  уж так и быть от своих бы отрезала. Ну а тем, кто дурью мается, кому деньги девать некуда, напихала бы свинца, да в деревню мунтолить отправила хотя бы лет на 5, в качестве оплаты. А потом спросила бы у них: «Каково ношу такую таскать?» Тут ходишь всю жизнь как урод, не знаешь в какой лифчик их засунуть: наросли же дуры! Ровно два поросенка за пазухой ношу!
- Катюха, ты сначала нам понемногу отдели, потом в город поезжай.
- Ох, и дуры! И вы туда же? Что Бог дал, тому и радоваться надо.
- Ты ж сама начала!
- Да это я так, надо же на что-то пожаловаться. Но когда за свои же деньги люди над собой издеваются, не понимаю! То губы накачают, то титьки, то морщины за уши стягивают.  Приезжали бы к нам, Дьяк бесплатно все сделает, кому губищи накачает, кому морщины подтянет, а кому и тени наведет.
Бабы хохотали,  фантазировали как Витька Дьяков всем бы сделал пластические операции.
- Верка опять с тенями ходит, - заметила Зинаида.
- Девки, а я все забуду спросить, - подхватила самая молодая из доярок, - Я же в ваши края приезжая. У нее, у Верочки губы-то всегда такие были?
- Какой всегда! Мы же говорим: Витька всем красоту наведет. Побей-ка тебя раз от разу так и губы раздуются,  и нос в сторону поползет, и морщины разгладятся. Он ее чем только не угощал:  лопатой по хребту,  утюгом и будильником по голове. И об печку бил, печкой только не бил…
- А будильником-то почему?
- Кто его знает, вставать наверно не хотела или причащал, как мужики говорят, он же Дьякон.
- Тогда вам на пару с Дьяком надо свою клинику открывать. Ты будешь специалист по титькам, Дьяк губами да носами займется.
- Ага, Дьяк еще своей голубой глиной примочки будет делать – глинотерапия, - ерничали бабы.
Доярки еще долго галдели на перекрестке, припозднившись домой. Со стороны районного центра проехал легковой УАЗик с надписью на кузове «Служба судебных приставов». Бабы враз замолчали с тревогой проследили на какую улицу проследовала машина.
- Опять припожаловали, - выдохнул кто-то первый – Пойду-ка я домой, как бы не к нам гости, у меня ребятишки одни дома.
Не сговариваясь побежали каждая на свое подворье.
Катерина чуть-чуть не успела дойти до своего дома, УАЗ отъехал от них, набирая скорость вдоль улицы. Предчувствие недоброго заставило ее еще прибавить шаг. Судебные приставы уже однажды побывали в их доме. Описали всю имеющуюся бытовую технику – телевизор, холодильник, морозильную камеру, электрическую духовку.
Беда пришла к селянам два года назад, когда спустили к ним новое руководство. Из несколько раз переименованного совхоза:  КФХ,  ООО,  ЗАО, организовали ОАО «Надежда».
Объявили о собрании с обязательной явкой всех, кто входил в состав данного предприятия.
Рабочие собрались в клубе, расселись в кинозале. Пока ждали начала собрания, обменивались новостями. Сетовали, что давно вот так не собирались. Кинопередвижка в стране приказала долго жить, все заменил домашний ящик из которого льется как из рога изобилия всякая хрень, уже смотреть тошно. А все равно все смотрят, чем еще заняться в свободную минуту? Особенно долгими зимними вечерами.
- Слышали, школу закрыть грозятся как малокомплектную? В 1-ом классе 1 ученик, в выпускном 5.
- Правильно. Раньше классы были по 45 человек.
- Какой 45, больше! Меня например, со своим годом даже не взяли, кто в конце года  родился, только на другой год набирали.
- И меня не взяли.
- И меня.
- А школу закроют, хана деревне!
- Ей уж итак хана! Бегут люди в город за лучшей долей! Весниных, Скворцовых, Кулаковых дети в город перевезли. Немцы вон на чемоданах сидят!
- Ага, слышали: Куртам, Шульцам вызов пришел?
- Наши  дети маются по городам: учеба платная, жилье неоплатное! И мы учились в свое время, только домой возвращались. А теперь куда?
Наконец собрание началось. Новый руководитель и его правая рука – главный бухгалтер опутали селян красивыми обещаниями о предстоящей райской жизни, о закупке новой с/х техники и оборудования, а в соответствии с этим об организации новых рабочих мест. Не хватало для всего этого счастья лишь одного – финансов. Люди в зале загалдели:
- Вот, Америку открыли!
- У нас уж пол деревни мужиков на Северах счастья ищут!
- Кабы они были эти финансы, никто б не уезжал с родных мест!
- Финансы поют романсы!
- Тихо, тихо, товарищи! – жестом руки остановил всех присутствующих руководитель. –Эту плачевную обстановку мы отлично знаем. Дело в том, что есть выход – кредит под сравнительно небольшие проценты. Но дело в том, что сумма требуемого кредита внушительная. Нам ваше хозяйство досталось нерентабельное, мало того с долгами, и кредит на ОАО не дадут, нужна положительная кредитная история. Надеюсь вы понимаете о чем речь, наверное каждый из вас уже приобретал вещи в кредит.
-  Ну, приобретали. А дальше что?
- Мы тут с Виолеттой Витальевной прикинули, посчитали. Если каждый числящийся в ОАО «Надежда» возьмет на свое имя целевой кредит на возрождение производства, нам вполне хватит для осуществления наших планов.
- Еще не хватало! Это мы кредитов нахватаем,  свалим все в общий котел, хозяйство опять обанкротится, а мы с носом останемся?!
- Вы неправильно все поняли, - поднялась с места Виолетта Витальевна, - никто вам деньги на руки выдавать не будет, деньги получит само ОАО под ваши росписи.
- А гасить кто будет этот кредит?
- Так все коллективно и погасим. Мы ведь не собираемся стоять на месте, работать будем. – Виолета Витальевна выразительно взглянула на директора, - Продолжайте, Артем Яковлевич.
- Товарищи, Виолетта Витальевна правильно сказала: будем работать, кредит легко погасим в течение года. Сразу говорю: на первых порах будет трудно, но надо работать, товарищи! Я вот тут слышал реплику из зала, что многие уехали в поисках работы на Север. Я так понимаю, вахтовым методом работают ваши мужчины?
- А толку-то! Мотаются из организации в организацию. Кто кого ждет?
- Насколько я понимаю – водители и трактористы? Вот и привлекайте своих мужей обратно в хозяйство. Как только кредит будет получен, приобретем элитный посадочный материал, гербициды, пестициды,  новую технику, увеличим посевные площади. Если соберем хороший урожай, то уже в этом году погасим львиную долю кредита.
- А старые долги кто платить будет?
- И старые придется нам платить – развел руками директор.
- А поголовье дойного гурта собираетесь увеличить? Раньше у нас в хозяйстве два коровника стояло, в каждом по 400 голов, 4 гурта на выпасах было. А теперь 50 голов и из тех половина яловые остались.
- Дожились, раньше ветврачи на селе были: кто за частный скот отвечал, кто за совхозный, а теперь с района приедут, кровь возьмут, половину коров больными признают, поди знай, на самом деле они больные или районное начальство очередной план по мясозаготовкам выполняет!
- Знаю, товарищи, знаю всю картину. Надо и поголовье возрождать и ветеринарную службу на должном уровне поставить. Вот потому и предлагаю: давайте коллективно вытаскивать хозяйство! Подписывайтесь на кредит и дело сдвинется с мертвой точки.
Повисла тишина. Потом собравшиеся стали переговариваться с друг другом, по залу поплыл монотонный гул. Директор выждал, когда люди, посовещавшись, вновь стали поглядывать на сцену, где восседали новоиспеченные правители. Вновь поднялся:
- Товарищи, я все сказал. Думаю, что голосовать не будем. Это выбор каждого из вас. Приневоливать не имею права. Думайте. Кто согласен, завтра подходите к Виолетте Витальевне, все формальности решите с ней.
- Артем Яковлевич, можно я еще пару слов? – поднялась главный бухгалтер. - Товарищи, вам даже времени своего терять даром не придется, как обычно при получении кредита. Едем в район вместе, берете с собой паспорта, внесем ваши данные, вы расписываетесь в получении наличных денежных средств, остальное я сама все улажу.
Собрание окончилось, высыпали в фойе. Окружили руководителя, тут разговор, лишенный официальности оживился, стал более доверительным.
- Работать надо, товарищи, и все получится, дисциплина нужна.
- А мы что, работать не умеем?
Виолетта Витальевна - сама женственность и обаятельность, стояла рядом, в нужном месте вставляя отдельные фразы.
Большой кредит на ОАО «Надежда» вскоре был получен, разные ее доли были оформлены на подавляющее большинство рабочих.
Но обещанной сказки не получилось. Поля, правда, с горем пополам засеяли. Даже урожай по осени собрали неплохой. Сдали на реализацию, начальство обещало полученной прибылью погасить кредиты, а оставшуюся сумму выдать людям в качестве заработной платы за весенне-летний период. Но ОАО скоро свернуло свою деятельность так и не приобретя новой техники и не погасив ни копейки кредита. Оставшееся хозяйство: 3 десятка коров, и несколько сот гектаров  пахотных угодий  передали в ведение отдаленного СПК (сельскохозяйственного производственного кооператива),  обозвав это новшество - укрупнением сельхозпредприятий за счет мелких с/х производителей. Читай – на произвол судьбы, на окончательное разорение, пока не умрет последний житель поселения. Деньги от реализации зерна поступили на счет нового хозяина, который по-своему распорядился этими средствами.
А в деревню зачастили судебные приставы. Во всех крестьянских домах, куда они заявлялись,  было описано имущество с предупреждением о дальнейшей конфискации оного. По селу поползли слухи,  паника, что отнимут последнее – до скота и до домов доберутся. Кто-то съездил в район и проконсультировавшись у юриста,  успокоил: скот и жильё описывать и конфисковывать не будут.
Катерина запыхавшись вбежала в дом, замерла на пороге с немым вопросом в глазах. Муж ее Дмитрий – Митя, как ласково называла его хозяйка, встретил жену покорным виноватым взглядом.
- Ну и чё? – выдавила наконец хозяйка, сердцем чувствуя недоброе.
- Чё, чё, телевизор и духовку забрали, сказали, не погасите хотя бы 15%, остальное заберем.
Катерина тяжело протопала до стола, стянув платок, чисто механически бросила его на пол, рухнула на табуретку и дала волю слезам, уронив локти, и голову на столешницу. Плакала навзрыд, сотрясаясь всем своим рыхлым телом. Дмитрий неумело успокаивал жену: гладил зачерствелой изработанной рукой по голове и спине. Под корявыми, с трещинками пальцами застревали женины волосинки.
- Не надо, Катя, не плачь, слышишь?
- Какие проценты, чем мы им платить станем?! Как жить-то теперь – скоро последнюю рубаху стянут?
- Не стянут, как нибудь проживем, чё типерь, в петлю лезть?
Катерина зашлась в очередном приступе удушья:
- Кабы мы с тобой вдвоем, а ребятишек-то как поднимать? Кому эта наша нищета нужна?
- Ты чё это, Катерина,  расходилась? Чё ж типерь, и мне завыть волком? – голос его и впрямь дрогнул.
Катерина живо повернула свое зарёванное лицо к мужу и увидев в его помутившихся глазах скупую мужскую слезу, вмиг преобразилась:
- И-эх, б…, - с придыхом выскочило ругательство из ее распухших от слез губ, - а не хватало еще этого! Жить будем, Митя, всем хапугам назло, пусть подавятся нашей трудовой копейкой! - Сжатыми в кулак казанками пальцев Катерина быстро размазала остатние слезы. – Мы сейчас с тобой пир горой устроим! А ну-к, бери свою тальянку, айда на улицу! Подумаешь,  ящик унесли, мы счас с тобой такой концерт зафигачим - Евровиденье отдыхает!
Дмитрий сначала несмело раздвигал меха своей гармошки, но Катерина все более и более раззадоривала его своим заливистым пением. Летящий по улице мотоцикл снизил скорость,  приближаясь к парочке на скамье. Поравнявшись, водитель кивнул с улыбкой, сбросив газ, крикнул:
- Чего празднуем, земляки?
- Конфискацию имущества обмываем, - выкрикнула Катерина, - у вас еще ничего не унесли?
- Чё, у вас тоже были? – окончательно заглушив мотор, поинтересовался сосед со смежной улицы.
- А то! Ящик унесли, электроплиту, сказали, что скоро и остального лишимся, - лихо отвечала Катерина. Дмитрий свел было  меха, но жена настояла: - А чё, ты, играй,  играй, гулять так гулять! А вы, Толик,  не пострадали?
- Как не пострадали, такая же петрушка – ящик унесли, антенну сняли, - кисло улыбнулся в ответ.
- Езжай за Зойкой, а я бражонки вынесу. Скажи своей, пусть батуна нащиплет, у меня весь куры повыклевали.
Мотоциклист лихо скрылся за поворотом. С противоположной стороны улицы гремела, приближаясь, конная телега. Правил вожжами подвыпивший Дьяк.
- Т-пру! – натянул он вожжи. – Здорово живете!
- Здоров и ты, коль не шутишь.
- А чё мне шутить, я завсегда в серьез. Катерина, дай опохмелиться.
- Дам, если Верочку привезешь.
- А чё она вам?
- Ничё, уж гулять, так парой, да не задарма, вези свое – в складчину-то веселее будет!
- Ладно, так-то можно. А чё празднуем?
- Тоже, что и все – конфискацию имущества за долги по кредиту!
- И у вас забрали? Я думал моя раззява проворонила, еще причастил ее как следует…
- Дьяк, какая ж ты зараза! Ну тя нафиг, тогда не приезжай!
- Чё я тебе сделал?
- За что Верку тузишь? Руки бы тебе оторвать! У нее уж живого места на лице не осталось!
- Так она сама припрашиват!
Тем временем вернулся Анатолий с женой. Катерина подхватилась с места:
- Ой, а я сижу. Айда, Зой, кой чего сообразим, прям на поляне стол накроем, клеенку разбросим.
Вскоре на бровке кювета сидело с дюжину деревенских мужиков и баб. Стол накрыли на 2-х  сдвинутых скамьях, распивали, галдели, шумно обсуждая очередной визит судебных приставов.
Веселье не задалось. Распаляемые спиртными парами люди, озлобленные несправедливостью, всяк по-своему ругали на чем свет стоит заезжего Артема Яковлевича и его бухгалтера. Бабы кривлялись, передразнивая Виолетту Витальевну:
- Виолетта, Виолетта, да работала ль ты лето?
- Вот именно – одно лето проработала, а всю деревню объегорила!
Мало-помалу общий настрой подвыпившей компании перелился в спор уже между собой. Сосед Катерины и Дмитрия - Серега Карпов  упрекал кума Гришку, что именно он уговорил его взять кредит.
- Я тя чё, на канате волок? – горячился Григорий. – Я и сам вляпался по самое не хочу!
- А ты-то, Карпуха,  меня убедил, - подхватил Дьяк.
- Ну вот, а чё на других-то напираешь, когда сам потом кого-то уговаривал? – вступилась Катерина за Григория.
- Так это уж цепная реакция – один от одного все и записались в кабалу!- оправдывался теперь Карпов. – обращаясь к Катерине, поддел ее:
- Вам-то хоть есть чего продать в случае чего, а мы с Розкой совсем голь перекатная.
- Чё ты болтаешь, а нам чего продавать?!
- У тя титьки вон по два пуда каждая, их и продашь!
Катерина вмиг оказалась рядом с обидчиком. Правой рукой шмякнула своего розового «поросенка» прямо перед носом у соседа на локоть левой руки, выставленной вперед подобно полке:
- На, купи, если ты такой умный!
Сидящий рядом с Серегой тщедушный мужичонка, шлепнулся на поляну, завопил:
- Ирка, пошли домой, тут уже стриптиз показывают!
Всю честную компанию накрыли волны смеха. И только когда все мало-помалу успокоились, увидели, что у супруга Катерины по щекам катятся слезы. Уронив голову на грудь, он пьяно бормотал:
- Не надо титьки продавать, Катя!
Катерина превозмогая смех подхватила благоверного под руку:
- Митя, пойдем домой, любовничек ты мой дорогой, пойдем я тебя уложу в коечку.
Компания также стихийно распалась, как собралась – по деревне покатили коровы,  призывая хозяек к вечерней дойке. Катерина усадив мужа на крыльцо выскочила за ограду, окликнула золовку и сноху. Быстрым шагом подойдя к ним, доверительно шепнула:
- Девки, подходите после коров, я вам стриптиз покажу, только никому,-  приложила палец к губам.
Вернувшись в свой двор, стала уговаривать мужа пойти в дом лечь в постель. Он вдруг встал резко и без посторонней помощи хоть и шатаясь сам пошел в дом. Катерина как на чеку следовала рядом, помогла мужу раздеться, расправила кровать и заботливо накрыла мужа одеялом. Он обернулся, схватил ее за руку, посмотрел вполне осмысленно:
- Катя, не надо титьки продавать.
- Да ты чё, дурак, кому они нужны ?
- Мне нужны! – ответил твердо, пьяно моргая ресницами.
- Ой, не смеши, любовники мы с тобой теперь ой, какие! Уж друг дружке-то не соврешь!
- Я и не про то, Катюха!
- А про что?
- Ты смеяться станешь!
- Не стану, раз уж начал – говори, ты ведь меня знашь, клещами вытяну. Митя, я жду! – тормошила мужа, повелевая тоном не терпящим возражения.
- Ну, ладно, скажу, только отвернись.
Катерина покорно отвернулась:
- Говори уже!
- Я в детстве долго титьку сосал. Большой уж был, сам помню – года уж 3 или 4 было. Соберутся бабы капусту рубить, или еще на какое заделье, а мне невтерпеж – мамкиной титьки хочется. Зову ее: «Мамка, пойдем за печку». Хорошо помню! Потом бабы у нее спрашивают: «Маруся, что он тебя за печку водит?» А мать смеется: «Кожанку пососать». Я когда на тебе женился, ну это, груди твои как мамкины.
Катерина слушала внимательно, не смеялась, затем поправив на муже сбившееся одеяло, легонько шлепнула его по спине ладошкой:
- Спи, Митя,  пойду я коров доить.
Слова мужа не рассмешили ее, напротив, дергая за коровьи дойки, Катерина глотала слезы жалости. Представлялся ей муж маленьким, беззаботным парнишкой, а теперь вот он, кормилец, весь изработанный, с каждым годом гнет и гнет его к земле, задница пучком и последние зубы скоро выпадут, а поправить здоровье, вставить зубы не на что. А тут еще с кредитами этими кара небесная навалилась! В душе ее все больше росла обида за униженную долю крестьян. «Однако надо поторапливаться, скоро девки подойдут» - спохватилась она. Процедив и прибрав вечерний удой, она обратилась  к взрослеющему сыну:
- Ленька, у тебя где-то музыка есть про секс-бомбу.
Сын засмеялся:
- Не знаю, что за музыка, ты чего мать?
Катерина напела несколько словечек из песни. Ленька понял о чем она спрашивает, залился смехом:
- Понял я, понял. Ну и зачем она тебе?
- Найди мне ее и покажи как включать, только чтоб сразу сначала. А сам давай шуруй, погуляй, ко мне сейчас тетя Оля и тетя Даша в гости придут.
- Ну понятно, опять ты что-то задумала…
- Что задумала, то исполню, - хлопотала накрывая стол для встречи гостей.
Когда золовка Ольга и сноха Дарья показались на пороге, все было уже готово.
- Давай, Ленчик, пойди погуляй, да смотри, рано не возвращайся!
- Тебя, мать, не поймешь, то кричишь - поздно пришел, то рано не возвращайся.
- Кто с матерью будет спорить?
- Ладно, ладно, пошел я.
- Садитесь, девки, я сейчас, - Катерина споро выскочила за порог. Забежала в картофельный огород, прошлась по краю поля, оторвала два листа лопуха с длинными стеблями и направилась обратно в дом, пряча листья за спиной. Дарья и Ольга  любопытничали:
- Чё ты там прячешь?
- Потом, потом, давайте-ка для начала выпьем, поговорим.
Женщины сокровенно жаловались друг другу на собственные беды, распаляясь обидой и злобой на тех, кто довел деревню до такого упадка. Наконец, Катерина, почувствовав накал страстей, произнесла:
- А теперь я вам буду показывать наш деревенский стриптиз. Сейчас, только приготовлюсь за кулисами.
Она скрылась за шторками спальни. Сноха и золовка тихо посмеивались, в предвкушении представления. Наконец Катерина выплыла из-за шторок в мужниных клетчатой рубахе и семейных трусах, в руке трубка от пылесоса.
- Народ к разврату готов?
- Готов, готов, - бабы сдержано, ободряюще засмеялись.
- Так, чем лохмаче женщина, тем она красивше! Вы в курсе? – опустив голову вниз, Катерина руками взлохматила распущенные волосы. Поднялась – ведьма-ведьмой, и взгляд зловещий. Включила магнитофон и опираясь на трубку пылесоса начала вихлять бедрами, мотать головой все убыстряя темп.
- Sex boom, sex boom, - неслось из динамика, а Катерина с каким-то даже остервенением почти рвала на себе мужнину  рубаху, пытаясь освободиться от нее. Наконец, освободившись, помотала ею над головой и отшвырнула в угол. Теперь она предстала  перед подругами в полной красе: под широкие бретели бюстгальтера (узкие от такой тяжести плечи прорежут), вставлены стебли репейника, листья наполовину прикрывают саму грудь. Товарки от смеха катались по полу, а Катерина продолжала манипуляции с трубкой пылесоса, то садясь на нее верхом и скача по комнате как на лошади, то встав на колени, мотала раскосмаченной головой, то опираясь на нее, задирала вверх ногу изображая «ласточку».
Подруги расходились далеко за полночь, нахохотавшись до слез и облегчив душу. Не видели и не слышали они, как крадучись огородами от их окна отскочила тень незваного гостя. Не ведали, что какой-то засранец подсмотрел в окно Катеринино представление и уже утром следующего дня пустил по деревне об этом сплетню. Знать бы кто, напихали бы полные штаны крапивы. Может Демьян-пожарник  промышляет? Отольются коту мышкины слезки.